Потерянная станция (СИ)

Та же картина – прицельные выстрелы в область груди, веер кровавых брызг на стене и длинные потеки крови на полу. На этот раз бейджика у погибшего не было.

Глеб медленно выдохнул, с трудом пытаясь соображать.

Судя по состоянию тел, трагедия произошла полтора столетия назад. Может быть причины, приведшие к ней, давно изжили сами себя? Сработал, так сказать, временной фактор?

В эту спасительную мысль Глеб сам не особо верил. Где-то в подсознании он уже понял, что весь персонал станции погиб. Ведь неужели бы выжившие люди оставили бы тела медленно разлагаться, наполняя невыносимым смрадом помещения и создавая риск распространения тяжелых заболеваний? Однако трупы пролежали здесь полтора столетия. Убирать их было просто некому. А тем, кто это сделал, трупный смрад не мешал.

Глеб даже вздрогнул от осенившей его догадки.

Картина титанового черепа боевого андроида невольно всплыла перед глазами.

Бунт машин?

Взбесившийся электронный разум?

‒ Да как такое может быть? – в недоумении пробормотал Глеб.

Как можно было обойти десяток программных приоритетов, запрещающих причинять вред человеку?

В памяти сама собой проявилась информация о чудовищных экспериментах кибертехнологов корпорации «КосмоКибер».

‒ Вот и доэкспериментировались, ‒ вновь прошептал Галанин.

Содрогаясь от собственных мыслей, он нажал кнопку вызова лифта.

С шипением открылись двери.

Широкая панель на стене пестрела множеством подсвеченных изнутри кнопок.

Галанин на мгновение задумался и нажал сенсор со значком рабочего сектора.

Лифт плавно пошел вверх. Через минуту двери плавно открылись.

Глеб вжался в боковую стену, прислушиваясь. Все та же мертвая тишина брошенных помещений, глухая и ватная.

Он осторожно выглянул. Просторный холл ярко освещен.

Здесь уже не было спартанской простоты технического яруса. Стены покрыты декоративными панелями бледно-зеленого цвета, светильники скрыты под потолочными панелями, отчего освещение получалось рассеянным и приятным для глаз. В углу стоял кофейный автомат и, к безмерному удивлению Глеба, на нем светились индикаторы исправный работы. Над ним, в держателе на стене – ваза с ярко-зелёным искусственным цветком.

«Вряд ли я смогу попробовать кофе вековой давности», ‒ прошла неуместная мысль.

Галанин медленно шагнул вперед и сразу же увидел следы прошедшего здесь боя.

Справа у стены расположились несколько диванов и небольшой столик, опрокинутый и пробитый пулями; пластиковое крошево щедро усыпало пол. На диване, запрокинув голову, полусидел труп, сжимавший в руке пистолет.

Глеб, не сводя взгляда с высохшего тела, сделал несколько шагов.

Человек был ранен в грудь. Форменная рубашка оказалась залита кровью, превратившись в сплошную бурую коросту. Именно ранен, а не убит. У Глеба сложилось устойчивое впечатление, что человек отстреливался до последнего мгновения и рухнул на диван, совершенно обессилев от потери крови. Бросив взгляд на пистолет, Галанин понял, что оказался прав: затворная рама застыла в крайнем заднем положении, магазин был пуст.

Галанин осторожно вынул оружие из иссохшей кисти трупа.

Автоматический пистолет – Глеб даже не смог определить марку из-за его древности. На Земле уже почти сотню лет назад отказались от использования огнестрельного оружия, отдав предпочтение импульсному, как более точному, простому и надежному. Сейчас Глеб держал в руках настоящий раритет, за который антиквары на Земле, не торгуясь, отвалили бы приличную сумму.

В кого стрелял погибший?

Глеб скользнул взглядом по разбросанным стреляным гильзам, осторожно шевельнул ногой изрешеченный пулями стол. Гильз оказалось много, целая россыпь. Галанин даже поднял одну, словно пытаясь удостовериться. И только тут заметил краем глаза, что в коридоре кто-то стоит.

Это было настолько неожиданно, что Глеб вздрогнул, невольно шарахнувшись в сторону. Гильза выпала из ладони, со звоном покатившись в сторону.

Галанин прижался спиной к стене, рядом с древним кофейным автоматом.

Сердце гулко стучало к груди, ладони предательски вспотели.

Заставить себя осторожно выглянуть в коридор стоило неимоверных усилий.

В двадцати шагах, лицом к стене, стоял человек.

Галанин, чувствуя, как дрожат от переизбытка адреналина мышцы, не сводил взгляда с темной фигуры и через мгновение понял, что это андроид.

Глеб подошел ближе, замерев в двух шагах от человекоподобной машины.

Декоративная панель технологической ниши была сдвинута; андроид стоял, неестественно наклонившись и просунув левую руку в нишу. В правой конечности он сжимал короткоствольный автомат такой же древней модели, что и пистолет погибшего.

«Вот в кого стрелял человек!», ‒ пронеслась мысль.

Пол вокруг оказался усыпан стреляными автоматными гильзами, пластиковая обшивка стен зияла рваными отверстиями пулевых попаданий.

Глеб осторожно обошел человекоподобную машину и заглянул в нишу.

Из левой ладони андроида выглядывала тонкая игла контактного шунта, острие которого было погружено в один из разъемов.

Превозмогая дрожь, Галанин взглянул в лицо андроида.

Его догадка оказалась верной.

Судя по пустому магазину пистолета, который Глеб продолжал сжимать в руке, человек выпустил в кибермеханизм два десятка пуль. И половина из них нашла свою цель.

Лицо андроида оказалось обезображено. Пенорезина, имитирующая кожные покровы, была частично сорвана попаданиями пуль, обнажив серо-синий титановый череп. Одна из миниатюрных видеокамер выбита, зияя в глазнице крошевом стекла и раздробленных микросхем.

Андроид был одет в черную униформу без отличительных знаков, куртка которой так же оказалась продырявленной от множества попаданий.

«Стрелок постарался на славу», ‒ подумал Глеб, испытывая к погибшему человеку невольное уважение.

Глава 7

Видимо, андроид получил критические повреждения. Пули пробили защитный кожух в груди, повредив программное ядро и сервомоторный узел. Процессор, испытывая лавинообразное нарастание сбоев подсистем, затребовал экстренное подключение к главному кибернетическому центру станции через шунт для поддержания собственной работоспособности. Но критические повреждения оказались слишком обширны, не позволив программам самовосстановления активироваться в полной мере.

Андроид был мертв уже много десятилетий.

И, тем не менее, он всё же внушал Глебу ужас.

Галанину казалось, что кибермеханизм сейчас оживет, повернет обезображенную голову и посмотрит на него единственной уцелевшей видеокамерой, скрытой искусственной роговицей глаза – холодным, тупым взглядом, не знающим жалости. Клацнет затвор автомата и мертвую, застоявшуюся тишину разорвет оглушительный грохот короткой очереди…