Помоги проекту - поделись книгой:
— Да тут интерпретируй не интерпретируй…
— Стало быть, — поставил вопрос Яр, — мы можем попасть не только в прошлое, но и в будущее?
— Теоретически — да, — дал ответ Бехоев, — но практически…
— Это некорректно! — резко сказал мэнээс Сеня Воронин. — Сама принципиальная возможность линейного футуросдвига никак пока не обоснована и даже не исследована. Только на квантовом уровне!
— Брек! — скомандовал Сухов, утихомиривая исследователей. — Вы лучше обоснуйте принципиальную возможность обеда и переведите это полезное дело в плоскость практической реализации. У нас гости.
Учёные гостям обрадовались и тут же их припахали — погнали за дровами, за водой, решая поставить кулинарный опыт.
Опыт удался.
Стояло то время, когда всё в тропиках сумерничало, — из недалёкой рощи доносились стрёкот и кваканье, заглушавшие шелест прибоя; пылал закат, полнеба расцвечивая в алые, багровые, лимонные тона.
В самом лагере горел большой костёр, тускло калились светильники, прибитые к столбам навесов, лампы внутри палаток отбрасывали тени: учёные горбились за ноутбуками, курили, развалясь в кресле, рубились в шахматы.
Палуба тихо покачивавшейся у причала яхты тоже была освещена — сбоку надстройки расположился матрос Димка, он же Димитрий, он же Димон, тихо наигрывая на гитаре любимых своих «Капитанов»:
Над причалом и мостками, ведущими на плавучую платформу, вкривь и вкось торчали шесты, удерживавшие гирлянды фонариков, но ярче всего был освещён сам плот, залитый сиянием трёх маленьких прожекторов.
В их свете лоснились спины Вована и Антохи, ковырявшихся в панелях приборов, тыкавших пальцами в сенсоры на пультах, — те мигали огоньками индикаторов да вили зелёные синусоиды на круглых экранчиках.
С борта «Мисхора» очень ясно наплывал звон гитары, вплетавшийся в ритмичный прибойный шорох, еле слышно доносился невнятный говор учёных на платформе-плоту, а в лагере звучала музыка, смеялись женщины…
Сухов с удовольствием прислушивался и принюхивался — пахло йодом и солью, прелыми водорослями и орхидеями. Или что там растёт в ближнем лесу?
Олег успел переодеться по местной моде, дефилируя в коротких штанах, белых, словно выгоревших на солнце, и в просторной рубахе-гуайябере того же цвета.
Голову его покрывала шляпа из рафии «Шейди-Брейди», обвисая широкими полями, а на ногах были сандалии, плетённые из кожаных ремешков. Опростился.
Антон с Владимиром заговорили громче и оживлённей, затопали по гулким доскам.
— Дядя Антон! — прорезался высокий Наташин голосок. — Дядя Антон! Вас мама зовёт!
— Не могут совсем без дяди Антона… — проворчал учёный, впрочем, довольно-таки добродушно. — Что у них там опять?
— Мама штопор не может найти!
— Найдём! — с воодушевлением сказал Антоха, ускоряя шаг.
Наташа, напевая незамысловатое «Ля-ля-ля!», протопала на плот. Учёные не гоняли дочку Самого, и не только из почтения — девочка была очень аккуратным ребёнком и в меру легкомысленным.
Без спросу нажимать разные кнопочки не станет.
Кряхтя, передвигаясь на корточках, Наташа начертила на плоту решётку мелом и стала играть в классики на самом светлом месте во всём лагере.
«Не напрыгалась ещё», — улыбнулся Олег, втягивая тёплый воздух. Неожиданно по спине у него сквозанул холодок — Сухов учуял запах озона.
Чуток после он разглядел слабое сиреневое мерцание над плотом, пригашенное светом прожекторов.
«Наташка!» Не дай бог…
Олег взял с места. У причала топтались Ярик и Шурка. Похохатывая, они обсуждали нечто животрепещущее, но Сухову было не до них.
Оттолкнув с дороги Быкова, он пронёсся мимо, в два прыжка одолел мостки и очутился на плоту в тот самый момент, когда сиреневым полыхнуло в полную силу, затмевая жалкие прожектора.
От кончиков пальцев до шеи закололи незримые иголочки, из воздуха, из полутьмы соткался странный голубой туман.
Наташка стояла, сжавшись в испуге, и глядела, как расходятся перед нею сиреневые сполохи, открывая колеблющуюся гиперплоскость портала.
Страшно было до оцепенения — перед Суховым распахивалась самая настоящая вечность. Попробуй только сделай неверный шаг — и зашвырнёт тебя в бездну веков.
Очутишься ты в пещере охотников на мамонтов или вовсе в мезозое, в роще гинкго, где разлёгся тираннозавр, решив подремать в тенёчке. Или выбросит тебя под копыта коней Аттилы…
Вот только некогда было бояться и думать о безднах.
Одним слитным движением Олег схватил девочку в охапку, развернулся и отбросил её к мосткам.
— Беги! — крикнул он.
Но девочка уже вряд ли слышала его.
Упав, она поднялась с коленок, оборачиваясь к Сухову, вытягивая руку:
— Папочка!
А «папочка» уже исчезал из этого мира.
Ему показалось, что он совершил отчаянный рывок обратно, к своим, но пала тьма…
— Папочка! — завизжала Наташа. — Папочка! Не-ет!
Ярослав живо сообразил, что это за «цветомузыка» разыгралась на плоту, и бросился на помощь.
За ним ринулся Пончев.
Замешкавшись на мостках, пока с рук на руки передавали девчонку, они увидели страшное — Олег будто уплощился, превратился в силуэт, пошёл волнами и пропал.
— Врёшь — не возьмёшь! — прорычал Яр, кидаясь к развёрстому порталу, но сиреневая круговерть пугливо утухла, а гиперплоскость протаяла, возвращая миру обычную арку-грот.
И только острый запах озона, словно после сильной грозы, держался целую минуту, пока его не развеял ветерок.
— Это совершенно невозможно! — бушевал Антон, надсаживаясь и бурея от злости. — Хроностабилизаторы были выключены!
— Да хоть бы и включены, что толку?! — заорал Владимир. — Активатора на плоту не было и нет! А сориентировать канал как? А удержать?
— Тихо! — гаркнул Быков-старший, хлопая ладонью по столу.
Все как по команде замолчали, и стало слышно, как всхлипывает Наташа, как ей вторит Гелла.
Алёна сидела будто пришибленная. Приложив пальцы к губам, она смотрела куда-то в пространство.
И уж какие ужасы она себе рисовала, Бог весть…
— Виктор, — резко сказал Сергей Михайлович, — тебе слово.
Акимов кивнул, не отрываясь от бука.
— Мы, конечно же, не могли отправить Олега в прошлое… — начал он.
— А я что говорил? — воскликнул Антоха.
— Помолчи! — цыкнул на него Ярослав и обернулся к Виктору: — Ну?
Тот задумчиво посмотрел на него.
— Поля хроностабилизаторов, конечно же, — проговорил он, — усиливают телегенность портала, который, по сути своей, аномалия временного потока. Её можно представить себе как воронку, как вихрь. Но! Никаких ЧП произойти не могло, ни в коем случае. Мало сориентировать и стабилизировать темпоральный канал, надо ещё и приложить энергию…
— А её не было! — сорвался Вован.
— Была!
— Что?! Да откуда ей взяться?
— Из будущего, конечно же. В ту самую секунду, когда здесь вдруг открылся портал, кто-то из будущего перемещался в прошлое! Понимаете? Ну совпало так!
— И Олега утянуло, подхватило, как лист ветром, и унесло… — медленно проговорила Елена.
Тут прибежал Ахмет и рухнул на жалобно скрипнувший стул.
— Всё точно! — выдохнул он. — Очень чёткая хронотрасса! Если верить расчётам — из двадцать третьего века. Уф-ф!
Акимов кивнул.
— Шикарно… — медленно проговорил он. Встретясь с умоляющим взглядом Гли-Гли, глазами показывавшей на Елену, Виктор ободряюще улыбнулся. — Алёна, мы обязательно вернём Олега. Слышишь? О-бя-за-тель-но! Тут всё для этого есть. Он нас столько раз спасал, поэтому… Господи, что за чушь я несу! Мы можем спасти его, мы должны это сделать, конечно же, и мы обязательно это сделаем!
Алёна улыбнулась.
— Я ещё не отчаялась, Витя, — молвила она. — Просто… Всё произошло так неожиданно… Вдруг, ни с того ни с сего…
Виктор вздохнул, поугрюмел. Легко бодриться, утешая женщин, а вот реально вытащить Олега из-за тридевяти времён — ох как трудно…
Глянув на бук, он оживился.
— Шикарно… Расчёты близятся к концу! Та-ак…
— И куда его забросило на этот раз? — нервно спросил Пончик, засипев под конец, — Гелла, обнимая мужа за шею, слишком крепко свела руки.
— Да всё туда же… Семнадцатый век.
— Портал легче всего открывается в определённый отрезок времени, — сказал Ахмет. — А мы как бы «набили тропу»…
— Шикарно! Одна тысяча шестьсот шестьдесят восьмой год! Весна, конечно же. Скорей всего, март. Плюс-минус полмесяца. Ну тут нужны расчёты поточнее…
— Считайте, ребята, — сказал Сергей Михайлович с проникновенностью, — думайте что есть сил! Мы своих не бросаем.
Заплаканная Наташа тихо подошла к Елене и прижалась к ней, подняла лицо.
— А папочка вернётся? — проговорила она стеклянным голосом.
— Обязательно, маленькая, — ласково сказала Сухова.
Глава вторая
в которой Олег приступает к водным процедурам
Тьма рассеялась, и Олег ощутил себя телом, погружённым в жидкость, — вокруг качалась, шумела, плескалась вода.
Пуская пузыри, он рванулся вверх, где просвечивало, вихляясь и расслаиваясь, солнце. Дневное светило — ночью?!
Вынырнув, Сухов первым делом вдохнул, протёр ладонями глаза и осмотрелся, щурясь на ярком свету.
Он находился на том же месте, что и секунды назад, только плота не было под ногами.
А скала — вот она. В тени арки бирюзовые волны приобретают насыщенную синеву сапфира, и причудливая сетка отражений пляшет на ноздреватых стенах грота.
Берег был пуст — нехоженый белый песок.
Глянув в сторону моря, Олег глухо выругался — там бросил якорь двухмачтовый галиот,[4] от которого к берегу подгребала шлюпка.
Недолго музыка играла…
Опять это прошлое! Такое чувство, будто в отпуске побывал. Только недогулял…
Чувствуя прилив раздражения, Сухов снова обернулся, высматривая, кого там качает волна.
— К дьяволу таких встречающих, — пробурчал он.
Мокрый и злой, Олег выбрался на берег.
Поминая чёрта и таясь в тени скалы, шустро дотопал до зарослей.
Поделиться книгой: