Месть

– Хорош орать! – оборвал я его вопли. – Ничего с твоими окончаниями не случится. Приехали! Бери ноги в руки, а голову под мышку – и выходим! Дальше трамвай не едет… Конечная…

Ну и сам, стараясь не кряхтеть, выбирался наружу. Хорошо хоть так! Честно признаться, думал, хуже будет.

Только когда вышел, смог толком осмотреться. Восклицание вырвалось непроизвольно:

– Эпическая гайка! Ну, точно как моя родная Лаповка! Разве что поблизости большого леса нет. Такая же окраина цивилизации. Без света, без газа и даже без радиоточки…

Откуда-то слышалось повизгивание пилы, удары молотка, вроде даже хрип поросят доносился и тракторный скрежет. Иначе говоря, полный деревенский оксюморон.

Нахмурившаяся Татьяна отвечать мне не спешила. А с подозрением приглядывалась, как выбирается Леонид и как он пытается устоять на подрагивающих ногах. Только потом начала менторским тоном давать объяснения:

– Всё здесь есть! И газ со светом, и телевидение с Интернетом, и вай-фай с радио «Маяк». Но снаружи всё выглядит под старину. Так и было задумано. Все остальные соседи – такие же, помешаны на деревянном зодчестве.

– Ну вот, – не удержался я от подначки товарищу. – А ты боялся, что не продохнёшь в гостях от запаха нафталина.

– Хе! Ты думаешь, тараканы лучше? – не удержался он от встречного укола. Правда, сразу повернулся с оправданиями к девушке: – Ведь в деревянных домах от тараканов не протолкнуться? Верно?

Тут я попытался заступиться, и за свою Лаповку тоже:

– Ни разу в жизни у нас в деревянном доме не было тараканов! Так что… Тань, скажи ему!

– Зачем? Я сейчас всё тёте расскажу, – бесцветно пригрозила Татьяна, открывая багажник машины. – Пусть гость перед хозяйкой оправдывается.

– О-о-о! Гость! – Я чуть не стукнул себя кулаком по лбу в порыве запоздалого озарения. – Мы ведь ничего не купили! Благие шуйвы! Хоть бы тортик какой!.. Мм!.. И курицу… И овощей для салата… И пельменей…

Видно было, изнутри и со стороны, что соображал я очень плохо. Потому что не догадался заранее, и потому что, только вспомнив о еде, получил отупляющий удар от своих сожителей и осознал, насколько же я голоден. Подобное со мной случалось во время моего излечения от инвалидности. Тогда я и расти стал. И мы тогда, путешествуя с Лёней по реке на парусном барке, показывали чудеса прожорливости. Хм… Точнее, я показывал. Зато вырос, вот…

А сейчас вызвал своим бормотанием улыбку у рыжего солнышка:

– Если аппетит прорезался, значит, жить будет! – чего-то подобного ждать она от Леонида не стала, зато прикрикнула на меня: – Ты обещал носить что угодно и куда угодно. Так что хватай сумки и пошли в дом. Или мне ещё и здесь их таскать?

Мы чуть продвинулись и заглянули в багажник. Замычали одновременно, но я чуть раньше начал восклицать:

– Четыре пакета?! Полные?! С едой! Откуда?! – в тон мне, следом выдохнул Найдёнов:

– И пиво…

– Ха! Так я чуть ли не шесть часов томилась в ожидании! Позор! Девушка ждёт парня! И чтобы с ума не сойти от таких мыслей, все магазины поблизости обежала, скупилась, как полагается. Всё равно ведь сюда собирались ехать. И пиво тётка любит…

– Ыы? Только пиво? – Мэтр в своём репертуаре.

– Ну… там и ещё кое-что есть из спиртного. Тётка у меня весёлая.

Прозвучало обнадёживающе. А то я уже с унынием представил, как старая грымза стелет мне с Танюшей раздельно, в разных комнатах, а потом всю ночь читает лекции о высокой нравственности подрастающего поколения. А мне ведь надо срочно Акиус заряжать! Ну и не только…

Так мы и двинулись в дом, после того как пикнула сигнализация машины. Моя девушка впереди, за ней пошатывающийся Леонид, ну и я сзади, согнувшись под тяжестью пакетов со снедью. Причём мне стало вдруг жарко от такой мизерной ноши, я почувствовал, что потею, и появилось желание всё бросить, да улечься прямо здесь, на травке возле забора. И всё остальное мне показалось ненастоящим, странным и диковинным.

Но лишь когда мы взобрались на крыльцо, я осознал весь парадокс деревенского оксюморона. Хрипело, визжало, стучало и рычало из внутренностей дома. И в каком-то смысле это была… музыка. Конечно, я слабо разбираюсь в истории тяжёлого рока, хеви-метал, панк… и чё там ещё входит в ту обойму «произведений», которые исполняются нетрадиционными криками и визгом железа по стеклу, цементу… и чё там ещё царапают?

Наверное, я не дорос до такого. Да и родители мои, как я помню, таким никогда не увлекались. А тут: шабаш ведьм? Светопреставление?

Ещё и на звонок дверной Татьяне пришлось давить минуты три, пока «музыка» громовая не стихла. Тут же послышалось как бы оправдание для «тётушки»:

– Она у меня оригинал. Любит слушать одновременно музыку и в наушниках, и через подпрыгивающие колонки. Утверждает, что так лучше всего достигается уникальный стереоэффект.

– Ыы… и мы? – не на шутку перепугался мой товарищ, представив себя ужинающим в таком грохоте.

– Нет, нет! При посторонних она такие вещи не ставит.

И тут входная дверь открылась, и мы смогли рассмотреть ту самую, которая готова порвать любой шаблон. Пытаясь сморгнуть мешающий на ресницах пот, я почему-то вспомнил однажды переиначенную Лёней песню. Он тогда, после солидной пьянки, пел с утра: «Если б мы знали, если б мы знали… – и после вздоха добавлял: – Как мы очутились на штурвале?..»

Интересная ассоциация у меня возникла при виде хозяйки дома.

И, как потом выяснилось, я очень, ну очень сильно ошибался.

Глава 21

Новая раздача

Очнулись Ивлаевы в разное время, с разницей минут в пять каждая. Ну и в общей сложности оставались без памяти примерно час. Наверное, пояса с груанами основательно нивелировали ментальный удар, да и потом восстановление прошло намного быстрей и качественней.

Первой очнулась Катерина, потому что её весьма интенсивно и верно приводила в себя оставшаяся с ней сирота. И по щекам хлопала, и водой брызгала, и нашатырь нюхать давала, и в уши кричала, как оглашенная. Будь она в иной ситуации да не в бегах, наверняка бы и «Скорую» вызвала, и прохожих позвала бы на помощь.

Ну и как только Катя пришла в себя, нормально осознала всё происшедшее и утвердилась на ногах, стала распоряжаться опекаемой помощницей:

– Сиди в машине и никуда! Хотя бы два часа выжди. Если никто из нас не вернётся к тому времени, спасайся сама, как умеешь, но в тот гадюшник не лезь! – и сама поспешила в клуб.

Тогда как остальным досталось по всей программе. Вернее, больше всего досталось бывшей медсестре, которую тут опознали как бывшую проститутку. Оказывается, Ивлаевы не всех опасных противников отключили, двигаясь целенаправленно к главному пауку этого вертепа. Сделали огромную ошибку, не зачистив у себя за спиной всех мужиков до единого. Слишком уж понадеялись на свою неуязвимость, за что и пострадали.

В лабиринтах клуба ещё оставалось несколько человек мужского пола: охранник, повар и водитель. Ну и на верхних этажах только-только стали просыпаться и приводить себя в порядок жрицы любви. Они-то и поспешили на грохот выстрелов, пусть не сразу и не все, но всё-таки…

Правильнее всех, для сбережения собственной шкуры, поступил охранник. Со своей родины, из Грузии, он сбежал давно, оставив за собой следы неправомерного толка, поэтому и разбираться в случившемся не стал. Только увидел лежащие в разных позах тела, пистолеты на полу, как сразу же рванул к выходу со словами:

– Мамой клянусь, я тут ни при чём! – Так его и не нашли потом. Сразу, по крайней мере.

Тогда как водитель с поваром оказались кровно повязаны с главным сутенёром и попытались сделать всё возможное, чтобы разобраться в происшествии сразу, не вызывая проплаченных полицейских. Ещё и проституток отослали наверх, приказав под страхом выбивания зубов, ломания рук и ног сидеть в комнатах и не высовываться.

Вначале не прикасаясь к телам, осмотрели их, крови нигде не обнаружили и поняли, что трупов-то нет. Да и Гарик дышал вполне сносно, хоть глаза под веками закатились куда-то на затылок.

Только потом обратили внимание на смутно знакомую девицу, которая с плачем и стонами пыталась привести в сознание каких-то двух красоток. Начали её расспрашивать, почему и как, да что здесь случилось. Но она лишь шипела на них и отгоняла от себя старинным стилетом.

– Э-э! Да это же наша бывшая работница! – опознал её водитель. – Сбежала куда-то, коза! Гарик так и не сумел её отыскать. Ну-ка, голубушка!..

Против двух мужчин бывшая медсестра долго не устояла. Набросили на неё одеяла, запутали, связали. Стали допрашивать более жёстко:

– Ты чего сюда припёрлась! Мстить?! Ещё и шмат каких-то за собой привела?!

– Ну ничего, пусть только Гарик в себя придёт! Он тебе живо матку на голову натянет! – угрожал водитель.

– И что вы с ним сделали?! – плевался слюной повар.

– Ну? – покрикивал озлобленный подельник. – Отвечай, мразь!

Попинали её здорово, но девушка упорно молчала, сжимая окровавленные губы. Тогда оба озверевших мужика решили разобраться с незнакомками. Начали с попыток снять одежду, уж больно она им показалась экстравагантной и диковинной. Да и тела самцам хотелось осмотреть и ощупать в первую очередь. Только вот намучились они с одеждой преизрядно. Причём чем сильней её дергали, пытаясь порвать или разрезать, тем большее сопротивление она оказывала. Всё-таки вуаль Светозарных воспринимала подобные действия за явную агрессию и защищала своих носительниц.

Тогда урки догадались снимать каждую деталь медленно и осторожно. При таком воздействии им удалось снять всё! В том числе и пояса с груанами. И золото нашли в потайных карманах. И странные штуковины, смахивающие на талисманы. И ножи скрытого ношения.

Но вот дальше самцы оказались перед дилеммой: любоваться груанами или попользоваться бесчувственными телами. С одной стороны, тела поражали красотой и требовали немедленного употребления. Пусть даже и в бесчувственном виде.

А с другой стороны, волшебное свечение удивительно затягивало в свой таинственный мир, вглядываться в бездну груана можно было часами. Даже человек ограниченный и недалёкий понимал, что держит в руках нечто чрезвычайно ценное и уникальное. Повар так и рассуждал:

– Не знаю, что это такое, но один пояс я забираю себе. Он ценнее, чем сотня таких смазливых тёлок. Тебе советую тоже срочно припрятать второй пояс.

– Что тогда с этими шматами делать?

– Пока свяжем… Потом попользуемся. Нет! Вначале закроем все ходы-выходы наглухо. Вдруг кто ещё непрошеный пожалует?

– Верно!..

– А как Гарик начнёт в себя приходить, придушим на хрен! И эту сучку тоже. Всех троих! Скажем, умерли, не приходя в сознание. Ха-ха!

Они вначале связали беспамятных незнакомок. Потом бросились прятать свои трофеи в разных местах. Потом закрывали клуб на все запоры да более удобно раскладывали иных парализованных подельников. А время-то шло! Час прошёл! И пришедшая в себя Катерина уже с самыми кровожадными намерениями приближалась к месту платного разврата.

В спальню своего шефа подручные вернулись уже настроенные соответствующе. Беглый осмотр тел их обрадовал ещё больше: Гарик явно приходил в себя: иногда его мышцы начинали сокращаться, и он постанывал от боли. Незнакомки тоже не лежали в виде мешков. Когда их начали раскладывать и вязать в удобной позе, они тоже стали дёргаться.

– Ну вот, – обрадовался водитель. – Никто не посмеет меня теперь обозвать некрофилом! Гы-гы! Живехонькие! Тёпленькие! Ух, как я её сейчас!..

Они уже и сами раздеваться стали, чтобы вкусить во всей полноте, так сказать, но тут их ещё чуток придержал очнувшийся Гарик. Усевшись со стоном на кровати и держась за голову, он прорычал:

– Что творите…

Дальше шёл только один мат. Но водителя это не смутило:

– Это те шматы, что тебя обидели?

– Ну да… Порву..! – очередные маты.

– Да ты пока в себя приди, а мы этих цыпочек разогреем как следует! Потом сговорчивее будут.

И довольно рьяно собрался действовать.

Но тут и раздался первый удар, скрежет и грохот, от которых все замерли на месте и от которого содрогнулось всё здание.

– Кажется, входную дверь выбили, – прошептал догадливый повар, быстро подтягивая и застёгивая штаны.

– Почему ничего не кричат и не предлагают сдаться? – недоумевал побледневший водитель.

– Дурак ты! Если бы нас штурмовал ОМОН, кричали бы и кидали световые гранаты… – тут грохнуло повторно. – Оп-па! Вторую дверь, что во второй салон, снесли… Ноги! Давай к твоей машине! Где она?

– На соседнем участке, как обычно…

Уже и водитель застегнул штаны, бросаясь следом за поваром. Ему в спину полетел хриплый вопль сутенёра:

– Меня бросаете?!

– Э-э, брат! Легче будет тебя выкупить, если мы останемся на свободе! – прокричал убегающий кровник.

Ещё пара мгновений, и от насильников только след простыл. Тогда как звереющий на глазах Гога стал сползать с кровати, направляясь к лежащим в сторонке пистолетам. В его речи изредка встречались вполне литературные слова:

– Не дамся… Теперь уж точно пристрелю всех!.. Да я вас… а потом… и ещё…

До оружия он добрался. Даже сумел проверить наличие патронов в стволах и по половине не расстрелянных магазинов. Потом отполз за стоящий под стеной комод и спрятался за ним, изготовившись для стрельбы. Потому что грохот проламываемых дверей приблизился к его спальне вплотную. Так как сюда дверь была не заперта, то вновь пострадала от удара ногой. А там и девушка появилась, точная копия одной из предыдущих гостий.

– Хе! – не удержался от тихого восклицания сутенёр. – Двойняшки?! Какая прелесть! Они же бесценны!..

Потому и начал стрелять вошедшей по ногам, а не в голову. Толку-то? Всё равно Светозарной он вреда не причинил, хотя та чуть раньше и поистратила свои магические силы на создание проламывающих эрги’сов. И на здешнего главного паука хватило должного воздействия. Когда тот уронил пистолеты, вновь оказавшись парализованным, Катерина с гневными выкриками бросилась развязывать всех трёх пленниц. Причём начала с Марии, которая уже вполне пришла в себя и пыталась сама распутаться:

– Что это с вами? Как вы умудрились попасться? – причитала Катя.

– Удар… Странный… Ментальный…

– И по вам досталось?! Вот же чудо!.. Я чуть не умерла. Меня наша опекаемая в чувство привела!

– И нас… почти привели…

– Твари! Неужели насиловали?

– Не успели… Но, как видишь, нам уже помогли раздеться. И с себя штаны сняли…

Вдвоём они моментально развязали остальных, но Мария сразу бросилась к вещам. И после короткого осмотра заголосила:

– Пояса нет! И Вериного – тоже! У-у-у! Козлы!

– Это как раз те два насильника! – отозвалась медсестра, вытирая окровавленное личико. – Как услышали грохот и сразу намылились! Но перед тем куда-то убегали награбленное добро спрятать… А сейчас к машине сбежали, она у них в соседней усадьбе стояла, там хозяин у них на подхвате работает.

– Ищем! – последовала короткая команда императрицы. – Машину со сбежавшими мы потом выловим! – и уже совсем тихонько, только для своих, добавила: – А эту точку наживы всяких зверей – сожжём!

И теперь уже все четыре девушки бросились в лабиринт клуба на поиск самых ценных и полезных для себя артефактов.

Глава 22

Пир во время чумы

Первой, прижавшись щеками с хозяйкой дома, заговорила Татьяна, начав наше представление:

– Тёть, я тут со своим парнем приехала и с его родственником. Мой, вот тот, что сзади, с пакетами. Звать его Борис. А это его племянник, Станиславский, Дэвид Игоревич, как он представился.

Тут наконец моего друга прорвало, и он воскликнул с патетикой:

– Нет! Мы не ошиблись адресом! – при этом он становился выше ростом, стал неожиданно шире в плечах, куда и девалась недавняя слабость и недомогания. – Именно здесь проживает самая прекрасная, самая волшебная женщина в мире! Какое счастье вас лицезреть, о несравненная фея из моих сновидений и услада глаз утомлённого путника.

Ну и получил адекватный ответ хриплым голосом: