Миссия шута (СИ)

— Не такая простая, как ты думаешь, — неожиданно серьезно ответил Кир, принимаясь за суп.

— Хватит юлить, я присоединяюсь к вопросу! — личико Элины слегка разрумянилось, но от этого оно стало только милее.

— Да чего вы накинулись-то на меня?

— Поздно. Время говорить правду! Ты беспомощен со своей ложкой против двоих с вилками и ножами! — сказал я, угрожающе потрясая столовыми приборами.

— Как вы мне надоели. Ладно, будем считать, я выдал вам тайну под страшными пытками. Я — администратор.

— Администратор чего? — не поняла Элина.

— Администратор праздника тройного затмения для русскоязычных туристов, — ответил Кир. — Только давайте договоримся сразу — никаких расспросов о работе. Я все равно не могу сказать вам больше, чем положено, а вы начнете на меня обижаться. И кстати, на подготовку к празднику я бы на вашем месте не ходил — ни к чему это. Конечно, красивая женщина хороша и в бигуди, но знакомиться все-таки лучше, когда она уже одета.

— Ой как интересно…. Совсем-совсем никаких расспросов? Вообще, абсолютно? — спросила Эля так жалобно, что Кир не устоял.

— Ладно, по одному вопросу можете задать, но не обещаю, что непременно отвечу.

Элина по-детски захлопала в ладоши.

— Ура, ура! Что бы такого у тебя узнать… Что бы такого…

— По какому принципу отбирают участников? — спросил я.

Кир посмотрел на меня с загадочным выражением. Казалось, он был очень доволен.

— Отличный вопрос. Мне сразу показалось, что ты умный. Участников отбирают, исходя из трех параметров: талант, актуальность решаемых человеком задач и порядочность. В случае, если остаются свободные места, их распределяют между теми, кто обладает первым и последним качествами.

— Любопытно. И каким таким аршином нравственности нас измеряют?

— А никакого аршина нет. Есть биография и результаты тестов. Кропотливая работа психопрогнозистов и аналитиков создает ваши психологические портреты — и, к сожалению, больше ничего мы сделать не можем.

— Почему это так важно? Какая разница, переводит ли человек старушек через дорогу, если он на самом деле гениальный ученый или художник?

— А это уже второй вопрос, — ухмыльнулся Кир, разливая огненную воду по стопкам.

— Для Славы — второй, а для меня — первый, — сказала Эля, подперев хорошенькую головку маленьким кулачком, — так какая разница?

Кир вздохнул.

— Разница большая. Завтра сами все поймете.

— А если вдруг психопрогнозисты ошибутся?

— Это тоже второй вопрос, но я все равно отвечу. На такой случай у нас есть страховка. Предлагаю закрыть тему, выпить и отправиться купаться на Зеленое озеро — там вода фантастическая, горячая. В раздевалке предусмотрены одноразовые купальники и полотенца.

Мы быстро вернулись в прежнее настроение и продолжили дурачиться, как подростки. На душе было легко и весело. Дорога к озеру вела через небольшие скалистые валуны, и мы пытались каждому из них дать название.

— Нет, он больше похож на крокодила! — спорила Элина, не желая уступать мужчинам.

— Крокодил уже был! — басил Кир.

— Гляньте, а вон там — фига! Реальная такая, абсолютно узнаваемая конфигурация! — удивился я, увидев валун неожиданной формы.

— Это вражий кукиш.

— Как-как? — переспросила моя принцесса.

— Как слышала. Если хочешь, чтобы твои враги остались с носом, нужно взобраться на кукиш и громко прокричать злобное заклятье.

Еще не дослушав до конца, я взобрался наверх.

— Я готов! Скажи, что кричать. Мне очень надо оставить всех с носом!

Кир засмеялся.

— Ну, тогда ори во всю глотку: я, хозяин злой горы…

— Я хозяин злой горы! — меня, наверное, было слышно даже на Земле.

— …из аргентума шары, — подсказал следующую строчку заклятья Кир. Я открыл рот — и осекся.

— Не могу я при даме такое декламировать. А можно строчку пропустить?

— А дальше только хуже, — зубоскалил рыжий.

— Не можешь — тогда слезай! — Эля скинула с ножек сандалики и с завидной ловкостью взбежала на валун.

— Я хозяин злой горы, из аргентума шары! — закричала она.

— Какие шары, она же девочка, — пробормотал я.

— Да неплохие такие, размерчик третий, — негромко отозвался Кир.

— А что дальше-то? — разошлась Элина.

— Жопа ветром разразись, чтоб враги все просрались!

Она повторила все слово в слово, четко и с выражением. Я смеялся до слез.

Накупавшись в изумрудно-зеленой воде и переодевшись обратно, мы разлеглись на теплом берегу горячего озера смотреть на звезды.

Три ночных светила Аркадии уже взошли, и Элина не могла налюбоваться непривычным зрелищем.

— Вот эти два маленьких называются Глаза Любимой, — рассказывал я ей, украдкой поглаживая шелковистую прядь ее волос. — А вон то, на другой стороне небосклона, — Страж. И завтра ночью они по очереди ослепнут — такое случается один раз в три года.

— Как печально: глаза любимой — и вдруг страж. Почему не любовник? Тот, кто придумывал названия, явно был недобрым, — вздохнула Элина.

— Тот, кто придумывал названия, просто был реалистом — ну какой любовник может быть у глаз? — напомнил о своем существовании Кир.

Эля фыркнула.

— В прошлой жизни ты был занудным профессором с лысиной и гнусавым голосом.

— Неа, в прошлой жизни я был этнографом.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— А почему тогда…

— Стал администратором? Наверное, так сложились звезды.

— Скучаешь, наверное? — осторожно предположила она.

— Нет. Вместо скучных ученых советов и всевозможных заседаний я получил право жить на самой прекрасной планете — и я счастлив.

— Наверное, работа у тебя очень занимательная.

— На самом деле, я с легкостью согласился бы и на любую другую. Мне без разницы, водить ли спасательный мобиль, обслуживать номера туристов или быть администратором. Я радуюсь каждому новому утру. Что еще нужно в жизни?

Элина приподнялась на локте.

— Ты же это не всерьез? А как же личностное развитие, совершенствование, познание нового?

— Знаешь, каждые три года сюда слетаются толпы самого развитого народа — и редко кто из них доволен тем, что имеет.

— Выглядит так, будто тебя здесь просто оболванили! — воскликнула она.

— Нет. Просто очень сложно искренне радоваться жизни и ковыряться в ее винтиках одновременно. Те, кто так может, счастлив вдвойне. Я не смог. Но в любом случае лучше быть спокойным и довольным уборщиком, чем издерганным невротичным академиком — такова моя личная позиция.

— Мне жаль тебя, — негромко сказала Эля, и я понял, что рыжий растратил все свое наработанное за день преимущество.

— А мне за тебя радостно, и в этом разница, — нежно, почти по-отцовски сказал Кир, и я вдруг поймал себя на мысли, что он совсем не так молод, как казалось.

— Ладно, мне пора. Не засиживайтесь долго — помните, на Аркадии сутки на четыре часа короче земных. А завтра с утра вас ждет обязательная программа, не отвертитесь. Увидимся на празднике!

Он хитро мне подмигнул и вразвалочку направился в густеющие сумерки.

— Как грустно, — сказала Эля, глядя в сторону удаляющегося Кира.

— Почему же?

— Слава, как можно жить без какой-то глобальной цели? Как полевая птичка, не принося никакой пользы, без стремления сделать мир лучше?

— Может быть, имеет смысл несколько по-другому взглянуть на понятие пользы? В конце концов, Джокондой тоже гвозди не забьешь.

— Но при этом Джоконда влияет на весь мир, на понимание красоты! А что делает он? Развлекает народ? Создает вечеринку раз в три года?

Я вздохнул.

— Давай не будем обсуждать человека, благодаря которому мы так здорово провели сегодняшний день. У него своя жизнь, своя философия, и он имеет на это право. Пойдем прогуляемся?

Мы шли по дорожке, вдыхали сладковато-терпкий аромат аркадийской степи, и когда я осторожно взял ее за руку, она не была против.

В туристический городок мы вернулись засветло.

Самое прекрасное утро в моей жизни!

После душа я наскоро позавтракал и вылетел из своего бунгало, как на крыльях. Наш городок проснулся еще только наполовину, и я решил немножко пройтись.

Повсюду царил очень приятный аромат каких-то то ли трав, то ли цветов. Он был чем-то похож на тот, что я отметил ночью, но стал слаще, легче и свежее. Неужели вчера утром здесь пахло так же изумительно? Как я мог этого не заметить?

Наконец, я увидел Элину. Она помахала мне рукой и побежала навстречу, чтобы наградить мою щеку нежным прикосновением губок.

— Доброе утро, Ярослав Титов, астрофизик, двадцать восемь лет! — пропела она, и я неудержимо расплылся в глупой улыбке.

— Доброе утро, солнышко. Ну что, пойдем искать своих?

Она озабоченно взглянула на часы.

— Кстати, да — у нас же вроде как должна начаться экскурсия. Мне обслуга дважды напомнила. Вообще я не могу понять, зачем нужна какая-то обязательная программа. Противный Кир, придумал какую-то глупость.

— Вообще-то о необходимости посетить экскурсию второго дня написано в командировочном листе, так что это требование министерства. Наверное, чтобы почуявшие свободу туристы не расползлись слишком далеко и не увидели что-нибудь лишнее.

Весь день мы провели вместе. Я, как школьник, держал ее за ручку, иногда легонько целовал в висок и чувствовал себя окончательно влюбленным. Мне было абсолютно параллельно, какие мхи и деревья нам показывают, модели чего мы рассматриваем и куда нас везут.

Несколько раз мне на глаза попался Миша. Он грустно смотрел на Элю и, наверное, тихо ненавидел меня.

А потом нас наконец распустили переодеться к празднику.

Было пять часов дня по земному времени, для Аркадии с ее двадцати часовыми сутками — уже совсем вечер.

Вечеринка была оборудована волшебно.

Вдоль дорожек в подсвеченных кадках стояли цветущие деревья, стол ломился от вин и оригинально оформленных диковинных блюд. Звучала приятная релаксирующая музыка. В больших аквариумах плавали рыбки и уникальные аркадийские черепахи с глянцевыми, как крылья жука, фиолетовыми и изумрудными спинками. Беседки у озера украшали маленькие светящиеся шарики и гирлянды из цветов.

Люди приветливо улыбались друг другу, шутили и смеялись, словно по договоренности скинув с себя груз серьезности. Лица светились, глаза радостно блестели. Кто-то общался, кто-то танцевал, кто-то разглядывал жителей аквариумов. И только несколько человек, как-то недоверчиво озираясь по сторонам, бродили в одиночку по аллеям. Среди них был и Миша.

Мы с Элей сначала изучили, что где находится, потом поели устриц и с бокалами вина направились в одну из беседок. А потом мы целовались. Когда я, войдя во вкус, осторожно запустил руку в ее декольте, позади раздался резкий вскрик.

— Ага, вот я вас застукал!

Перед нами вырос Кир. Мы стыдливо отпрянули друг от друга, а он расхохотался.