Помоги проекту - поделись книгой:
— Тебе никогда ничего не нравится, милый.
Но ей это тоже совсем не нравилось.
Виверны неслись со всех сторон. Повстанцы отступали, стягиваясь к центру. Драконы подлетели ближе. Ряды повстанцев стали еще теснее.
Виверны переднего ряда бросились вперед одновременно. Строй повстанцев рассыпался, словно косяк рыбы, атакованный бакланами. Кашкари оттащил Тита и Иоланту влево и наверх, чтобы увести с пути пары наступающих драконов. Иоланте, позабывшей держать Кашкари в поле зрения, пришлось снова вцепиться в ковер. Резкий рывок отозвался болью в шее.
Все больше виверн налетало на повстанцев, каждой тройке магов приходилось сражаться только за себя. Кашкари повернул направо — их чуть не задело драконьим крылом. Иоланта вызвала двухсаженный шар пламени и направила его на ближайшего наездника — пусть драконам обыкновенный огонь и не страшен, зато он способен обжечь человека.
Дракон отбросил огненный шар взмахом крыла. Иоланта вызвала новый, в два раза больше, и направила его на наездника сверху.
И где-то в сажени над головой всадника огонь погас, словно свеча, задутая бурей. Иола выругалась — среди врагов нашлись другие стихийники.
По крайней мере, она надеялась, что другие, а не сам Лиходей, по мощи сравнимый с сильнейшими магами стихий прошлого.
На них бросились сверху сразу трое врагов. Кашкари увернулся. Иоланта, вцепившись в ковер, торопливо произносила заклятия, направляя их на проносящихся мимо драконов — увы, все до единого оказались отбиты крыльями виверн.
— Отцепи мой ковер, Кашкари! — прокричал Тит. — Отвези Фэрфакс обратно на базу.
Ее возлюбленный никогда не беспокоился без причины. Иоланта не видела ничего, кроме проносящихся мимо виверн с наездниками и ковров с повстанцами, однако всего через долю секунды стало ясно, что их троих отделяют от остальных и окружают.
Не задумываясь, она приказала песку подняться наверх. На наездниках были защитные очки, а у виверн есть прочное прозрачное внутреннее веко, защищающее глаза от летящих частиц. И все же песок мешал бы им и затруднял видение, позволяя Иоланте чувствовать себя менее заметной, менее открытой.
Но пустыня внизу словно расплавилась, став морем стекла. Ни единой песчинки не поднялось в воздух по ее приказу. Виверны сжимали кольцо. Она призвала потоки воздуха, чтобы оттолкнуть их, и в тот же момент почувствовала давление противоположных потоков — маги стихий Атлантиды противостояли ей по всем фронтам.
Неудачи преследовали не только Иоланту. Тит и Кашкари тоже безуспешно пробовали все новые заклинания. И уж если не Кашкари, то принц-то точно был опытным драконоборцем — по крайней мере, в Горниле, книге преданий и сказок, которую они с вместе использовали как тренировочный полигон. Но в сказках огнедышащих тварей обычно можно по пальцам пересчитать. А если их там много, как в «Драконьей принцессе», то у героя хотя бы есть хорошая оборонительная позиция, вроде древней, но все еще прочной крепости, а не ковры-самолеты, которые вообще никакой защиты не дают.
— Могу я перенести ее на базу, или там внескачковая зона? — закричал Тит Кашкари.
— Внескачковая зона!
Тит выругался.
А ведь чуть раньше той же ночью он заставил Иолу спрыгнуть с высоты в версту без каких-либо средств замедлить падение, кроме власти над воздухом, потому что счел скачок более рискованным: так скоро после смертельной травмы он мог ее убить.
Неужели у них совсем нет выхода?
Но тут в голове возникла совсем мятежная идея. Иоланта всегда призывала молнию сверху. Однако в природе ей совсем необязательно приходить с неба. Иногда шаровые молнии выплывают ниоткуда, иногда разряды поднимаются к тучам с земли. Может, получится?
Иола направила палочку вниз, чувствуя себя так же глупо, как когда в первый раз попыталась призвать молнию сверху.
— Молния.
Ничего не случилось.
Одна особенно крупная виверна ринулась вперед и протянула лапы, похоже, пытаясь стянуть Иоланту с ковра. Который резко ушел вертикально вниз, и ее голова прошла всего в нескольких вершках под когтями дракона.
Еще две виверны нацелились сделать то же самое, нападая на разной высоте, так, что движение ни вниз, ни вверх не спасло бы от обеих.
Иоланта еще раз попробовала вызвать молнию — ничего.
Кашкари как-то удалось увести их в сторону, когти дракона просвистели у самого плеча принца.
— Хочешь, перенесу тебя вниз? — проорал Тит.
Они с Кашкари заслоняли ее собой с двух сторон. За линией виверн повстанцы пытались пробить это окружение внутри окружения. В свете феникса войны видны были страх и беспокойство на их лицах.
Виверны окружили их еще плотнее. Со всех сторон Иоланту обдавало ветром, поднимаемым огромными крыльями. На ближайшем драконе она ясно видела отдельные чешуйки. Как и азарт его наездника: плечи выдвинуты вперед, пальцы разве что не барабанят по вожжам.
Неправильно она ответила на произнесенное Титом благословение. Выдохнув, Иоланта произнесла традиционный отзыв:
— Да не посрамлю я мощи ангелов. Ибо аз есмь сила, умение и молот бессмертия.
Тит выхватил из их сумки-выручалочки две последние охотничьи веревки и закончил молитву, когда первая из них вылетела из его руки:
— Как стоит этот мир, как не сдается надежда пред лицом утраты.
Охотничья веревка оплелась вокруг протянутой лапы одной из виверн и вывернула ее.
— Головы вниз! — рявкнул Кашкари, уводя их от когтей второй виверны.
Последняя охотничья веревка вылетела вперед и совсем промахнулась мимо налетающего дракона — тварь подогнула ноги и отмахнулась от веревки крылом. Атлантиду нельзя застать врасплох дважды.
Однако веревка и целилась не в виверну, а в ее наездника. Скрутив ему запястья, она заставила его резко дернуть вожжи.
— Фэрфакс, сзади! — окликнул Кашкари.
Иола оглянулась, ожидая увидеть несущуюся на нее пару лап. И увидела, но Кашкари заслонил ее собой. Из положения лицом к виверне он сделал сальто назад, пинком отбросил свой ковер на дракона и, извернувшись в воздухе, встал за Иолантой и обнял ее за талию, чтобы не свалиться с узкого карниза ковра.
— Давай, — закричал Тит, — вдарь этим молотом бессмертия, ну же!
С раннего детства друзья и соседи спрашивали Иоланту, каково это — иметь непосредственную власть над стихиями, без помощи слов и заклинаний. Она не могла им объяснить, пока на школьной экскурсии не попала в Музей немагических артефактов Деламера и не подержала в руках компас, который всегда выравнивал свою дрожащую иголочку в сторону магнитного полюса. Вот так это и чувствовалось — она словно выравнивала себя с невидимой долготой силы.
Предыдущие попытки далеко отклонялись от этой линии. Но на сей раз Иоланта чувствовала разницу, как между приблизительной догадкой и точным знанием. Она постучала Валидусом по руке. Из семи бриллиантовых корон палочки-клинка полился свет.
Иола направила ее вниз и посмотрела на Тита:
— Ради тебя.
Быстрое движение кисти — и пустыня внизу вспыхнула белым электрическим пламенем.
Глава 2
Время замедлилось. Слова звучали в ушах Тита, пока молния искра за искрой крепла и росла из темного песка под ними, словно из сияющих икринок выводилось создание с когтями — когтями, вцепившимся в ближайших виверн. Те в судорогах попадали вниз, сложив обессилевшие крылья, закувыркались в воздухе, точно бумажные дракончики, небрежно брошенные с балкона.
Тишина, глухие звуки ударов тел о землю, и снова нескончаемая тишина. Что длилась, вероятно, лишь долю секунды, прежде чем раздался рев — вопли виверн мешались с криками ошеломленных мятежников.
— Что это было? — Кашкари поднес левую руку к уху в невольном жесте изумления.
Заданный вопрос наконец вывел Тита из остолбенения. Применив заклинание, разносящее голос на версты вокруг, он заговорил:
— Зрите. Вот та, кто повелевает божественной искрой, возлюбленная ангелов.
В Сахаре мало кто поклонялся ангельскому воинству. Тит обращался не столько к повстанцам, сколько к атлантам, среди которых много верующих.
— Помните, узурпаторы часто заявляют, будто возлюблены ангелами, — возразил ему высокий чистый голос.
Тит узнал его — говорила та самая бригадир, что гонялась за ними с момента их с Фэрфакс появления в пустыне.
— И ваш лорд главнокомандующий не заявляет, что ему благоволят свыше? — парировал он.
Атлантида ответила звуком горна. Наездники перегруппировались. Но вместо того, чтобы возобновить нападение, виверны все разом вылетели из-под колпака.
— Фортуна любит смелых! — прокричала одна из девушек.
И ближайшие ей ответили:
— И смелые сами выбирают свою судьбу!
— Фортуна любит смелых! — прокричала она снова.
На этот раз закричали почти все:
— И смелые сами выбирают свою судьбу!
Стало шумно и весело. Мятежники начали смеяться, от восторга, от возбуждения, от пережитого страха. Они подшучивали над перепуганным видом друзей и похвалялись собственной отвагой лишь для того, чтобы услышать в ответ колкости по поводу дрожавших рук и промазавших заклинаний.
У Тита же посреди всего этого празднования холодела кровь. Атлантида не сдается так легко — иначе она не правила бы миром магов.
— Дай угадаю. Тебе это нравится еще меньше, — сказала Фэрфакс.
Он повернулся к той, чьей силе и смелости вверил свою судьбу:
— Ты читаешь меня как открытую книгу.
— Если ты — открытая книга, — ответили ему с едва заметной ехидцей, — то очень похожая на дневник своей матери: сотни пустых страниц и пара переворачивающих жизнь фраз.
Тит не мог не улыбнуться:
— Кстати, ты не устаешь меня поражать.
Фэрфакс подлетела ближе и взяла его за руку:
— Должна признаться, я и сама поражена. Но та часть меня, что воспитана тобой — ты знаешь, вечная пессимистка, — побаивается, не стало ли от этого только хуже.
— Все в порядке, — успокоил Кашкари. — Здесь все готовы к неприятностям.
Повстанцы затихли при звуках барабанного боя, за которым последовало предупреждение:
Бронированные колесницы, защищенные от молний.
Тит вгляделся вдаль: пять эскадронов, на самой границе его улучшенного заклинанием зрения. Значит, до купола они доберутся минуты за три, ну, может, за пять.
Амара, командир базы, появилась рядом и вручила новый ковер Кашкари, который по-прежнему стоял за спиной Фэрфакс, держась за нее.
— Происходит что-то странное, — сказала Амара. — Я точно помню, что, еще пока мы были внутри, предупреждали о приближении змеев. Где же они?
О чем речь, Тит понял не сразу — предупреждение прозвучало до того, как вернулись подавленные заклинанием воспоминания, из-за чего совсем недавние события казались произошедшими какое-то время назад. Но действительно, тот же приятный женский голос объявлял, что замечены бронированные колесницы, виверны и отряд змеев — линдвормов. Еще когда они с Фэрфакс верили, что сумеют убежать от Атлантиды.
— Помнится, — согласился Кашкари, — когда виверны только ворвались под колпак, змеи летели за ними в окружении каких-то странных колесниц — совсем маленьких, я таких никогда раньше не видел.
Зрение у змеев совсем слабое. В дикой природе они живут в симбиозе с гарпиями, и те наводят их на добычу. Возможно, странные колесницы исполняли роль симбионтов, направляя змеев туда, куда надо атлантам.
— Думаете, их отправили на перехват наших союзников? — спросила Фэрфакс.
— Это было бы неразумно, — ответила Амара. — Подозреваю, их пригнали, потому что Атлатнида собиралась напасть непосредственно на базу. В ближнем бою змеи — страшные противники, но с их медлительностью для преследования малопригодны.
— Приближающиеся бронированные колесницы такие же, как при змеях? — обратилась Фэрфакс к Кашкари.
— Нет, эти обычные.
Она переглянулась с Титом. Атлантида ничего не делает без причины. Зачем же змеев и колесницы их сопровождения отвели с поля боя?
— Может, нам… — Фэрфакс не договорила. Она тоже услышала свист, словно летят тысячи палок. Лицо ее осветилось. — Заговоренные копья!
Часов шесть назад их двоих чуть не поймал отряд на вивернах, но вынужден был отступить из-за атаки древних заговоренных копий. Тит долго гадал, кто из магов мог бы воспользоваться подобным оружием, прежде чем память его восстановилась и он понял, что это — подмога из Державы, а копья — те самые, что хранятся в Мемориальном музее Тита Великого для реконструкций исторических сражений.
Свистя, словно туча стрел, тонкие, но смертоносные копья подлетели к южной стороне колпака. Тит крепче сжал руку Фэрфакс в своей и затаил дыхание.
Вверх поднялась громадная сеть и поймала заговоренные древки — будто косяк рыбы заплыл прямиком в ловушку.
Амара крякнула от досады. Да, уж слишком хорошо все шло, чтобы оказаться правдой.
— Разве копья смогли бы прорвать осаду, даже достигни они купола? — нахмурилась Фэрфакс. — Я думала, неодушевленные предметы на такие чары не влияют.
— Обычно нет, но есть способы обойти ограничение, — ответил Тит.
Если по-умному воспользоваться магией крови. И если маг, чья кровь на наконечнике копья, родня кому-нибудь под осадным колпаком.
— Осада будет снята так или иначе, — сказала Амара. — Мохандас видел будущее, и его видения никогда нас не подводили.
Когда они только попали в ловушку, Амара дала понять, мол, повстанцы примут любые меры, лишь бы Фэрфакс не угодила в лапы Атлантиде — в крайнем случае убьют ее сами. И Кашкари, можно сказать, взорвался и заявил, будто узрел в провидческом сне, что Фэрфакс не только переживет эту ночь, но и доберется до Атлантиды, намереваясь прикончить Лиходея в его берлоге.
Вот только про сон Кашкари соврал, в чем позже и признался Титу и Фэрфакс подальше от ушей Амары.
Поделиться книгой: