Ви Киланд — Просто секс, без любви

— Как вы считаете, Хантер выбрал правильную песню для вечера?

Толпа засмеялась, а я покачала головой. В глазах же Хантера заплясали чертята.

— Хорошо. Тогда давайте передадим право выбрать песню даме. У вас есть на уме что-то более подходящее?

Я немного подумала и жестом попросила диджея наклониться, чтобы прошептать название ему на ухо.

Он улыбнулся и нажал еще несколько кнопок на айподе, после чего сказал Хантеру:

— Я начинаю замечать некоторые разногласия. Возможно, в выборе ваших песен зашифрованы скрытые послания.

Хантер взглянул на меня, на что я пожала плечами, и тут диджей включил выбранную мной песню. Когда над нами заиграла «Справляйся сам» Джейсона Деруло, Хантер, запрокинув голову, расхохотался. Толпа тоже засмеялась, и диджей объявил, что будет лучше, если песню он выберет сам.

Поэтому Хантер опустился на колено под «Свободных девушек» Бейонсе. Он, конечно, устроил целое шоу: сначала, ослепительно улыбаясь толпе, покрутил подвязку на указательном пальце, а затем медленно поднял мою ногу и, нежно поцеловав коленку, натянул подвязку на голень.

— С нами сегодня джентльмен? — спросил диджей в микрофон. — Или он поднимется выше?

Порочный блеск в глазах Хантера сообщил мне, что он и не планирует быть джентльменом. Следующие несколько минут, пока мужская половина гостей скандировала «выше», Хантер поднимал повязку вверх по моей ноге. И не просто поднимал ее, а еще и кружил большим пальцем по моей коже. Добравшись до середины бедра, Хантер сжал мою ногу, привлекая внимание, и наши взгляды встретились.

А потом его рука скользнула выше.

Меня бесило свое бессилие перед ним. Бесило то, что мои руки повисли плетьми, а голос — обычно достаточно громкий — словно пропал. Но эффект от его ласки был неоспорим. Мои соски напряглись, дыхание стало неровным, а кожа покрылась мурашками. Я возбудилась гораздо сильнее, чем следовало. И не только из-за его руки — но от того, как он смотрел на меня. Я видела, что и он возбудился, и мне это нравилось.

Пальцы Хантера, двигаясь неспешно и чувственно, добрались до самого верха, и я ощутила излучаемое ими тепло.

За нами наблюдала толпа, но благодаря платью подружки невесты никто не видел, насколько высоко он поднялся. И хотя для меня эта безумная сцена разыгрывалось в замедленном эротическом темпе, Бейонсе еще даже не закончила петь для одиноких девушек.

Хантер позволил руке соскользнуть вниз, к колену, и, подавшись вперед, сжал его.

— Даже не пытайся соврать, что я один это почувствовал.

Диджей призвал всех поаплодировать нам. Хантер поцеловал меня в щеку, встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Я все еще находилась в полном оцепенении.

Анна нахмурилась.

— С тобой все хорошо?

Я прочистила горло.

— Мне нужно выпить.

— Как вы смотрите на то, чтобы вчетвером пропустить по бокальчику в баре? — спросил новоиспеченный муж Анны.

За первым бокальчиком последовал второй, за вторым третий, а после третьего…

ГЛАВА 3

Наталия

Боже, как же мне плохо.

Голова раскалывалась, а все мышцы ныли. На подушке расплылось мокрое пятно — должно быть, я полночи пускала слюни. Не поднимая головы, я оглядела номер и заметила на полке в углу свой чемодан… господи, я даже не помнила, как вернулась сюда. Блин. Радовало одно: я все-таки находилась в своем номере, а не в соседнем. Я стала вспоминать события вчерашнего вечера. Как поймала букет, а Хантер — подвязку, как его рука пробралась мне под платье.

О боже. Несмотря на отвратительное самочувствие, воспоминания все равно что-то пробуждали во мне.

Я помнила, как мы вчетвером — я, Анна, Дерек и Хантер — пошли в бар. Как Хантер поднял тост за три самые необходимые вещи в жизни: полную чашу, верного друга и красивую женщину — а также за мужчину, у которого все это есть. Как Анну и Дерека позвали фотографироваться, а Хантер заказал нам еще выпить и принялся рассказывать об их с Дереком детстве. Он определенно обладал талантом очаровывать, но в том, как он говорил о своем друге, было что-то особенно подкупающее.

А после этого наступал провал в памяти. Я хоть убей не помнила, как ушла со свадьбы и оказалась в отеле. Дотянувшись до тумбочки, я взяла телефон и проверила время. Проклятье. Было почти десять утра, а мой самолет улетал в час. Только я собралась вытащить свою задницу из кровати, как меня остановил какой-то шум.

Он напоминал храп.

Храп с глубоким вибрато.

Лежа на боку, я повернула голову к источнику звука.

И, обнаружив его, замерла.

Застыла.

Я была абсолютно уверена, что мое сердце пропустило удар или два.

Спиной ко мне лежал мужчина. И по ширине его плеч было понятно, что это не просто какой-то мужчина. И все же мне нужно было убедиться наверняка. Затаив дыхание, я приподнялась над его крепким телом и заглянула в лицо. Как только я узнала Хантера, он снова всхрапнул, и я соскочила с кровати. Взяв себя в руки, я замерла, чтобы не разбудить его.

Твою ж мать. Во что я вляпалась?

Я прошла на цыпочках в ванную. Мое сердце часто стучало, а мозг отчаянно пытался припомнить события вчерашнего вечера — хоть что-нибудь, связанное с Хантером в моем номере.

И во мне.

Это было хуже моей самой ужасной попойки в колледже. Как я могла ничего не запомнить? Ответ подсказало мое отражение в зеркале — я выглядела, как самый настоящий мертвец. Пучок, в который были забраны мои черные волосы, наполовину распустился из-за выпавших шпилек. Светлая кожа была бледнее обычного, а зеленые глаза опухли и покраснели.

Я решилась опустить взгляд пониже. На мне была футболка и штаны от пижамы, но еще — трусики и бюстгальтер. Я забыла о том, что не помню, как переоделась. Возник новый вопрос: почему я одета? Если я снимала бюстгальтер, то больше не надевала его, не говоря уж о том, что своего тела я не стеснялась — в мои привычки не входило полностью одеваться после ночи страсти.

Существует ли вероятность, что мы спали вместе, но у нас не было секса?

Я засунула руку за резинку пижамных штанов и провела ею меж бедер. Дискомфорта не ощущалось, но это еще ни о чем не говорило — возможно, у гиганта, который спал в моем номере, были, несмотря на его комплекцию, умеренные размеры, или он оказался нежным любовником. Ни то, ни другое не казалось правдоподобным.

Я проверила урну на наличие презервативов — ничего. Висящими на вешалке полотенцами мы, кажется, тоже не вытирались. И все-таки я выглядела так, будто у меня была ночь дикого и безумного секса...

К сожалению — или к счастью, — времени на переживания о случившемся у меня не было. Если через пятнадцать минут я не выеду в аэропорт, то пропущу свой рейс.

Я наскоро приняла душ, вытерлась и на цыпочках прокралась к чемодану. Потом собрала свои вещи, но злополучной подвязки, которая была во всем виновата, нигде не нашла. Я огорчилась — ее хотелось оставить на память.

Хантер все еще крепко спал. На самом деле теперь он храпел громче и чаще. Я быстро оделась, забрала волосы в хвост и нанесла на лицо увлажняющий крем, после чего засунула все в чемодан.

Я уже собиралась выскользнуть в коридор, когда вдруг решила, что мне все-таки надо узнать, что случилось. Оставив чемодан у двери на случай, если придется спасаться бегством, я подкралась к спящему Хантеру.

Ну конечно. В отличие от меня, он выглядел утром так же хорошо, как и вечером. Я секунду полюбовалась им. Его медно-каштановые волосы растрепались, но почему-то казались еще сексуальнее, чем вчера, когда он был аккуратно причесан. Закрытые миндалевидные глаза — пронзительно голубые, если я верно запомнила — были обрамлены густыми ресницами.

Тихое размеренное похрапывание возобновилось, поэтому я глубоко вдохнула и шагнула вперед. Мне было необходимо увидеть, что скрывалось под одеялом. Выше талии Хантер был обнажен, но что было ниже?

Еще один шаг.

Я снова замерла. Всмотрелась в его лицо и сделала заключительный шаг. Хантер по-прежнему был в отключке. По крайней мере, так мне казалось...

Взявшись за краешек одеяла, я очень осторожно приподняла его. Затем наклонилась и заглянула внутрь.

Ох, ни хрена себе.

Хантер был в боксерах.

Но… с утренней эрекцией — нижнее белье обтягивало внушительный бугор. Не может быть, чтобы этот инструмент побывал во мне. Иначе сейчас я бы ощущала хотя бы небольшой дискомфорт.

Испытав облегчение (к которому примешалось какое-то странное щемящее сожаление), я снова накрыла Хантера одеялом и начала было отступать… Но внезапно его большая рука поймала меня за запястье.

— Ты вспомнишь, сладкая. Уж поверь. — В хрипловатом голосе слышались нотки веселья.

— Я... я кое-что искала.

Он выгнул бровь.

— Да? И что же?

— Свою туфлю.

Уголок его губ дрогнул.

— И какого она цвета?

Я со скрипом принялась вспоминать, какие туфли взяла с собой.

— Черная, а спереди — серебряный ремешок.

Хантер посмотрел на мои ступни. Черт.

Затем снова посмотрел мне в глаза.

— Нашел.

Избегая пристального взгляда Хантера, я уставилась на свои ноги. Которые были в туфлях.

— Ой. Я такая глупая. Проспала и не соображаю, что происходит. Мне нужно бежать, иначе опоздаю на рейс.

Я попыталась высвободиться, но он сжал мою руку крепче.

— Ты никуда не уйдешь, пока не сделаешь две вещи.

— Какие?

— Оставишь свой номер и на прощание поцелуешь меня.

— Я... я... ты еще не почистил зубы.

Хантер хмыкнул. Похоже, он видел меня насквозь. Дотянувшись до тумбочки, он взял телефон и вручил его мне, а потом встал с кровати.

— Зубная паста еще в ванной?

— Та, что предлагает отель.

— Я чищу зубы. Ты вбиваешь свой номер.

Пока Хантер был в ванной, я обдумала вариант ничего никуда не вбивать, но сказать, что якобы вбила. Зачем мне поддерживать связь с человеком, живущим за три тысячи миль? Но потом я поняла, что если совру, то этот тип с его проницательностью быстро раскусит меня. И потому все-таки записала в его телефон свое имя и номер, однако изменила две последние цифры.

И правильно сделала, потому что, Хантер, вернувшись из ванной, сразу проверил свой телефон. К счастью, звонить мне он не стал. Довольный, он бросил телефон на кровать и кивнул.

— Спасибо. А теперь поцелуй меня.

Я видела, что без поцелуя он меня не отпустит. Поэтому, чтобы успеть на самолет, пошла на жертву и, встав на цыпочки, быстро клюнула его в губы.

М-м-м… какие мягкие и приятные.

(И с мятной свежестью.)

— Ну… было приятно познакомиться. — Я развернулась, намереваясь выскочить за дверь, но Хантер снова поймал меня за запястье.

— Я сказал поцеловать меня.

— Я и поцеловала!

— Поцелуй меня так, как ночью.

Прежде чем я успела хотя бы попытаться это осмыслить, Хантер рывком притянул меня к себе. Его большая рука легла мне на затылок и крепко сжала его, направляя меня. А затем его губы обрушились на мой рот.

Шок от его прикосновения быстро рассеялся, когда он провел по моим губам языком, побуждая их разомкнуться. Его язык скользнул внутрь, и он застонал, стал целовать меня жестче. Его стон завибрировал между нами, посылая по моему телу приятную дрожь. Вся мягкая нежность в тот же миг испарилась. Хантер подхватил меня под ягодицы, я ногами обняла его талию, и когда он толкнул нас к стене, на меня нахлынуло ощущение дежавю. Я не помнила нашего первого поцелуя, но теперь хорошо представляла, каким он мог быть.

Выронив телефон, я запуталась пальцами в его волосах. Не в силах насытиться им, стиснула мягкие пряди, и когда из моей груди вырвался стон, Хантер толкнулся ко мне с новой силой, прижимаясь твердой эрекцией к середине моих раздвинутых ног. Целуя меня, он двигал бедрами, и это трение сквозь два слоя ткани довело меня до таких вершин возбуждения, которые, как мне казалось, невозможно достичь, когда ты одета.

Он словно хотел проглотить меня целиком, и в тот момент я была готова это позволить. Мои груди расплющились о его торс, сердцебиение вышло из-под контроля — только я не знала, мое или его. Господи, где этот мужчина научился так целоваться?

Когда Хантер, прихватив напоследок мою губу, завершил поцелуй, я уже задыхалась.

— Поменяй билет. Мы еще не закончили. — Его голос сквозил напряжением.

Пытаясь прийти в себя, я сглотнула.