Волк. Игра в смерть

— Может, они поссорились уже после того, как очутились тут?

— Так сильно, что он избил ее прямо на кухне?

Я дернулась в сторону от его слов, в голове сразу построился ровный ряд из логических цепочек. В словах Сашки есть какой-то смысл: действительно, зачем новый парень Милки сообщил ей адрес? Если он замышлял что-то против моей сестрицы, то должен был сохранить адрес в тайне, ну или соврать, придумать другой, чтобы она ничего не заподозрила. Скорее всего, все было так, как говорит Сашка: они поссорились, после чего… Следы крови, принадлежащие Милке, ясно говорят о том, что между ними произошла перепалка. Вопрос — что они не поделили и почему на кухне появились следы Милкиной крови? Как-то сомнительно то, что на сестрицу напал этот ее новый друг, ведь они знакомы всего ничего. Если парень так быстро начинает поднимать руку на девушку… Господи, Милка, куда же ты вляпалась на этот раз?

Между тем, Сашка вновь порылся в своем чемоданчике и извлек оттуда все необходимое для того, чтобы снять отпечатки пальцев. Из моей головы разом улетучились все мысли. Александр Алексеевич разложил все рядом с чемоданчиком, на столе и, взяв кисточку в руки, пошел к холодильнику.

— Есть пальчики, — сказал он, не спеша радоваться. — Посмотрим, чьи они. Аня, подай мне плоскую бежевую штуку из чемоданчика.

Я кивнула и склонилась над ПКР Сашки. Господи, этот чемоданчик — настоящая мечта любого криминалиста. А самое главное то, что проверить улики можно сразу же на месте преступления, не дожидаясь их отправки в лабораторию.

Плоская бежевая штука, иначе сканер, лежала в самом верхнем углу чемоданчика. Я извлекла сканер, который на вес был не тяжелее пульта от телевизора, после чего подала его Сашке. Мой возлюбленный принялся за работу. Просканировав обнаруженный отпечаток пальца, он подошел к чемоданчику и принялся обрабатывать улику через компьютерную базу данных. Чтобы ему не мешать, я прошлась по кухне, заглядывая в кухонные шкафчики. Почти все они оказались пусты, что, согласитесь, странно для обжитого дома. Еще более странно то, что на пустых полках не было пыли. Возможно ли, что владелец дома так сильно печется о чистоте в комнатах, что убирается тут чуть ли не каждый день? Мне, лентяйке со стажем, (впрочем, лень моя редко выходила за рамки домашней работы; то, что касается моей специальности, для меня священно) трудно в такое поверить. Лишь в одном из шкафчиков обнаружились пакетики с гречкой и макаронными изделиями.

— Есть результат, — сказал Сашка, стоя ко мне спиной. — Отпечаток принадлежит твоей сестрице.

— Значит, этот тип заставлял ее готовить? — до предела изумилась я. Повод удивляться у меня был: если имелся на свете человек ленивее меня в домашних делах, то это моя сестра.

Частые неудачи Милки на любовном фронте как раз объяснялись ее патологической ленью. Если я могла что-нибудь приготовить, то сестрица в этом плане полностью безнадежна. Уборка дома ее тоже никогда не прельщала. Естественно, что большинство особей противоположного пола не были довольны таким положением дел, поэтому частенько меняли красавицу Милку на других, более работящих, девушек.

— Не обязательно, — покачал головой Сашка. — Тем более, что, зная твою Милку, думаю, это попросту нереально. Даже измолотив ее до потери пульса, он не добился бы нужного результата.

— Что ты болтаешь?! — возмутилась я.

— Есть вариант: мужик так сильно хотел есть, что готов был прикончить еду, сооруженную твоей безрукой сестрицей.

— Саш, все это не смешно, — серьезно сказала я.

— Я не смеюсь, — он вздохнул и принялся собирать разложенные на столе предметы. — Здесь мы больше ничего не найдем.

— Кстати, ты заметил, что шкафчики выглядят совсем новыми? Мне кажется, недавно тут делали ремонт.

— В таком деле я тебе полностью доверяю. Похоже, ты права.

— Может, для начала обойдем все комнаты в доме? — предложила я.

— Не хочу действовать на нервы нашей полиции, — покачал головой Сашка. — Тем более, я Юрке доверяю. Если он сказал, что в доме никого нет, значит, оно так и есть на самом деле.

— А я доверяю тебе. Мне ничего больше не остается.

— Перестань, давай продолжим осмотр дома, — предложил Сашка и первым двинулся к двери, ведущей из кухни.

Естественно, я пошла за ним. Что еще я могла делать? Причин не верить следователю Городову у меня нет, тем более Сашка говорит, что ему можно доверять. Сашка откуда-то с ним знаком, значит, он знает, что делает. Черт возьми, да этот мужчина просто не может ошибаться! Чем больше я слежу за ним, тем больше в этом убеждаюсь. Провалиться мне на этом месте, если Сашка никогда не имел дела со спецслужбами. Тогда я понимаю, почему он так не любит, когда я спрашиваю его о прошлом. Спецслужбы не приветствуют, когда об их работе начинают болтать.

Мы оказались в просторной, а главное, очень светлой гостиной. Отчего-то по моим ногам пробежался холодок. Отсюда вели две двери: одна, та, из которой мы вышли, в кухню, а вторая в прихожую. Таким образом, первый этаж дома включал в себя всего три соединенные между собой комнаты: прихожую, кухню и гостиную. Спальня, как я догадалась, должна располагаться в мансарде.

Здесь было очень уютно, если, конечно, можно так выразиться. Весь этот дом у меня язык не поворачивается назвать уютным, ведь именно тут исчезла моя Милка. Но, если на время позабыть об этом и представить, что я в гостях у какого-нибудь своего знакомого, тогда можно сказать, что комната мне, в принципе, понравилась. Светлые обои, как раз в моем вкусе, к ним паркетное покрытие на пол, тоже светлое, камин у стены (незажженный), на камине рамка с какой-то фотографией.

Далее, пластиковые широкие окна, одно из которых открыто наполовину (вот почему в комнате витает легкий ветерок), уютные мягкие кресла, диванчик к ним в тон, мягкий кофейный коврик рядом с диваном. Похожий лежит и у меня в гостиной, только не кофейный, а желтоватый. Этот цвет как нельзя лучше подходит к моей мебели.

Я прошла вглубь комнаты. Возле правой стены небольшой шкафчик для книг, впрочем, книг, как таковых, там мало. На полках отчего-то вместо литературы восседают фарфоровые и мягкие игрушки вперемешку. Странная подборка, но о вкусах не спорят. Книги тоже были, толстые, в количестве пяти штук. Заинтересовавшись, я специально их пересчитала.

Поежившись от холода, я направилась к окну и, повернув ручку в другую сторону, захлопнула его. Пейзаж за окном показался мне унылым — снова пошел дождь. Тяжелые капли отчетливо стучали по стеклу, сползали вниз и исчезали там, оставляя мутный длинный след. Затем я подошла к камину и взяла стоящую там рамку с фотографией. С нее на меня смотрела довольно симпатичная девушка с темными волосами, заплетенными в широкую, перекинутую через плечо, косу. Девушка счастливо улыбалась в объектив и выглядела жизнерадостной. Кто она, я не знала. Наверняка сестра Милкиного приятеля, или… Ну не бывшая же девушка! Глупо хранить фотографию бывшей возлюбленной вот так, на виду. Хотя чужая психология — потемки.

Подошедший Сашка грубо выхватил фотографию из моих рук и впился взглядом в изображение. Это показалось мне чертовски возмутительным, но я ничего не сказала и молча отошла в другой конец комнаты, вскинув голову и нахмурив брови. Сашка, как мне показалось, вовсе не заметил того, что задел мои чувства. Словно завороженный, он пялился на снимок незнакомки, сжимая фоторамку в руках. Сейчас до меня в полной мере дошло, каково это, когда над головой сгущаются черные тучи; что-то в этом духе я как раз почувствовала. Бросила короткий взгляд на Сашку, демонстративно села в одно из кресел. Если бы не волнение за Милку, я бы тут же покинула гостеприимный дом.

Из прихожей послышались шаги, а затем в гостиную заглянул Юра. Его куртка промокла насквозь, из чего я сделала вывод, что он какое-то время провел на улице. Увидев, что мы с Сашкой находимся тут, он вошел и потряс головой, сбрасывая с волос мокрые капли. За ним в гостиную потянулся мокрый след его ботинок.

— Домишко принадлежит одному человечку, который сейчас находится в Штатах. Но, между тем, соседи видели какого-то мужчину в черной одежде, который постоянно тут бывал. Иногда в компании. Он ни с кем тут не общался, оттого понятно, что никто его не знает. Никто из соседей даже его внешность описать не может. Концы в воду, как говорится. Волк, как ваши успехи? — поинтересовался он, еще не заметив, как мой Сашка заинтересовался снимком странной особы, которую в эту минуту я почти ненавидела, хоть и никогда не встречала до этого.

— Подойди сюда, — буркнул Сашка со странной интонацией.

Юра заинтересованно пожал плечами, посмотрел на меня, демонстративно отвернувшуюся в другую сторону, затем на Сашку, снова на меня, еще раз пожал плечами и пошел к моему возлюбленному. Я проводила его взглядом и сильнее сжала руками подлокотники кресла, чувствуя, что надолго меня не хватит. Но, кроме Юры, никто больше не заметил моего хмурого вида.

Юра взял рамку из рук Сашки и принялся разглядывать девушку на фото. Затем вздрогнул и поднял глаза на моего возлюбленного. Против воли я заинтересовалась и повернула голову в их сторону — чего это они так реагируют на эту особу?

— Анжелка, — кивнул Юра так, точно это все объясняло.

— Мне кажется, мы не случайно все собрались в этом доме, — процедил сквозь зубы Сашка.

— Что ты хочешь сказать этим? — насторожился Юра.

— Только то, что сказал. Смотри в оба, Юрец. И людям своим скажи то же самое.

— Брось, неужели ты полагаешь…

Сашка немного подумал.

— Нет. Но все это мне очень, очень сильно не нравится. А еще больше мне не нравится то, что тут находится Аня. Если все это неспроста и взаимосвязано как-то между собой, я очень рискую ею.

Я вздрогнула и подняла на Сашку глаза. Он беспокоится обо мне? Но… почему? Что именно заставляет его испытывать беспокойство? Эта фотография неведомой мне Анжелы? Глупость какая. Что-то они с Юрой недоговаривают, причем, даже если я буду настаивать, они все равно ничего мне не скажут. Но как-то нужно выяснить все, я не хочу быть слепым котенком, глупым и ничего не понимающим.

— Чтобы вернуть ее домой, ты потеряешь много времени, — сказал Юра и почесал затылок, таким образом выражая силу своей мысли. — Может, отправить ее отсюда с кем-то из моих людей? Кажется, ты мне еще тут пригодишься.

Сашка усмехнулся и покачал головой.

— Нет. Я не могу доверить ее никому, только самому себе, да и то… Что-то происходит, Юрец, и я хочу понять, что именно.

— А меня вы посвятить не хотите? — не выдержала я.

Мужчины, как по команде, повернулись на звук моего голоса. Я поднялась с кресла и подошла к ним. С неудовольствием покосилась на рамку в руках Юры, а затем, повинуясь странному инстинкту, вырвала ее и бросила на диван. Мужчины молча проводили исчезнувшую в диванных подушках рамку задумчивыми взглядами, но никто из них не поспешил достать ее оттуда.

— Саша, что ты молчишь? — резко спросила я.

— Думаю, — пояснил мой друг.

— Надеюсь, этим, — я кивнула в сторону дивана. — Я никаким образом не задела твоих чувств. Счастливо оставаться, ребята, дальше я справлюсь без вас.

Повернувшись, я пошла к выходу из комнаты. Что происходит, что, черт возьми, происходит, бешено билось в мозгу. Сашка, да и Юра этот, что-то темнят и ведут себя странно. Впрочем, то, что странно — это еще ничего, больше всего меня раздражает тот взгляд, с которым Сашка таращился на фотографию этой… Анжелы. Ну и пусть смотрит дальше! Я даже могу посоветовать ему захватить рамку с собой и носить ее в своем чемоданчике, думаю, там свободно можно найти для нее место. В крайнем случае, выбросит свой драгоценный сканер или набор для снятия отпечатков пальцев…

Странности начались в тот момент, когда мы с Сашкой вышли из его внедорожника. Мой возлюбленный сразу взял ситуацию в свои руки и принялся усиленно делать вид, что помогает мне. Но так ли это на самом деле? Может, он только для вида проверял образцы крови и отпечатки пальцев на своей ПКЛ? Господи… я уже готова подозревать неизвестно в чем самого близкого мне человека. И все из-за этой проклятой фотографии.

— Аня, стой! — крикнул Сашка мне вслед, но я лишь сильнее ускорила шаг. Я намеревалась в одиночку проверить все комнаты в доме и поискать следы пребывания тут Милки. Впрочем, мне хватало и тех следов, что мы нашли вместе с Сашкой.

— Аня… Что происходит? — вопрошал за моей спиной Сашка, как видимо, пытаясь меня догнать.

Ему, наконец, это удалось. Мой возлюбленный схватил меня за рукав толстовки и одним движением развернул к себе. Совсем близко я увидела его глаза, взволнованные, такие бездонно голубые, что мне тут же захотелось броситься в них, также банально, как в омут, с головой. Вместо этого я опустила ресницы и отвернула голову в сторону. Сашка уткнулся носом в мои волосы.

— В чем дело, девочка моя? Ну, что случилось?

— Ты чертов придурок, вот что, — буркнула я, но злость уже почти отступила.

— Я ведь помогаю тебе, — кажется, оскорбился Сашка до глубины души. — И делаю я это не ради твоей Милки, а только ради тебя. Если мы не найдем эту… твою сестрицу, то ты будешь думать лишь о ней, я не прав? А я хочу, чтобы твои мысли были целиком заняты мною.

— Кто эта девушка на фотографии? — я резко повернула голову. Мое лицо оказалось слишком близко к его, чем Сашка не преминул воспользоваться, но, боясь нарваться на очередную вспышку моего гнева, лишь поцеловал меня в нос.

— Я знал ее раньше, еще до тебя, — Сашка снова сделался хмурым и привалился к стене, не выпуская из своей руки мою ладонь.

— У вас были отношения?

— Аня, я давно потерял связь с Анжелой. Зачем тебе нужно копаться во всем этом? Я прошу тебя, давай отложим все разговоры до того времени, когда все придет в норму и мы окажемся в другом месте.

— Тебе так просто от меня не отделаться, — честно предупредила я. — Видишь ли, я очень ревнива, и, если что-то узнаю, то вырву твоей Анжеле все волосы и выбью все зубы. Ты тоже не останешься без увечий. Я не шучу.

— Я уже в предвкушении, — усмехнулся Сашка и, притянув меня к себе, поцеловал. На этот раз, решив, что пока он прощен, на поцелуй я ответила.

— Сашка, никогда не ври мне, — снова предупредила я, отстраняясь. — Ты еще не знаешь, но шутки со мной могут плохо для тебя закончиться, мой милый.

— Могу представить… — пробормотал Сашка, и близко не догадываясь, что я имею в виду. — Анечка, давай вернемся к Юрке, в гостиную. Мы там еще не закончили.

— Да… идем, — кивнула я.

Глава 3

Когда мы вместе вошли в гостиную, Юра стоял возле окна и смотрел на уличный пейзаж. Что он там видел такого интересного, я даже представить не могла. Меня никогда особенно не интересовал дождь, так как, кроме раздражения, никаких чувств в моей душе не находил. Как-то мама, когда еще была жива, сказала мне: «Дождь — это слезы природы». Не знаю, почему, но эта фраза вбилась в мою голову. Наверное, именно потому, что терпеть не могу слезы, я ненавижу дождь. А еще дождь стойко ассоциируется у меня с депрессией. Учитывая обстоятельства, в связи с которыми я нахожусь в этом доме, депрессия сейчас очень некстати.

— Серега, один из моих парней, только что доложил, что нашел старика, который должен знать парня, живущего в этом доме. Якобы старикан имел с нашей темной личностью какие-то дела. Сейчас Серега движется к его дому.

— Подожди, он еще с ним не говорил? — не понял Сашка.

— Нет. Один из соседей сказал Сереге, что этот старикан сам говорил о своих делах с этим парнем. Ну, вроде как старикан продавал парню молочные продукты. Так это или нет, Серега сейчас узнает и даст мне знать.

— Отлично, а ты дашь знать об этом нам с Аней, — кивнул Сашка.

Городов тоже кивнул и, сообщив, что ему нужно проверить своих ребят, покинул гостиную. Мой возлюбленный поставил ПКЛ на столик возле окна и откинул крышку.

— Посмотрим, что можно сделать, — пробормотал он, склоняясь над оборудованием.

Я предоставила Сашке полную свободу действий и подошла к книжному шкафу. Помедлив, распахнула его и посмотрела на все эти игрушки, расставленные в странном порядке. Что за ерунда, кто все это тут распределил? Я бы, к примеру, никогда не стала так оформлять книжный шкаф. Само название говорит о том, что тут должны находиться книги, но, против всякой логики, тут их только пять штук, хоть они и в толстых переплетах.

Посмотрев на Сашку, я увидела, что он, вооружившись всем необходимым для снятия отпечатков пальцев, склонился над стопкой журналов, лежащих на журнальном столике. В общем-то, Сашкин расчет правильный: таинственный парень Милки, если жил тут какое-то время, должен был оставить на журналах свои пальчики. Заинтересовавшись результатом проведенного анализа отпечатков, я на время забыла об интересующем меня шкафу.

Сашка тем временем, просканировав полученный отпечаток, направился к ПКЛ. Отправив запрос в базу данных, он подождал немного, после чего вздохнул. По его реакции я поняла, что толку от полученного результата для нас мало.

— Отпечатки пальцев принадлежат Милке? — догадалась я.

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Нет? Тогда есть шанс, что…

— Никаких шансов, отпечаток принадлежит Юрке. Похоже, ему стало скучно, и он решил почитать журнал. Проклятье! — выругался вдруг Сашка. — И никакой надежды на то, что до этого кто-то из его людей догадался снять пальчики.

— Может, попросить его больше ничего тут не лапать? — следом за Сашкой разозлилась я.

— Как ты себе это представляешь? Юрка всем тут руководит, — скривился Сашка. — А я даже не на птичьих правах, а… Черт-те что. Меня за такую самодеятельность вздернут на веревке, да и Юрцу придется туго… Ладно… Все же он знает свое дело и вряд ли залапал важные улики. К тому же, пальчиков Милкиного парня мы еще нигде не обнаружили. Судя по всему, мы имеем дело с очень хитрым сукиным сыном.

Я вернулась к созерцанию шкафа, а Сашка, вместе с дактилоскопическими предметами, двинулся в другую сторону, глядя, где еще можно посмотреть отпечатки. Я же принялась просматривать книги. Пушкин, Толстой, Есенин, Лермонтов и… зарубежный автор очередной мыльной оперы. В такой компании любовный роман как-то не смотрится… Совсем не смотрится. Я осторожно взяла книгу в руки и тут же поняла, что внутри она полая. Своеобразный сейф, ранее пользующийся большим спросом! Я тут же окликнула Сашку.

— Ну-ка, посмотрим… — Сашка сразу направился ко мне. — Возможно, тут еще сохранились отпечатки пальцев. А ты молодец — правильно ее держишь.

Сашка обмакнул кисть в порошок и принялся за проявление отпечатков. Но книга ничем не могла нам помочь: если ранее ее и трогали, то отпечатки не поленились уничтожить.

— Ни единой зацепки, — пробормотал Сашка. — Это наводит на кое-какие мысли.

— Например? — тут же уточнила я, так как меня ни на какие мысли все это не наводило. Я знала одно: моя помощь нужна Милке.

— Например, что, все-таки, исчезновение Милки было спланировано, иначе этот парень по любому оставил бы свои отпечатки. Он должен был допустить какую-нибудь осечку, но не сделал этого. Зато повсюду оставил нам пальчики Милки. Соображаешь, на что это походит?

— Кажется… да. Но зачем ему похищать Милку? Выкуп? Но ведь мы с ней не миллионерши. Информация? Но тогда он должен был похитить меня.

— А ты-то ему зачем?

— А зачем Милка? — вопросом на вопрос ответила я. — С меня можно получить хотя бы информацию, касающуюся моей работы. Я не самая последняя птица в нашей стае.

— Аня, все забываю спросить — где ты работаешь?

— Мне нетрудно ответить, — поморщилась я. — Но только после того, как ты тоже будешь готов говорить о себе. И, к тому же, ты сам предложил отложить личные разговоры.

— Ладно, я все понял.

Сашка рукой в перчатке откинул крышку книги, сделанную в виде обложки, и заглянул внутрь. Я последовала его примеру и увидела женскую заколку. Милкину заколку.

— Какая-то чушь, — пожал плечами Сашка, закрывая фальшивую книгу.

— Постой! Нет, не чушь. Это Милкина заколка, — сказала я ему. — Она заколола ею волосы, когда уезжала сюда. Странно… Что она делает в фальшивой книге?

— Если твоя сестра сама положила ее сюда, то она просто чокнутая, — мрачно сказал Сашка. — Проблема в том, что я уверен: заколка появилась тут не с ее помощью. Скорее всего, похититель Милки сам положил заколку в книгу-обманку для того, чтобы нам было… веселее.

— Веселее?!