Помоги проекту - поделись книгой:
Десятый у нас за взрослого, я так даже перед отцом не отчитываюсь давным-давно. Разговор оставил горьковатое послевкусие, и вместо веселья свои объятия раскрыла мне меланхолия. А может, не стоило пялиться на звезды?
Я вернулась в дом, и Гидес окружил меня заботой и вниманием: танцевал, шутил и не позволял оставаться пустым бокалу. А когда мы вдвоем сидели в его комнатах, граф настойчиво предлагал тонко скрученную сигариллу с запахом семилиста горького, от которого дурманились чувства и разлетались стаей испуганных птиц мысли. И пока он обнимал меня, все теснее прижимая к себе, я пыталась напиться уже просто яблочного сока: от отвратного семилиста нещадно мутило, да пересыхало во рту. А должно бы веселить. На какой-то миг захотелось сбежать из этого чада свечей, ароматических ламп и от сладких напомаженных губ графа. Не домой, туда нельзя, а вот куда-нибудь в глушь… не знаю, в папенькин охотничий домик, например, выскользнуть на балкон и уйти телепортом, эта возможность у меня сохранилась. Память тут же принялась подкидывать яркие воспоминания из детства: домик этот самый стоит посреди леса, вот отец учит меня ездить верхом втихаря от маменьки, а вот друзья его бурной молодости, барон Тревор и виконт Дэрэт кормят меня конфетами. Сколько же лет прошло?
Каждому нужно место, где он может забиться в угол, расслабиться и приняться обдумывать дальнейшие планы. И папенькино поместье было именно тем, что нужно: глушь и чаще всего ни души на несколько километров в округе. Даже постоянных слуг отец там не держал, благо за свою военную карьеру вполне привык обходиться собственными силами. Кто-то, конечно, бывал там раз в пару недель, прибраться, да и все, собственно. Самое правильное место, где можно в одиночку забиться в угол и немного позалилывать душевные раны так, чтобы никто этого не видел. Может, и правда?..
Ладно, боги с ним, сегодня пусть будет граф. Симпатичный, милый, за револьвер не хватается, людей не убивает, души не пьет — вообще прелесть, по моим меркам. Развлечемся немного, мы здесь именно за этим.
А потом сознание с большим удовольствием скользнуло во тьму, подобную смерти…
Впрочем, оказывается, это была не смерть…
Возвращаться сознание не хотело, ему было пронзительно хорошо плавать в предрассветных грезах и воображать всякое. Например, Дэвлина: была у меня такая маленькая слабость; будто бы я нежусь в уютной постели, прижимаясь к его боку и обняв за шею, и плевать, что на самом деле подушкой мне сейчас служит плечо графа. Мне чудилось, будто я снова вижу плавящуюся реальность слоя Инферно, только на сей раз, это была бесплодная замерзшая равнина, из тягучего мрака которой бьют бледные молнии, а мимо неспешно бродят, подобно сказочным чудовищам, торнадо изо льда, втягивая в себя звезды и пожирая их в своей утробе. А еще казались тени — вечные спутники демона, но теперь были не страшные, ластящиеся к спине, ласкающие кожу, обещавшие все запретные наслаждения мира перед тем, как поглотить мою душу. Хороший сон, темный и сладкий. Я, так и не открывая глаза, провела пальцами по волосам мужчины, оказавшимися внезапно длинными, жесткими и густыми, что еще больше напомнило Дэвлина. Ладонь скользнула ниже, нащупав твердые мускулы: а ничего граф-то, как-то прямо не ожидала даже. На шее была цепочка с металлической подвеской с острым краем, о который я укололась. Пальцы легко пробежали по рельефу груди, нащупав в момент отвердевший сосок. Я прильнула еще теснее. Живот графа порадовал еще больше: гладкой ровной кожей и рельефными кубиками пресса, мужчина задышал глубже, мгновенно откликаясь на малейшую ласку, а я все так и плавала в грезах. Он чуть повернулся ко мне, и теперь оставалось только подставить губы навстречу чужим, жестким и горячим, и постараться не застонать от удовольствия, впуская чужой язык в свой рот. Даже не думала, что этот парень умеет так здорово целоваться. Интересно, а куда делась вчерашняя помада? И почему от него пахнет листвой, железом и коньяком, а не цветочными духами, как вчера? Его ладонь скользнула по шее, плечу, груди и чуть сжала бедро, приподнимая, подтягивая к себе. Тени из моего сна сплелись от удовольствия, сжимая спину и плечи, чуть болезненно и бесконечно сладко, дыхание перехватило, и только поэтому я не вскрикнула во время самого первого, самого острого движения, вздрагивая в его руках. Еще! Боги! Еще…
Именно в этот момент где-то хлопнула дверь. Звук, похожий на приглушенный выстрел и каменную поступь командора одновременно. Была такая пьеса пару сезонов назад.
— Эй, белобрысый! — громко завопил знакомый веселый бас, способный перебудить кладбище безо всякой магии. — Это мы!
— Спишь, Кейн? — раздался еще более знакомый голос, родной, я бы сказала.
«Отец? Здесь?!»
Мы распахнули глаза одновременно: я и один из двух лучших папенькиных друзей — Кейн виконт Дэрэт, прижимающий меня к кровати весом собственного тела. Прэлес-с-с-стно.
— …! — с чувством выматерился мужчина, отпрянув и резко садясь. — Кристина?! Ты что тут делаешь?!
Я быстро огляделась: обшитые деревом стены, знакомый комод, темно-синие шторы задернуты, из-за чего в спальне царит уютный полумрак. Это место было мне отлично знакомо еще с детства — одна из четырех спален отцовского поместья. Я села, натянув одеяло повыше, пытаясь заставить ум побыстрее прийти в рабочее состояние.
«А мы, походу, до охотничьего домика папеньки все-таки добрались… — проговорил первый мой внутренний голос Лусус. — Умничка, блин…»
«Зато этот мужик ни в какое сравнение с графом не идет, — подхватил второй голос — Шепот, — прямо даже жаль, что они так не вовремя…»
«Ага, — вздохнул Лусус, — это вообще-то — друг отца! У тебя ни стыда, ни совести!»
«Точно, ничегошеньки лишнего».
«Пф-ф-ф!»
«А ну стихли оба!»
— Так, — резко потребовал мужчина, восприняв ситуацию, по-видимому, куда серьезнее, чем я, его льдисто-голубые глаза так и сверлили мой лоб, — хватаешь одежду, выбираешься через балкон во вторую гостевую, делаешь вид, что спишь. Приехала ночью, никого не видела, спустишься позже. Поняла?
Я молча пожала плечами, не желая спорить попусту, подхватила штаны, рубаху, белье с кресла, кобуру с маленьким револьвером и ножны с кинжалом Да Ки Нэ, а потом выскочила на общий балкон за миг до того, как открылась дверь в спальню виконта. Первый раз оказываюсь в настолько дурацкой ситуации, господа. Я, наивная, как-то всю жизнь провела в уверенности, что сбегать должен мужчина, а женщине нужно только делать вид, что она мирно спала секунду назад, да удивленно хлопать глазами.
Вторая гостевая комната называлась у нас «черепаховой» из-за особенностей отделки: стенные панели выложены темными и светлыми шестиугольными пластинками вперемежку, и в ней, к счастью, никого не было. Вышел бы уже перебор, честно. Я залезла под одеяло, бросив вещи на резной ореховый комод, и уставилась в потолок, пытаясь припомнить, а что же это с нами вчера было-то?
«Начнем с того, — беззаботно ухмыльнулся Шепот, — что вчера ты была в платье. И где оно?»
«Да и рубаха, похоже, не моя».
«Поздравляю! Первый в твоей жизни немагический провал в памяти, и как ощущения?»
Настало время прислушаться к себе: да ничего особенного. Пить только очень хочется, да и успокаиваться после объятий виконта… немножко сложно. А еще неплохо бы умыться и причесаться. Вот только странный запах… Если взять прядь волос и поднести к лицу, он был отчетливее: сандал, нотки мускуса и что-то еще горьковатое, пряный, резкий и совершенно незнакомый. Я могла различить, потому что в свое время интересовалась косметическим применением алхимии, но мне ни разу не попадалось такое масло. Да, именно масло, а не духи, такой яркий запах должна иметь густая основа, а не спиртовой раствор. Любопытно, где это мы были… Я откинулась на мягкие подушки, уставилась в потолок и еще раз попыталась восстановить в памяти хоть что-то. Вот я у Гизэда, вот затягиваюсь сигариллой с семилистом, а потом — ничего, пустота. Словно кто-то взял острую бритву и вырезал несколько часов жизни начисто, не оставив взамен ничего.
Буквально через пару минут папенька, собственной бородатой персоной, прервал мои попытки вспомнить, как я сюда попала, сунул нос в дверь и искренне обрадовался.
— О-па! Воробей! И ты тут? Спишь? Не одета?
— Привет, пап, — отозвалась я из-под одеяла, невольно улыбаясь, — уже встаю. А вы чего сюда? Я вас вечером не видела.
— Да мы только приехали, мы на охоту. Давай, одевайся и вниз, кофейку глотни с нами.
— Ладно, сейчас. Умоюсь только. Вы же не спешите?
— Ну как раз кофе готов будет. Сто лет сам не варил!
Он оставил меня, аккуратно прикрыв за собой дверь, и из-за нее раздался шумный топот быстрых шагов: похоже, родитель, не чинясь, как подросток, сбегал с лестницы, перепрыгивая через ступеньку. Какой он у нас все-таки энергичный мужик. Я снова растянулась на кровати, потерла лицо, потом встала и пошлепала босыми ногами в маленькую ванну. Ну как — ванну? Большая деревянная лохань, высокий бак с кристаллами, зачарованными один — водой, один огнем, да кувшин. При повторном осмотре обнаружилось мыло, травяной бальзам для волос и внезапно дорогое масло для массажа. Я на пару секунд задумалась, зачем именно приезжает сюда веселая отцовская компания, особенно учитывая беременность матушки и то, что оба его друга — не женаты…
Та и боги с ними, вот вообще не мое дело. Вода оказалась прохладной, и я вспомнила, что заклинание, ее нагревающее стоило обновить. Все собиралась сама, да никак руки не доходили, а теперь осталась без сил. Ну что ж, как вышло, так вышло, поздно переживать, да и незачем. Я растерла кожу полотенцем, согреваясь, натянула одежду и завязала в хвост волосы, давая попутно зарок ближайшее время даже не пробовать семилиста. Телепорт и невменяемость — хреновое сочетание.
Внизу собралась за столом уже вся компания: батя — бородатый, широкоплечий, с пронзительными серыми глазами, затянутый в короткую кожаную Куртку, барон Тревор — плотный шумный, кареглазый дядька, распутывающий завязки чуть расхристанного зеленого плаща с серебряной вышивкой и, собственно, виконт. Тревор увидел меня, обрадовался, плюнул на попытки переодеться и полез обниматься, Дэрэт только кивнул, изображая приветствие. В замшевых тонких штанах и домашней белой сорочке он выглядел лет на десять — пятнадцать младше своих друзей, то ли благодаря отличному магу-косметологу, то ли плюсы смешанной крови. Отец его — южанин из Ронда, а мать — северянка из Сэндиса, в итоге сам виконт смуглый, с белыми волосами и льдистыми голубыми глазами, каких я больше ни у кого не видела. Хотя, опять же маги-косметологи… Тонкие, резковатые черты лица сохраняли чуть надменное выражение. Обманчиво сонный, он и бровью не повел, когда я уселась за стол, не попытался поймать взгляд, будто и не было ничего. Серебряная тяжелая цепочка пряталась в вырезе белой рубахи, с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами, скрывая медальон, о который я и укололась утром.
— Нет, я — пас, — лениво ухмылялся мужчина, полчаса назад обжигавший меня своим телом, — перебрал вчера с твоей настойкой, Ларри.
Ларрен граф Ксавьен, имевший несчастье быть моим отцом, только продемонстрировал белозубую ухмылку.
— Хороша, зараза, — согласился Тревор со знанием дела, разливая кофе по светло-зеленым чашкам из тонкого фарфора.
— Да уж, — папенька пододвинул ко мне порцию дымящегося черного напитка, — нехило ты набрался: девчонка вон ночью приехала, и то не заметил.
— Спал, — помотал головой Кейн, навалившись на стол локтями, — и продолжу, если вы сейчас на охоту.
— Ну, ты чего?! — возмутился Тревор, искренне расстроившийся такой перспективой.
— Ничего, завтра я, наверное, с вами, а сегодня отсыпаться. Неделя та еще была.
Отец выхлебал шумно собственную порцию бодрящего напитка и махнул рукой.
— Пусть его, Кит, пусть ленится, потом наверстает. Кстати, через два дня и Идальго должен подтянуться. А ты, дочь, кстати, не хочешь? Ты ж ни разу на нормальной охоте не была?
Бургомистр Идальго, полковник наемников, вышедший на пенсию, был по идее моим другом, мы вместе с ним управляли небольшим приморским городком со смешным названием Дай-Пивка. Но с батей они поладили с первого взгляда. Ну, или с первой кружки, возможно. Короче, бургомистр легко вписался в эту живописную компанию, хоть и не был дворянином.
— Не-е-ет, — покачала я головой, отпивая глоток из чашки и наслаждаясь вкусом, — спасибо, у меня отпуск, мне прошлого месяца хватило за глаза: теперь спать и дышать воздухом, планы такие. Немного мирной жизни.
— Да? — недоверчиво поднял одну бровь отец. — А ты, кстати, откуда? Из дома? И почему одна приехала?
— Да я из Ронда, мы с Тай на дне рождения были. Вот решила от шума передохнуть.
— Это у кого?
— У графа Майса.
— А-а-а… А чего одета не празднично?
Я пожала плечами.
— Отвыкла от платьев.
С одеждой выходил некий казус. Мне, как магу, вообще-то полагалось носить мантию, но магом я больше не была. Зато у меня в столе лежал наемничий патент, позволявший мне появляться в официальной обстановке в мундире. Рубаха со штанами — совершенно неприличный вариант для женщины, но тут тоже был один нюанс. Полгода назад некий маэстро Филличио поставил в столице пьесу, якобы про меня, и так вышло, что примадонна там с моей же легкой руки щеголяла именно в такой одежде. Столица сочла это забавной экстравагантностью и в неофициальной обстановке лично для меня такой вид стал восприниматься нормальным. Чудачеством, но скорее, эдакой сумасбродностью, нежели откровенным бунтарством.
— Ладно, Воробей, — он потрепал меня по макушке, — не настаиваю, тогда отдыхай и развлекай пока Кейна.
Я едва заметно ухмыльнулась от такого предложения, невольно вспоминая, какие твердые у него мускулы и жесткие губы. Виконт заметил и чуть нахмурился.
— Да спать я собираюсь! — фыркнула белокурая бестия, выползая из-за стола и поднимаясь по лестнице на второй этаж. — За кофе спасибо, вернетесь когда?
— Может, к ночи, если с погодой не повезет, — пожал плечами отец, — а может, к утру, если тряхнем стариной и у костерка посидим.
— Мяска пожарим, — прогудел мечтательно барон Тревор, — и объявим грибам общий сбор! Давненько мы мухоморную настоечку… агрх… хм-м… грибы не собирали, — поправился он, чуть виновато поглядев на меня, после тычка папенькиного локтя куда-то в область ребер.
— Свитки для телепорта есть? На всякий пожарный? — полюбопытствовала я.
— Обижаешь, Крис! — похлопал себя по груди здоровяк. — Ладно, поехали. Дождешься нас?
— Да вряд ли, — покачала я головой, — я так, отоспалась в тишине просто. Тоже буду собираться потихоньку.
— Ну, смотри.
Отец еще раз перед выходом обнял меня, потрепал по плечу, а потом то же проделал его шумный друг.
— У тебя все нормально?
— Все отлично. Просто устала немного.
— Ну ладно, поверю, — шутливо погрозил родитель пальцем.
И папа поверил, слава богам. Он был в курсе, что я потеряла способности, и видимо, просто радовался, что я не в истерике по этому поводу. А может, просто хотел поверить: у них с маменькой скоро должен был родиться долгожданный сын, и ему подсознательно не хотелось думать о лишних проблемах. И он тоже не успевал замечать, как я меняюсь.
Иногда раньше я задавалась вопросом: почему отец так легко относится к моему образу жизни? Впрочем, ответ я нашла быстро: фактор Геллера, передающаяся по наследству особенность, позволяющая сопротивляться внушениям, иметь очень гибкую психику и обуславливающая постоянную потребность в адреналине. Если объяснять упрощенно. В случае, когда человек не получал своей дозы впечатлений и переживаний, начиналась депрессия, приводящая в самом худшем случае к суициду. Все, что мог сделать отец, узнав, что передал мне фактор вместе с собственной кровью, это попытаться как-то меня подготовить: научил ездить верхом и стрелять из арбалета, позволил учиться в Академии, а теперь делал вид, что не боится за меня. То же самое сделал когда-то для него его отец. Вспыльчивый, как бочка с порохом, старый граф Юджин Ксавьен, позволил отцу и послужить в гвардии, и попутешествовать всласть с теми же Тревором и Дэрэтом, и ввязываться в какие-то авантюры и даже жениться на дочери своего заклятого врага графа Майкэлиса Лоттри, с которым они самозабвенно вели многолетнюю вендетту. Я их про себя так и зову, первый и второй дед. Помню, у первого деда был особый дневник, в который тот скрупулёзно записывал все ходы в адрес оппонента и его ответные действия. Кровавая бухгалтерия.
Отец плюнул на все эти игры и попросту похитил матушку, в столицу они вернулись, только когда родилась моя старшая сестра Француаза. Впрочем, и это не до конца примирило семьи, вражда как-то сама собой сошла на нет, только уже после моего рождения. Я раньше думала, что дедули попросту перебили семьи друг друга, и воевать стало некому, но теперь появилась другая теория. Когда в детстве меня похитили, каждый из дедушек счел, что это оскорбляет конкретно его, в итоге, они заключили, как говорили тогда, «временное перемирие». А потом возобновлять резню стало уже как-то несерьезно и даже глупо. А глупо выглядеть дедушки обыкновения не имели. В итоге Юджин заскучал, плюнул на все, отказался от титула в пользу сына и ушел куда-то на корабле, то ли искать сокровища, то ли вообще пиратствовать. Майкэлис год протосковал по потерянному врагу, а потом тоже махнул рукой и отправился его искать, вроде как, время перемирия закончилось. Бездна знает, как назвать такие отношения, но десять лет мы не видели никого из них. К тому времени жена Юджина уже умерла из-за несчастного случая, а эльфийка, проведшая больше двадцати лет с Майкэлисом вернулась домой, так что терять обоим бедовым стариканам было практически нечего.
В итоге, и мой образ жизни воспринимался отцом, как приемлемый. Лучше, чем скука, вино, семилист, депрессия и полная кровавой воды ванна в итоге, так что он весьма редко позволял себе вмешиваться. А то, что я была его дочерью, а не сыном… По отдельным его фразам я догадывалась, что и тут — не я первая. Женщин с Геллером было весьма немного, и в основном, среди магов, но они были, факт.
Когда отец с Тревором вышли, я продолжила катать в ладонях остывающую чашку, в ожидании предстоящего разговора. Должен же Кейн полюбопытствовать, что происходит? Я бы так обязательно сделала. И верно, прошло не больше пяти минут.
Скрипнули деревянные ступени, и виконт Дэрэт спустился обратно в столовую, но больше ни похмельным, ни сонным он не выглядел. Мужчина уселся напротив меня и мрачно уставился в глаза.
— Ты какого хрена творишь? — негромко спросил он, наливая себе еще кофе, когда молчание затянулось.
Фамильярность и даже грубость фразы перечеркнула все принятые правила этикета, выдавая крайнее раздражение Кейна. А еще так не разговаривают с женщинами, что бы те ни творили. Особенно, с дворянками. Но повторюсь, я кроме всего прочего официально пока еще маг, да в придачу официально же — капитан маленького отряда наемников. То есть, другой военный или маг, не чужой мне, может придерживаться подобного тона. В принципе. А вообще, сама виновата. Приятно познакомиться, Кристина графиня Ксавьен… на любителя.
Так что обижаться тут было не на что. Я и не стала.
— А ты? — усмехнулась я, больше из желания посмотреть, что он скажет дальше.
Кейн поднял брови, откинувшись на спинку деревянного стула и скрестив руки на груди.
— А чего ты вообще ожидала? — чуть хрипловатый голос его приобрел вкрадчивые интонации. — Устал, перебрал вчера, сплю, просыпаться не собираюсь и тут неожиданно нашариваю в собственной, заметь, постели женщину. Мягкая, теплая, вспыхивает от одного поцелуя. Думаешь, найдется нормальный мужик, который в таком состоянии примется выяснять имя и титул?
Я пожала плечами, признавая, что не претендую на знание мужской логики. Гораздо больше всяких переживаний сейчас меня интересовал завтрак и большой стакан апельсинового сока. Ну да, накосячила, ну в беспамятстве. С кем не бывает.
«А спорим, что он сам злится, только потому что вас прервали?» — усмехнулся Шепот.
— Ну и нахрена? — еще раз спросил Кейн, продолжая цедить слова и сверлить меня взглядом.
— Да не помню, — вздохнула я, потерев лоб ладонью.
— Пила вчера много?
— С семилистом пополам.
Мужчина посмотрел неодобрительно и покачал головой.
— И часто ты так развлекаешься?
— Нет. И в этот раз был повод.
Еще одна пауза, заполненная вкусом горьковатого остывающего кофе. Наверное, мне должно бы быть неловко сейчас, а? Но нет, ничего подобного.
— Я не буду читать тебе нотации, — махнул рукой на мой моральный облик собеседник.
— Спасибо. Я вообще думала, что я в Ронде, с графом Майсом. В гостях у него была, логично было бы остаться там ночевать.
Он снова покачал головой и принялся за остывший черный напиток, тяжело облокотившись локтями о темную столешницу, и давая понять, что беседа окончена. Прощаться на такой ноте не хотелось, до сих пор мы вполне ладили, так что стоило хотя бы немного сгладить углы.
— Да ладно, — попробовала я растопить лед глаз цвета топаза, — ничего же страшного не случилось.
На лицо мужчины выползла кривая недобрая усмешка, сделав его неприятным.
— А нормально, что я тебя уже трахать начал, а? А если бы твой отец с Тревором решили не кричать от входа, а как-нибудь пошутить и ввалились бы ко мне? Ты понимаешь, что мы вообще-то дворяне, причем не из последних, и единственным «формальным» выходом в такой ситуации для нас с Ларри была бы дуэль? У тебя мозги есть?
Поделиться книгой: