Вторжение в земли Призрака

Девочка стремительно покинула комнату сестры и скрылась в своей. Там она растянулась на кровати, схватила журнал и притворилась, что поглощена чтением. Через пару секунд в дверь постучали. Коралия просунула голову в щель.

– Я постаралась побыстрее. Ванная свободна. Не думала, что ты так быстро вернёшься с тенниса.

– Ничего страшного! Спасибо.

Амбра услышала, как сестра запирается у себя, и ещё какое-то время с болезненным любопытством размышляла о маленьких тайнах Коралии. Почему так невыносимо, что у той появились секреты? Коралия начала вести дневник после возвращения из Мира Ненадёжности, одновременно перестав откровенничать с сестрой. Амбру это обижало… Она заворочалась на кровати, потёрла заломившие виски.

Головные боли начались уже давно. Врач поставил диагноз «сильная простуда», напичкал таблетками и ушёл, оставив её больной и слабой. Сама не понимая почему, Амбра связывала своё недомогание с беспокойными снами, мучившими её. А ведь раньше, до путешествия в Мир Ненадёжности, она не знала, что такое болезнь!

Ей вдруг стало грустно. Средство взбодриться, к счастью, существовало. Она выдвинула ящик ночного столика и достала три сильно смятых листочка. На первом было написано:

«Дорогая Амбра! Вчера я видел Гиймо. Он навещал меня в Дромотуле. Сказал, ты приболела. Как странно! Трудно представить тебя больной… Надеюсь, ты быстро поправишься и не подведёшь нас на грядущем празднике. С нетерпением жду этого момента, очень хочется снова увидеться со всеми вами. Я тебе не рассказывал про то, в чём заключается подготовка оруженосца?..»

Девочка усмехнулась. Она сама охотно пошла бы в оруженосцы, если бы Братство умерило свой консерватизм и проявило чуткость к веяниям эпохи.

Вспомнив про дневник сестры, Амбра пожалела, что не смогла узнать побольше про воркование той с Ромариком… Она отложила письмо храброго оруженосца и взяла второй листок, исписанный почерком Гонтрана.

«…Настоящий триумф! В общем, меня приняли в Академию музыки в Тантревале! Не завидуй, старушка: настанет день, когда и ты найдёшь свою дорогу. А пока Гиймо сообщает, что ты слегла со страшной простудой. Это не шутка? Все мы ждём не дождёмся праздника. Скорее поправляйся!»

Неужели они думают, что ей самой не хочется оказаться на празднике? Их письма придавали сил, пока она лежала пластом. Амбра взяла последнее, самое измятое…

«…Даштиказар. Целую, Гиймо».

«Целую»! Это словечко она повторила уже сотни раз, хотя знала, конечно, что ему грош цена: поцеловать можно и сестру, и матушку, и дедушку! И всё же…

Из коридора донеслись шаги. Амбра быстро чмокнула письмо Гиймо и сунула все три листочка обратно в ящик. Вскочив, она поспешила в ванную, пока там не заперся кто-нибудь ещё.

6. Необычный урок географии

– Гиймо!

Мальчик оторвал взгляд от тетради и уставился на тщедушного лысого человечка в толстых очках – школьного преподавателя истории и географии.

– Да, господин учитель?

– Попробуй описать своим товарищам Мир Ненадёжности, каким ты его увидел.

Гиймо вздохнул. После невероятных летних событий его жизнь сильно изменилась. Во-первых, он перешёл в следующий класс и начал изучать множество новых предметов: государственное устройство страны Ис, геометрию, лёгкую атлетику и другие. Во-вторых, он прославился, и теперь многие хотели с ним подружиться. Однако слава привлекала внимание не только соучеников, но и преподавателей… Больше всех надоедал географ. Если бы не он, Гиймо даже нравилось бы ходить в школу!

Сейчас он чувствовал пристальный взгляд преподавателя и надежду класса, обрадованного, что вместо опроса можно послушать занятный рассказ.

– Мир Ненадёжности, – начал Гиймо под общий вздох облегчения, – это один из трёх миров…

– Как называются два других мира, Камилла? – неожиданно спросил учитель девочку на задней парте, уже занявшуюся болтовнёй.

– Мир Надёжности и страна Ис?.. – отозвалась она.

– Правильно. Больше не разговаривай, пожалуйста. Продолжай, Гиймо.

– Попасть туда можно через одну из Дверей, расположенных на холме близ Даштиказара…

– Скажи-ка, Седрик, в эти Двери может пройти любой? – обратился учитель к мальчику, мечтательно уставившемуся в окно.

– Простите, я не расслышал вопрос…

– Конечно! – не выдержал географ. – Почему вы не слушаете? Ведь на долю Гиймо выпало небывалое приключение! У вас есть редчайшая возможность впитать его опыт, а вы…

– Проходить в Двери, – терпеливо продолжил Гиймо, – могут лишь колдуны. Мир Ненадёжности – это огромные неосвоенные края, где обитают диковатые люди. Выбора у них, правда, нет: приходится сражаться с чудовищами – орками и гоммонами, противостоять жестоким властителям вроде Тунку, правящего в городе Ядигаре. Этот негодяй собрал целую армию из отъявленного сброда, живущего грабежом и войнами. В Мире Ненадёжности есть и обыкновенные люди, и странные племена. Например, Люди Песка, обитающие в живой пустыне, называемой Прожорливой за то, что она пожирает всё, кроме камней! Или Люди Моря, плавающие на плотах по Морю Ожогов, где кишат хищные медузы…

Рассказывая о Мире Ненадёжности, Гиймо всё больше воодушевлялся. Класс уже слушал его, затаив дыхание. Учитель был доволен.

– …Или взять Человечков из Вирдю: ростом они как дети, а добывают драгоценные камни и являются банкирами всего Мира Ненадёжности. Одеждой им служат удобные плащи. Есть там и торговцы, как у нас. Но им приходится нанимать охрану, чтобы защищать свои караваны от грабителей. Самый населённый тамошний город зовётся Фергханой. Между ним и Ядигаром проложена каменная дорога. Существует ещё город Енибохор, где заправляют жрецы с неприятными замашками. Их все побаиваются…

Учитель, пользуясь рассказом Гиймо, уже рисовал на доске карту Мира Ненадёжности.

– Фергхану окружает Море Ветров. Выше, за Срединным морем, – мальчик показал на карту, – раскинулись степи Ненадёжного Севера, где живут воины-кочевники. На востоке расположен Фиолетовый Иртих – лес, огромный как море. Что лежит за ним, думаю, никто не знает…

– А на юге? – спросил географ.

– Там, кажется, одна бескрайняя пустыня, – ответил Гиймо не слишком уверенно. – Пустыня и неведомые земли… На западе простирается Великий океан, чьи воды стерегут морские чудища.

Последние слова встретило гробовое молчание. Каждый по-своему представлял края, описанные Гиймо, но вывод все делали одинаковый: страна Ис с её загадочными равнинами и дремучими лесами, колдунами и Корриганами далеко не так занимательна.

– Есть вопросы? – обратился к классу учитель.

Но тут раздался звонок.

– Уйдёте, только когда перерисуете карту Мира Ненадёжности, – предупредил географ. – Завтра будет контрольный опрос по этой теме.

Раздались недовольные голоса. Тем не менее все сели и стали прилежно срисовывать схему с доски.

– К тебе это, разумеется, не относится, – сказал учитель Гиймо. – Спасибо за помощь. Можешь идти.

Дважды повторять не пришлось: Гиймо, вежливо попрощавшись, выбежал из класса.

Быстрым шагом он пересёк школьный двор, почти не обращая внимания на пламенеющие осенней листвой буки. Вдруг за спиной раздался громкий смех. Оглянувшись, он увидел грозу школы Агату Балангрю и её подручного Тома Кандарисара, торопящихся к нему.

– Эй, Гиймо! – окликнул Том, силач с рыжей копной волос.

– Мы с утра тебя ищем, – подхватила Агата. – Сегодня я собираю гостей. Будет здорово, если ты придёшь.

Гиймо внимательно посмотрел на рослую тощую девчонку с широченным ртом. Подумать только, раньше она была его злейшим врагом, самым страшным кошмаром! А после того как он вырвал её из лап правителя Тунку в Мире Ненадёжности, она из кожи вон лезет, чтобы к нему подольститься.

Гиймо стало неспокойно. Чем больше он приглядывался к Агате, тем сильнее ей симпатизировал. В девочке угадывался сильный притягательный характер, вполне заменявший красоту, которой она, увы, не могла похвастаться…

Но тут в его памяти всплыл суровый облик Амбры, и он упрекнул себя за неподобающие мысли.

Том, школьный хулиган, которого Гиймо спас от гоммона на пляже, снова был неразлучен с Агатой, что не мешало ему не сводить с ученика колдуна восхищённых глаз.

– Как жаль, Агата! – проговорил Гиймо со вздохом искреннего сожаления. – Я бы с радостью, но меня ждёт мэтр Кадехар.

С началом учебного года Кадехар, учитель волшебства, взялся за Гиймо всерьёз, даже загрузил его днём в среду, хотя раньше эти часы оставались у мальчика свободными.

– Ничего не поделаешь… – огорчённо сказала Агата. – Может, в следующий раз.

– Обязательно! Желаю хорошо повеселиться!

Гиймо виновато развёл руками и бросился бежать, потому что уже опаздывал. Мэтр Кадехар не любил ждать.

7. Прогулка по равнине

– Ещё пять минут – и я бы отправился тебя искать! – воскликнул колдун.

Запыхавшийся Гиймо достиг наконец дольмена в окрестностях Даштиказара, где наставник обыкновенно назначал встречу.

– Испугались, что меня похитил орк? – спросил Гиймо, пытаясь отдышаться.

– Скорее, что ты забыл, на какое время назначено занятие.

Кадехар легко спустился с огромного валуна, на котором поджидал ученика. У него были атлетическое телосложение, квадратное лицо и короткие волосы. Глаза блестели как сталь, зато голос и улыбка были добродушны, поэтому суровым он выглядел нечасто. Определить возраст колдуна удавалось с трудом – скорее всего, лет тридцать пять – сорок. Неизменный тёмный плащ и матерчатая сума указывали на принадлежность к миру волшебства. Мэтр Кадехар, самый знаменитый колдун Гильдии, был заклятым врагом Призрака, обитавшего в Мире Ненадёжности.

– Чем займёмся, учитель? – осведомился Гиймо.

– Погода в самый раз для прогулки. Разумеется, это не отменяет работу…

Такая программа Гиймо устраивала. Гуляя с наставником, он часто задавал вопросы и получал ответы, далеко выходившие за пределы учебной программы. Они медленно побрели среди вереска. Через пару минут Кадехар спросил:

– Как считаешь, Гиймо, ты полностью овладел всеми двадцатью четырьмя графемами?

– Да, учитель. Стоит закрыть глаза – и они появляются.

– Ты каждое утро стараешься войти с ними контакт?

– Да, учитель. Я мысленно называю их по именам, и они радостно обступают меня.

– Знаешь ли ты, как применять графемы?

– Я умею их вызывать, выкрикивая или шепча. Умею усиливать с помощью стадха. Умею связывать, составляя гальдры.

– Что такое гальдр?

– Магическая формула с использованием графем. Они встают в ней в цепочку, как слова в предложении.

– Что есть графема, Гиймо?

– Буква в волшебном алфавите, написанном звёздами, позволяющая проникнуть в Вирд.

– А Вирд?

– Это как необъятная паутина, нити которой переплетены со всем сущим. Графемы, пропускающие в Вирд, позволяют воздействовать на что угодно.

– Каково главное оружие колдуна в Вирде?

– Осторожность и смирение.

– Напомни мне графему путешествия.

– Редху, колесница Нертуса, пятая по порядку.

– Существуют ли хорошие и плохие графемы?

– Нет, бывают только хорошие и плохие колдуны. Графемы – это сгустки нейтральной энергии, действие которых зависит от того, кто к ним прибегает.

Кадехар с улыбкой покачал головой.

– У тебя на всё есть ответ, мой мальчик. Это обязательное условие… для того, кто хочет стать купцом или преподавателем! Но когда стремишься стать колдуном, необходимо нечто большее…

Произнеся это, Кадехар проворно отскочил и принял стадха Ингваз, обратив на ученика силу графемы.

Гиймо не медлил ни секунды. Он успел заметить, как наставник встаёт в позу, символизирующую обездвиживание, и в ответ принял стадха Нодхиз, нейтрализующую волшебное действие. Защитная графема была призвана на помощь вовремя: нападение не удалось, исчерпавшись вспышкой золотого света.

– Недурно, недурно… – признал колдун. – Как я погляжу, ты не просто мастер поговорить.

– «Речь поведёт меня от речи к речи, дело – от дела к делу!» – процитировал ученик немного заносчиво.

Эту фразу колдуны почерпнули в незапамятные времена в Книге звёзд.

– Надо же! – иронически проговорил Кадехар. – Ты начал интересоваться мудрыми советами?

Колдун как ни в чём не бывало шагал рядом с учеником. Внезапно он махнул рукой в сторону Гиймо. Тот не успел защититься и с удивлённым криком растянулся на земле, не в силах подняться, словно его приклеили.

– Как вам это удалось, учитель? Вы не сделали стадха, я не слышал, как вы применили Ингваз…

– Ты и не мог этого услышать, – ответил Кадехар, расколдовывая мальчика. – Теперь ты знаешь, что существует не только стадха, но и другой способ усиливать или молча пользоваться графемами!

Сидя на земле, Гиймо достал из сумы блокнот в чёрной обложке, куда записывал всё, что казалось важным.

– Сегодня я научу тебя применять графемы по-другому, – продолжал Кадехар. – Тоньше, не так мощно, зато быстрее и незаметнее.

– Я весь внимание, учитель! – Гиймо очень любил, когда наставник рассказывал ему не о растениях или розе ветров, а об истинной магии.

Кадехар энергичными жестами изобразил все двадцать четыре графемы.

– Это мудра, – пояснил он изумлённому ученику. – Так называют движения руками, которые воспроизводят форму графем и позволяют молча призывать их или усиливать действие. В последнем случае достаточно прошептать имя графемы, изображая её.

– В чём достоинства и недостатки мудры по сравнению со стадха? – спросил Гиймо, щурясь.

– Я уже говорил: стадха усиливают действие волшебства. Но они медленнее, и их применение более заметно. И стадха, и мудры позволяют усилить гальдры. Например, гальдр Пустыни, требующий большой энергии, не мог бы действовать без помощи мудры.