Помоги проекту - поделись книгой:
Скажем, ракетно-стратегические войска долго не могли понять того, что кроме тяжелых ракет, способных превратить США в ковер из пламени, нужны ракеты высокоточные с зарядами небольшой мощности – не в миллионы тонн тротила, а в сотни и десятки. Те, которые можно использовать в немировой войне (и не только против НАТО) без риска вызвать мировую экологическую катастрофу и заразить радиоактивными осадками самих себя.
Процесс еще в СССР пошел и дальше. Появились Военно-космические силы в составе РВСН. По идее, их главной задачей должно была стать максимально эффективное и быстрое развертывание в околоземном пространстве группировок боевых спутников. А в дальнейшем – такая же эффективная и быстрая борьба со спутниками и орбитальными платформами врага. У ВКС в распоряжении оказались запасы ракет и подведомственные космодромы. И они тотчас превратились в «войска ракетоиспользования». ВКС отбивали всякую попытку ВВС предложить стране программу создания авиакосмических систем, способных выводить спутники на орбиты куда дешевле и проще, нежели с помощью ракет. Космопланы «Молния», стартующие с летящего тяжеловоза Ан-225, не нуждаются в космодромах с их весьма недешевыми обслугой и сервисом. И себестоимость запуска спутников падает в несколько раз.
Но ВКС, существуя отдельно от военно-воздушных сил, убоялись потери космодромов. Они продолжали (и продолжают!) цепляться за одноразовые ракеты-носители. Страх генералов за потерю руководящих постов и «епархий» вылился в торможение научно-технического прогресса, в разорение бюджета страны – и опять-таки в снижение боевых возможностей страны. Потом к этому добавились корыстные соображения: генералы РВСН хотят зарабатывать на коммерческих запусках спутников своими ракетами. Им конкурент в виде авиакосмических систем не нужен. Такого быть не должно.
Для точечных ударов по врагу «микроядерным» оружием не всегда нужны межконтинентальные ракеты. Ракету абы куда не запустишь – у нее есть ограничения, продиктованные физикой вращения Земли. Во многих случаях более точные удары может нанести Дальняя авиация. Ее тяжелые самолеты-ракетоносцы – подвижный кулак, который можно быстро перебросить на любое направление, используя аэродромную сеть. Никакие горы, реки и моря ракетоносцам не преграда, и в воздухе они могут дежурить часами, давя на врага еще и психологически. Зато даже мобильные ракеты РВСН надо тащить на другую позицию днями, а то и неделями. Своими крылатыми ракетами наши бомбардировщики могут выстрелить с территории нашей страны, не выходя из-под защиты русских истребителей и комплексов ПВО. И если выпущенную межконтинентальную ракету вернуть назад невозможно (как невозможно приказать ей просто полетать у границ врага ради его устрашения, а потом вернуться домой), то машины Дальней авиации в любой момент могут повернуть на базы.
Уже в 1966 году наш крупнейший авиационный интеллектуал, генерал-майор Валентин Григорьевич Рог, создав капитальнейший, просчитанный на компьютере труд по проблемам уничтожения авианосцев США ударами нашей дальней и морской авиации, пришел к выводу о необходимости действия ракетчиков и лётчиков в одной «упряжке». Ведь для того, чтобы ударить по «плавучим авиабазам» янки в Атлантике или в Средиземном море, нашим Ту-22 и Ту-95 пришлось бы лететь сквозь сильные оборонительные рубежи стран НАТО. А потому дорогу ракетоносцам должны расчищать удары стратегических ракет, сметающие с лица земли вражеские аэродромы и узлы ПВО. При этом необходимо создавать «укрепрайоны» из ПВО-ПРО, прикрывающие места наших дислокации межконтинентальных ракет.
Было ясно, что уже многие страны мира, овладев нашими технологиями 40-х–50-х годов, смогут строить и ядерные заряды, и простые баллистические ракеты, способные поражать Москву и другие наши крупные центры. А значит, нашей стране придется считаться с возможностью атаки на нас не только силами многочисленных ракет-«стратегов» НАТО, но и с вероятностью нападения на нас несколькими ракетами какой-нибудь «ненатовской» державы. И действительно: в 1990-х ядерное оружие стало «оружием бедных», оказавшись куда дешевле всех самолетов-невидимок, многофункциональных истребителей и высокоточных крылатых ракет. И может статься так, что нам придется наносить удары по государству, способному ответить залпом нескольких ядерных ракет, для чего надо планировать действия русской авиации в увязке с противоракетной обороной. Так, чтобы либо уничтожить баллистические ракеты такой страны на старте, либо – сбить их при полете на нашу территорию.
А для этого нужно единое централизованное командование, которое может виртуозно дирижировать действиями спутников, противоспутников и самолетов (пилотируемых и беспилотных), баллистических ракет всех видов и дальних ракетоносцев, крылатых ракет и перспективных воздушно-космических аппаратов, операциями частей ПВО и ПРО. Нацеливая их интегрированную силу на удары по «болевым точкам» врага.
Для такого тесного взаимодействия авиация, ПВО-ПРО и стратегические ракеты должны быть в одном виде Вооруженных Сил – в ВВС. А вернее – уже в Воздушно-космическом флоте.
Попробуем представить его облик.
«Кубанская этажерка»: от земли до геостационара
«Кубанская этажерка» – это название тактики действия советских ВВС во время ожесточенного воздушного сражения 1943 года. Тогда боевые порядки сталинских соколов ранжировались по высотам, составляя ту самую «этажерку». Наш ВКФ должен быть этажеркой от высот бреющего полета до геостационарной орбиты.
Итак, у самой земли и на небольших высотах действуют комплексы многоцелевых беспилотных аппаратов. Построенные по схеме «летающее крыло» и способные обмениваться информацией друг с другом (боевая стая), умеющие работать без поддержки спутниковой навигации, эти БПЛА могут все. Например, вести разведку всех видов (разные аппараты в стае несут разное разведывательное оборудование), уничтожать ударами своих ракет тяжелую технику противника, его комплексы ПВО и ПРО, его корабли и командные пункты, уничтожать вражеские самолеты и БПЛА. В сущности, в составе «боевых стай» беспилотников есть барражирующие бомбы, идущие на самоубийственный таран. Ну, а БПЛА-разведчики наводят на цель удары обычной авиации, артиллерии, ракет, сухопутных частей и спецназа.
Всё это годно для любой войны. Надо – и мы с помощью беспилотников отражаем нападение армий НАТО или Китая. Стаи летающих роботов могут атаковать танковые и механизированные колонны противника, как стаи птиц у Хичкока. Они могут охотиться на группы вражеского спецназа. Они наводят на цели выстрелы русских оперативно-тактических и крылатых ракет. Они выбивают радиостанции и ставят помехи. Но с равным успехом беспилотники могут охотиться на иррегулярные шайки мятежников в горах и лесах, уничтожать полевых командиров. Если надо – то и за пределами нашей страны.
Те же, немного видоизмененные БПЛА, прикрывают наши комплексы ПВО и ПРО, работая с ними в связке. Беспилотники встречают атакующие противорадио-локационные ракеты врага, создавая им ложные цели. Навстречу атакующим самолетам врага выбрасываются конусы радиоэлектронных помех. Чужие беспилотники – сбиваются. Сила и боевая устойчивость имеющихся комплексов ПВО, таким образом, увеличивается кратно.
В мирное же время те же БПЛА – стоит поменять им бортовые контейнеры – используются для патрулирования трубопроводов, лесов и акваторий, для слежения за общественным порядком, для охраны границ. Их операторы все время тренируются.
Выше этой «полки этажерки» находятся собственно ВВС. То есть машины пятого и шестого поколений. Скоростные и малозаметные в радиодиапазоне самолеты (авиационные комплексы), способные быть и истребителями, и бомбардировщиками. Думаю, что будущее – за тяжелыми многоцелевыми машинами типа МиГ-31М, с экипажем из двух пилотов (один человек просто не справляется со сложностью задач). За самолетами, способными работать стаями (МиГ-31М – четверками), оперативно обмениваясь информацией. Они, не будучи чудом маневренности, смогут вести бой на дальних дистанциях – маневренными ракетами. Если надо, то тяжелые истребители выскакивают в стратосферу – и бьют оттуда особыми ракетами по вражеским спутникам. И они же могут уничтожать крылатые ракеты неприятеля, идущие низко, у самой земли.
В сущности, авиадивизии будущего русского ВКФ – смешанные, настоящие эскадры. В них штатно есть свои летающие командные пункты, самолеты-радары (машины ДЛРО, АВАКС), дающие огромный обзор всего пространства воздушного сражения. Они транслируют обстановку в небе и на земле всем самолетам дивизии-эскадры, что позволяет нашим пилотам атаковать противника скрытно, с выключенными бортовыми РЛС, не демаскируя себя. Но самолеты ДЛРО эволюционировали в летающие боевые информационные центры. Ибо они могут собирать информацию и от аппаратов космической разведки, и от наземных РЛС, и от работающих радаров самолетов своей дивизии, создавая и вовсе объёмную картину пространства войны, ликвидируя тем самым «слепые зоны». Вся дивизия превращается, таким образом, в одно всевидящее существо. Естественно, в управлении ей требуется сочетание человеческого и искусственного интеллектов, развитие мощнейших систем автоматического управления, создание «боевого беспроводного Интернета». Да и сами летчики, чтобы справиться с громадными нагрузками на свои ум и тело, превращаются в «высшую расу»: развивают способности своего организма психотехниками или вообще вживляют себе электронные и нанотехнологические устройства.
Опираясь на самолеты ДЛРО и тяжелые истребители, действуют более легкие и маневренные самолеты типа Су.
Однако мы видим в наших воздушных эскадрах и технику уже шестого поколения: тяжелые самолеты-«воздушные крейсеры», вооруженные дальнобойными маневренными ракетами «воздух – воздух» (как и ракетами «воздух – поверхность») и компьютеризованными стрелковыми точками, способными стеной огня сбивать и выпущенные в «крейсер» ракеты, и беспилотники, и другие самолеты. Бой в небе становится ракетно-артиллерийским. Каждый «крейсер» управляет своей эскадрильей реактивных беспилотных машин, которые сами несут ракеты и могут вести воздушные бои или наносить удары по наземным и морским целям.
Есть и более легкий вариант таких комплексов: двухместный тяжелый истребитель-бомбардировщик, управляющий эскадрильей беспилотных боевых самолетов. Это уже – действительно человеко-машинные боевые стаи. Они эффективно уничтожают авиацию врага и подавляют его ПВО. Расстреляв боеприпасы, беспилотник в критической ситуации сам идет на таран.
Постепенно такие человеко-машинные летающие стаи вытесняют обычные маневренные, одноместные истребители. Маневр превращается с неописуемые атаки беспилотников с разных направлений, воздушный бой претерпевает кардинальные изменения. Стаи бросаются в атаки на выбивание вражеских самолетов ДЛРО (АВАКСов).
Однако и это еще не все! Между нижней полкой «этажерки» у земли (беспилотники) и средней («привычные» ВВС) есть промежуточный уровень. Уровень тех самолетов, что еще вчера считались устаревшими. Это – легкие аэромобили «Жаворонок» с турбовинтовыми двигателями и толкающими пропеллерами. Некий аналог «небесного тихохода» У-2 в Великую Отечественную. «Жаворонки», сделанные специально или мобилизованные из гражданской сферы (где они работают аналогами автомобилей) обладают скоростью в 700 км/час. Они, покрашенные радиопоглощающей краской, тоже несут вооружение и подключены в «боевому Интернету». Они наносят жалящие удары по агрессору, движущемуся по земле, проникают на бреющем полете к важным целям. Рядом с ними действуют учебно-боевые Як-130, на которые подвешено вооружение.
Тяжелые фигуры воздушного флота
Если России суждено выжить, то одной из основ ее воздушно-космического флота должна стать Дальняя авиация – большие воздушные корабли с крылатыми ракетами на борту.
Этот род войск, столь незаслуженно гонимый и забытый после развала Советского Союза и возврата части тяжелых авиаракетоносцев с Украины в 2000 году неожиданно превратился в волшебную палочку. В магическое средство обеспечения нашей безопасности. Или, если хотите, – в будущую архиважную часть единого Воздушно-космического флота.
РВСН – оружие исключительно для ядерных ударов. Оснасти большие баллистические ракеты обычными зарядами – и они превратятся в дорогую и довольно бесполезную игрушку. Точность попадания у них слишком низка для обычных зарядов. В войнах типа Афганской или Чеченской РВСН бесполезны. Зато тяжелая авиация – совсем другое дело. Она и в ядерной войне может действовать, и в локальной.
Оснасти крылатые авиаракеты Х-101 обычными боеголовками – и они, пущенные с тяжелых бомбардировщиков Дальней авиации единых Аэрокосмических сил, смогут уничтожать базы полевых командиров, президентские дворцы «а-ля Дудаев» или пещерные крепости душманов. Нагрузи большие воздушные корабли десятками тонн бомб – и они смогут сыпать их на базы врага, учинять всеуничтожающие ковровые бомбежки.
Х-101, детище фирмы «Радуга», – прекрасна. Особая технология радарной невидимости снижает ее отражающую поверхность до одной сотой квадратного метра. Она может подниматься и на шесть километров, и прижиматься к самой поверхности планеты, уходя на высоту всего в 30–70 метров. Бреющий полет еще больше делает ракету неуязвимой и незримой. Никакая космическая ПРО эту ракету заметить и перехватить не в силах. Дальнобойность в пять-пять с половиной тысяч километров дает возможность экипажам тяжелых бомбардировщиков бить по врагу издали, вне досягаемости для его истребителей и зенитных ракет. И эта же волшебная дальнобойность позволит русским истребителям до последнего момента прикрывать тяжелые самолеты в боевых операциях. Или стрелять по врагу крылатыми ракетами с бомбардировщиков, крейсирующих в зонах действия нашей ПВО.
Каждая Х-101 снабжена оптико-электронной системой коррекции траекторией полета, телевизионной системой наведения на самом конечном этапе полета – на боевом курсе. Точность попадания ракеты составляет 12–20 метров. То есть, наша ракета, пролетев пять тысяч верст, может попасть в футбольные ворота. При этом обмануть ее никакими помехами или ослепить нельзя.
Вариант Х-102 – это та же ракета, которая несет в своей 400-килограммовой боеголовке не ядерный, а обычный заряд.
Идеальное оружие возмездия! Прекрасный ответ на американские «звездно-противоракетные войны». Поистине – многоцелевой меч как для ядерной, так и для обычной войны!
В этом же ряду – принятие на вооружение гиперзвуковой крылатой ракеты Х-32. Формально – противокорабельной, потенциально – многоцелевой.
У старой ПКР Х-22 был один крупный недостаток – дальность применения всего в 360–380 км. То есть, на расстоянии горизонта, на дистанции видимости с высоко летящего самолета. Послать Х-22 за горизонт было уже почти невозможно: «голова» ракеты не могла найти цели. Поэтому в реальном бою Ту-22М3 приходится с расстояния до 800 километров от центра вражеской авианосной эскадры порываться сквозь истребительное прикрытие. А это – потери.
В «Радуге» создали ракету Х-32. Если Х-22, до сих пор стоящая на вооружении, идет к цели, сначала набирая высоту в 22000 метров, разгоняясь до 3600 км/час, то Х-32 сначала взмывает почти в ближний космос – на 44 км в высоту. Там она заглядывает очень далеко «за горизонт», обнаруживая цели за 600, а то и за 1000 километров. Боеголовка этой КР намного умнее, чем у Х-22 – она сама может классифицировать цели и отобрать самую важную: авианосец или крейсер. И на цель Х-23 идет на скорости в 6–7 М. Перехватить ее почти невозможно. Вот оно – хоть какие-то средство сдерживания против колоссальной морской мощи врага, который может нанести нам страшный удар крылатыми ракетами с со своих кораблей.
Испытания ПКР Х-32 были успешными уже в конце 90-х. Дальняя авиация работала здесь в связке с моряками: те охотно давали для стрельб свои старые посудины. И что же? В начале 2000-х все застопорилось! Х-32 до сих пор нет на вооружении. Но она должна быть в наших арсеналах!
Итак, тяжелые «ладьи» Дальней авиации подходят к пространству войны сзади. Оттуда, издалека, они обрушивают на противника бурю крылатых ракет. Они тоже разят важнейшие «нервные центры» противника, крушат его мосты и электростанции. Крылатые ракеты поумнели: теперь они могут в полете принимать информацию и поражать цели на поле сражения.
Сопровождаемые силами воздушного прикрытия, русские дальние ракетоносцы атакуют не только территории стран-агрессоров. Они нападают и на его морские соединения, топя авианосцы и корабли-платформы. Атаки Дальней авиации сочетаются с атаками космических аппаратов (разведчиков и «ударников» сразу), с действиями подводных лодок-ракетоносцев и боевых экранопланов класса «Б».
Состав Дальней авиации претерпевает изменения. Постепенно сходят со сцены ветераны Ту-95МС. Их заменяют сверхзвуковые Ту-160, включая корабли-носители ракет «воздух-воздух».
Но вот и их уже дополняют машины нового типа. Возможно, гигантские «летающие крылья» Ту-404 – турбо винтовые, более экономичные корабли с десятками крылатых ракет на борту. Или аналог многоцелевого триплана-тяжеловоза «Геракл», который, будучи мобилизован, получает вместо грузового модуля батарею из полусотни ракет типа Х-55.
На сцену выходят и новые виды кораблей Дальней авиации. Одни несут на себе баллистические двухступенчатые ракеты воздушного запуска в ядерном и неядерном оснащении. Эти подвижные небесные старты в мирное время занимаются коммерческими запусками спутников (русский проект «Воздушный старт», двухступенчатая ракета, запускаемая с борта Ан-124 «Руслан»). А в военное – наносят удары на расстояния во многие тысячи километров ракетами-«баллистами», имеющими возможность атаковать даже движущиеся в океане большие корабли. Коллеги этих кораблей пускают в космос ракеты с боевыми спутниками, с аппаратами космической разведки, с орбитальными охотниками на вражеские космические аппараты.
Боевой космос
Над «привычными» ВВС выстраивается следующая полка «этажерки»: гиперзвуковые летательные аппараты. Способные покрыть за час 9–10 тысяч километров (советский проект «АЯКС»), практически неуязвимые для ракет ПВО и истребителей, они применяются для глобальных операций. Обладая высотой полета в 60–70 км, они могут на время выскакивать (как баллистический снаряд) в космос, достигая любой точки планеты.
Выше – до 36 тысяч км – простирается космическое пространство. Ключом к появлению здесь боевых аппаратов становится строительство многоразовых авиакосмических систем воздушного старта. Ракет и космических самолетов, стартующих с летящих тяжелых «авиаматок».
В русском ВКФ должно существовать Оперативное космическое командование, способное быстро запускать космические аппараты, обходясь без космодромов. Как? С помощью тяжелых самолетов. В России проекты запуска ракет прямо в воздухе, с самолетов-маток. Один – это проект корпорации «Воздушный старт», где двухступенчатый носитель выскальзывает из трюма тяжелого «Руслана» на маленьком парашютике, который ставит падающую ракету на попа – и та включает разгонный двигатель. Базироваться такая система может в любом нормальном аэропорту.
Второй проект – это АРКС фирмы Туполева, где разработали технологию запуска ракеты-носителя «Штиль» с летящего на сверхзвуке бомбардировщика Ту-160.
Третий проект разработала корпорация «МиГ» – запуск легких спутников с помощью из-под брюха самого скоростного в мире перехватчика МиГ-31.
Наконец, есть возможность запускать ракету типа «Булава» (в двухступенчатом варианте) с тяжеловозов КБ имени Антонова.
Все эти проекты выступают прежде всего как коммерчески выгодные предприятия, которые в два-три раза снижают стоимость вывода в космос килограмма полезной нагрузки.
Маневренность и отсутствие надобности в космодромах, оперативность запусков сильно удешевляют вывод нагрузок на орбиты. Многоразовые авиакосмические системы (МАКС) быстро выведут в околоземное пространство:
• космические разведчики-штурмовики, способные быстро (быстрее обычных медлительных спутников) разведать цели на Земле, навести на них авиацию и ракеты, а также – самим ударить сверху по самым важным целям.
• истребители спутников, уничтожающие своими ракетами «космос-космос» космические аппараты противника, ломающие космический эшелон его связи, разведки, навигации, ПРО. Те же истребители смогут уничтожать и гипотетические платформы врага – носители лазерного, пучкового и иного перспективного оружия.
• спутники для пополнения потерь, нанесенных врагом.
• аппараты-постановщиков полярных сияний в ионосфере, что должно ослеплять радары вражеской ПРО. Или ядерных зарядов для подрыва в космосе и вывода из строя (мощным электромагнитным импульсом) спутников противника, нарушения радиосвязи.
Дальнейшее развитие русского космического эшелона – это орбитальные станции и боевые платформы несущие на себе лазерное и иное оружие на новых физических принципах, способное разить и космические, и воздушные, и наземные, и морские цели. В перспективе это может быть и оружие, вызывающее климатические бедствия в стране-агрессоре, а также и массовые поражения психики. Кроме того, орбитальные станции могут служить причальными узлами для двух-четырех космических бомбардировщиков, выведенных на орбиту в угрожаемый период.
Дальний космос
Развитие космической техники – следующая ступень за ракетно-ядерной эрой. Космическое оружие превзойдет ракетно-ядерное и как бы нейтрализует его силу. Это так же очевидно для умного наблюдателя сегодня, как для того, кто понимал, что в 1940-е ракеты открывали новую фазу военного противостояния и вообще мировой истории. Господство в космосе – неважно, чье – после гибели СССР-1 с его огромным ракетным арсеналом дает возможность уничтожать боеголовки баллистических ракет. Благо, никто, кроме СССР не смог создать мощных межконтинентальных машин с десятью «головами» и зарядом ложных боевых блоков. То же господство позволяет вести постоянную и всеобъемлющую разведку всего, что происходит на поверхности Земли, в ее воздушном пространстве, а подчас – под водой и под твердью планеты. Но это – лишь самый первый «слой» космического господства. Есть и второй.
Выступая на XXIII академических чтениях по космонавтике в январе 2009 года, патриарх советской космической программы, академик Борис Черток поведал о том, что скоро борьба развернется за геостационарные орбиты (ГСО) на высотах свыше 36 тысяч км, где должны работать уже не просто спутники – а тяжелые орбитальные, многоцелевые платформы: «Для того чтобы российская космонавтика вошла в будущем хотя в первую пятерку, необходимы радикальные жесткие социально-политические реформы.
Исходя из таких невеселых размышлений, считаю, что до 2030 года Россия должна уделять основное внимание программам:
• безусловной космической безопасности (спутники всех видов разведки, системы ПРО, ГЛОНАСС);
• тяжелых геостационарных платформ-спутников на геостационарной орбите (ГСО)».
Черток пророчит, что в XXI веке предстоит ожесточенная экономическая и политическая борьба за место спутников связи на ГСО. Космический аппарат, выведенный на ГСО, имеет период обращения, равный периоду вращения Земли, и плоскость орбиты его практически совмещена с плоскостью земного экватора. Подспутниковая точка имеет свою географическую долготу – рабочую точку и нулевую широту.
Первые космические аппараты были выведены на ГСО еще в 1960-х годах. Всего с тех пор на геостационар выведено около восьмисот аппаратов и каждый год выводится в среднем по 20 новых. На 2008 год на геостационарной орбите пребывали более 1150 объектов. Среди них управляемых, «живых» спутников – около 240, а остальное – это уже отказавшие разгонные блоки и другие объекты.
В среднем масса полезного груза, выводимого носителями на околоземные орбиты, составляет 3–4 % от стартовой массы носителя. Для геостационарных орбит масса спутника составляет всего 0,3–0,5 % от стартовой массы носителя и разгонного блока.
К 30-м годам XXI века, как утверждает академик Черток, ГСО, наивыгоднейшее место для размещения систем спутниковой связи, исчерпает свой ресурс. Поэтому неизбежной станет жесткая международная конкуренция за места на геостационарной орбите. Международные политические соглашения окажутся бессильными решить эту проблему даже с учетом дальнейшего процесса развития информационных технологий, ибо каждому спутнику на ГСО соответствуют разрешенные площади обслуживания на поверхности Земли.
Значит, придется переходить от спутников к созданию постоянно работающих на геостационарах мощных платформ, способных служить десятилетиями. Платформ, которые можно оснащать все более современными блоками, снимая с них устаревшее оборудование. Обозревая почти треть поверхности планеты, такая многоцелевая платформа будет способна заменить многие десятки современных спутников связи. Платформа будет использовать мощную солнечную электростанцию мощностью в сотни или даже тысячи киловатт.
Большие антенны (параболические или активные фазированные решетки) такой платформы способны создать у поверхности Земли любое заданное значение ЭИИМ (эквивалентную изотропную излучаемую мощность) и принимать информацию от земных абонентов, использующих приборы, по габаритам не больше лучших современных мобильников. Возможность размещения на тяжелых геостационарных платформах многих десятков, а может быть – и сотен ретрансляторов различных диапазонов позволит владельцам таких платформ торговать стволами связи любого назначения для любого района. Тяжелые, многоцелевые платформы будут коммерчески выгодны.
Однако у тяжелых платформ на ГСО будет и военное обличье. Они смогут ослеплять и поражать наземные средства ПВО, ПРО, радиоэлектронные средства управления войсками. Как? Б. Черток говорит о сверхмощных сверхширокополосных излучателях электромагнитной энергии.
Практически все виды современного оружия, системы управления движением самолетов, морских судов, наземных боевых средств, все виды передачи и обработка информации используют микроэлектронную аппаратуру. Электроника до конца XXI века будет основана на полупроводниковых приборах, оперирующих с низким уровнем напряжений и токов. Абсолютное значение токов и напряжений с процессом микроминиатюризации могут достигнуть очень малых величин. При использовании нанотехнологий для информационной техники значения токов и напряжений будут только уменьшаться. Импульсное воздействие сверхширокополосных электромагнитных импульсов приводит к возникновению наведенных токов сравнительно высокого напряжения во всех электронных приборах и практически выводит их из строя, – доказывает академик.
То есть, с геостационаров можно будет наносить неядерные волновые удары, превращающие оружие в неуправляемый хлам, дезорганизующие управление целыми странами. Ну, а затем такие же излучатели лидеры космической гонки установят на своих лунных базах.
«В XXI веке впервые предстоит связать Луну с Землей надежной транспортной системой для технологических грузов и постоянно действующей с двухсторонним движением пилотируемой транспортной системой.
В первой половине XXI века сохранится НАТО и появятся новые военно-политические группировки. С точки зрения «господства в космосе» для каждой такой группировки на случай «звездных войн» заманчива перспектива сооружения на видимой стороне Луны базы, обладающей мощным лучевым и мощным сверхширокополосным импульсным оружием. Будущие оптико-электронные и радарные системы позволят вести непрерывный контроль за всем, что творится на земной суше, в море, воздушном и околоземном космическом пространстве. При военных конфликтах с лунных баз могут быть нанесены локальные удары упреждающие использование ядерного оружия массового уничтожения…» – считал Борис Черток.
Но если Луна – дело дня послезавтрашнего, то тяжелые платформы на геостационарах – перспектива куда как ближе. И понятно, что создавать такую технику намерены и американцы, и китайцы. По словам академика, в конце 1980-х в Советском Союзе разработали уникальный проект первой в мире тяжелой (20 тонн) универсальной платформы на ГСО. Выводить ее на орбиту хотели с помощью сверхмощной ракеты «Энергия» прошедшей успешные летные испытания в 1987 и 1988 годах. В 1989–1990 годах НПО «Энергия» при поддержке военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР делала предложения Германии, Франции и Европейскому космическому агентству о сотрудничестве и совместной работе по созданию универсальной тяжелой космической платформы на ГСО. В те годы только Россия/СССР, обладавшая уникальным носителем «Энергия», могла решить эту задачу. Весьма детальная разработка конструкции платформы и техники выведения вызвали большой интерес у ведущих немецких и французских фирм. Начались совместные работы. Однако расчленение Советского Союза и либерально-рыночные «реформы» 90-х годов разрушили организацию и лишили всякой государственной поддержки производство носителей «Энергия». Оно оказалось уничтоженным. Продолжение работ над тяжелой космической платформой без носителя стало бессмысленным.
СССР вполне мог справиться с делом и самостоятельно. И тогда мы уже имели бы орудие господства новой эры. Располагая мощнейшей в мире ракетой, мы давно развернули бы и систему устойчивой связи со своими арктическими регионами. Здесь геостационарные аппараты бессильны. Необходимо, как говорит Черток, создание группировки из трех спутников на геосинхронных эллиптических орбитах (типа «Молния» или «Тундра»), что обеспечивает возможность приема сигнала с двух спутников одновременно и обеспечивает покрытие 100 % территории с углами видимости спутников 35°-90°. Тем самым мы могли просматривать наши арктические рубежи и бассейн Северного Ледовитого океана, на корню пресекая всякую возможность внезапного и скрытного удара по нам крылатыми ракетами.
Наш научно-технический задел до сих пор обеспечивает возможность реализации многофункциональной космической системы связи для любой точки страны. Но… одной из нерешенных проблем остается мощная ракета-носитель.
Нужно решить эту проблему. А логичным развитием русского ВКФ станет постройка систем и кораблей, способных парировать угрозы Земле со стороны комет и астероидов. То есть, кораблей «дальнего космического плавания» и мощных лазеров.
Концепция академика Савина
Когда автор этих строк весной 2004 года встречался с академиком Савиным, Анатолий Иванович высказал смелую мысль: воздушно-космическая оборона способна стать, без преувеличения, магическим и амбициозным проектом, способным вытащить страну на новый уровень.
И именно Анатолий Савин с его необычной философией и острым умом предлагал и предлагает подобный путь. Путь, на котором системы вооружений превращаются прежде всего в огромное предприятие по зарабатыванию денег и развитию страны. Оружие должно не только защищать, но и обогащать страну, причем ежедневно и ежечасно! А поэтому на такую задачу и денег попросить не зазорно.
– Академия наук, чтобы жить, сегодня должна получить задачу, подобную «атомной проблеме» в сороковых! – говорил нам 84-летний академик перед тем, как завершить интервью и отправиться на теннисный корт. Надо сказать, нарисованные им перспективы завораживают.
…Создается нечто большее, чем просто ВКО. Планету окутывают орбиты русских спутников ГИУС – глобальных информационно-управляющих систем. В одной связке работают военные комплексы «Дозор» и МКР (многоцелевой космической разведки), «Верея» и МКРЦ «Легенда» (морской комплекс разведки и целеуказания), СПРН (система раннего предупреждения о ракетном нападении), глобальная навигационная система (ГЛОНАСС) и Центр контроля космического пространства. К ним добавляются перспективные системы космической связи и обновленная группировка истребителей космических целей. Сюда же интегрирована и нынешняя противоракетная оборона Москвы, и перспективная ВКО.
Всё это в комплексе дает совершенную систему обеспечения безопасности России от глобальных и локальных военных угроз. Просматривается вся планета. Никакой неожиданный удар по нам невозможен: ни ракетно-ядерный, ни воздушно-космический. Ядерный потенциал страны можно делать компактным и необременительным для бюджета. Любая противоракетная оборона любого агрессора может быть растерзана быстро и гарантированно, а его спутники подвергнутся убийственным атакам. ВКО позволяет отражать угрозы от новых ядерно-ракетных стран вроде Пакистана или Израиля, у которых мало и ракет, и ядерных зарядов. Наша армия благодаря ГИУСам получает в распоряжение единое информационное поле и прекрасные средства космической связи, отчего может вести борьбу хоть с американскими авианосными группами, хоть с иррегулярными отрядами боевиков-партизан «а-ля Хаттаб». Комплексная разведка вскрывает любую цель, будь то база НАТО или логово полевого командира в диких горах. Переносное оборудование космической связи с доступом в информационную сеть получают все: вплоть до ротного звена и командиров групп спецназа.
Но одновременно те же ГИУСы превращаются в коммерческие предприятия. Изменяя диапазоны сканирования, они решают задачи экологического мониторинга, контроля за биологическими ресурсами, поиска полезных ископаемых, точнейшей картографии и навигации. Они зарабатывают деньги на множестве коммерческих заказов.
– У нас есть прекрасные алгоритмы обработки спутниковых данных, и здесь мы до сих пор превосходим американцев, – говорил Анатолий Иванович Савин. – Только по океанским течениям мы накопили гигантскую базу данных, когда решали проблему обнаружения подводных лодок США из космоса. Благодаря нашим наработкам возникла успешная фирма «Аэрокосмос», которая работает на базе Московского института геодезии и картографии, получая данные с двадцати спутников Америки и России.
ГИУСы же позволят нам выйти на качественно новый уровень работы, заработать приличные средства и поддержать лучшие научные кадры. Уже сегодня к помощи космического зондирования прибегают губернаторы российских регионов, которые хотят знать истинную обстановку в своих областях и краях. Но те же самые услуги мы сможем оказывать и европейцам, и латиноамериканцам, и властям стран Азии…
В таком же «двойном» режиме должны работать и другие части грандиозной ВКО: системы космической связи и навигации. Они продают стволы связи пользователям по всему миру. Например, перспективная система телекоммуникаций «Зеркало-КС».
Все это Анатолий Савин изложил в своей работе «Системно-технический анализ возможностей сдерживания и ликвидации военных угроз» еще в 1999 году. Он вообще верит в будущее отечественных спутниковых группировок, возглавляя в Академии наук научный семинар «Роль глобальных информационно-управленческих систем в устойчивом развитии цивилизации». Ополченец 1941-го, ушедший добровольцем защищать Москву от натиска гитлеровцев, он – человек информационного XXI века, человек будущего.
– Воздушно-космическая оборона с ГИУС фактически будет гражданской системой, выгодными предприятиями, которые в нужный момент могут переключаться на решение военных задач! – убежден Анатолий Иванович.
По его словам, информационно-управляющие системы двойного назначения позволят центральной власти страны обрести совершенно новые возможности для управления Россией. И это будет очень «высокоточное» управление, с минимумом затрат и максимальным эффектом. В Кремле и в Доме правительства перестанут зависеть от «фильтрованной» и приукрашенной информации с мест. В любой момент они будут знать, сколько на самом деле полей засеяно или убрано, каковы настоящие масштабы строительства на отпущенные казенные средства и каковы реальные размеры стихийных бедствий. В такой высокотехнологичной системе власти каждый рубль из бюджета тратится с наибольшей отдачей. Академик показал нам проект системы оптимального государственного хозяйствования в условиях ограниченности ресурсов…
Но государственные вложения в такую супер-ВКО могут дать и другие эффекты. Скажем, косвенную поддержку поддержит отечественная электроника. Если взять электронно-компонентную базу, то отстали мы далеко не везде и не навсегда. В апреле 2002 года президент РФ утвердил основы государственной политики развития этой сферы. В них закреплены те направления, в которых наша страна сохраняет конкурентоспособность. Тут и квантовая электроника, и наномеханика, инфракрасная техника, твердотельная (цифровая) электроника. У нас есть отличные разработки в наноэлектронике, в электронике гетероструктур и в радиационно-стойкой электронике. Мы располагаем серьезным потенциалом в развитии твердотельной, электронно-вакуумной и СВЧ-электронике. А разве всё это – не преодоление «сырьевой иглы» для российской экономики?
Иными словами, единый военно-гражданский проект воздушно-космической обороны, предлагаемый Анатолием Ивановичем Савиным, может стать для России тем самым амбициозным предприятием, пресловутым «золотым звеном», потянув за которое, можно вытянуть из ямы отсталости едва ли не всю экономику.
Флот завоевания будущего
Не избыточна ли такая сила в завтрашнем мире? По сути, вся эта машинерия при полном параде необходима в войне против всего лишь нескольких противников: США, Китая и Евросоюза. Ее можно использовать и против менее развитых противников типа Ирана, Пакистана, Турции, Саудовской Аравии.
Против слабых и несостоявшихся государств такая сила избыточна. Как правило, государства-банкроты (афганоподобные) обладают слабыми сухопутными силами, а по большей части – полупартизанскими, мелкими отрядами. Плюс старыми танками, древней артиллерией, ограниченным числом старых летательных аппаратов, разрозненными комплексами ПВО. На прямую агрессию против новой России такие страны неспособны. Однако они могут быть гнездами терроризма и подпольно-подрывной работы.
Но избыточность позволяет быстро растереть их в порошок, разрушить основные лагеря террористов и потом перейти к практике охоты с воздуха на вооруженные шайки местных нукеров с помощью беспилотных аппаратов. Но главным будет всё же противостояние именно высокотехнологичным противникам.
Когда в XV веке европейцы построили первые многопушечные корабли с современным парусным вооружением и передовыми средствами навигации, эти «машины смерти» стали главной движущей силой завоевания океанских пространств, Великих Географических открытий и создания колониальных империй. Что обеспечило почти 500-летнее господство крошечной Европы над остальным миром. Каравеллы Колумба и Магеллана были флотом завоевания будущего. Таким же флотом завоевания будущего должен стать русский, российский воздушно-космический флот, который мы хотим видеть.?
Андрей Жуков
Футурология войны
Технологические уклады и эволюция вооруженных конфликтов
Поделиться книгой: