Здесь водятся чудовища

— Не бомбили. — В голосе Крокера слышалось раздражение. — Они летали над ними, повисали в воздухе, направляли вниз свои лучи. Создавалось впечатление, что они не имели намерения довести дело до конца. И это не похоже на бомбёжку, как мы её понимаем. Я могу засвидетельствовать это.

— Города, — задумчиво произнесла леди Диана, — они бывают разные. Наши города очень растянуты. Вы можете ехать целые мили сквозь всё уплотняющуюся массу небольших домиков, постепенно поглощающих пригородные пространства, перед вами постепенно исчезает открытое пространство. Эти же города отличаются от наших, здесь нет пригорода, нет окружающей среды, они просто неожиданно вырастают пред вами на открытом месте.

Там сплошь одни башни, и всё раскрашено в такие цвета, что никогда не подумаешь, что люди могут использовать их для Украшения зданий. И там не увидишь дыма… только свет и цвет. Но, если только Хедлет прав — это ловушки. И ловушки ведь могут быть привлекательными… нам не нужно и доказывать это.

— Ловушки?

— Мы уверены, — пояснила леди Диана, — что Герольд приходит именно из такого города. Этот город может быть источником энергии или ещё чего-то, притягивающего нас, всех нас, из нашего собственного мира. И не важно, что именно управляет нашим перемещением сюда. Оно происходит уже долгие-долгие годы.

— Мы видели даже римскую когорту. Если только это не одно из «их» видений, — заметил Крокер. — Ведь нельзя быть уверенным, что здесь реально, а что нет, когда находишься в окружении «людей».

Строуд поднялся на ноги, а за ним и остальные выбрались из укрытия. Перейдя дорогу, изрытую следами лошадей и колеями от передвижной юрты, они сложили свою поклажу на краю небольшой рощи, чтобы отдохнуть и поесть.

— А вон там, скорее всего, находится фруктовый сад. — Викарий указал рукой на другую полоску деревьев, в стороне от поля. — Думаю, там есть яблоки… возможно, ранние.

Он вопросительно взглянул на Строуда. Было очевидно, что как минимум в походе тот у них за командира.

Строуд искоса взглянул на солнце.

— Мы должны добраться до фермы, пока не стемнеет. А когда вокруг ещё и эти… — он бросил взгляд в сторону скрывшихся всадников, — ещё одна остановка может быть связана с риском.

— Но она будет короткой, — возразил ему викарий. — И мы, к тому же, будем под укрытием деревьев.

— Ограда, — леди Диана встала, измеряя на глаз раскинувшееся перед ними пространство, как будто делала нечто хорошо знакомое ей, — ограда, разделяющая поля, тянется до самых деревьев.

— Мы могли бы набрать там фруктов. — Миссис Клэпп похлопала свой груз, как будто она уже ощущала его тяжесть от собранной добычи.

— Хорошо, — решил Строуд. — Тем не менее, мы выставим охрану…

— Боюсь, что теперь нам уже ничего не удастся сделать, — резко произнёс Хедлет. — Посмотрите-ка вон туда.

Как обычно, Строуд велел всем укрыться. Если как следует прижаться к земле, то их будет трудно обнаружить с любого расстояния.

Двигаясь, примерно в том же направлении, что и монголы, появилась новая группа. На этот раз пешая. Ник обратил внимание, что передвигались они с осторожностью, как будто опасались нападения из засады. Все были одеты в военную форму, у некоторых были винтовки, хотя большинство — безоружны. Форма их была выгоревшей, имела цвет бурой земли и была плохо подогнана. Он так и не понял, кто они такие.

— Китайцы, — негромко сказал Хедлет.

Укрываясь в роще, они наблюдали это осторожное передвижение, пока вновь прибывшие не скрылись тем же маршрутом, что и монголы. Нику было интересно, не преследовали ли они предыдущую компанию? И если так, то он не был уверен, когда именно они доберутся до них, и доберутся ли вообще. Как-то эти винтовки выглядели менее эффектно, чем луки и копья тех всадников, которые в своё время, как отметила леди Диана, противостояли даже закованным в латы рыцарям.

— Да, эта местность, — заметил Крокер, — становится чуть-чуть перенаселённой.

— Да. И что за причина для такой активности? — добавил Хедлет.

— Всё это скверно пахнет, — взорвался Строуд. — Чем скорее мы укроемся, должен сказать, тем лучше. Может быть, начинается сезон охоты.

Они не стали тратить время на сбор фруктов. И как только прошли китайцы, все разом поднялись и быстрым, пружинящим шагом, двинулись под прикрытием ограды в сторону гребня водораздела, лежавшего в полутора милях от них. Ник подумал о том, что большинство из них без труда справятся с попыткой такого перехода, но его беспокоили миссис Клэпп и викарий. Он увидел, как Джин склонилась около старой женщины и взяла у неё корзину с Джереми.

В поле, через которое они шли, была очень богатая растительность, напоминавшая самосевные зерновые культуры, хотя сами эти злаки были совершенно новым для Ника, потому что спелые колосья оказались красного цвета, с выпукло выделявшимися зёрнами. Кроме того, их странные узкие листья по краям усеяны тончайшими, похожими на крючки, колючками, которые цеплялись за их одежду с удивительной силой, так что каждую минуту приходилось высвобождаться от них.

Ник испытывал жажду. Но ему было некогда даже сделать глоток из своей канистры. Необходимо поддерживать общую скорость передвижения, что было так очевидно, что он упорно продолжал путь, не решаясь сделать остановку. Линда несла на руках Ланга, хотя большую часть утреннего перехода пёс проделал самостоятельно.

К счастью, подъём на гребень был пологим, но быстрый переход через открытое пространство отнял у них много сил. Строуд дал сигнал на отдых. Здесь имелось достаточно укрытий, и отсюда можно далеко просматривать местность.

— А вот ещё путешествующие! — Джин и Линда были по обе стороны от Ника, и англичанка показала в даль, где пока было трудно различить детали одежды или снаряжения нового отряда.

Строуд и Крокер, как обратил внимание Ник, лежали на спине и, прикрыв глаза от солнца, изучали не дальние подступы на горизонте, а небо над головой.

— Нет, нет никаких признаков, — сказал Строуд.

— Да, пока нет. Но слишком много передвижений. Если началась большая охота…

— То мы остаёмся лежать в укрытии до темноты, — решил Строуд. — Да, всё подталкивает к этому, — добавил он на восклицание леди Дианы. — Но я не вижу, как ещё мы можем поступить, если не провести ночь прямо здесь.

— А как далеко мы находимся от вашего места? — рискнул спросить Ник.

— Около трёх миль по прямой. Но если по пути держаться укрытий, расстояние будет больше. И сегодня нам попалось слишком много групп, кочующих с места на место. Их было гораздо больше, чем несколько недель до этого…

— А теперь мы видим кое-что ещё! — прервал их викарий. — Герольд… значит, мы не так уж далеко от города.

Появившаяся внизу красочная фигура не выказывала ни намерений укрыться, ни даже намёка на поиски убежища. Как и монголы, этот путник тоже был верхом. Но восседал он не на какой-то мохнатой, малорослой лошади. Скорее, это было животное, весьма сходное с лошадью, за исключением того, что ноги его длиннее и тоньше. Белая шерсть его несла ореол света, похожего на тот, что можно было наблюдать вокруг волос зелёного человечка, что называл себя хозяином леса.

Восседавший на этом существе, что так плавно и легко скользило по земле, заставляя Ника смотреть во все глаза, был человеком, или, по крайней мере, гуманоидом. Его одежда сияла так же, как и шерсть его боевого коня, нечто в виде пёстрой лоскутной вышивки ярких цветов виднелось по центру его жёсткого рыцарского плаща, без рукавов, который расходился в стороны на его бёдрах. Под плащом виднелись штаны, такого же покроя, что и у человека в лесу. На голове четырёхугольная шляпа, концы которой заметно выступали.

В отличие от лесного человечка, у него были короткие волосы, буквально прилизанные к голове. И те, которые было видно, казались очень тёмными. На лице линия волос, столь изящная, как будто выписанная умело направляемой кистью, гармонировала с аккуратными усами, немного спускающимися с верхней губы так, что обе стороны рта словно были охвачены скобками.

В том, как он ехал, была особая целеустремлённость, она же была заметна и в широком шаге коня. И вот, наблюдая за ними более внимательно, Ник осознал то, что не рассмотрел с первого взгляда. «Конь» не имел копыт — вместо них когтистые лапы, не отличающиеся от лап гончей.

И ещё… они не касались поверхности земли, вдоль которой происходило передвижение. Существо скакало словно бы по невидимой тропе, приподнятой на несколько дюймов над основанием. Ни «конь», ни всадник даже не приготовились к прыжку, даже не отклонились, когда приблизились к одной из стен, что делили поле на отдельные участки. Вместо этого они просто поднялись вверх, прямо в воздух, и пересекли преграду, с каждым шагом поднимаясь всё выше и выше, направляясь к лежавшему в отдалении горному гребню.

Вверх и вверх, теперь уже значительно выше земли. Ноги-лапы работали равномерно, спокойно набирая высоту, готовые так же спокойно пересечь и сам гребень. Тут до Ника донёсся завывающий гул… от всадника?

Нет, он раздавался сверху.

— Охотник! — предупредил Строуд.

Они сжались под своим укрытием, как только неожиданно, как будто небо само разошлось, чтобы выпустить его, появился летящий объект. Он был похож на тарелку, которую они уже наблюдали в сражении над озером, но гораздо меньше по размеру. И из её куполообразной верхней половины был направлен вниз световой луч.

Ник испытал ощущение странного давления. Он не мог двинуться, буквально прирос к земле, на которой лежал. Его тело пронизывало покалывание, близкое к настоящей боли.

Луч неподвижно застыл на поднимавшейся вверх «лошади» и её всаднике. Но ни один из них даже не взглянул на нападавшего охотника. И нисколько не изменился галоп странного животного. Было заметно, что интенсивность луча возросла. Ник слышал, как жалобно скулил Ланг и как рычал из корзины Джереми. Но более громких протестов от животных не последовало.

Однако теперь луч сконцентрировался на всаднике, и его сила дополнительно возросла, так что Нику пришлось отвернуться от обжигающего блеска. Когда же он отважился снова взглянуть на происходящее, оказалось, что всадник медленно переваливает на другую сторону гребня. Какое оружие ни применял этот воздушный охотник, оно не подействовало на Герольда. Он продолжал свой путь, абсолютно пренебрегая этим нападением, как будто пришельца просто не существовало. Затем они оба ушли: Герольд превратился в цветную точку, быстро исчезающую с расстоянием; летающая тарелка неумолимо следовала за ним в кильватере, а Ник почувствовал себя лучше. Он слегка приподнялся, чтобы проследить, скрылась ли из вида эта странная охота.

— Охотник, но, однако, его он не заполучил, — заметил Крокер. — И теперь он направляется в город.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ник, сгорая от любопытства.

— Только это. Эти охотники пытаются уничтожить города, но города никогда не совершают возмездия. Они никогда не стреляют из зенитных орудий, никогда не запирают двери. Это похоже на то, что как будто их даже не заботит это, будто охотники даже не могут тронуть их, и поэтому у них нет ни малейшего желания вступать в бой. Ты видел Герольда… он никогда даже не смотрит, кто или что атакует его с бреющего полёта! Если бы у нас была подобная защита…

— Мы не можем принять его предложение, — тихо и спокойно произнёс викарий. — И ты знаешь это, Барри.

— Нет! — Ответ пилота прозвучал резко и отчаянно. — Я — это я, Барри Крокер, и собираюсь оставаться им. Даже если мне придётся бегать и прятаться по всей этой земле!

— А что случается, если кто-то принимает предложение Герольда? — настойчиво домогался Ник. — Ты сказал, что каждый… изменяется при этом… но как?

Крокер не дал викарию ответить за себя. Он сердито взглянул на Ника.

— Ты просто изменишься, и всё. Мы видели, как это произошло с Ритой. — И он захлопнул рот, как будто не мог себя заставить продолжать.

— Понимаешь, — медленно заговорил Хедлет. Он старался быть очень мягким, как будто существовали некие эмоции, которые он боялся полностью разбудить, — с нами был ещё один человек, невеста Барри. Она встретила Герольда ещё до того, как мы всё это поняли, и приняла его предложение. Затем она приходила к нам, чтобы убедить нас сделать то же самое…

— Лучше бы ей умереть! — Крокер торопливо отошёл от них в сторону.

— Но что же случилось с ней? — настаивал Ник. — Думаю, что мы, Линда и я, имеем право, знать… если такой выбор будет предложен и нам.

— Такое может случиться, — резко произнесла леди Диана. — Но мальчик прав, Эдриан. Расскажи ему правду.

— Произошли… — викарий колебался, как будто для него рассказать всю правду было очень трудным, почти болезненным делом, — определённые физические изменения. Возможно, с ними можно было бы смириться. Но были ещё и умственные, психологические изменения. По нашему убеждению, Рита — та Рита, которая вернулась к ним — больше не была человеческим существом. Люди имеют врождённый страх перед смертью, который лишь немногие из нас могут преодолеть, и мы содрогаемся даже при одной мысли об этом. А такое изменение равносильно разновидности смерти. Для того, кто принимает его, происходит пресечение нашей жизни и начало той, иной. И оттуда нет возвращения. В нас существует некое отвращение к тому, кем они становятся, и оно столь велико, что мы не можем терпеть их присутствие около себя. Я пытаюсь подыскать соответствующие слова, но на самом деле это изменение следует увидеть, чтобы полностью осознать.

Викарий смотрел Нику в глаза, но все остальные, за исключением Линды, отворачивались, как будто были напуганы или стыдились сказанного им. Леди Диана вновь заговорила, и в голосе её проскальзывали грубые нотки:

— Ну, Строуд, долго мы ещё будем здесь сидеть?

Глава 6

Несмотря на укрытие, Ник чувствовал обнажённую, беспомощную незащищённость перед всем, что могло явиться с неба или неслышно подкрасться по земле. Тем не менее, пространство, где должен был пролегать их путь и которое открывалось перед ним с вершины гребня, было чересчур открытым. Там, внизу, подумал он, нам не удастся пройти незаметно.

Строуд производил тщательное наблюдение за той же территорией.

— Мы можем попытаться вон там. — Его палец указывал на склон, лежавший правее от них. — Когда мы пройдём по нему, мы будем лучше видеть, что у нас впереди…

Путешествие вдоль гребня было одним из трудных. Часть его они были вынуждены проделать, опираясь на руки и на колени, торопливо перебегая от одного участка кустов к другому. Всего труднее было миссис Клэпп. Но она не жаловалась, а остальные всегда были готовы прийти ей на помощь. По крайней мере, во время пути они не видели ни возвращавшихся с охоты тарелок, ни новых странствующих отрядов внизу.

Однако к тому времени, когда они добрались до выбранного Строудом места привала, солнце уже катилось к западу. Лицо миссис Клэпп имело густо-красный оттенок. Она тяжело дышала, а её руки, когда она клала их на колени, коротко подрагивали. Ник подумал про себя, что ей не обойтись без продолжительного отдыха.

— Мы подождём до темноты, — объявил Строуд. — Будем есть и ждать.

Канистра с водой, которая была у Ника, и другая, которую нёс Строуд, пошли по кругу. После этого пришлось закусить тем, что у них оставалось. При самом тщательном наблюдении, земля, лежавшая внизу, сейчас казалась пустынной. Но, как только солнце начало садиться, Ник обнаружил на северо-востоке устойчивое сияние.

Он поделился своими наблюдениями с Джин, слегка тронув её за плечо и указав на зарево.

— Это город, — ответила она на его молчаливый вопрос. — Ночью он всегда освещён… такого ты ещё никогда не видел.

Ему показалось, что он уловил оттенок задумчивости в её голосе.

— Как близко ты видела его? — Загадочный город, или города, заинтриговали его. По-видимому, они были по-настоящему безопасными убежищами для их обитателей.

— Достаточно близко, — ответила она, — достаточно близко, чтобы испугаться. — Минуту она молчала, а затем добавила: — То, что викарий сказал про Риту — это правда. Теперь она… другая. Но она плакала в тот, последний раз, когда пыталась прийти к нам. Она не хотела причинить нам вреда… она хотела только помочь…

Ей было трудно говорить, будто она чувствовала вину.

— Но вы прогнали её. — Ник пожалел о сказанном, ещё до того, как умолк.

Джин повернула голову, чтобы видеть его.

— Мы отослали её обратно, — резко сказала она.

Ник был раздосадован. Зачем он сказал это? Ведь эти люди знали, что делали, они знали, что должны делать, чтобы выжить здесь. А то, что он произнёс вслух, звучало как обвинение.

Джин снова отвернулась, наблюдая, как темнота наползает на землю. И хотя она была от него совсем близко, Ник чувствовал, что, в определённом смысле, она значительно от него отдалилась.

— Если мы продолжим путь, — начал он, чтобы прервать это тягостное молчание, — как же выдержит это миссис Клэпп? Она так обессилела…

— Я знаю. — В её голосе звучала отдалённость. — Но она попытается, а мы все поможем ей. Необходимо добраться до надёжного места, прежде чем наступит глубокая ночь.

— Видишь что-нибудь? — спросил находящийся сзади них Строуд.

Джин покачала головой.

— Всё чисто. Город включил ночное освещение.

Свечение в небе усиливалось по мере того, как уменьшался естественный свет.

— Но вот тот дальний гребень закроет его. — Казалось, что Строуд вполне удовлетворён этим соображением. — Нам лучше всего направиться туда.

Спуск от гребня был пологим. Джин вновь несла корзину с Джереми, а Линда, которая несла Ланга, помогала миссис Клэпп слева. Когда они добрались до более ровной поверхности, Строуд перешёл на более резвый шаг, и викарий присоединился к трём женщинам.

Они ещё несколько раз коротко отдыхали, и миссис Клэпп не жаловалась. Но было и без того ясно, что только решимость заставляет её продолжать путь. Теперь и её сборная поклажа перекочевала на плечо Линды, уравновешивая, таким образом, её спортивную сумку.

Леди Диана сделала несколько шагов вперёд и без лишних слов подхватила миссис Клэпп под руку. А как двигаться дальше, когда наступит полная темнота, Ник не мог даже вообразить. К счастью, это было время года, когда сумерки тянулись очень долго, да и земля освещена падающими с неба отблесками.

Ночь выдалась не из спокойных. Напряжённые нервы Ника чутко реагировали на различные звуки. Где-то слышались крики, иногда где-то раздавались завывания. Но не было ничего, что напоминало то сладостное обманчивое пение, которое он слышал в ту дождливую ночь. Эти звуки скорее поддерживали постоянный ужас, питавший собственные страхи каждого, заставлявший поминутно оборачиваться, чтобы увидеть, не преследует ли кто-нибудь тебя сзади. Он всякий раз порывался спросить, что означает тот или иной звук. Но поскольку его спутники не обращали на них внимания, то и он не задавал лишних вопросов.

— Мы уже недалеко, — объявил Строуд на одной из остановок. — Теперь нам осталось совсем чуть-чуть, и мы сможем лечь в спокойной обстановке.

Они миновали поля почти у самого основания горы, за которой поднимался отблеск от сияющего ореола, висевшего над городом. И как только Строуд вновь двинулся в путь, они оказались на более ровной тропе между двумя полуразрушенными стенами — должно быть когда-то это место могло быть улицей.

Наконец они добрались до тёмного массива здания, стены которого, скорее всего, сделаны из камня, хотя сейчас, когда сумерки сильно сгустились, Ник затруднялся сказать, из чего именно оно построено. Строуд, при виде чего-то знакомого, с лёгкостью отворил дверь и вошёл.

— Слава богу, — услышал Ник задыхающийся голос миссис Клэпп. — Только дайте мне войти и немного посидеть, а потом я буду в полном порядке. Я чуть-чуть старовата для таких походов.

— Сущий вздор, вовсе не потому! — леди Диана буквально протащила её вперёд, но с самыми добрыми намерениями. — Разве ты забыла, Мод, мы ведь все получили дозу облучения от того охотника. А это никому не приносит пользы.

Через дверной проём падали слабые отблески света. Как только Ник переступил порог, Крокер, шедший следом за ним, с глухим стуком захлопнул дверь. Теперь свет был призрачным, но и при таком освещении американец смог рассмотреть значительную часть большой комнаты, с камином, размеры которого оказались раза в два больше тех, что ему доводилось когда-либо видеть. Ещё здесь была скамья, несколько стульев и стол — всё сделано из дерева, всё массивное и тяжёлое.

Миссис Клэпп скорее свалилась, чем присела, на один из стульев, а Джин торопливо поставила корзину с Джереми рядом с ней. Кот мяукал, самым умоляющим тоном. Миссис Клэпп неуклюже шарила в поисках запора, чтобы освободить его. Он самостоятельно и очень бодро выбрался на свободу, а затем, осмотревшись, фыркнул на камин и приступил к осторожному исследованию комнаты.

Как мог заметить Ник, в ней были и окна, но каждое закрыто изнутри решётчатыми ставнями, сделанными из металлических прутков. Крокер только что вставил поперёк двери такой же, только более толстый металлический брус. Свет исходил из стоявшей на столе чашки, где горел, опущенный в какую-то жидкость, кусок верёвки, испуская при этом довольно приятный запах. Этот запах и общий запах в самой комнате создавали ощущение мира и покоя, что действовало расслабляюще.