Помоги проекту - поделись книгой:
Мы с Роем двинулись через поле, перепрыгнув через мелководный канал бассейновой ирригационной системы, используемой как в древнем, так и в современном Египте. На полпути к раскопкам нас заметил директор Питер Яноши, который выбрался из ямы и вышел поприветствовать нас с дружелюбной улыбкой.
Я впервые познакомился с Питером в Вене два года назад, когда профессор Битак пригласил меня прочитать две лекции о Новой Хронологии в Венском университете и Австрийском институте египтологии. Не стоит и говорить о том, что среди студентов-старшекурсников не принято представлять свою работу в таких выдающихся исследовательских учреждениях, но я быстро завоевывал себе репутацию в кругах египтологов из-за своих нетрадиционных взглядов на древнюю хронологию. В предыдущем году я выступил в лондонском Обществе египетских исследований, а также передал свои статьи для аспирантских семинаров по египтологии в лондонский Университетский колледж и для микенской серии семинаров профессора Голдстрима. Концепция Новой Хронологии еще не дошла до сведения широкой общественности, но уже обсуждалась и дискутировалась на академических форумах.
В Вене доктору (ныне профессору) Питеру Яноши поручили присматривать за мной во время моего трехдневного пребывания в стране. Мы проводили долгие часы, обедая в элегантных венских ресторанах в обществе доктора Збигнева Шафрански из Варшавского университета (ныне директор польской миссии, реконструирующей храмовый комплекс в Дейр эль-Бахри). Разговор вращался вокруг тезиса Новой Хронологии и его значения для исследований Древнего мира. Питер и Збигнев принадлежат к числу ученых с гибким складом ума, поэтому обсуждаемые вопросы явно представляли для них интерес. Но в то время никто из нас не знал, какая хронологическая бомба с часовым механизмом ожидает нас, захороненная в земле у Эзбет Хелми. Бомба, которая настроит одних археологов против других и египтологов против историков Эгейского региона. Об этом будет подробнее рассказано впоследствии… Но вернемся в Египет к нашему визиту на австрийские раскопки.
Питер был немного удивлен, но рад видеть нас в Эзбет Хелми и любезно предложил провести экскурсию на раскопках. Когда мы сделали последние несколько шагов к краю первого десятиметрового пробного раскопа, Питер объявил, что у него есть для нас большой сюрприз. «Да, я знаю, — ответил я, — минойские фрески!». Австрийский археолог выглядел потрясенным. «Откуда вы узнали?» — спросил он. Я объяснил, что был на лекции Бита-ка и видел слайд с изображением краснокожего мужчины с бородой и черными волосами на разрисованном гипсовом фрагменте. Я сразу же узнал стиль эгейского происхождения, и сам Битак подтвердил эту находку изумленным представителям академического мира в Лондоне немного более суток назад.
Теперь мы достигли канавы и, посмотрев вниз, увидели поразительное зрелище. В одном метре под поверхностью поля лежала целая россыпь гипсовых фрагментов, сияющих яркими красками. Египетский работник в небесно-голубой
Вскоре весь мир услышал о замечательных «минойских» фресках, обнаруженных австрийцами в Египетской дельте. Их открытие вызвало не только сенсацию в прессе, но и переполох в научных кругах из-за драматических последствий, которые эта находка имела для дебатов о датировке извержения Теры (см. главу 8). Она также радикально меняет наше представление о влиянии минойской/эгейской культуры на остальной Древний мир в начале позднего бронзового века — в то время, когда Египет сбрасывал оковы владычества гиксосов, а предки Агамемнона прибыли в Арголиду и обнаружили Золотые Микены — событие, отмечающее начало «века героев» в Греции бронзового века.
Один автор не может говорить от своего лица с высоким авторитетом экспертного совета, но он может добиться успеха, придав своему труду целостность и даже эпические свойства, недостижимые для составных томов. Гомер, как и Геродот, был «отцом истории», о чем знал Гиббон, величайший из наших историков, и несмотря на определенную критику, очень трудно поверить, что Гомер представлял собой экспертный совет. Современные исторические сочинения углубились в александрийскую эпоху, где критика одержала верх над творчеством. Сталкиваясь с горой фрагментарных знаний и устрашенный бдительной строгостью своих коллег, современный историк слишком часто находит убежище в ученых статьях или узко специализированных диссертациях — маленьких крепостях, которые легко защитить от нападения. Его работа может представлять величайшую ценность, но сама по себе не является целью. Я верю, что высший долг историка — писать историю, то есть пытаться запечатлеть в одной монументальной последовательности великие события и движения, определившие судьбы людей.
Введение
Более двух тысяч лет Европа и ее наследники (коллективно называемые «западным миром») играли значительную роль в истории и культурном развитии нашей планеты. Начиная с античной Греции и Рима и продолжая эпохой Ренессанса, которая увидела возрождение искусств этих двух замечательных цивилизаций, народы Запада неуклонно шли к господству над человечеством (к счастью или к несчастью — другой вопрос). Западная цивилизация создала свой особый характер и перспективы — несомненно обусловленные многими культурными связями, накопленными за столетия, — но несмотря на это, сохранила общую культуру, которая отличает западников от их восточных соседей, чьи традиции выросли из цивилизаций древней Месопотамии, Египта эпохи фараонов и арабского ислама. На Дальнем Востоке культура развивалась независимо от средиземноморских и левантийских влияний Старого Света и не играет роли в нашей истории. Поэтому, говоря о восточных людях в контексте данной книги, я имею в виду народы, населявшие регион, впоследствии известный как Ближний Восток, — иными словами, семитские и хамито-семитские цивилизации Древнего мира.
Археология и история говорят о том, что все мы произошли из одного плавильного котла, существовавшего в Восточном Средиземноморье бронзового века в третьем и втором тысячелетии до рождения Христа, однако народы Востока и Запада всегда по-разному относились к своему языку, культурному происхождению и наследию. Почему? Что сделало наших предков, говоривших на языках индоевропейской группы — анатолийцев, греков и римлян, — настолько отличными от семитоязычных ассирийцев, вавилонян, ханаанитов и хамито-семитских египтян?
Традиции, унаследованные от наших предков, изобилуют историями о легендарных героях и их великих деяниях. Какой западный ребенок не слышал о царе Миносе и его таинственном лабиринте, или о Геркулесе — самом сильном в мире человеке? Чье молодое воображение остается безразличным к рассказам Гомера об Агамемноне, царе Золотых Микен, о свирепом Ахилле, благородном Гекторе и кровавой Троянской войне? Не стоит забывать и о хитроумном Одиссее и его десятилетних скитаниях по Средиземноморью или, наконец, о троянском беженце Энее — легендарном основателе римской цивилизации. Все эти великие люди и события были частью героической эпохи человечества (по выражению Гесиода), которую граждане Афин и Рима считали своим историческим наследием; более того, они верили в реальность этих людей и событий. Однако в течение последних двухсот лет ученые навесили на эти традиции ярлык мифологических и в целом отделили их от реальной истории, предпочитая опираться только на археологические факты. Возможно, вы всегда верили, что Троянская война — это историческая реальность, но вам едва ли приходилось видеть современную научную работу, автор которой подтверждал бы достоверность замечательных историй Гомера. Для него это всего лишь легенды, которые не могут служить научным материалом. Однако эти истории несомненно лежат в основе наших культурных истоков. Значит, мы всего лишь потомки мифов?
Происхождение западной цивилизации традиционно возводится к мирам античной Греции и Древнего Рима, которые прослеживают свою историю до героической эпохи минойского Крита, микенской Греции и троянской Анатолии (современная Турция). Богатая и чрезвычайно сложная легендарная история южноевропейской цивилизации, граничащей с северным побережьем Средиземного моря, пронизана бесчисленными нитями того, что греки называли
В 1870 году он приступил к раскопкам на небольшом холме Гиссарлык у Геллеспонта в Северо-Западной Турции. Спустя десятилетие необыкновенный древний мир микенской Греции бронзового века предстал перед современным миром: многобашенная Троя, подтверждающая эпическую сагу Гомера о Троянской войне, и суровая циклопическая цитадель в Микенах с царскими захоронениями, облекающая исторической плотью век героев ахейской Греции.
Вскоре после этого на рубеже XX века Артур Эванс (1851–1941)восхищал эдвардианскую публику своими поразительными открытиями в Кноссе, лабиринтоподобном доме царя Миноса и ужасного Минотавра — в том месте, которое предположительно существовало лишь в волшебном мире мифологии. В 1906 г. в Богазкёе (Центральная Анатолия) немецкий археолог Гуго Винклер (1863–1913) раскопал величественный город Хатусу и впервые предоставил осязаемые археологические свидетельства (включая огромный архив клинописных табличек), подтверждающие существование таинственных хеттов, или библейских хеттеев. Индоевропейская археология от анатолийских возвышенностей и через Эгейское море до Греции восставала, подобно фениксу, из пепла прошлого. К середине XX века эта новая и энергичная линия научных исследований преобразила наше понимание истоков западной цивилизации и стала соперничать с уже хорошо устоявшимися ближневосточными дисциплинами, сосредоточенными на Египте, Леванте и Месопотамии.
Но существовала одна проблема: этот древний западный мир не имел собственной хронологии. Индоевропейские цивилизации Греции, Крита, Хатти (хетты) и Трои зависели от Египта и Месопотамии в том, что касалось их датировок. Это происходило потому, что две старшие культуры уже обладали устоявшейся хронологией (которую мы будем называть Традиционной Хронологией, или ТХ), основанной на научных исследованиях, насчитывавших почти сто лет. В частности, египетская хронология была фиксирована в пределах десятилетия в соответствии с традиционной египтологической мудростью. Важно понимать, что хронология по определению профессоров Энтони Хардинга и Джона Тейта, сделанному в 1989 г., «представляет собой стержень, на котором держатся наши интерпретации прошлого»{4}. Таким образом, построение правильной временной шкалы жизненно важно для понимания событий и персонажей далекого прошлого и их исторической связи друг с другом.
В книге этой серии «Испытание временем» (1995) я предложил радикальное изменение некоторых датировок египетской истории (известное как Новая Хронология, или НХ); в частности, удаление около 300 лет «искусственного» времени из эпохи Нового Царства и Третьего Промежуточного периода[8]. Это привело к значительной перестройке связей между событиями и личностями, описанными в библейских повествованиях, и впервые придало историям Ветхого Завета подлинно археологическое обоснование — нечто, остававшееся недостижимым для Традиционной Хронологии в течение предыдущих ста лет.
После появления данной книги был опубликован целый ряд научных работ, ставивших под сомнение историчность Библии и, к сожалению, основанных на старой хронологической схеме, которая, в сущности, не предлагает археологических свидетельств в поддержку библейской истории. Их авторы оставили без внимания Новую Хронологию, несмотря на явные преимущества этого подхода для исторической интерпретации событий, описанных в Ветхом Завете. Главная причина игнорирования Новой Хронологии состоит в ее чрезмерном радикализме. Невысказанный вопрос звучит следующим образом: неужели общепринятая хронология может
Но Новая Хронология касается не только Египта и Библии. Она имеет драматические последствия для главной темы этой книги: происхождения и истории наших индоевропейских предков. Применение Новой Хронологии к Анатолии, Греции и Риму дает поразительные результаты, которые наполняют реальным смыслом античные легенды и одним мановением устраняют многочисленные недостатки археологической картины прошлого нашей цивилизации.
Сэр Уильям Мэтью Флиндерс Петри (1853–1942) считается отцом египетской археологии, поскольку он был первым египтологом, считавшим
(1) Горшки изготавливают из разных видов глины и украшают многочисленными способами и стилями (краски, глазировка, дизайн). Они могут быть сделанными вручную или на гончарном круге. Методики обжига варьируют от одного места к другому. Ясно, что среди керамических сосудов существует широкое разнообразие форм и размеров в зависимости от предназначения. Эти атрибуты были продиктованы существовавшей технологией и вкусами потребителей; таким образом, они характеризуют различные эпохи, одни из которых были очень короткими, а другие продолжались в течение столетий. В принципе, исследование всех этих характеристик позволяет специалисту определять совпадающие хронологические уровни в различных местах по всему Египту и даже в соседних странах, где есть соответствующий набор характеристик. Даже разбитые фрагменты (черепки) поддаются датировке, если они происходят от важных частей горшка (обод, основание, ручка или расширенная часть ниже горлышка). Эти элементы характеризуют то, что мы называем «диагностикой» горшечных изделий.
(2) В Египте культурные слои часто можно датировать по находкам надписанных материалов с именами фараонов или хорошо известных членов царской семьи и правительства. Если вы находите сосуд определенного стиля, имеющий археологические ассоциации, с надписью, содержащей имя царя, значит, этот вид керамики был изготовлен, когда царь находился на троне. К примеру, если вы найдете идентичный сосуд в культурном слое ханаанитского/израэлитского города, такого как Мегиддо, то можете сделать оправданное предположение, что этот слой совпадает по времени с правлением данного египетского монарха (в зависимости от того, как долго существовал стиль керамики).
(3) Абсолютные даты правления египетских царей были первыми датами, установленными учеными, которые специализировались на истории цивилизации до греко-римского периода. Таким образом, египтологи де-факто являются высшими жрецами хронологии и завещают свои датировки стилям керамики, распространенным в Древнем мире, и многим его цивилизациям — особенно тем, которые не столь богаты надписанными монументами по сравнению с Египтом.
Классический пример этого метода датировки был дан самим Петри, который практически единолично установил датировки для микенского позднего бронзового века, которые в то же время привели к открытию греческой «темной эпохи». Это было выдающееся достижение, поэтому Флиндерс Петри — не только отец египетской археологии, но и прародитель всех хронологических головоломок индоевропейского мира, о которых идет речь в моей книге.
Поспешу заверить, что это не полностью вина Петри. Не он один несет ответственность за египетские датировки Традиционной Хронологии, несостоятельность которых я продемонстрировал в книге «Испытание временем». Они уже активно использовались во времена Петри. К его достижениям принадлежит находка керамики греческой бронзовой эпохи (идентичной обнаруженной Генрихом Шлиманом в Микенах) в поддающемся датировке древнеегипетском контексте. Тогда он вполне справедливо предположил, что эпоха «Золотых Микен» может быть датирована на основании египетских археологических свидетельств.
Петри впервые прибыл в Египет в 1880 году с целью измерения Великой пирамиды для испытания теорий его спонсора Пьяццы Смита — эксцентричного королевского астронома Шотландии. Он вернулся в Египет два года спустя в обществе Арчибальда Сейса, профессора ассирологии из Оксфордского университета. Двое мужчин проплыли вверх по Нилу в дахабийи[9], по пути исследуя археологические памятники и собирая образцы керамики. В Телль эль-Амарне Петри собрал большое количество керамических фрагментов, окрашенных в ярко-синий цвет, типичных для поздней XVIII династии, и решил когда-нибудь вернуться сюда и провести раскопки на месте царского города Эхнатона.
Между 1882 и 1890 годом молодой английский египтолог получил разрешение на раскопки в различных местах. В 1885 г. он организовал раскопки в Навкратисе — первой известной эгейской торговой колонии в западной дельте Египта, основанной греческими торговцами во время правления фараона Псамметиха I (годы правления — 664–610 гг. до н. э.) (согласно Геродоту){5}. Греческая керамика, обнаруженная здесь, впоследствии использовалась для датировки многих греческих колоний вокруг Средиземного моря, где были обнаружены сходные образцы. Датировка указывала на последние десятилетия XXVI династии (незадолго до персидского вторжения в Египет в 525 г. до н. э.).
В зимний сезон 1889/90 г. Петри работал в Кахуне в окрестностях Файюма, недалеко от канала под названием Бахр Юссеф, который я определил в книге «Испытание временем» как работу израильского патриарха Иосифа, который был визирем фараона Аменемхета III в конце XII династии. Здесь Петри вскрыл шахтную гробницу эпохи Нового Царства, содержащую 10 гробов и около 40 захоронений. Главной из названных по имени людей в центральном погребальном чертоге была «Макет, владычица дома», поэтому гробница стала упоминаться в литературе как «гробница Макет».
Среди керамических изделий в гробнице был ряд сосудов, происхождение которых Петри назвал эгейским (двенадцать из них принадлежали к категории, которая сейчас называется сосудами позднего киприотского периода). Наиболее важный сосуд был обнаружен в гробу № 9. Это был микенский сплюснутый кувшин с одной ручкой, украшенный узором из листьев плюща (редкий тип, ныне отнесенный к категории поздней доэллинской или микенской IIВ). С захоронениями также были связаны скарабеи с картушами Тутмоса I, Тутмоса II и Тутмоса III (традиционно датируемые с 1493 по 1425 г. до н. э.). В том же сезоне Петри провел раскопки в соседнем Гаробе и обнаружил новые образцы «Эгейской» керамики.
Летом 1890 г. Петри переехал в Телль эль-Хеси в Южной Палестине, где нашел эгейскую керамику бронзового века в нижних уровнях кургана и греческую керамику железного века, идентичную находкам из Навкратиса в верхних уровнях. Так начала складываться хронология греческих гончарных изделий, а значит, и греческой цивилизации.
В апреле 1891 г. Петри решил, что пора предпринять специальную поездку в Грецию для исследования керамики, обнаруженной Шлиманом в Микенах, перед тем как уверенно объявить всему миру о решении вопроса греческой хронологии.
«…Сотни гончарных изделий чисто микенского стиля были обнаружены в различных поддающихся датировке египетских захоронениях, и все они без исключения находятся во временном интервале между 1500 и 1100 г. до н. э., хотя вероятны и более ранние датировки. До сих пор я не слышал ни об одном фрагменте датированного археологического материала, противоречащего этим фактам»{6}.
«Век героев», Агамемнона и его столицу Микены следовало датировать эпохой египетского Нового Царства — иными словами, с XV по XII век до н. э., в то время как гончарные изделия бронзового века из греческих колоний (в том числе материал из Навкратиса) были связаны с XXVI династией Египта (начиная с 664 г. до н. э.). Впоследствии была определена керамика более раннего периода железного века, отодвинувшая начало архаической Греции примерно к 800 г. до н. э. Но это событие по-прежнему оставляло пробел в несколько столетий между греками бронзового века (с их микенской керамикой) и греками позднего бронзового века, принадлежавшими к исторической эпохе. Существовал лишь один способ примирить датировки Петри, основанные на археологических свидетельствах и письменных источниках грекоримского мира. Греческая культура должна была испытать продолжительный коллапс, объясняющий археологический пробел — долгий период тьмы, по-видимому, забытый самими греками. Так родилось понятие греческой «темной эпохи» со всеми спорными и противоречивыми историческими последствиями.
Последствия наступили почти сразу же, когда историк античности Сесил Торр обрушил яростную атаку на Петри и его принципы новой хронологии для греческого мира. Следует помнить, что до открытия Петри было принято считать, что за «веком героев» и гомеровской Греции, раскопанной Шлиманом, немедленно последовала «историческая эпоха» (состоящая из архаического и классического периодов) и никакого пробела между ними не существовало. В ряде писем, опубликованных в
«Повторение нападок, уже получивших ответ, естественным образом приводит к повторению ответов. Поскольку я полностью рассмотрел все факты, предположительно противоречащие моим взглядам на эгейскую керамику, в настоящее время я не считаю уместным возвращаться к этой теме»{9}.
Петри о микенской керамике
Петри попросту отказался от состязания, утомленный и раздраженный бесконечными дебатами. Он хотел тратить свое время на более содержательные вещи. Торр подытожил краткий миг своего торжества одной фразой:
«Крах идей мистера Петри представляется вполне оправданным»{10}.
Однако последнее слово осталось за египтологом, когда он окончательно разрешил спор к удовлетворению большинства ученых, закрепив за собой долгожданное разрешение на раскопки в Амарне в зимний сезон 1891/92 г. Там он собрал 1329 фрагментов горшечных изделий микенского стиля и недвусмысленно доказал, что эта керамика бронзового века датируется временем Эхнатона (ТХ — ок. 1350 г. до н. э.) и непродолжительным периодом до и после его царствования. Особый тип микенской керамики, обнаруженный Петри в Амарне, получил более узкую классификацию LH IIIА:2 (т. е. поздний элладский период III, фаза А, субфаза 2). В 1894 году Петри мог с полной уверенностью объявить о своей датировке греческого бронзового века.
«В археологии существует мало фактов, подкрепленных более ошеломительным доказательством, чем датировка этого раннего этапа эгейской керамики»{11}.
Дискуссия завершилась. Теперь не было никаких сомнений, что микенская эпоха (век героев) подошла к концу задолго до рассвета архаической Греции. «Темная эпоха» была фактом. Вскоре была разработана хронологическая схема, согласно которой микенская керамика бронзового века была изготовлена в период между около 1500 г. до н. э. и около 1100 г. до н. э. После этого наступила «темная эпоха», длившаяся около трех столетий. Затем наступил архаический период железного века, начавшийся около 800 г. до н. э.
Прежде чем перейти к разбору этой схемы датировки, которая уже стала общепринятой, думаю, будет полезно предоставить общую историю обсуждаемого периода. Здесь я буду рассказывать историю в рамках модели, предложенной в моих предыдущих книгах (т. е. с помощью Новой Хронологии). Вооружившись этой схемой, вы сможете хорошо ориентироваться в этой замечательной исторической эпохе, куда мы собираемся перенестись. Благодаря такому же подходу к вопросу о происхождении индоевропейских цивилизаций, как уже было сделано для древнеегипетских династий, я нарисую совершенно иную историческую картину, гораздо более близкую к представлениям историков античной Греции и Рима, которая, кроме того, не требует долгой «темной эпохи» в Греции.
Наша история начинается в первые годы второго тысячелетия до нашей эры. Многие богатые города Ближнего Востока, существовавшие в раннем бронзовом веке, уже были уничтожены или покинуты в результате грандиозного, однако до сих пор точно не определенного катаклизма с пожарами и землетрясениями. Целый ряд голодных лет сократил численность населения Древнего мира до крошечного процента от того, каким оно было в дни расцвета раннего бронзового века. Наступило время миграции, когда люди искали новые места для поселения, где условия предоставляли бы им лучшие возможности для выживания. Это было поистине трудное время.
В Египте надпись в гробнице местного губернатора этого периода (VII–XI династия) повествует о тех жутких временах, когда родители пожирали собственных детей, чтобы остаться в живых.
«В начале и конце человечества… небо было затянуто облаками, а земля (…) голодом на этом песчаном берегу Апофиса… Все жители Верхнего Египта умирали от истощения, и люди поедали своих детей, но я не позволю никому умереть от голода в моем округе [подпись: Анхтифи из Моаллы]».
Богатая бюрократическая цивилизация Ура III[10] в Центральной и Южной Месопотамии находилась под постоянным давлением и терпела серьезный урон от набегов амореев с северо-запада. В историческом сценарии, который я разрабатываю за последние двадцать лет, мы обнаруживаем, что Авраам и его клан, образующие часть аморейской диаспоры, движутся на юг из региона Харран в сравнительно безопасную гавань Ханаана, а затем в дельту Нила, где пища была более изобильной в годы, последовавшие за египетским голодным бедствием, отраженным в надписях Первого Промежуточного периода[11]. В то же время племена, говорившие на индоевропейских наречиях, впервые появились на исторической сцене в Восточной Анатолии.
Поделиться книгой: