Портниха

   - Спасибо, Алира, - улыбнулся парень, повернувшись в нашу сторону. - Но лучше я буду просто приходить к вам в гости.

   - Здесь так много вкусного, - сказала я, усевшись за стол. - Мы что-то празднуем?

   - Не совсем, – ответил Дэн. – Хотя… Я сегодня снял себе отдельную квартиру и завтра-послезавтра туда перееду.

   - Мы вместе ее выбрали, – гордо заявила Ланка.

   Я улыбнулась и кивнула.

   Что ж, отдельное жилье – это неизбежный этап, через который проходят и родители, и дети. В самостоятельной жизни без личной норки никак. Хотя я с некоторым страхом жду момента, когда мой ребенок скажет, что решил переселиться из родительского дома в свой собственный.

   - И что это за квартира? – поинтересовалась, принимая из рук дочери тарелку с супом.

   - Очень уютная, – живо откликнулся Дэн. – Небольшая, но мне много места и не надо. Район тоже ничего. Офис, в котором я работаю, - рядом. В общем, то, что надо. Поживу немного, а потом уже попытаюсь купить себе свое жилье.

   - Может, стоило сразу озаботиться покупкой? – осторожно спросила я. – Все-таки съемная квартира тоже требует денег. Зачем отдавать их чужому человеку, если можно ещё какое-то время пожить с родными? Или тебя выгоняют из дома?

   - Нет, не выгоняют, – скривился парень. - Но оставаться там я больше не могу. Лучше уж заплачу этим самым чужим людям, зато жить и собирать деньги буду спокойно.

   Ну-ну.

   - Ты живешь с отцом?

   - Да, – кивнул он.

   - Вдвоем?

   - Вдвоем.

   - И как он отнесся к твоему желанию переехать?

   - Никак, – хмыкнул Дэн. – Хотя скорее был рад, чем огорчен.

   Что ж, теперь понятно откуда у этого молодого кулинара столько скрытых комплексов. Похоже, отношения с папой у него действительно не очень.

   Элана, видя, что разговор гостю удовольствия не доставляет, быстро перевела беседу на другую тему – начала живо и со смехом рассказывать, как весело они сегодня вечером ездили по городу и выбирали какую именно квартиру снимут. Дэн ее инициативу сразу же поддержал, поэтому ужин у нас прошел в теплой непринужденной обстановке.

   Продолжить за чаем повествование о сегодняшних приключениях детям помешал запиликавший мобильный телефон Эланы. Посмотрев на его дисплей, дочь сделала большие глаза и пробормотав: «Дипломный руководитель!», - убежала разговаривать в гостиную. Наш гость проводил ее нежным взглядом.

   - Спасибо за угощение, Дэн, - сказала я. – У тебя настоящий кулинарный талант.

   Парень довольно улыбнулся.

   - А вам спасибо за Лану, госпожа Ланифи.

   Я засмеялась.

   - Не рано ли благодаришь?

   - Что вы, в самый раз. Знаете, это ведь она убедила меня отселиться от отца. Элана такая активная, зажигательная! Я бы к этому решению ещё год шел. Или два. Истрепал бы себе за это время все нервы. Может, даже стал неврастеником.

   - Ого, – удивилась я. – Вам с отцом так тесно вместе?

   - Не то чтобы тесно, – ответил Дэн. - У нас большой просторный дом. Бывает так, что мы целыми днями не видимся и не общаемся. Особенно, если я задерживаюсь на работе, а он на службе.

   - И при этом вы умудряетесь трепать друг другу нервы?

   - Да.

   - У вас, наверное, очень разные характеры.

   - Не то слово, – усмехнулся парень.

   - Знаешь, иногда, чтобы заключить перемирие, нужно просто поговорить по душам.

   - Это не наш случай, - отмахнулся Дэн. - Я пытался вывести отца на разговор, но ни к чему хорошему это ни разу не приводило. Наорем друг на друга, наговорим гадостей и расходимся по своим комнатам. Лучше уж просто разъехаться и жить спокойно.

   - Чем же папа в тебе не доволен?

   Дэн закатил глаза.

   - Долго перечислять. У него целый список моих недостатков. Но если коротко, я – главное разочарование в его жизни.

   - Прямо-таки разочарование?

   - Ага. У нас в роду все мужчины рождаются сильными – и физически, и магически, и духовно. Один я – паршивая овца. Тридцать раз не подтянусь, магии – кот наплакал, да сам по себе – слабак и рохля.

   Оо… Как мне это знакомо!

   Лана правильно сделала, что уговорила этого ягненка переехать.

   Мы немного помолчали.

   - Ты единственный ребенок в семье? - спросила я у Дэна.

   - Нет, - ответил он. – У меня есть старший брат Кир. Он-то как раз настоящий Крег – сильный и очень способный.

   - А какие у тебя отношения с ним?

   Дэн улыбнулся.

   - Прекрасные. Брат у меня замечательный. Правда, мы редко видимся. Кир, как и отец, окончил военную академию и стал боевым магом. Сейчас служит на границе с соседним государством.

   Ясно. Старший сын – любимый, младший - нет. Хорошо хоть у братьев между собой мир и согласие.

   У меня в семье такой отдушины не было.

   - Знаешь, Дэн, – задумчиво сказала ему. – Я тебя хорошо понимаю. Мои отношения с родителями тоже были так себе. Вернее, с одним родителем – с мамой.

   - Да? – удивился парень. – У вас с кем-то могут быть плохие отношения?

   - Тебя это удивляет?

   - Ну.., – он немного смутился. - Вы такая… хорошая. Слушаете, разговариваете. Вам хочется рассказать все-все.

   Ох…

   Рассказывать тебе хочется не потому что я хорошая, а потому что дома разговаривать не с кем.

   - Спасибо, – улыбнулась я. - Только моя мама считает иначе. Давным-давно она возлагала на меня большие надежды, а я их не оправдала. С тех пор прошло много лет, а она все не может мне простить, что я такая, какая есть.

   - Вы общаетесь?

   - Да, но редко. И в основном по телефону. Представь себе, она до сих пор ко мне придирается, ищет недостатки и убеждает, что мы с Ланой неправильно живем. Раньше я в ответ сердилась, спорила, что-то доказывала, кричала.

   - А теперь?

   - Теперь мне хватает мудрости просто молчать. Или отвечать спокойным голосом. Нас обеих не переделать, так есть ли смысл сотрясать воздух?

   Несколько секунд Дэн молчал.

   - А ваш отец, Алира?

   - А отца у меня нет.

   - Он умер?

   - Они с мамой развелись. Очень давно, мне тогда было девять лет. С тех пор я о нем ничего не слышала. Может быть, он действительно уже мертв. Сейчас-то мне сорок два.

   Я поставила на стол пустую чашку.

   - Я к чему тебе об этом рассказываю, Дэн. Твой папа, как и моя мать, останется таким, какой есть. И ты ничего с этим не сделаешь. Это нужно принять и просто поберечь нервы – и свои, и его.

   - Я его уже давно принял, - грустно улыбнулся парень. – А вот он меня принять не хочет. Как я только не пытался это изменить! И спортом занимался, чтобы стать крепче, и образование получил техническое, как он хотел. И даже эти дурацкие телепортационные стяжки конструирую, чтобы ему доказать: я не бездарь и не дурак! И все без толку.

   - А вот это ты, голубчик, зря, - покачала я головой. – Одно дело прислушиваться к советам родителей, и совсем другое – строить свою жизнь по их указке. Да ещё пытаясь им что-то доказать. У твоего отца жизнь своя, а у тебя – своя. Как же ты хочешь, чтобы он тебя полюбил, если ты сам себя не любишь?

   Дэн поднял на меня задумчивый взгляд и хотел что-то ответить, но не успел - в кухню вихрем влетела счастливая Ланка.

   - Ты чай выпил? – спросила она у своего кавалера. – Да? Вот и ладненько. Идем со мной, пусть мармулек после трудового дня отдыхает.

   Я проводила их взглядом, потом немного подумала и налила себе вторую чашку чая.

   На самом деле, это очень больно и обидно – быть чьим-то разочарованием. Уж я это знаю.

   Когда-то, когда деревья были большими, моя мать надеялась, что сумеет с моей помощью удержать возле себя отца. Любила его очень. Гораздо больше, чем меня. Однако, папа все равно ушел. Вернее, мы ушли.

   Я до сих пор помню, как мама, бледная и молчаливая, собрала свои и мои вещи в большой чемодан, а потом отец отвез нас с этим чемоданом на вокзал. Вручил матери билеты и какие-то деньги и сразу же уехал обратно. А мы сели в поезд и прибыли в этот город.

   В минуты плохого настроения, которые в течение следующих лет наступали у мамы достаточно часто, она любила кричать, что это я виновата в том, что наша семья распалась. Что если бы во мне была хоть капля родовой магии отца, все могло бы быть по-другому. Я слушала, молча глотала слезы и чувствовала себя самым мерзким и гадким существом во вселенной.

   Да, я прекрасно понимаю Дэна.

   Тоже, будучи ребенком, изо всех сил старалась угодить своей родительнице. Задобрить, чтобы не кричала и не била. Доказать ей (или все-таки себе?..), что я не ничтожество.

   Помню, как не хотелось мне возвращаться после школы домой – там меня ждали равнодушные глаза и презрительные усмешки. Еще помню, как ненавидела занятия по экономике, которую стала изучать под давлением матери. И с какой радостью выскочила в девятнадцать лет замуж, когда в моей жизни вдруг появился веселый и богемный Грег Ланифи – будущий отец Эланы…

   Что ж, что было, то уже быльем поросло. Шишек я за свою жизнь набила немало. Надеюсь, дочь учтет мои ошибки. И ее приятель тоже.

ГЛАВА 2

   Первый клиент в этот день явился ближе к полудню. Если честно, я очень надеялась, что посетителей сегодня не будет вовсе – работы и так накопилась целая пропасть.

   С того момента, как четыре недели назад господин Лиззе принес мне заказ на простыни для детского сада, новые заказы посыпались, словно из рога изобилия. К тому же, вчера вечером начала барахлить швейная машина, а сегодня она и вовсе делала решительные попытки сломаться окончательно.

   …Колокольчик на двери тихо звякнул, и в маленький холл моего ателье вошла высокая худая женщина.

   - Добрый день, – вежливо сказала она, когда я, оставив дела, вышла ей навстречу. - Могу я заказать у вас ночную рубашку?

   - Конечно, – кивнула я. - Но она будет готова не раньше завтрашнего вечера, сейчас у меня очень много работы.

   - Хорошо, – ответила клиентка. – Такой срок меня вполне устраивает.

   Я указала ей на одно из кресел, и она послушно в него опустилась.

   - Какого фасона вы хотите сорочку?

   - Видите ли, ночнушка нужна не мне, а моей дочери. Вот, - женщина вынула из сумочки маленький лист бумаги и протянула его мне. – Здесь указаны ее размеры.

   - Почему же вы не привели дочь с собой?

   - Она… не совсем здорова. И я не хочу лишний раз ее тревожить. А рубашка ей нужна особенная. Дело в том, что в конце этой недели дочка отправляется на лечение в клинику, а по тамошним правилам пациентка должна обязательно иметь широкую ночную сорочку. Причем такую, чтобы на ее горловине была пришита специальная тесемка. Я принесла эту тесемку с собой.

   Клиентка снова открыла сумку и достала из нее длинную голубую ленту. С подобными лентами я уже работала не раз, и они, к слову, действительно особенные. Обычно такую тесьму используют, дабы укрепить некоторые слабые участки одежды. В частности, ее пришивают на смирительные рубашки, чтобы те, на кого их будут надевать, случайно (или не случайно) их не порвали.

   - Правильно ли я поняла, – медленно сказала ей, – вам нужна… специализированная одежда?

   - Не совсем, – грустно улыбнулась женщина. – Не думайте, моя дочь не сумасшедшая. Хотя многие наши знакомые считают иначе. Мила просто другая. Не такая, как все. У нее аутизм, в достаточно серьезной форме.

   Аутизм.

   Как странно. Я слышала, что им чаще страдают мальчики.

   Помнится, когда моя Элана была маленькой, в детском саду, который она посещала, была секция для «особенных» детей, чьи родители не имели возможности оплатить магическое лечение их психического здоровья.

   Был среди этих ребят мальчонка с аутизмом. Рыжий, очень худенький. Он всегда, даже в помещении, носил кепку с длинным козырьком – плохо переносил яркий свет и категорически не любил громкую музыку и любые резкие звуки. Еще он каждый раз долго и жалобно плакал, когда родители приводили его в садик. А потом садился в уголок и целыми часами раскладывал ровными рядами пластиковые кубики. Ни с кем не играл, ни на кого не смотрел, ни с кем не разговаривал, кроме, разве что, старенькой нянечки и педагога-психолога, которые чем-то ему нравились. Других обитателей детсада он к себе не подпускал. Стоило кому-нибудь «неугодному» нарушить его личное пространство, с рыжиком случалась истерика.

   Я сама неоднократно видела, как во время прогулок этот мальчик сидел отдельно ото всех и с сосредоточенным лицом перебирал камни, палочки, пожухлые листья. Ни с того, ни с сего он мог вскочить на ноги и начать кружиться, как волчок. Мне говорили, что все эти незамысловатые действия его успокаивают, потому что каждый раз, когда он выныривал из своего внутреннего мира,испытывал настоящий стресс…