Помоги проекту - поделись книгой:
— Но вы же сказали, что следующей мишенью могу быть я!
— Да, ну так уж сложилось. Вот что я тебе скажу. Пускайся в бега, и, может, они тебя не найдут, пока все не кончится.
У меня закружилась голова. События происходили слишком быстро для моего мышления. Я все еще не знал, кем или чем был этот демон, следует ли мне доверять ему, но я знал одно: ситуация была мне явно не по зубам и в моем распоряжении не было никого лучше этого Ааза на роль союзника.
— А вы не могли бы мне помочь?
— Нет времени. Я должен двигаться.
— А нельзя ли мне отправиться с вами?
— Ты будешь просто путаться под ногами, может быть, даже навлечешь на меня гибель.
— Но без вас погибну я!
Я начал впадать в отчаяние, но на Ааза это не производило впечатления.
— Скорее всего нет. Вот что я тебе скажу, малыш. Я действительно должен уходить, но просто для того, чтобы показать тебе, что ты, по моему мнению, выживешь, я покажу тебе маленький фокус, которым ты, быть может, когда-нибудь воспользуешься. Видишь все это барахло, с помощью которого Гаркин проводил меня через барьер? Так вот, в нем нет необходимости. Смотри внимательно, и я покажу тебе, как мы это делаем, когда не смотрят наши ученики.
Я хотел крикнуть, заставить его остановиться и выслушать меня, но он уже начал. Он развел руки в стороны на высоте плеч, поднял взгляд к небесам, глубоко вздохнул, а затем хлопнул в ладоши.
Ничего не произошло.
Глава 3
Ааз нахмурился и повторил всю процедуру, на сей раз немного быстрее.
Картина не изменилась.
Я решил, что случилось непредвиденное.
— Что-то не так? — вежливо спросил я.
— Да уж, что-то не так! — прорычал Ааз. — Оно не действует.
— А вы уверены, что проделываете все правильно?
— Да, я уверен, что проделываю все правильно, точно так же, как был уверен последние пятьдесят раз, проделывая то же самое!
Он казался обиженным.
— А вы не могли бы…
— Слушай, малыш. Если бы я знал, что именно не так, я бы давно уже все исправил. А теперь просто-напросто заткнись и дай мне подумать.
Он уселся, скрестив ноги, в центре пентаграммы и начал чертить на полу непонятные узоры, мрачно бурча про себя. Я не мог определить, что он делает: пробует какое-то альтернативное заклинание или просто упорно думает, — но решил, что спрашивать будет неразумно. Вместо этого я воспользовался случаем для упорядочения собственных взбаламученных мыслей.
Я по-прежнему не мог с уверенностью сказать, является ли Ааз для меня угрозой или единственным возможным спасением от большей угрозы. То есть к тому времени я почти не сомневался, что он шутил насчет вырывания у меня сердца, но ведь это такое дело, относительно которого хочется иметь полную информацию. Одно я усвоил наверняка — во всей этой магии было кое-что посущественнее, чем левитирование перьев.
— Вот в чем дело! — Ааз снова стоял на ногах, прожигая взглядом тело Гаркина. — Ух, этот недоношенный вомбатов сын!
— А что такое вомбат? — спросил я и сразу же пожалел об этом. Прыгнувший мне в голову мысленный образ был таким ужасающим, что вникать в подробности совершенно не хотелось. Мне не стоило беспокоиться. Ааз не собирался терять время на ответ.
— Ну, это довольно убогая шутка. Вот и все, что я могу сказать.
— Э… о чем это вы толкуете, Ааз?
— Я толкую о Гаркине! Он-то и устроил мне это. Если бы я мог подумать, что дело зайдет так далеко, я бы превратил его в козорыбу при первой же возможности.
— Ааз… я все еще не…
Я замолк. Он прекратил бушевать и поглядел на меня. Я рефлекторно съежился, прежде чем узнал в его оскале улыбку. Мне больше нравилось, когда он бушевал.
— Сожалею, Скив, — мягко промурлыкал он, — согласен, я выразился не совсем ясно.
С каждой минутой мое беспокойство возрастало. Я не привык к тому, чтобы люди, не говоря уже о демонах, были со мною любезны.
— Э… это все пустяки. Я просто хотел узнать…
— Видишь ли, ситуация такова. Мы с Гаркином… уже какое-то время немного подшучивали друг над другом. Это началось в один прекрасный день, когда мы выпивали вместе и он повесил на меня счет. Ну, когда я вызвал его в следующий раз, то провел его над озером, и ему пришлось играть свою демоническую роль по горло в воде. Он потом расквитался… Ну, не буду надоедать тебе с подробностями, но у нас вошло в привычку ставить друг друга в неудобное или неловкое положение. Игра эта на самом деле очень ребяческая, но совершенно безвредная. Однако на сей раз… — Глаза Ааза начали сужаться. — На сей раз этот старый лягушкин любовник зашел слишком далеко… Я хочу сказать, эта игра зашла слишком далеко. Ты согласен со мной?
Он опять обнажил клыки в улыбке. Я очень сильно хотел согласиться, но не имел даже смутного представления, о чем он говорит.
— Вы все еще не сказали мне, что случилось.
— Случилось то, что этот вонючий грязелюб отнял у меня мои способности! — взревел он, потеряв самообладание. — Я заблокирован! Я не могу ни хрена сделать, если он не снимет своего глупого шуточного заклятия, а он не может, потому что мертв! Теперь ты понимаешь, фантик плюшевый?!
Я принял решение. Спаситель он или нет, я предпочел бы, чтобы он вернулся туда, откуда появился.
— Ну, если я что-нибудь могу сделать…
— Сможешь, Скив, мой мальчик. — Ааз вдруг снова стал сплошное мурлыканье и зубы. — Все, что тебе требуется сделать, это разжечь огонь под старым котлом, или что там у вас есть, и снять это заклятие. Тогда мы сможем отправиться каждый своей дорогой и…
— Я не могу этого сделать.
— Ладно, малыш. — Его улыбка стала немного более принужденной. — Я буду держаться поблизости, пока ты не встанешь на ноги. Я хочу сказать, для чего же еще существуют друзья?
— Дело не в том.
— Чего ты хочешь? Крови? — Ааз больше не улыбался. — Если ты попытаешься гробануть меня, я…
— Вы не понимаете? — отчаянно перебил я. — Я не могу этого сделать, потому что я этого сделать не могу! Я не знаю как!
Это остановило его.
— Хм-м-м. Это может стать проблемой. Ну, вот что я тебе скажу. Вместо того чтобы снимать заклятие здесь, что ты скажешь насчет того, чтобы просто вышибить меня обратно в мое родное измерение, а там уж я найду кого-нибудь, кто снимет его.
— Этого я тоже не могу сделать. Вспомните, я же говорил вам, что никогда не слышал о…
— Ну а что же ты
— Я могу левитировать предметы… ну, небольшие предметы.
— И? — поощрил он.
— И… э… могу зажечь свечу.
— Зажечь свечу?
— Ну… почти.
Ааз тяжело опустился в кресло и на несколько минут закрыл лицо руками. Я ждал, когда он что-нибудь придумает.
— Малыш, у вас есть в этой дыре что-нибудь выпить?
— Я принесу вам воды.
— Я сказал, что-нибудь выпить, а не чем-нибудь помыться!
— О, слушаюсь.
Я поспешил принести ему кубок вина из хранившегося у Гаркина небольшого бочонка, надеясь, что он не заметит, что сосуд не особенно чист.
— И что будет? Это поможет вам вернуть свои способности?
— Нет. Но может быть, я почувствую себя немного лучше. — Он опрокинул вино одним глотком и пренебрежительно изучил кубок. — Это самый большой сосуд, что у вас есть?
Я отчаянно оглядел помещение, но Ааз опередил меня. Он поднялся, вошел в пентаграмму и взял жаровню. По прошлому опыту я знал, какая она тяжеленная, но он отнес ее к бочонку, словно она вообще ничего не весила. Не трудясь выплеснуть Гаркиновское варево, он наполнил ее до краев и сделал большой глоток.
— А! Вот так-то лучше, — вздохнул он.
Я почувствовал легкую тошноту.
— Ну, малыш, — молвил он, смерив меня оценивающим взглядом, — похоже, мы связаны друг с другом одной веревочкой. Положение не идеальное, но это все, что у нас есть. Время закусить, расписать пулю и разыграть сданные нам карты. Ты ведь знаешь, что такое карты, не так ли?
— Конечно, — подтвердил я, слегка уязвленный.
— Хорошо.
— А что такое пуля?
Ааз закрыл глаза, словно боролся с какой-то внутренней смутой.
— Малыш, — произнес он наконец, — существует приличный шанс, что это партнерство сведет одного из нас с ума. Я даже думаю, что это буду я, если ты не сможешь воздержаться от тупоумных вопросов на каждом втором предложении.
— Но я же не понимаю и половины сказанного вами!
— Хм-м-м. Вот что я тебе скажу. Попробуй накапливать вопросы и задавать их мне все сразу раз в день. Лады?
— Я постараюсь.
— Отлично. Итак, вот как я рассматриваю эту ситуацию. Если Иштван нанимает в убийцы бесов…
— А что такое бес?
— Малыш, ты мне дашь передохнуть?
— Извините, Ааз. Продолжайте.
— Правильно. Ну… гм-м… вот и случилось! — Он обратил взор к небесам, призывая их в свидетели. — Я не помню, о чем говорил!
— О бесах, — помог я.
— О! Верно. Ну, если он нанимает бесов и вооружает их нестандартным оружием, это может означать только одно — он снова принялся за свои старые фокусы. Ну а поскольку у меня нет моих способностей, я не могу убраться отсюда и поднять тревогу. Вот тут-то, малыш, и вступаешь в игру ты… Малыш?
Он выжидающе посмотрел на меня. Я понял, что не могу больше сдерживаться.
— Извините, Ааз, — сказал я тихим жалким голосом, в котором едва узнал свой собственный, — я не понимаю ни единого слова из всего сказанного вами.
Я вдруг почувствовал, что вот-вот расплачусь, и поспешно отвернулся, чтобы он меня не увидел плачущим. Я сидел так, со струящимися по щекам слезами, попеременно то борясь с порывом вытереть их, то гадая, почему меня заботит, увидит меня демон в слезах или нет. Не знаю, долго ли я оставался в таком положении, но меня вернула к реальности мягкая рука.
— Эй, малыш. Не казни себя, — голос Ааза был неожиданно сочувственным, — не твоя это вина, что Гаркин сквалыжничал со своими тайнами. Никто и не ожидает, чтобы ты знал что-то, чему тебя никогда не учили, так что не огорчайся.
— Просто я чувствую себя таким глупым, — сказал я, не поворачиваясь. — Я не привык чувствовать себя глупым.
— Ты не глуп, малыш. Уж это я знаю. Будь ты глуп, Гаркин не взял бы тебя в ученики. Я сам дурак. Меня так занесло от всего этого, что я забылся и попытался говорить с учеником так, словно он уже законченный маг. Глупость.
Я все еще не мог заставить себя ответить.
— Черт возьми, малыш. — Он слегка встряхнул меня за плечо. — Сейчас ты владеешь магией больше, чем я.
— Но вы больше знаете.
— Но не могу этим воспользоваться. Слушай, малыш, у меня идея. Со смертью старины Гаркина ты остался своего рода беспризорником. Что скажешь насчет того, чтобы временно записаться в ученики ко мне? Мы начнем обучение с азов, так, словно ты учащийся, который ничего не знает. И будем проходить шаг за шагом с самого начала. Что скажешь?
Несмотря на свое плохое настроение, я испытал подъем духа. Как он выразился, я не глуп, я способен не упустить свой шанс.
— Это здорово, Ааз!
— Значит, заметано?
— Заметано, — ответил я и протянул руку.
— А это еще что? — прорычал он. — Разве моего слова тебе недостаточно?
— Но ты же сказал…
Поделиться книгой: