Опасный контракт

Подвал тянулся под всем домом и был завален всяким хламом. То и дело нужно было переступать через обломки мебели, старые прохудившиеся вёдра, велосипедную раму и прочую дребедень.

— Хорошо ещё, что крыс нет, — пропыхтел Сержант, — а то, как бы мы от них здесь убегали бы.

— Не накаркай! — оборвал его Хром. — Смотри, вон, как бы кот за нами сюда не забрался.

— Да смотрю я, смотрю.

— Вот и смотри.

2

Наконец добрались до последнего подъезда и поднялись на первый этаж. После полутёмного пыльного захламленного подвала даже на душе легче стало. Двери уже давно приказали долго жить, так что все четыре квартиры гостеприимно зияли пустыми дверными проёмами. Вошли во вторую слева.

— Ого! — удивился Сержант, глядя на остатки костра посреди комнаты и разбросанный тут и там мусор, — а здесь недавно мародёры жили.

— Ага. Меня тоже это напрягает, — согласился Хром.

— Почему? — удивился Пингвин.

— Мародёры так и остались такими, какими были до Шурупа. Не захотели цивилизацию принять. Так и живут племенами. Поэтому тёплых чувств к нам не питают. Ну и за то, что на их территорию зашёл, тоже напасть могут.

— Так у нас целых три автомата! Это же какая огневая мощь!

— Вот то-то и оно, что три автомата. Завидная добыча. Представь, заиметь в племя аж три автомата, да ещё и с боекомплектом. Ну и снаряга наша тоже им в тему будет.

— Это всё ещё надо у нас отнять.

— Мародёры обычно свою территорию как пять пальцев знают. Да и передвигаться или засаду делать умеют. И самострелами пользуются очень даже хорошо. Что-то не очень хочется арматурину в брюхо получить. Так что двигаем быстро отсюда. И внимательно по сторонам.

— Поздно, — сокрушённо проговорил Сержант и махнул рукой за окно, — смотрите туда.

И действительно в доме напротив замелькали остроконечные треугольные шапки мародёров, сшитые из кошачьих шкур. Остро заточенная арматура влетела в окно и, отрикошетив от стены, загремела по бетону.

— Вот влипли! — воскликнул Хром. — И не прячутся же. Уверены в победе.

— А это мы сейчас посмотрим, — внезапно изменившимся голосом проговорил Пингвин.

Напарники оглянулись на него и поразились, как мгновенно изменился их заказчик. Показное добродушие в глазах сменилось стальным безжалостным блеском, ноздри хищно затрепетали, а движения сделались расчётливыми. Всё в облике Пингвина прямо кричало о неимоверной опасности этого человека. Хром тут же поймал себя на мысли, что не хотелось бы ему иметь такого врага. Рассыпались по квартире, занимая позиции у окон.

— Эй! Сталкеры! — донеслось от мародёров, — может, поговорим?

— О чём? — спросил Хром.

— О жизни, например. Жить хотите?

— Хотим.

— Предлагаю обмен.

— Что-то новое. Сначала стреляют, а потом меняться предлагают.

— Это ещё не стреляют. Так, одна стрела в качестве предупреждения.

— И что на что менять предлагаешь?

— Ваши жизни на ваши шмотки, снаряжение и оружие.

— А если мы против?

— У нас стрел много. На всех хватит.

— Так и у нас патронов много. Мало вам тоже не покажется. Переполовиним твоё племя.

— Бабы ещё нарожают.

— Прямо сейчас? Приступай.

— Это ваш шанс. Начнём штурмовать, за вашу жизнь я даже крысиной шкурки не дам.

На той стороне опять задвигались, подбираясь поближе.

— Что делать будем? — спросил Сержант.

— Драться. Что ещё? — ответил Хром. Пингвин утвердительно кивнул.

— Их действительно много.

— А что ты предлагаешь? Сдаться? Даже если отпустят, далеко ты без оружия и одежды уйдёшь? Шансов никаких. А здесь есть шанс отбиться.

— Судя по всему, их человек двадцать, — проговорил Пингвин, — не так уж и много.

— Двадцать не много! — удивился Сержант.

— Да. Бывало и хуже.

— Эй! Что надумали? — донеслось с той стороны.

— Да пошёл ты! — ответил Хром.

— Ну, как знаете.

В окна влетел целый рой стрел, сделанных из арматуры.

— Огонь! — заорал Пингвин и, выпрямившись, первый дал очередь по двигающимся фигуркам.

Напарники поддержали. Среди нападающих возникла небольшая заминка, кто-то закричал от боли. Сталкеры, прикинув примерное время перезарядки самострелов, вновь присели под подоконники и переждали очередной залп. Потом опять выпрямились и снова ударили из автоматов. Сержант видел, как покатились по куче щебня убитые мародёры. Запоздалая стрела пролетела рядом с головой и сталкер отшатнулся от неожиданности. Пингвин резко перенёс огонь и снял незадачливого стрелка. А хорошо стреляет. Конечно, у него коллиматорный прицел. Это тебе не с открытого шмалять. Но всё равно.

Мародёры залегли и стали отползать под защиту стен. Что-то яростно орал тот же голос. Видимо, вожак. Опять в окна полетели стрелы. Хром, сменив позицию, присел у соседнего окна и опять выстрелил. Очередной мародёр полетел на землю с простреленной грудью. Краем глаза заметил, как Сержант отходит в глубину комнаты.

— Куда?

— Со стороны подъезда гляну. Как бы нам в спину не ударили. Вроде, как группа за угол сквозанула.

— Глянь. Действительно, что-то про выход мы и забыли.

Сержант вышел в коридор и почти сразу оттуда раздалась заполошная стрельба. Вовремя, значит, он выглянул.

— Держи этих, я сейчас, — прокричал Пингвин и метнулся к Сержанту. — Что там?

— Двоих с ходу завалил. Вон лежат. А остальные на лестнице прячутся. Четверо.

— Иди к Хрому. С этими я сам разберусь.

Он вытащил из карманчика разгрузки ребристый мячик оборонительной гранаты и, сорвав чеку, выбросил её на лестницу. Там раздались удивлённые вскрики, потом громыхнуло так, что сразу заложило уши и с потолка посыпалась штукатурка. Не теряя времени, Пингвин выскочил из двери и добил двоих, ползающих в собственной крови и внутренностях. Остальные были мертвы. Стрельба у окон усилилась. Мародёры подходили всё ближе, умело используя укрытия, хоть и несли потери.

— У тебя ещё есть гранаты? — прокричал Пингвину Сержант.

— Что? — не расслышал тот, — уши после взрыва заложило!

— Гранаты, говорю, есть ещё?

— Нет. Одна всего была.

— Жаль. Сюда бы парочку.

В какофонию боя, состоящую из выстрелов, криков и стона раненных, матов и проклятий, внезапно вплёлся ещё один звук. Хром прислушался. Лай. Собачий лай. Слепыши, что ли? Они. Слепые псы, ведомые альфачом, влетели прямо на поле боя и с ходу стали теснить мародёров. Сталкеры прекратили стрельбу, отошли вглубь комнаты и вообще старались не отсвечивать. Однако слепышам было явно не до них. Столько вкусной человечинки металось сейчас между домами. Осталось только догнать. Ну или приниматься за тех, кто уже не бегает, а валяется то тут, то там на земле. Но бегающие вкуснее. Там, если вцепиться в горло, в пасть брызнет фонтан пьянящей горячей крови. А у мёртвых кровь не вкусная. Остывшая.

Мародёрам стало совсем не до сталкеров. Кто успел добежать до противоположного дома, ещё спаслись. А вот те, кто не успел, достали свои ножи и сабли, приготовили дубинки из водопроводных труб и приняли свой последний бой. Зрелище того, как собаки рвут мародёров, было неприятным, уж очень смерть страшная. Хотя, жалости особой к ним ни у кого не возникало.

Стараясь не испытывать судьбу, Хром увёл группу на третий этаж.

— Пересидим здесь от греха подальше. Всё равно, пока собачки не уйдут, выйти мы не сможем.

— Удачно слепыши подвернулись, — проговорил Сержант, — откуда они взялись?

— Это, скорее всего та стая, что к школе пробежала. Видимо, недалеко были, вот выстрелы и услышали. У них слух очень острый.

— Да уж, — покачал головой Пингвин, — вовремя эта стая прибежала. Я уж думал, не сдюжим.

— Ты зря гранату в подъезде использовал, — сказал ему Сержант, — лучше было бы её на наступающих потратить. Эффекта больше было бы.

Мгновенно что-то в комнате изменилось. Как облачко набежало на солнце. Щёголь неуловимым движением перетёк за спину сталкера и приставил финку к его горлу.

— Никогда не ставь мои действия под сомнение, — прошипел он, — понял?

— Понял, — проблеял ошарашенный Сержант.

— Вот то-то.

— Ты это, — обратился к заказчику Хром, направив на него ствол автомата, — палку-то не перегибай.

— В следующий раз, вот так на меня автомат направишь, я тебе его в задницу затолкаю, — огрызнулся Пингвин, убирая финку в ножны.

— Ну ты и ненормальный!

— Какой есть.

В воздухе повисло напряжение. Казалось, что вот чуть и сверкнёт искра. Помолчали минут пять, сверля друг друга взглядами.

— Так дело не пойдёт, — проговорил Хром. — Ты, конечно, парень крутой. Но мы тоже к себе уважение имеем. И не надо нас носом, как кутят слепых, тыкать.

— Никто вас не тычет. Просто я всегда всё делаю правильно. И не терплю в свой адрес никаких замечаний.

— Не до такой же степени.

— Тут уж как пойдёт, — и, внезапно рассмеявшись, добавил, — да ладно вам! Что вы кукситесь? Всё, проехали.

Напарники с удивлением смотрели на это опять улыбчивое и добродушное лицо. Будто и не было этой злобной гримасы ещё минуту назад.

— Что молчим? Лучше про Город расскажите побольше. Всё равно сидеть здесь.

— Да что рассказывать? — нехотя ответил Хром. — Город как Город.

— Не скажи. Вот, полтергейст, например. Что это такое?

— Да кто ж его знает? Там, где он обитает, никто не ходит.

— Он что, опасный такой?

— Ну, чтобы он человека убил, я такого не слышал. Но это ничего не значит. Может, это потому, что люди к нему не суются. А сунется кто, так и всё. Нет человека. Кто знает?

— Так с чего вы считаете его опасным?

— А в Городе любая непонятка может быть опасной.

— А как он хоть выглядит?

— Никто его ни разу не видел.

— Ну, хотя бы, в чём он проявляется?

— Возле нашего посёлка видел район частного сектора, который мы обошли?

— Ну.

— Вот там он резвится иногда. Смотришь, дома сминаются, как спичечные коробки. Такое впечатление, что кто-то огромный и невидимый наступает на дом и он в лепёшку. Бывает, на перекрёстках шалит. Машины переставляет. То с одного конца на другой переносит, то пирамиду из них делает. Ну, это буйный полтергейст.