Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Можно ли дружить с неверующими? - Константин Владимирович Пархоменко на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

О НАСТОЯЩИХ ХРИСТИАНАХ

Отец Константин:

Мнение Галины – прекрасный пример светского интеллигентно-корректного отношения к религии.

Галина смотрит вокруг себя, анализирует, пытается, как психолог, «разложить по полочкам», почему верующие так или иначе себя ведут. Однако ей, видимо, не всегда попадались лучшие из христиан. Вернее, я думаю, христиане-то были хорошие, но Галина не разглядела в них ничего, кроме того, что ее рассердило и вызвало негодование. А может быть, это сознательное высматривание в верующих чего-то плохого? Во всяком случае, меня поражают слова: «я не приемлю все, что пропагандируется верующими людьми, мне изначально не по душе их основные установки». Почему «изначально»?.. Что это, как не предубеждение? Галина обвиняет верующих в том, что они себя ведут так, как будто все знают. Эти слова вынесены и в заголовок: «Они все знают».

А сама Галина?.. Которая «изначально» против христианства. Не мыслит ли она так же? Что она все знает?..

Ее размышления наводят на грустные мысли. Галина увидела, что есть среди христиан те, для кого вера – уютная раковина, куда можно спрятаться от невзгод жизни. Есть христиане, которые стали таковыми не из желания вместе с Богом трудиться для преображения мира, а чтобы спасти свою (и только свою) душу. Обычно это люди, которые не смогли себя найти в миру, для них христианство – действительно «безрадостный мазохизм». Если человек не имел настоящих друзей, ссорился с сослуживцами на работе, не сумел создать крепкую и любящую семью, – обратившись к Богу, он начинает проклинать мир, говорить: в этом мире ничего нет хорошего.

Такие люди не хотят жить по-новому, как учит Христос, жить без лжи, фальши, лицемерия, слабости…

А ведь и в безрелигиозном мире есть любовь и преданность, чистота и порядочность, дружба и верность, стремление к Правде и поиск высшего смысла.

Мы все знаем слова Христовы: любите врагов ваших… В одном из древних аграфов (так называют не вошедшие в Новый Завет, но, тем не менее, подлинные слова и выражения Иисуса Христа) Спаситель добавляет: «ибо завтра они могут стать друзьями вашими».

Это очень важно!.. Мы любим в человеке не грех, не его распущенность или одержимость страстью. Мы любим бесценную личность, но знаем, что та болеет грехом. Мы любим в человеке то, что отличает его от других: особый взгляд на мир, душевные порывы, интеллектуальные старания… А значит, любя это доброе в человеке, мы должны помочь ему преодолеть злое в своей душе. Любовь – это не сентиментальное обожание, не потакание слабостям и страстям. Любовь к человеку означает: я хочу, чтобы этот человек стал лучше. Чтобы его прекрасная душа стала лучше, чище, чтобы человек победил в себе грех.

«Любите врагов ваших, ибо завтра они могут стать друзьями вашими» – не хитрая уловка, не выгодная сделка, это свидетельство того, что я буду трудиться над другими людьми, чтобы они стали лучше, выросли из «врагов» Правды и Истины в друзей всему доброму.

Галина ошибается, когда говорит: «В христианстве больше терпения, смиренного ничегонеделания».

Смирения – да!

Но смирение лишь означает неожесточенность, незлобивость. Смирение – это когда на зло, причиненное тебе, отвечают добром, тем самым пресекая дальнейшее распространение зла.

Смирение – это когда ты случайно толкнувшему тебя в транспорте отвечаешь улыбкой. Но уже не смирение, а потакание злу – когда ты униженно молчишь перед хамом, улыбаешься наглецу. Не смирение, когда ты молчишь, видя как оскорбляют другого.

Христианство призывает верующих к активному утверждению добра в мире, к борьбе со злом. В истории бывало, что для защиты добра и для борьбы со злом в руки приходилось брать и меч.

И, наконец, два слова о женщине, у которой было «все плохо».

Прибедняться, ныть – вообще-то не характерно для христианина. Христианин радуется всему, что с ним происходит, во всем видит Промысл Божий. За все благодарите (1 Фес. 5, 18), – восклицает апостол Павел и, выполняя его совет, умирающий в ссылке и страданиях Иоанн Златоуст поет гимн: «Слава Богу за все!» Эти слова: «Слава Богу за все» – смело можно считать девизом христианской жизни.

РАССКАЗ МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ (БЛЮМА)

Есть старое присловье о том, что никто не может отвернуться от греха, от старой неправды, если не увидит в глазах или на лице хоть одного человека сияние вечной жизни. Именно это, думаю, поражало всех, кто встречал христиан. У нас есть рассказ о том, как умирал первый диакон Стефан. За веру его избивали камнями, и свидетели говорили, что его лицо просияло, как солнце: радостью, верой – да; но еще и чем-то иным: сиянием вечной жизни.

Я не раз ставил себе вопрос: чтобы это могло быть? Каким образом лицо человека может просиять?.. Мы все знаем, как человек просиявает радостью, когда он полюбит кого-нибудь, его лицо делается совершенно иным, когда он встретит любимого человека, в его глазах свет. Но я думал о чем-то другом. Мне казалось, что должно быть что-то иное, более властное, более сильное, что могло поразить людей, встречающих христиан.

И раз в жизни я столкнулся с этим с такой ясностью, с такой силой, что никогда не смог этого забыть.

Мне тогда было 17 лет. Я пришел в церковь, где никогда раньше не бывал. Она находилась тогда в подвальном помещении, я ее долго искал и опоздал. Служба отошла, люди уже уходили. Одним из последних поднимался по лестнице из бывшего подземного гаража, где тогда ютилась наша церковь, широкоплечий священник высокого роста; и когда я взглянул ему в лицо, я обомлел: я никогда до того не встречал такой абсолютной внутренней собранности и такого света. На его лице не было улыбки, – он меня тогда не видел, не было экстаза, восторга. Была только глубочайшая собранность, и что-то из него сияло: не вещественный свет, а какое-то внутреннее сияние. Я помню, как я тогда к нему подошел и сказал: я не знаю, кто вы, но я хочу вас просить быть моим духовным отцом… И затем, в течение одиннадцати лет, до его смерти, он был моим духовником.

Я думаю, что нечто в этом роде происходило с язычниками, когда они встречали христиан, людей, которые стали собранными, все силы которых нашли свое средоточие, которые стали цельными, то есть были исцелены, исцелились. И вот эта цельность, эта собранность, которая собирала все силы ума, воли, сердца, все, что в человеке было, в одну точку, откуда они могли действовать, несомненно доходила до сознания язычников, потому что они видели в христианах людей другого рода. (Из книги митрополита Сурожского Антония «О молитве».)

ИМ ТАК МНОГО НУЖНО ОБЪЯСНЯТЬ…

Ольга, 21 год, студентка-художница: Когда я училась в 11-м классе, была такая скука! И предметы давались не те, какие бы мне хотелось лучше знать, да и коллектив такой был: с интересами, которые мне совсем не близки. И мне даже не с кем было пообщаться.

Потом я поступила в институт, и на первом курсе мы с группой очень хорошо дружили. Мне было интересно: все художники, все такие разные, оригинально одетые, обвешенные всякими фенечками… Мы проводили очень много времени вместе, ходили по кафе, театрам. Я дома почти не появлялась, пропадала целыми днями. Нам задавали рисовать наброски, по целой пачке, и мы везде ходили по городу, на крыши забирались, дома сверху рисовали, в метро сидели. К нам часто подходили, мы знакомились… Вот такая жизнь была.

А сейчас у нас группы расформировывали, и я оказалась в группе, где все цивильные такие, обычные люди. Не с хипповскими этими замашками, а обычные, простые. Сначала я подумала, что попала в ужасно скучную группу! А потом выяснилось, что это очень интересные, без всякого напускного антуража, люди. Они живут своей жизнью, кто-то работает, у кого-то дети. У нас хорошие, деловые отношения. Но чтобы где-то собраться, потусоваться вместе – такого не получается. Меня они удовлетворяют хотя бы тем, что не курят, не пьянствуют, нормальные спокойные люди. Кто как к религии относится – мы об этом не говорим, потому что это считается личным делом каждого. Наверное, они знают, что я православная, потому что вот когда я церковь расписывала, никто даже не удивился.

Так уж получилось, что я совсем одна. Дома – с сестрой, мамой, папой… А вся эта дружба – что-то нереальное. Сколько я ни дружила в своей жизни, – ничего не складывалось. Наверное, у меня такой характер. Может быть, я от дружбы жду чего-то очень большого, какого-то самопожертвования…

Мне хотелось бы прийти к человеку, хотя бы раз в полгода, и знать, что тебя не просто терпят, раз уж пришла, а любят. Но у меня нет такой подруги.

И мне, конечно, хочется вместе с друзьями, компанией, где-то собираться. Мне так тяжело, особенно летом, когда все куда-то ездят, а я дома сижу. Не знаю, к кому можно примкнуть… Честно говоря, мне все эти люди, неправославные, кажутся немного странными. Наверное, я не смогла бы дружить с неверующими. Им так много надо будет объяснять, – почему я то делаю, это не делаю… Мне не хочется объяснять. Да и неинтересно мне с такими людьми! Может, и бывают среди них какие-то нестандартные, интересные, вот, и по телевизору таких можно увидеть, но в общей массе…

Я бы хотела присоединиться к какой-нибудь компании православных молодых людей, лучше, объединенных каким-нибудь общим делом. Чтобы не скучно было, и не надо было бы копаться друг в друге, задавать какие-то вопросы. Это потом уже. А сначала, когда незнакомы, лучше что-нибудь делать сообща.

Не знаю, наверное, это проблема не православного человека, а просто – моя. Я не могу вписаться в чужую компанию. Если бы я знала их давным-давно, и они бы уже ко мне хорошо относились, и я бы не чувствовала себя лишней…

ДРУЖБА – НЕ ТОЛЬКО ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ

Кирилл, предприниматель, 38 лет: У меня совсем немного друзей, хотя круг общения, то есть круг людей, с которыми я постоянно общаюсь по тому или другому поводу и поддерживаю хорошие отношения – очень большой.

У меня есть Паша, с которым мы знакомы с 9-го класса. Мы вместе работаем, у нас одна контора. Не знаю, можно ли назвать это дружбой… но мы понимаем друг друга даже не с полуслова, а со взгляда. С усмешки. Просто с жеста. Общаемся мы каждый день, но очень мало. Мы очень много вместе прожили и пережили, и это наше дело настолько нас сплотило, что мы стали как две половинки неотъемлемые. Это человек, с которым у меня абсолютное взаимопонимание. И мне от этого, конечно, хорошо, – знать, что существует такой человек.

Мы всегда друг друга дополняли. Так уж получилось. Он человек очень интуитивный. Иногда ему такие хорошие мысли приходят, чтo я просто поражаюсь. У меня вот такого не бывает. Мне интуиция вообще не дана. Я всегда уважение к людям испытывал, которые сидят-сидят – и раз, такая мысль светлейшая приходит… Но у него воли мало. А у меня воли очень много. И получается так, что он бросает какую-то мысль, а я начинаю над ней работать. А он видит результаты моей работы, и тоже на что-то вдохновляется.

Вот так и с приходом в Церковь у нас получилось. Я даже помню, какая его мысль меня натолкнула на эти мои изменения.

Меня музыка мучила 24 года. С 12-ти и до 36-ти. У меня же 308 компактов было! Года полтора назад сидим мы, приемник играет, что-то такое там др-р-р. И вдруг Паша заходит и говорит: «Кирилл, представь, а ведь именно так в аду будут играть. Черти. Тебе слушать уже не хочется, а они тебе все равно будут, все время играть». Я себе как представил… Мамочки, думаю: Ужас! А ведь действительно так! Вот ты не хочешь, а они тебе на гитарах – тр-р-р-р… И меня это так поразило… И я же отдал компакты тогда, все, знакомому одному. Не сразу, конечно, полгода вызревало… И вторая мысль была тоже замечательная, примерно в это же время. Знаешь, говорит, а что такое ад? Это, говорит, например, ты умер, а тебе курить хочется. А курить-то нечем. А хочется. И тебя будет вечно мучить жажда курить… И у меня как-то вот эти слова запали. А если я что-то действительно понял, то начинаю работать, чтобы это реализовать. А Пашка сказал – и забыл. В результате, я от компакт-дисков освободился, много еще от чего… Это страсти, на самом деле. Которые мучают-то нас. Ад, это что? Это страсти, беспрерывно мучащие нас, а удовлетворить ты их не можешь. И я стал пытаться по возможности эти страсти свои распихивать. Видимо, мое распихивание привело Пашку к тому, что он курить бросил.

Вот так мы и в храм пришли, друг за другом, – с интервалом в год. Я в прошлом году, а он, по-настоящему, – в этом.

С кем я еще общаюсь? Я много лет играю в баскетбол со своими старыми приятелями. Тоже, вроде бы, друзья были. Но так со временем сложилось, что уже никто ничем не близок стал… Старые воспоминания о старом. Эти воспоминания настолько уже далеки, и настолько отличаются от того, чем я сейчас живу… что даже не просто неинтересно, а даже им нет вообще места во мне. Они ушли…

Дружба с неверующими людьми – нужна. Не то, что ты обязан это делать. Потому что дружба – это все-таки такая тонкая вещь, ты не можешь захотеть и начать дружить. Это более тонкая сфера. Но, конечно, если это есть – замечательно, потому что ты своей верой можешь человека привести. Открыть ему что-то, что не открывается иначе. Другое дело, что на тебя твоя вера накладывает очень большие обязательства. Ведь человек живет для того, чтобы прославлять Бога. А славить Бога он может своими делами, мыслями, образом жизни, и тем, что глядя на него – какой он хороший – другие бы славили Бога. Если ты сможешь своей дружбой сделать так, что твой друг скажет: слава Богу за то, что у меня есть такой друг, то это здорово.

Нужно, конечно, поддерживать все дружеские связи, которые были прежде. Но поддерживать нельзя искусственно. Если с человеком неинтересно, ты отдаляешься… Тут с этим ничего не поделаешь. Ведь все что происходит – происходит не случайно. Жизнь – такая удивительная вещь! Вдруг всплывают какие-то старые-старые знакомые, ты, может, кого-то 15 лет не видел, а вдруг человек появляется на твоем горизонте, и уже в нынешнем твоем состоянии ты понимаешь, что это не случайно… Поэтому нужно ли дружить, не нужно – некорректный вопрос. Потому что дружба – это не только твое желание. Но и Божье, наверное.

Н.ПЕСТОВ. «СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ»

Есть люди, с которыми мы «случайно» встречаемся, может быть, всего один раз в жизни, на несколько дней, часов, а может быть, даже минут. Надо помнить, что в мире нет никаких случайностей и все совершается по неизменному Промыслу Божию, для всего имеется высокая цель, определенная в предвечности. Надо помнить, что все происходящее вписывается в книгу жизни христианина и все имеет решающее значение для судьбы души его в будущем веке – в эре его новой вечной жизни.

Вот как пишет об этом о. Александр Ельчанинов: «Нет случайных встреч: или Бог посылает нужного нам человека, или мы посылаемся кому-то Богом, неведомо для нас. Мы умоляем Бога о помощи, а когда Он посылает нам ее через определенное лицо, мы отвергаем ее с небрежностью, невниманием, грубостью. Как сделать, чтобы не было скучно с человеком? Надо понять, что Бог творит Свою волю о нас через людей, которых Он посылает к нам».

А старец о. Алексий Мечев давал по этому поводу такие указания: «Господь сталкивает нас с людьми не напрасно. Мы вот все относимся к людям, встречающимся с нами в жизни, равнодушно, без внимания, а между тем Господь приводит к тебе человека, чтобы ты дал ему, чего у него нет. Помог бы ему не только материально, но и духовно: научил любви, смирению, кротости, словом, привлек ко Христу своим примером. Если ты ему откажешь, ни в чем не послужишь, то помни, что он все-таки не будет лишен этого. Господь дает тебе случай сделать добро, приблизиться к нему. Если ты не хочешь, Он найдет другого человека, который даст требующему должное и нужное ему.

Господь так любит нас, так благ к нам, так внимателен, что все эти «случаи» – встречи с разными людьми – не «случаи», а это все Господь через людей действует… Нужно хранить себя, быть чистым сосудом, чтобы Господь мог свободно располагать человеком для спасения других».

Благо тем людям, которые способны встречному раскрыть в нужной мере свое сердце, во встречном видеть «младшего» брата Христа и не жалеть ни сил, ни времени для того, чтобы послужить и ему в самом нужном для него в данный момент. Нам надо всегда помнить слова схиархимандрита Софрония, что «каждый человек есть непреходящая вечная ценность, большая, чем весь прочий мир и что дорог перед Богом каждый «единый из самых сих»».

ТЫ В ОТВЕТЕ ЗА ТЕХ, КОГО ПРИРУЧИЛ

Татьяна, 32 года, преподаватель:

Я, наверное, очень счастливый человек: у меня много друзей. Может, потому что я всегда очень дорожила дружбой, всегда поддерживала даже такие отношения, которые едва теплились.

Не знаю, говорят, у человека должен быть один друг. Даже поговорка есть: «Друзей много, а друг – один». Обычно в детстве или в юности так бывает: лучшая, «закадычная» подружка. Везде вместе ходят эти подружки, все-все рассказывают… Потом взрослеют, выходят замуж, и такой «подружкой», в идеале, становится муж… У меня же сложилось по-другому: вокруг всегда много знакомых-приятелей-подруг (не знаю, как правильно назвать), и все они мне чем-то близки и дороги. И среди них – лишь одна православная по-настоящему. Остальные – сочувствующие, как я это называю.

Сначала, когда я стала глубоко жить церковной жизнью, мне показалось, что вокруг – пустота. Те мои знакомые, с которыми я не могла говорить о самом важном для меня – о Боге, – не могли быть мне по-прежнему близки. Я чувствовала себя очень одинокой, хотя вокруг по-прежнему были люди. Я общалась с ними, но за спиной все время как будто тикали какие-то невидимые часы, отсчитывая время, которое, мне казалось, я безвозвратно упускаю.

Вот, пишу сейчас и сама удивляюсь, переосмысливая заново: ведь все это прошло! Само собой получилось так, что все стало на свои места. Слава Богу!

Кто-то тихо, бесшумно отсеялся. Это были такие люди, которые какими-то глобальными установками на жизнь расходились со мной. Другие остались.

Шло время, и знакомые перестали удивляться, что я хожу в церковь. Они даже иногда стали спрашивать меня, по мере возникновения вопросов, как, например, причащать ребенка, или когда поминовение усопших. Я никого не агитировала, никому не навязывала своего мнения, мне даже кажется, что я всегда была чересчур осторожна и, может быть, пассивна. Я просто продолжала со всеми дружить, при этом ЖИВЯ ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНЬЮ. И как-то так получилось со временем, что сейчас о вере я уже могу поговорить со всеми своими подружками. Кто-то начал причащаться, кто-то уговорил креститься мужа…

Я не только считаю, что нужно дружить с неверующими или невоцерковленными людьми, но и вижу в этом глубокий смысл.

Бывает такое, что мне неинтересно с человеком, и я понимаю, что в смысле приведения его к Богу, – я просто теряю время, свое драгоценное время! Но, все равно, мне жалко обрывать эти связи. Я не могу просто сказать: у меня с ним нет ничего общего – и отойти. Иногда мне кажется, что если я отойду от человека – как концы обрублю. Что потом будет с ним без меня? Как будто я в ответе за них…

Я перестаю общаться только с теми, с которыми уже просто не могу: что-то меня коробит в них, я некомфортно себя чувствую. А остальные – неплохие люди. Все – неплохие. Со своими достоинствами и недостатками. Ну – невоцерковленные. А я, что ли, всегда была воцерковленной? Около пяти лет назад я познакомилась с Юлей. Мы быстро нашли общий язык (хотя я трудно схожусь, вообще-то, с новыми людьми), стали забегать друг к другу в гости. И вот как-то случился у нас особо задушевный разговор. И Юля сказала мне, что она верующая и ходит в церковь. Кстати, разговор о вере тогда я завела. В то время я тоже глубоко верила в Бога, но, так сказать, еще с конфессией не определилась. Помню, моя первая мысль была: надо же! нормальный, вроде бы, современный человек – и православная… Вот так, через эту Юлю, я привыкала к Церкви, всматривалась в нее…

Конечно, мне со всеми моими друзьями-приятелями хочется сесть и говорить часами о Боге. Но я знаю: в половине случаев бесполезно. А иногда, в какой-то ситуации, – и к месту. У меня так было, немного раз, конечно, – раза два за три года, но все равно мне греет душу. И я думаю: не зря эти люди ко мне прилепились. Даже если они мне сейчас не нужны – значит такое у них в жизни обстоятельство, что им нужна я.

Недавно отыскал меня мой бывший ученик. Я у этих ребят в колледже была куратором, и они привыкли, что я все время с ними возилась. Вот и сейчас он звонит мне периодически, в гости иногда заходит. Муж один раз спросил: и о чем ты с ним разговариваешь? Действительно, точек соприкосновения особых у нас нет. Я просто выслушиваю, что он мне рассказывает; или он со мной советуется, например, какую куртку ему купить. Я знаю, что ему посоветоваться-то больше и не с кем. К тому же он сейчас «в раздумье» – начинать ли ему заниматься медитацией, или нет. Я чувствую, у него такой момент в жизни сейчас, что он ищет на что бы ему потустороннее опереться. Думаю, 50 на 50 – подастся он в буддизм или крестится. Я его не уговариваю, просто общаюсь с ним. Он, может, таким образом через меня присматривается к православию, приценивается.

Еще я считаю, что иногда важно просто житейским советом помочь человеку прийти к какому-то морально-этическому стержню. Например, у меня знакомая была одна случайная, вместе учились, она размышляла: встречаться ли ей с женатым мужчиной или нет. Все ее подруги говорили: да плюнь ты на эти условности, подумай о себе! А я, не касаясь никаких заповедей (тут уж не до хорошего), твердила: нет, так нельзя, это плохо; приводила какие-то жизненные примеры, что это оканчивается внутренним опустошением, глубоким разочарованием…

А иногда кажется – все это ерунда, вся эта моя дружба. И в пустых разговорах и пустом времяпрепровождении я гроблю собственное Время. Время, когда могла бы молиться, читать духовную литературу, разговаривать с собственными детьми, да мало ли еще чего!

Не то, что я не могу одна. Раньше так было, до веры. Сейчас – люблю одна. Но и с ними со всеми – люблю…

ТАК С КЕМ ЖЕ ДРУЖИТЬ?

Отец Александр:

Среди окружающих нас людей всегда есть тот, кто особо близок, кто помогает нам в жизни. Такая дружба была и у святых апостолов: Павла и Варнавы, Петра и Марка. Павел и Варнава сотрудничали в проповеди. Марк был сподвижником Петра и, по преданию, записал свое Евангелие со слов этого апостола. Так же и святые: Кирилл и Мефодий, Антоний и Феодосий Печерские и т.д. Мы в своей жизни тоже вольны выбрать себе помощника. Личные качества и общие интересы объединяют и сплачивают. Кириллу повезло, у него есть такой друг. Но как святые не замыкались в узком кругу, так и мы не должны ограничивать общение с другими людьми, ибо то, что замыкается – гибнет.

Христианин всегда в ответе за мир, ибо он – соль этого мира. Приходя к Христу, мы всегда чем-то жертвуем. Господь изымает нас из привычной среды, как ни странно, чтобы потом снова в нее вернуть, как апостолов для проповеди. Но и среду за это время Господь тоже изменяет, помогает и нам, и им, заботится о всех нас. Однако Бог не меняет наше окружение окончательно, дает и нам поле для деятельности.

В отношениях с ближними, когда мы стремимся помочь человеку, важно не переоценить свои силы. Конечно, нам могут встречаться трудности. И трудности большие.

Мне пришлось общаться с человеком, который глубоко «завяз» в потустороннем. Он считал, что ушел из Церкви в «высшие духовные сферы». Но при этом ему не давало покоя то, что он оскорбил так называемый «эгрегор» – это, в терминологии оккультистов, некое «стадное чувство» верующих, намоленность, общая энергетика, устремленная к Богу. Человек не хотел покаяться и вернуться в Церковь, но хотел, используя меня как представителя Церкви, совершить какой-то формальный акт примирения, который позволил бы ему идти дальше «по энергетическим потокам», продолжая жить в нехристианском мистицизме.

Я спросил у него: «Кого вы обидели? Если Христа, то Он на вас не обижается, в Него много плевали и без вас. Кого-то конкретно? Я не могу простить вам обиду этого человека. Если вы хотите покаяться, то я могу принять покаяние только у верующего во Христа человека. Поскольку я священник Церкви Христовой, а не какой-то космической».

Разговаривать с ним было невозможно. Внутренне напряженный человек, не слышащий никаких доводов, отвергающий все и вся. Диавол обладает такими людьми, и это обладание может разрушить только Бог.

Каждый, трезво оценивая себя, должен понять: где я могу помочь человеку, а где навредить – и ему, и себе. В некоторых случаях нам лишь остается, и это мы и должны делать – молиться о нем. Чистым искренним сердцем молиться Богу.

Другой пример. У меня есть знакомый, в сущности, нецерковный человек. По своей гордости он расстался с любимой женщиной, из-за чего сильно переживал. Ни он, ни она не сделали ничего, чтобы сохранить эту искреннюю связь, которая была им обоим дорога. В этой трудной для него жизненной ситуации он периодически приходил ко мне за советом. Он предлагал свои решения проблемы и интересовался, правильно ли так будет с церковной точки зрения. А я пытался ему глубоко объяснить, когда он думал неверно. Пытался вскрыть причины этой неверности.

Если он и не исправлял ситуацию до конца, то, по крайней мере, не усугублял ее еще большими ошибками. И за время моего общения с этим человеком я увидел, что он начал воспринимать то, что я ему говорю. Знаете, как у радистов: прием-прием. Есть прием!

Бывает, человек делает в своей жизни немало ошибок, которые приносят ему страдания. Но внутренняя заинтересованность ближним, а не собой, внутренняя честность и воспитанность оставляют в нем поле деятельности для Бога. Он вполне может принимать в сердце слова, нами сказанные тоже от сердца, и не будет их отвергать, если они искренни. Значит, здесь есть работа для нас…

О. АЛЕКСАНДР ЕЛЬЧАНИНОВ. ИЗ «ЗАПИСЕЙ»

Чем больше человек будет, забывая себя и свое, отдавать свое сердце Богу, делу и людям, тем легче будет ему становиться, пока он не достигнет мира, тишины и радости – удела простых и смиренных душ.

В первом послании евангелиста Иоанна (1 Ин., 4) говорится о любви Божественной, о той любви, которая покрывает множество грехов, которая отменяет закон, заменяет исполнение всех заповедей; о той любви, которая дает жизнь, потому что приводит в соприкосновение с Источником Жизни; которая дает высшее ведение: Кто не любит, тот не познал Бога (1 Ин. 4, 8), и наоборот, – Всякий любящий – знает Бога (1 Ин. 4, 7). Знает Его по закону подобия.

Мы думаем о себе, что все мы причастны этой любви: каждый из нас любит что-либо, кого-либо. Если и есть редкие люди, которые ничего не любят, уже здесь пребывающие во «мраке преисподнейшем», то это редчайшее явление. Мы все любим близких, родных, друзей, людей нашего образа мыслей. Но та ли это любовь, которой ожидает от нас Христос? Относительно любви к родным, всем ясно, что эта та же эгоистическая любовь к своему, к себе. Но любовь к друзьям, близким – не есть ли это то же самое? Из бесконечного количества явлений и лиц мы выбираем родственные нам, включаем их в свое расширенное «я» и любим их. Но стоит им отойти немного от того, за что мы их избрали, как мы изольем на них полную меру ненависти, презрения, в лучшем случае – равнодушия. Это человеческое, плотское, природное чувство, часто очень ценное в этом мире, но теряющее свой смысл в свете жизни вечной. Оно не прочно, легко переходит в свое противоположение, принимает демонический характер.

Если бы в нас была действительно стихия любви, то она изливалась бы на всякого – на доброго и злого, на приятного и отвратительного.

Но как это возможно? – Заповедь Евангельская не может быть неисполнимой, иначе бы Евангелие оказалось собранием прекрасных слов, неприменимых к жизни. К таким словам относится и слово о любви к врагам. Как возможна такая любовь?

Два обстоятельства закрывают нам путь к пониманию этой заповеди: первое, это что мы не исполнили предыдущей заповеди – Если кто хочет идти за Мной, да отвержется себя — заповедь о нищете духовной. Только на пути отречения от себя и своего, от своих симпатий и антипатий, суждений, привычек, точек зрения, можно понять Евангелие, и, в частности, заповедь о любви к врагам.

Второе – надо отказаться и от той точки зрения, что в человечестве есть два враждебных стана, две породы людей: праведные и грешные, предназначенные блаженству и обреченные гибели. Этого нет. Мы все грешны, все поражены первородным грехом, и за всех нас пострадал Господь. Он друг грешников, Он предостерегает считающих себя праведными, что мытари и блудницы впереди них идут в Царство Небесное. Ему дороги одинаково все, и это Ему принадлежит окончательный суд. Вот почему непосредственно за словами Христа о любви идут слова о неосуждении – Не судите, да не судимы будете. Не судите – вам легче будет тогда полюбить всякого, не судите – и у вас не будет врагов. Смотрите на «врагов», как на больных одной с вами болезнью, как на погибающих. Оставьте точку зрения личного суда и станьте на точку зрения Божьего дела в мире. Вспомните, что добро должно победить окончательно и повсюду, ничего не оставив дьяволу.

НЕ БРОСАЙТЕ ИХ

Отец Константин:

Татьяна, по-моему, прекрасно и правильно пишет о своем общении с неверующими друзьями.

В некотором смысле, для женщины это легче. В кругу мужчин чаще всего не обсуждаются личные, интимные стороны жизни. Работа, рыбалка, новая машина, техосмотр, политика, спорт и прочее. Где бы вы видели мужчину, к которому прибегает друг в обеденном перерыве, чтобы посоветоваться на тему: что одеть в ресторан, и как обаять свою новую знакомую. Если разговор заходит о любви, это не излияние души, не «советование» друзей, а часто подчеркнуто-циничная беседа на тему секса.

Вообще, обсуждать вопросы личной жизни, плакаться о неудачах и радоваться победам не свойственно мужчине. Мужчина, может быть, в силу воспитания, в силу стереотипов считает это проявлением слабости. Так же, если это не заседание религиозно-философского кружка, в мужской компании редко услышишь глубокий и вдумчивый разговор о религии. Религия зачисляется в разряд «женских» тем, куда мужчины относят и кулинарию, воспитание детей, кройку и шитье, гороскопы, гадания и т.д.

Женщина более эмоциональна. Поэтому задушевные часовые (и по телефону в том числе) разговоры между подружками могут включать в себя и обсуждение религиозных вопросов. И здесь, при желании собеседника слушать, верующему человеку нетрудно свидетельствовать о Христе.

Женщины, вообще, легче принимают в своих компаниях верующих подружек. Для мужчины же, как ни странно, это сложнее. Если он не поддерживает разговоры о новой модели автомобиля, если ему не интересна таблица полуфинальных матчей, если, наконец, он просто отказывается выпить с друзьями, – он становится лишним в компании.



Поделиться книгой:

На главную
Назад