Американские автомобили известны своей прожорливостью. Дредноуты, а не машины! Однако это уже миф. В 1973 году средний американский автомобиль действительно жрал почти 18 литров топлива на 100 км пробега. А всего через 13 лет автомобильная промышленность США сумела перестроиться таким образом, что аппети г американского автомобиля упал до 8,7 литров на «сотку». При этом в развитом мире уже существуют реальные проекты автомобилей, расходующих не более 3 литров топлива на сотню километров. К слову сказать, за двадцать последних лет XX века доля нефти и газа в одном долларе произведенной в США продукции упала на треть.
Вот вам еще один удивительный факт замены сырья на мозги. После Второй мировой войны стоимость меди в себестоимости телефонного кабеля занимала 80 %. И этот дорогущий медный кабель, проложенный по дну Атлантики между Европой и Азией, пропускал всего 138 параллельных телефонных вызовов. Сейчас при производстве оптоволоконного кабеля доля материалов составляет 10 %. При этом оптоволоконный кабель, лежащий на дне Атлантического океана, способен обеспечить 750 000 одновременных разговоров!
Есть такая Организация экономического сотрудничества, объединяющая развитые страны. Так вот, правительствами стран – участниц этой организации одобрен план, по которому на протяжении первой четверти XXI века потребности их экономиквсырьедолжныуменьшитьсяв 10 раз! Еслив 1996 году на производство ста долларов национального дохода требовалось 300 килограммов сырья, то к концу намеченного срока на гу же сотню баксов хватит уже 31 кг.
Я люблю подобного рода примеры. Они очень вразумляют… Вы знаете, например, сколько стоят материалы (металлы, пластмассы, полупроводники и пр.) в себестоимости современного компьютера? Менее двух процентов! Такова, грубо говоря, доля Третьего мира в интеллектуальном продукте цивилизации.
Третьему-то миру как раз выгодна неэкономичная, ре-сурсопожирающая экономика богатых стран: чем больше сырья закупят, тем лучше продавцу. Но развитые страны год от года снижают содержание сырья и энергии в своей продукции, тем самым понижая стоимость всего Третьего мира и его нужность. Цивилизация все меньше и меньше нуждается в отстающих. А те, напротив, нуждаются в цивилизации, как в воздухе, иначе им просто не выжить. Но цивилизация уходит все дальше и дальше…
Если бы можно было вернуться в прошлое на сто лет назад и взвесить на гигантских весах весь экспорт продукции из Америки, а потом прилететь обратно в современность и взвесить весь американский экспорт сегодня, мы, к своему удивлению, не обнаружили бы в показаниях весов никакой разницы. Количество экспорта, измеряемое в тоннах, практически не изменилось. Но реальная стоимость этой массы в сопоставимых долларах выросла в 20 раз. Это цена ума.
Причем массовость современного производства позволяет не только быстро снижать цены на все самое новое, самое передовое, но и фантастическими темпами повышать его качество. Всего за 15 лет (с 1980 по 1995 годы) емкость жестких дисков в компьютерах выросла в 250 раз, а цена единицы памяти сократилась в 1800 раз. Что это значит? А то, что Запад из тех же фиксированных килограммов сырья, купленных в Третьем мире, создает, как говорят специалисты, «экономику нелимитированных ресурсов», и в этой экономике ценность материального сырья, в которое не вложены мозги, почти исчезает.
Корпорация «Кодак» изобрела метод фотографирования, в котором не используется серебро, и рынок серебра на планете изрядно просел… Производители микросхем отказались от использования золота в контактах, и это нанесло удар по рынку золота.,. Корпорация «Форд» нашла способ заменить платину в каталитических нейтрализаторах автомобилей, и дорогущей платины стало требоваться гораздо меньше… Переход на оптоволокно (по сути, песок!) снизил нужность меди… В конце концов даже бананы и ананасы стали выращивать в приполярной Исландии, используя геотермальные источники тепла…
Необходимость в сырье с каждым десятилетием все сокращается и сокращается, снижаясь порой до нуля. А ведь еще полвека-век назад целые страны дрожали от сырьевого страха, и само их существование порой зависело от наличия какой-нибудь малости, про которую и не подумаешь… Так, например, Германия, ввязавшись в Первую мировую, никак не рассчитывала, что война затянется на годы. Поэтому военные действия преподнесли стране немало удивительных и неприятных сюрпризов. Война началась в середине лета. А уже осенью германские генералы были повергнуты в тяжелый шок, когда в министерство обороны пришел делегат от немецких промышленников – хозяин химического концерна AEG Вальтер Ратенау – и объяснил на пальцах, что через несколько месяцев Германия капитулирует, потому что у нее кончится порох. Совсем. Генералам и в голову никогда не приходило задуматься, откуда вообще берется этот порох на складах. Они исправно п лагили деньги концернам, концерны производили порох. Чего еще надо?
Оказалось, порох делается из селитры. А селитра привозится из Чили, в Германии своей селитры нет. А Германия находится в плотной морской блокаде, которую держит царица морей – Англия. Соответственно, селитра не подвозится. И это значит, что самое позднее весной 1915 года Германии не будет. Схватившиеся за головы военные немедленно назначили Ратенау управляющим стра гегическими ресурсами страны. А химикам дали задание срочно искать замену селитре. А пока ее не нашли, военные власти приступили к реквизициям селитросодержащих удобрений по всей Германии и на оккупированных территориях… А тем временем при содействии Ратенау все химики были отозваны с фронта и направлены в тыл – спасать родину.
Нужда все-таки здорово обостряет соображалку (у тех, у кого она есть, конечно). Немцы стали делать аммиак как сырье для производства пороха… из воздуха, который, как известно, на 78 % состоит из азота. Вот прекрасный пример того, как прижатый в у гол развитый мир может извернуться и отказаться от услуг неразвитого. Кому будет хуже?..
И подобное произошло не только с порохом. Головной болью для Германии всегда была нефть. Чуть какая война – Германию тут же отрезают от нефти. В1916 году Румыния, которая поставляла Германии нефть, отвалилась от своего союзника, и Германии стало очень нехорошо. Снова обратились к химикам. И выяснилось, что у тех уже есть готовое довоенное решение – можно делать бензин из угля. Поскольку по понятным причинам для Германии времен Первой мировой нефть была менее критична, чем для Германии времен Второй мировой, и поскольку кроме лабораторных опытов по превращению угля в бензин не было ничего, Германия не успела развернуть производство синтетического бензина до конца войны. Но урок извлекла. И уже во Второй мировой, даже оставшись без румынской нефти, немецкие танки, самолеты и грузовики не испытывали дефицита в горючем почти до самого конца войны – пока авиация союзников не размолотила заводы по производству синтетического бензина.
Немцы, прижатые по всем сырьевым фронтам, быстро находили заменители для Bcei о, без чего раньше не представляли себе жизни. Немецкие тестилыцики приноровились делать ткань из крапивы, из которой, как выяснилось, можно и суп варить… Немецкие пищевики стали делать кофе из цикория. (Любители кофе, правда, отличали эрзац-кофе от настоящего, и таких любителей вкусного в Германии было много, поэтому немцы с восторгом рукоплескали советскому наркому Анастасу Микояну, который после войны заявил, что Советский Союз будет поставлять в советскую оккупационную зону настоящий бразильский кофе, каковой можно будет получать по талонам. Но во время войны вполне годился и цикорий.) Почти для всего немцы нашли замену. Только с каучуком произошла некоторая заминка. Но каучуковая проблема касалась тогда не только Гитлера. Без каучука армия XX века воевать уже не могла. Не могла настолько, что в 1931 году товарищ Киров сказал советскому народу буквально следующее: «Если грянет война, то дела будут решать не только люди, штыки, пулеметы и пушки, но и каучук».
Каучук делается из латекса – млечно-белого сока особого дерева, которое называется гевея. Растут i евеи, как известно, в с гранах Третьего мира-на плантациях Южной Америки и Африки. И Гитлеру, и Сталину путь туда был закрыт. Продавать диктагорам стратегическое сырье могли лишь до поры до времени – пока нет войны. И оба тирана это понимали. Поэтому товарищ Сталин твердо пообещал народу искусственный заменитель: «У нас имеется в стране все, кроме каучука. Но через год-два у нас будет свой каучук!»
Аналогичной проблемой был озабочен и Гитлер. Только в отличие оттоварища Сталина господин Гитлер сразу сделал упор на химическую промышленность, а товарищ Сталин поначалу – на сельское хозяйство. Дело в том, что в 1933 году где-то под Тянь-Шанем ботаники нашли разновидность одуванчика, корневой сок которого содержал небольшое количество каучука. Назывался одуванчик кок-сагыз. И как Хрущев кукурузой, так Сталин одуванчиками начал засеивать страну. Крестьян всячески поощряли сажать этот сорт одуванчика на oi ородах и даже премировали ударников кок-сагызного труда скрипучими галошами. Однако в средней полосе тянь-шаньский одуванчик быстро вырождался, и содержание в его соке каучука быстро падало, что естественно: другие природные условия, другой микроэлементный состав почвы – другой одуванчик. В общем, кок-сагыз становился все более похожим на наш обычный одуванчик. Дело попытался спасти Трофим Денисович Лысенко. Он предложил сажать кок-сагыз не семенами, а черенками. Но сильно это не помогло. С одного гектара одуванчиков получалось 80 кг низкокачественного природного каучука. Искусственный каучук у советских химиков был также не слишком хорош. Поэтому СССР в основном использовал то каучуковое сырье, что поставляли ему союзники.
У Гитлера таких союзников не было. Зато у него были первоклассные химики. Которые никогда не подводили. И если в Первую мировую войну разработанный ими синтетический каучук был настолько плох, что вместо него армия использовала покрышки из веревок и дерева, то уже ко Второй мировой немцы так наблатыкались, что совершенно перестали зависеть от сырья из колоний. Хотя поначалу искусственный каучук был хуже природного, и стоил почти в пять раз дороже, и покрышки из него все время лопались, но в конце концов все технические проблемы фашистами были устранены… Позже успехов в производстве резины добились и советские химики.
Так латекс перестал быть стратегическим сырьем, от которого зависят судьбы с гран и военных кампаний, и теперь применяется для производства сувениров и матрацев.
В современном мире сырья становится нужно все меньше, при том, что его количество на Земле самым парадоксальным образом увеличивается! Растут разведанные запасы нефти, газа, угля. Накануне знаменитого энергетического кризиса начала семидесятых мировые запасы нефти оценивались в 700 миллиардов баррелей. А в 1987 году, когда их вновь подсчитали, оказалось, что запасы эти, вместо того чтобы сократиться до 500 миллиардов баррелей, выросли до 900 миллиардов. При этом открытие ожидаемых месторождений в течение ближайших 20-30лет может увеличить это число до 2000 миллиардов баррелей!.. За пасы 1 аза с 1970 по 1987 года выросли с 1,5 до 4 триллионов кубических футов. Меди – с 279 до 570 миллионов тонн, серебра-с 6,7 до 10,8 миллионов тонн, золота – с 1 до 1,52 миллиардов тройских унций.
Те самые ученые – алармисты Мидоузы, которые в 1970-е годы пугали мир тотальным исчерпанием ресурсов и концом цивилизации, в 1992 году вынуждены были признать: «В период с 1970 по 1990 годы для удовлетворения потребностей мировой экономики было сожжено 450 миллиардов баррелей нефти и 90 миллиардов тонн угля. Однако за этот же период были открыты новые месторождения нефти, угля и газа. По этой причине… срок исчерпаемости разведанных запасов увеличился как для нефти, так и для газа».
Это все значит, что Третий мир стремительно теряет свою нужность. Как он будет жить дальше, если цивилизованный мир за счет вложения ума настолько снизит энерго-и ресурсоемкость своего производства, что будет обходиться исключительно своими ресурсами или перейдет на принципиально иные ресурсы, перестав зависеть от Третьего мира и сделавшись самодостаточным? Вполне возможно, что при таком раскладе на планете просто произойдет коагуляция Третьего мира – он станет никому не нужным, на него махнут рукой и забудут, как страшный сон, отгородившись железным занавесом от его заразы и агрессии. И через сто лет остатки Третьего мира будут восприниматься цивилизованным сообществом примерно как дикие племена Амазонии, отставшие от экспресса цивилизации навсегда. Канал «Дискавери» будет рассказывать о них миру.
Уже сейчас сравнение качества и количества впечатляет… В компании IBM работает около 400 тысяч человек, а в Бирме живет 48 миллионов человек. При этом доход IBM примерно равен национальному доходу Бирмы. В «Дженерал моторе» трудятся примерно 750 тысяч человек, а в Эфиопии живут более 75 миллионов человек. Национальные доходы «GM» и Эфиопии сопоставимы. Можете поделить одно на другое и узнаете, во сколько раз цивилизованные люди эффективнее (умнее, производительнее, лучше, образованнее – любое слово подойдет), чем нецивилизованные… И еще один любопытный момент для размышления: менее двадцати лет тому назад население той же Эфиопии составляло 40 с небольшим миллионов человек. То есть за два десятка лет «неэкономический» прирост в той же Эфиопии составил почти 35 миллионов человек. Та же ситуация в Бирме. Чем их кормить, если ценность стран Третьего мира падает с каждым умно прожитым днем?..
.. .Эх, не удержусь и приведу пару-тройку абзацев из впечатлений одной русской туристки, которую черти занесли в Эфиопию:
«Что сразу потрясает, так это жуткая нищета и грязь. Я была во mhoi их странах мира (например, Бирма тоже жутко нищая страна), но там нет такой грязи. Живут эфиопы в каких-то лачугах, сколоченных из досок и картона или в хижинах, сплетенных из прутьев. Внутри нет почти ничего. Про существование кроватей многие, наверное, даже не слышали. Спят на полу. Телевизоры в стране-жуткая роскошь (хотя что там смотреть, всего один телеканал). По дорогам ездят сильно подержанные машинки и наши «Жигули» 30-летней давности.
Что еще поразило, так это то, что никто не работает. Въезжаешь в городишко и видишь, как все тусуются на улице, сидят на завалинке, лясы точат и ковыряются в носу. И лица не всегда приветливые. И Калашников через плечо. Было пару моментов, когда я боялась выходить из джипа. И даже наш водитель, эфиоп, несколько напрягся и предложил поскорее сваливать…
Ежедневные многочасовые переезды на джипе не напрягали меня, напрягало другое. Стоило только выйти из джипа или просто остановиться, как стая детей облепляла джип со всех сторон и нагло просила денег. А если мы не обращали на них внимания, они пытались дернуть меня за руку своими грязными, вонючими ручонками. Все дети – в рваной грязной одежде, с грязью под ногтями, в открытом рту сидят мухи (а они их просто не замечают – фантастика)! Судя по всему, в эфиопских деревнях мыться вообще не принято. И стирать одежду тоже. Иначе как объяснить, что от детей, да и от взрослых тоже, идет жуткая вонь. Совет особо брезгливым: возьмите с собой кофту с длинными рукавами, она вас спасет в те моменты, когда грязные обитатели городков, деревень и племен будут вас дергать и тыкать пальцами с просьбой дать им денег… С содроганием вспоминаю эту поездку, хотя раз в жизни стоит побывать в какой-нибудь жопе мира. Это отрезвляет. Сразу начинаешь ценить те условия жизни, которые вокруг нас».
Ребята-леваки, антиглобалисты и прочие любители бедных аборигенов! Запомните раз и навсегда: это не Запад нуждается в ресурсах Третьего мира, а Третий мир в деньгах Запада! Продажа ресурсов обеспечивает Ирану 94 % всех экспортных доходов. Замбия получает 93 % валюты за счет экспорта меди. Мавритания живет поставками железной руды (78 % доходов). Гвинея сидит на игле бокситов (77 % валютной выручки). Это касается и богатеньких арабов. Нефть обеспечивает 33 % ВНП Кувейта, 38 % ВНП Саудовской Аравии, 40 % ВНП Арабских эмиратов…
А теперь посмотрим, насколько же зависят от нефти ее импортеры, например, США. Вы удивитесь, но весь объем нефтяного импорта Америки составляет… 1,9 % от валового национального продукта страны! Вот настолько « юлотой миллиард» зависит от недоразвитых стран…
Сейчас Первый мир выводит в Третий неинтересные и простые производства. За это леваки тоже нещадно пеняют Западу: мол, выводят грязные производства и к тому же грабят голытьбу – пользуясь их дешевизной, мало платят бедным аборигенам. Не стоит обращать внимания на эти глупые левацкие крики. Потому что, по сути, Запад (его еще иногда называют Севером) помогает отсталым странам развиваться, перевозя заводы и осеменяя доселе дикие побережья Востока (Юга) своими туристами.
К сожалению, помощь эта не слишком помогает: 90 % мировой экономики приходится на развитые страны. И вообще, как заметили умные люди, львиная доля экономической активности Третьего мира сосредоточена в районах, которые удалены от береговой морской линии (портов) не более чем на 100 км. То есть вглубь отсталой страны цивилизация практически не проникает.
– А вот Китай! – скажут мне. – Китай так быстро развивается, что скоро станет мировой сверхдержавой…
Увы. Даже успешный китайский опыт показывает, что разрыв между отсталыми странами и передовыми не сокращается. Экономика Китая растет примерно на 15 % в год. А экономика Америки – на 2 %. Но поскольку масштабы этих экономик несопоставимы, американские два процента по абсолютной величине сильно превосходят китайские пятнадцать. И поэтому разрыв между экономиками Америки и Китая только увеличивается каждый год на 900 долларов в пересчете на душу населения. Иными словами, бурно развивающийся Китай беднеет год от года в относительных величинах. И тот огромный вал китайского ширпотреба, который буквально захлестнул весь мир вообще и Америку в частности, – вал, который и является самым видимым и самым пугающим атрибутом китайской экономики, фактически ничтожен: китайский экспорт в США составляет примерно ОД 5 % ВНП США. Поэтому абсолютно прав был Збигнев Бжезинский, когда сказал, что «даже если Китаю удастся избежать серьезных политических потрясений и каким-то образом сохранить чрезвычайно высокие темпы экономического роста в течение следующих 25 лет, он все же останется сравнительно очень бедной страной, что дает все основания скептически относится к перспективе вхождения Китая в число могущественных держав мира».
О каких таких политических потрясениях говорит господин Бжезинский? А вот о тех самых, которые все предрекают России – о пробое социального напряжения из-за разницы потенциалов между самыми богатыми и самыми бедными гражданами. Наши красно-коричневые и прочие патриоты, вернувшись из Китая, любят восторженно ахать, охать и ругать Горбачева. Мол, надо было делать, как в Китае – не отпускать гайки, а вводить капитализм при руководящей и направляющей роли компартии. И не было бы тогда у нас такого дикого капитализма, при котором одни стали миллиардерами, а другие получают пенсию в «полторы тыщи»… Подобный бред могут нести только люди, не разбирающиеся ни в демографии, ни в экономике и видевшие в Китае только Пекин или Шанхай – эти выставки достижений китайского капиталистического хозяйства.
Экономика Китая разгорается на крестьянском хворосте. А в России весь этот хворост успешно спалил еще дядюшка Джо. Это во-первых. А во-вторых, ситуация с социальным расслоением в Китае ничуть не лучше, чем в России. Там есть небольшая кучка богатеев, есть шанхайские небоскребы, прокалывающие небо этого приморского города. Но успешно и красиво живут только западные экономические зоны, а стоит уехать вглубь на восток… «Там люди мух едят», – как образно выразился один мой знакомый, характеризуя китайские контрасты. И число этих «мухоедов» – по сути, обычных крестьян, которым не досталось городского изобилия, – достигает 800 миллионов человек! Разница между доходами обычного крестьянина с востока и жителя приморского экономического рая не меньше, чем пресловутая разница в зарплатах между москвичом и провинциалом. Одних только безработных в Китае больше, чем народу во всей России!
Никому из наших восторженныхкитаелюбов не приходит в голову спросить себя: если в Китае все так хорошо, отчего же китайцы бегут из Китая, как тараканы? И в США бегут, и, что весьма показательно, в Россию. Куда угодно – лишь бы свалить с благословенной, экономически растущей родины. .. Не приходит также в голову нашим патриотам задаться вопросом: а почему это российские пенсионеры из Приамурья переезжают жить в Китай? Уж, наверное, не потому, что там жизнь дороже, а по прямо противоположной причине – там они на свою пенсию катаются, как сыр в масле.
К тому же строительство капитализма под руководством коммунистической партии имеет целый ряд неприятных особенностей. Главная из которых – крайняя неэффективность государственного сектора экономики. В Китае не было столь ненавистной нашим красно-коричневым приватизации. Поэтому огромная часть продукции, к сожалению, до сих пор выпускается на госпредприятиях. Об эффективности этих монстров можно судить по следующему примеру: к концу прошлого века доля государственного сектора в экономике Китая постепенно снизилась до 50 %. То есть половину валового продукта производил госсектор. При этом в госсекторе работало 125 миллионов человек, а на частных предприятиях – 55 миллионов. И эти 55 миллионов «частников» производили столько же, сколько 125 миллионов «государственников»!.. И китайское руководство еще помогало своим госпредприятиям ссудами и кредитами, спасая убогих от банкротства точно так же, как когда-то Софья Власьевна пыталась спасти советское сельское хозяйство – заваливая его деньгами, бесследно исчезающими в этой черной дыре бесхозяйственности (синоним госхозяйственности).
Самые пессимистичные исследователи (к сожалению, пессимисты чаще всего оказываются правыми в таких делах) считают, что через 100 лет Китай сможет обеспечить населению душевой доход, равный 20 % от японского, если рассчитывать его по реальному обменному курсу. Но самое неприятное в китайском экономическом чуде то, что все оно оплачено чужими деньгами – западными инвестициями. А западные инвестиции идут в Китай только до тех пор, пока это выгодно Западу. А не Китаю. Китай зависит от Запада, а не наоборот. Как только уровень Китая достигнет уровня какой-нибудь Южной Кореи, инвестиции течь в горку прекратят. Остается надеяться, что при 800-миллионной резервной армии труда это случится не скоро.
…Трагический разрыв между странами цивилизованными и отстающими начал образовываться довольно давно. Сначала он еще не был столь ужасающим. Скажем, в начале XIX века, когда Европу потрясали наполеоновские войны, эта воюющая Европа обгоняла мировую периферию по среднедушевомудоходу всего лишь в полтора раза. Но потом пропасть начала стремительно нарастать. Разные исследователи приводят разные цифры, но большинство сходится на том, что к концу XX века разрыв в уровне жизни между гражданами развитых стран и стран «недоразвитых» вырос до 25 раз.
Весь мировой ВН П в 1993 году был равен 23 триллионам долларов, и из них 18 триллионов произвела пара десятков развитых стран, а 5 триллионов долларов – весь остальной мир. Причем в упомянутых развитых странах на тот момент проживало всего 20 % мирового населения. Производительность «белых» и «небелых» можете прикинуть сами. Так что же удивляться нищете Третьего мира? Как поработаешь, так и поешь…
Возьмем для примера ту же Африку. В начале 1980-х годов уровень ВНП на душу населения на континенте был ниже, чем в 1960 году. Это называется «освободились от колониального ига»… Ав середине 1990-хгодов суммарный ВНП африканских стран (за исключением ЮАР^ был ниже, чем в крохотной Бельгии. То есть 400 миллионов африканцев производили меньше, чем 10 миллионов бельгийцев.
Пара слов о ЮАР. Эту страну часто исключают из африканской статистики в силу ее развитости, которая обеспечивалась доминированием в ней цивилизованных людей (т. н. апартеид). Однако международные экономические санкции со стороны либералистов из демократических стран, которым апартеид не нравился, привели к тому, что правительство ЮАР под жесточайшим давлением было вынуждено к 1990 году свернуть систему апартеида, и теперь страна постепенно превращается в то же самое, во что превратилась вся Африка, когда из нее ушли цивилизаторы – разрушение городов, вал черной преступности и прочие прелести…
На сегодняшний день в развитых странах валовой национальный продукт в расчете на душу населения растет примерно на 2,7 % в год. А в недоразвитых – в среднем на 0,7 %. То есть в 3,5 раза медленнее. Значит, пропасть между развитыми, образованными и умными странами и «странами-дураками» (а как еще назвать недоразвитых?) расширяется год от года. (Любопытно, что в некоторых странах среднедушевой доход и вовсе не растет, а снижается. В десятках стран, где хорошо умеют только бесконтрольно размножаться, потребление продовольствия снизилось по сравнению с тем, что было еще полвека назад, при белых колонизаторах. И сейчас бывшие колонизаторы зачем-то помогают этим странам кредитами, которые никогда не возвращаются, а просто списываются.)
Этот постоянно растущий разрыв между богатыми (знающими) странами и бедными (неграмотными) есть первая форма неравенства, которая характеризует информационную цивилизацию. Вторая форма неравенства возникла уже в самих развитых странах. И проявляется она в масштабе отдельных стран точно так же, как в масштабе мировом – растет финансовый разрыв между самыми умными и самыми глупыми людьми в развитых i осударствах.
…А ведь поначалу ничто не предвещало беды. Процесс шел в ожидаемом направлении – неуклонно рос уровень образования, и, разумеется, люди образованные жили лучше, чем пролы. Если до Великой депрессии в США на сотню работников было всего три человека с высшим образованием, то после войны их стало 18. Дальше – больше. И вскоре высшее образование стало залогом хорошей жизни – с середины 70-х годов только разница в образовании стала главной причиной разницы в доходах. Лишь имея за плечами университет или колледж, можно было претендовать на высокие заработки и управление страной. Не имея такового, человек мог претендовать на вэлфер, работу в придорожной забегаловке или на заводском конвейере. Нормальная ситуация.
За каких-то десять лет, прошедших, скажем, с 1978 по 1988 годы, доходы американцев выросли на 17 %. Однако это средняя температура по больнице. А если взять конкретику, то выяснится, что на 48 % выросли доходы выпускников колледжей. А доходы людей с незаконченным средним за этот срок упали на 4 %.
Народ моментально просек фишку и потянулся в вузы: если в 1940 году в колледжи поступало около 15 % учеников школ, то в 1993 уже 62 %. Но вы же знаете, что такое народ… Если дурака обучить в колледже, он от этого умнее не станет. Тем более если этого дурака взяли в колледж исключительно за черный цвет кожи.
Кстати, о цвете кожи… Черным учеба отчего-то дается нелегко. Воздержимся от расистских высказываний, просто приведем цифры. Даже прекрасно понимая, что высшее образование – пропуск в хорошую жизнь, даже обладая преимуществом перед белыми при поступлении, черные все раино учебу не вытягивают. В насквозь политкорректном 1990 году доля негров, поступивших… простите, принятых в колледжи составила 79 %. Это процентное содержание негров «на входе»- А что на выходе? Совсем другая картина! Расовый состав дипломников иной – 52 % негров. Остальные просто бросили учебу… И еще один интересный факт, красноречиво рассказывающий о качестве черных специалистов. В неполиткорректном 1973 году, всего через пять лет после убийства знаменитого борца за права негров Мартина Лютера Кинга, зарплата белых и черных выпускников колледжа практически не различалась-белые выпускники получали лишь на 3,7 % больше. А вот в насквозь пропитанном политкорректностью 1989 году, когда за дискриминацию в полпинка можно было угодить под суд, зарплата белых выпускников превысила зарплату черных аж на 15,5 %! Отчего же это черным, несмотря на все преференции, так и не удается зарабатывать хотя бы вровень с белыми?.. А именно из-за преференций – оттого, что навыпускали дерьмовых специалистов, принятых в колледж только за цвет кожи…
Короче говоря, жизнь быстро расставила все по своим местам – в стране начался новый процесс финансовой сепарации – уже не по корочке, а по индивидуальным способностям. И вот эту фишку пока еще просекли не все американцы… Подруга моей жены Лена лет десять тому назад вышла замуж за одного американского папика. Свадьба была в Москве, Лена представила меня эту лысому менеджеру среднего звена как человека, пишущего книги. «О! Вы, наверное, долго учились!» – уважительно сказал этот простодушный американец. В его мозгах успех и образование были абсолютно неразрывны. Увы! Последние десятилетия давно и прочно разорвали эту связь. Высшее образование больше не залог благополучия.
Сначала, как отмечают экономисты, «быстрый рост доходов выпускников колледжей приостановился» и вышел на плато-фазу или, по-другому говоря, на насыщение – в начале 1970-х годов эти доходы достигли потолка в 55 тысяч долларов. А потом даже начали свое плавное снижение (Разумеется, здесь имеются в виду не абсолютные цифры зарплат, а их реальная покупательная способность, в данном примере рассчитанная по 1992 году.) Люди с высшим образованием просто-напросто девальвировались: их стало слишком много! Поэтому дальше рост доходов продолжался не просто у людей с корочками, а только у людей талантливых. Их талантливость может подтверждаться ученой степенью, а может и не подтверждаться таковой: скажем, Билл Гейтс вообще не имеет высшего образования (правда, в июне 2007 г. он все-таки получил почетный диплом Гарвардского университета).
Сказанное хорошо иллюстрирует следующий график.
Данные скорректированы с учетом инфляции и рассчитаны в соот ветствии с индексом потребительских цен с поправкой роста иен на L1 процентных пунхтя в год.
То есть богатеют только и исключительно головастые, а бесталанные обладатели вузовских корочек влачат стабильно-бесперспективное существование, как раньше – необразованные. Быстро растет число миллионеров, которые извлекают доходы не из капитала (фабрики-заводы), а из своей головы – топ-менеджеры, адвокаты, дизайнеры, врачи, художники, программисты, консультанты, режиссеры. Зачастую люди этой категории предпочитают вообще не ходить на службу, а работают дома в режиме фрилансе-ров-на гонорары или за долю прибыли корпорации. Именно их доходы растут последние двадцать лет, в то время как доходы обычной интеллигенции заморозились. И с точки зрения бизнеса это логично: зачем повышать зарплату обычным сотрудникам, если рост производительности труда обеспечивают не толпы одинаково-безымянных работяг, а светлые головы одного-двух ведущих специалистов? Работяг можно увольнять и нанимать пачками, а вот хорошего специалиста – поискать нужно.
В индустриальную эпоху (капитализм) богатство накапливалось долго и трудно, передавалось из поколения в поколение и поколениями приумножалось. А вот начало информационной эры (постиндустриализм) породило феномены «мгновенных» миллионеров и даже миллиардеров. Именно в это время радикально поменялся состав элиты американского общества: к концу XX века 80 % американских миллионеров были людьми, которые сами заработали
свое состояние.
Старые американские капиталисты – владельцы заводов-газет-пароходов – вдруг осознали, что в информационном мире экономить на сверхквалифицированных или просто гениальных специалистах – себе дороже. И зарплаты уникальных специалистов поползли вверх, удивляя экономистов и безумно раздражая бесталанную гопоту и леваков. И сложно не раздражаться, если с 1990по 1995 годызарплатарабочих в сотне самых крупных корпораций выросла на 16 %, а оклады их руководителей на 100 %…
По итогам 1996 года 20 руководителей крупнейших американских компаний получили в виде зарплаты и разных бонусов более 20 миллионов долларов каждый. Причем трое из них огребли по 100 миллионов. Вот это я называю ударно потрудиться!.. А на следующий год один из этой троицы-топ-менеджер «Трэвелерс Групп» господин Вейль – получил 230 миллионов долларов (в дополнение к прошлогодним ста).
Но и это еще не рекорд! Президент «Кока-Колы» Гойзу-эт заработал в том же году один миллиард долларов… И это не удивительно: топ-менеджеры – народ штучный, и они стоят своих денег. Разве не стоил своих миллионов Ли Якок-ка, поднявший со дна «Крайслер»? А разве не стоил своих денег тот же Гойзуэт, если учесть, что именно под его чутким руководством капитализация компании росла на 25 % в год, а ее рыночная цена подскочила с 4 миллиардов долларов до 150 миллиардов всего за шестнадцать лет?
Короче говоря, в середине девяностых средний доход капитанов американской индустрии в 326 раз превысил средний доход персонала их компаний. Как тут не скрипеть зубами завистливым людям?.. Однако подобный разрыв, который все более и более проявляет себя не только в традиционно индивидуалистической Америке, но даже и в эгалитарно-уравнительной Европе, является характерной особенностью информационной экономики, которую иначе я бы назвал экономикой ума.
Мощь информационной экономики прекрасно иллюстрирует корпорация «Майкрософт». В ней работает примерно 20 тысяч человек. А рыночная стоимость корпорации такова, что удельная стоимость компании составляет 15 миллионов долларов на одного работающего. (Сравните, опять-таки, с какой-нибудь африканской или азиатской страной с сопоставимым бюджетом и десятками миллионов жителей, создающих этот бюджет мотыгой и Калашниковым. Понятно, почему они ненавидят Америку!)
Разумеется, майкрософтовский Билл Гейтс – редкое исключение из общего правила богачей. Чтобы пробиться в бизнес-элиту без высшего образования, действительно нужно быть редким гением. Потребность в высшем образовании в новом мире ничуть не упала, как могло бы показаться не очень внимательным читателям. Просто высшее образование превратилось в необходимо-элементарную базу для дальнейшего творческого и интеллектуального роста. Ну, как обычная грамотность. И ценность образования доказывается его ценой. Стоимость высшего образования в Америке растет быстрее всего прочего. Траты американского студента на качественное образование в пять раз превосходят все остальные его траты, вместе взятые – на питание, жилье, одежду, развлечения, автомобиль, бензин… То, что находится в голове выпускника, стало ценнее самого ценного материального оборудования: стоимость высшего образования начинается от 100 ООО долларов, а средняя стоимость оборудования, на котором будет работать выпускник, составляет около 80 ООО долларов.
Если не уходить далеко от «Майкрософта», то на его примере можно увидеть еще одну яркую грань бриллианта новой экономики. Эта экономика пуста, как атом! Если бы мы увеличили ядро атома до размера спичечной головки, то размеры атома (диаметр его электронных орбит) выросли бы до размеров Большого театра. При этом сами болтающиеся вокруг спичечной головки электроны были бы практически неразличимы глазом. Весь атом внутри практически пуст. Нет в нем материи – одна видимость!.. Так и с новой экономикой. Ее корпорации «не наполнены материалом», в отличие от тяжелой капиталистической индустрии вчерашнего дня. Если подсчитать все имущество «Майкрософта», то оно будет стоить только 6 % от стоимости всей компании. Что же стоит остальные 94 % денег?
Мозги. Люди. Идеи. Билл Гейтс говорил, что если его корпорацию покинут 20 человек, она перестанет существовать.
И такая ситуация не только с компьютерными компаниями. Возьмем, например, «Кока-колу». Как вы думаете, сколько стоит материальное имущество этой компании? Оно стоит даже меньше, чем у «Майкрософта» – всего 4 %. Чистый бренд без всякого оборудования. То есть только мозга. И немного стульев в офисах.
Порой вся «миллионная компания» и вовсе состоит из одного человека. Который сидит дома и консультирует корпорацию, придумывает рекламу, пишет сценарий, выезжает читать лекции… Более 25 миллионов американцев работают в таких «сам-себе-компаниях». Не все они миллионеры, но все живут в достатке и самоуважении. Как отмечает один из американских экономистов, «если эта тенденция продолжится… то в будущем каждый станет самостоятельной хозяйственной единицей, работающей на самое себя».
Конечно, не станет. Потому что дураков, которые могут работать только из-под палки и только по указке, в этой жизни гораздо больше, чем людей умных. И этот простой природный факт уже находит свое отражение в постепенном крушении и распаде того монолита, который называется средним классом. Средний класс начал рушиться так же неожиданно для ученых, как антарктический ледник Лар-сен В – гляциологи думали, простоит еще лет двести, а он взял и треснул под напором глобального потепления, начал разваливаться… Совершенно аналогично гордость, надежда и опора XX века – мидл-класе дал трещину и начал быстро-быстро расслаиваться и разваливаться.
Относительное имущественное равенство, которое было достигнуто к семидесятым-восьмидесятым годам, дало изрядную трещину, которая все увеличивается. В1979 году отношение средней зарплаты 10 % самых высокооплачиваемых американских работников к зарплате 10 % низкооплачиваемых составляло 3,1. А к 1993 году оно возросло до 4,2 и продолжает расти. Сейчас представители так называемого низше] о среднего класса постепенно теряют свой статус и оседают на маргинальное дно, отражая ту простую истину, что в развитом технологическом мире все меньше нужно людей, которые «могут копать, а могут не копать». Западные социологи с тревогой отмечают бурный рост в концеХХ века числа бедных, которые еще вчератаковыми небыли.
Что делать с накапливающимися «новыми бедными», пока не очень ясно. Столько тупой работы для них нет (да еще гастарбайтеры подпирают). Просто помогать им деньгами, каккогда-то помогали римскому плебсу, опасаясь «разлития социальной желчи», – не выход. Во-первых, потому что эта богадельня консервирует бедность и социальную апатию, продлевая их в следующие поколения. Во-вторых, обильные социальные дотации ложатся нагрузкой на бюджет, замедляя экономику. И, в-третьих, самым парадоксальным образом прямая помощь бедным может еще больше увеличить имущественный разрыв в обществе, заставляя богатых еще больше богатеть! Происходит это вот почему… Государству ведь нужно где-то брать деньги на социалку для голытьбы. Деньги эти занимают у богатых. А у кого же еще? Занимают под проценты, то есть выпускают государственные облигации, скажем, под 5 или 10 процентов годовых. И потом государство оказывается должно богатым людям, вложившим деньги в самые надежные (потому что государственные) бумаги. Бедные тупо прожирают свои пособия, а богатые держатели бумаг делаются еще богаче. Разрыв между общественными стратами растет. Против чего боролись, на то и напоролись… Как ни крути, а умные всегда в выигрыше.
Американцы один раз наступили на эти грабли и до сих пор расплачиваются. В1990 году на помощь беднякам, уже давно отвыкшим от работы, государство тратило 16 % от всех бюджетных расходов. И эти 16 % тянули за собой еще L3 % расходов, которые шли на погашение процентов держателям государственных долговых обязательств. То бишь состоятельным людям. Иными словами, для того, чтобы поддержать существование бесполезныхлюдей, государство вынуждено практически столько же отмусливать богачам. Если что и погубит Америку, так это помощь голытьбе, которая раздувает государственный долг до принци пиаль-ной невыплачиваемости.
И ненужно, кстати, пугаться слова «бедные». Современные бедные в развитых странах не знают, что такое голод. Американские бедные – это люди, имеющие телевизор, СВЧ-печь, холодильник, видеомагнитофон или DVD-плеер, несколько сотовых телефонов на семью, компьютер, автомобиль… Часто американские бедные владеют собственным домом или квартирой. Например, по данным за 1990 год, 40 % бедных американцев имели дом стоимостью 40 тысяч долларов. А полмиллиона семей, числящихся бедными, обладали домом стоимостью свыше 100 000 долларов… То есть, даже попадая по официальной статистике в категорию бедных, люди живут сравнительно неплохо. Лучше быть бедным в Америке, чем «средним классом» в какой-нибудь Танзании. Современные бедные – это вам не английские бедные времен Карла Маркса с одними пролетарскими ботинками навею семью… Единственное, чего нет у постиндустриальных бедных, так это перспектив.
Я здесь, в основном, говорю про США и цифры привожу американские, но аналогичные тенденции прослеживаются ив Европе, правда, чуть менее ярко из-за традиционной европейской социалистической уравнительности.
Все это западным ученым известно и многих повергает в пессимизм. Так, например, аналитический центр министерства обороны Великобритании в начале200? годаопуб-ликовал доклад, в котором рассматривает различные вызовы, с которыми столкнется человечество в ближайшие тридцать лет. И там, в частности, сказано, что основным антагонизмом будущего станет напряжение между немногочисленными умно-богатыми и всей прочей массой, которую до сих пор именовали средним классом. Причина этого, как отметил глава аналитического центра контр-адмирал Крис Пари, в том, что «с каждым годом растет пропасть между сверхбогатыми и средним классом. И это неравенство становится в условиях глобализации общепланетарным явлением». Авторы доклада опасаются радикализации общественных настроений. А отсюда, по их мнению, один шаг до социализма и неомарксизма, которыми в значительной мере поражена западная либералисти-ческая интеллигенция, чего мы еще коснемся позже.
Сейчас считается общепризнанным, что большое общественное расслоение – это очень плохо, поскольку из-за присущей низкоинтеллектуальным людям зависти вызывает в обществе излишнее напряжение (свою зависть низкоранговые особи принимают за возмущение «несправедливым устройством общества»). Поэтому европейцы социальное неравенство стараются сглаживать. Фактически же получается самый настоящий социализм, то есть уравниловка, главная идея которой чисто шариковская – отнять у богатых и отдать бедным. А по-другому социального равенства добиться просто невозможно: ясно ведь, что ума человеку извне не вложишь, и потому глупый не сможет заработать больше, чем он может. А для умного пределов нет. Вот у него и стараются с помощью налоговых изъятий отщипнуть и подарить бедному. Тем самым проводя в обществе антистимуляцию к работе: зачем зарабатывать, если все равно отнимут? Именно поэтому западноевропейские врачи, ученые и прочие высокие специалисты тысячами бегут в Америку, где меньше социализма и можно больше заработать, а на их место прибывают спецы из бедных стран Восточной Европы.
Итак, что мы усвоили? Наступает (в развитых странах практически уже наступила) эпоха меритократии, то есть власть умных. Эта эпоха имеет свои плюсы и минусы. Минусы – имущественное расслоение населения увеличивается, и это объективная тенденция, с которой невозможно бороться. Точнее, попытки бороться с этим путем введения прогрессивных налогов или расширением социальной помощи бедным оборачиваются своей противоположностью – замедлением экономики, ростом государственного долга и еще большим обогащением богатых.
Плюсы эпохи-теперь не обязательно рождаться в семье Рокфеллера, чтобы стать миллионером. Как пишет доктор экономических наук В. Иноземцев, «…в течение последних десятилетий практически каждый случай перехода человека из среднего класса общества в его интеллектуальную и имущественную верхушку в той или иной мере связан не столько с удачной реализацией его прав собственности на капитальные активы (для чего нужно иметь их изначально и уже принадлежать к высшей касте), сколько с эффективным использованием интеллектуальных возможностей… Таким образом, современный классовый конфликт не разворачивается вокруг собственности на средства производства, а формируется как результат неравного распределения самих человеческих возможностей..»
Морлоки против элоев…
«Не общество, не социальные отношения делают теперь человека представителем господствующего класса, – продолжаю цитату, – и не они дают ему власть над другими людьми; сам человек формирует себя как носителя качеств, делающих его представителем высшей социальной страты».
Информация – основа постиндустриального общества. Тот же автор со ссылкой на западные источники заключает, характеризуя основные свойства этой основы: «…информация есть наиболее демократичный источник власти, ибо все имеют к ней доступ, а монополия на нее невозможна. Однако в то же самое время информация и наименее демократичный источник власти, так как доступ к ней отнюдь не означает обладания ею, В отличие от прочих ресурсов, ин-формация не характеризуется ни конечностью, ни истоща-емостыо, ни потребляемостью в их традиционном понимании, однако ей присуща избирательность – редкость того уровня, который и наделяет владельца этого ресурса властью высшего качества… Впервыевисторииусловиемпринадлеж-ности к господствующему классу является не право распоряжаться благом, а способность им воспользоваться».
Процессы, происходящие в постиндустриальном обществе, а именно начавшееся имущественное расслоение граждан по уму, приводят многих западных исследователей к выводу, который в науке получил название «80/20 society» и заключается в следующем: общество в обозримый период времени разобьется на два неравновеликих «класса» в указанном соотношении. И 20 % богатых и талантливых будут реально управлять оставшимися 80 % относительно малообеспеченных граждан, вынужденных ходить на нелюбимую работу. Это и есть меритократия – власть интеллектуалов над народом.
Слава тебе, господи!
В какой общественной страте вы бы хотели находиться? Вопрос риторический. Наверное, не найдется человека, который бы выбрал 80 %, не пожелав попасть в 20 %. Никто не хочет быть народом, все хотят управлять. Но все ли могут? И какие есть способы управления столь огромными массивами людей?.. Впрочем, прежде чем перейти к способам управления, нужно вкратце уделить внимание небольшому моральному аутотренингу, особенно важному для тусклых жителей постсоциалистической России.
Молодость-порадурного романтизма, вызванного игрой половых гормонов. Однако с годами гаснет жар в крови и приходит мудрое гь. Не ко всем, правда. Вот, скажем, к Лимоно-ву онане пришла, поэтому онтакреволюционени на седьмом десятке в сексуальном плане предпочитает употреблять 16-летних романтических дурочек. Такие люди встречаются-У них, помимо любви к молоденьким простушкам, есть еще пара характерных черт: они очень болеют душой за весь народ и их дико гнетет «несправедливое устройство общества». И еще один момент: будучи, как правило, сами людьми бесталанными в финансовом смысле, они не верят, что можно честно заработать большие деньги.
Вообще, для недалеких людей естественно судить о других по себе. Если человек глуп, ему нечем понять глубину чужой мысли. Если человек не в состоянии заработать достаточно для того, чтобы не чувствовать себя социальным аутсайдером, он, проецируя свою неспособность на других, смекает: «Раз такие деньжищи заработать честно невозможно, значит они их украли!» У кого украли? «У народа!»
…Народ – это мифологическое понятие, с которым у простаков всегда связаны самые высокие слова. Народ всегда «великий». Народ всегда «мудрый». И народ всеща
«прав». С этой мифической многоглавой, «многомудрой» и «многоправой» гидрой мы еще разберемся далее…
Так вот, из того умозаключения, что «честно заработать деньги невозможно», вытекает цепочка рассуждений, постепенно раздувающаяся в целые теории о несовершенстве мира. С одним таким человеком у меня однажды состоялся диалог, который прекрасно иллюстрирует систему мышления подобных людей.
Началось с того, что я привел в пример своего дальнего знакомого, честно заработавшего деньги игрой на бирже. Он занял у друзей-приятелей немалую сумму, которую потом вернул с процентами и сам остался в огромной прибыли. На это мне было отвечено:
– Раз он занял крупную сумму денег, значит он занял их у богатых людей. А это в любом случае определенный круг граждан, близкий ктой погани, что сейчас у власти в России. Накопившие капиталы совершенно нечестным путем.
Воттак… Раз деньги были одолжены «нечестные», значит они будут «нечестными» и во втором «поколении». Этакая теория перманентной замазанности денег в грехе.
– И вообще, – продолжал оппонент. – Игра на бирже не есть честный заработок.
Я не стал углубляться в экономические дебри касательно пользы бирж для экономики. А привел в пример художника Сафронова. Который извлекает деньги просто из своей головы и рук, ибо каждая его картина, даже самая маленькая, «весит» не меньше 10 ООО долларов. А одно из его полотен было продано на аукционе в Юго-Восточной Азии более чем за миллион долларов. Живой классик!.. Ну как к нему притянуть невозможность честного заработка? Но для упертых нет ничего невозможного! Способ тот же, пожалуйста:
– Ему отваливают за картины награбленные деньги чиновники да олигархи, «распилившие» между собой богатство СССР…
Делаю еще одну попытку:
– Мой знакомый из простой инженерной семьи, закончивший философский факультет, начал заниматься бизнесом, стал миллионером. Бизнес его – грузовые железнодорожные перевозки.
– Да-да! Перевозки!.. Выполняющиеся по железной дороге советской постройки, вагонами и тепловозами советского производства, машинистами советской подготовки, которые согласны работать дешево из-за проблем с безработицей. И перевозит он, наверняка назначая высокие цены за свои перевозки по причине отсутствия полноценной конкуренции, да еще наверняка и благодаря наличию знакомых и друзей в руководстве МПС.
Вот вам!.. И даже то, что в одной тираде намешана куча противоречий, автора ничуть не смущает. Если так просто заработать деньги, «назначая высокие цены» из-за отсутствия конкуренции, тогда почему у его частной компании нет конкурентов? Почему все не ломанулись на этот легкий хлеб? Если он платит мизерную зарплату машинистам, пугая их безработицей, может быть, хваленая советская власть промахнулась, наготовив слишком много ненужных машинистов?
Есть ли у этого капиталиста друзья и знакомые в МПС? Наверняка есть! Ибо друзья и знакомые – такая субстанция, которая появляется в процессе общения. Начни заниматься бизнесом (или любой другой деятельностью), и у тебя тут же появятся знакомые в этой сфере деятельности. Невозможно заниматься чем-либо в обществе, не контактируя ни с кем из этого общества. Собственно говоря, бизнес – это и есть контакты между людьми. Иные из которых становятся твоими друзьями.
Но самое глупое здесь – ссылаться на то, что человек паразитирует на старом заделе. Действительно, наши железные дороги и локомотивы были построены при советской власти и при царе. Но бизнесмен (равно как и любой другой человек) – не сферический конь в вакууме, он рождается и живет во Вселенной, история которой насчитывает без малого 14 миллиардов лет, на протяжении коих что-то происходило. И, естественно, человека в этом мире всегда окружает нечто, созданное природой или людьми. Это можно назвать словом «ресурсы». Вопрос только в том, хватит у человека ума и способностей использовать окружающий его мир как ресурс, или он будет ныть, что ничего использовать нельзя, поскольку это сделано не тобой и каждый бизнесмен обязан начинать свою деятельность с изобретения каменного топора. Что может быть тупее?..