Стая

– О, Кота! – Как всегда неожиданно из толпы возник Ломлес. Хвала небесам, брат не стал набрасываться с ножом, сразу признав Коту. – Уже прибарахлилась. Хорошая маскировка, не то, что Чилва тут намудрила. И главное – делу не мешает! Пошли, есть для тебя задание.

Кродос мгновенно скорчил умную физиономию и скользнул следом за братом. Кота, недоуменно пожав плечами, проследовала за ними. Перед девушкой, как и раньше, расступался народ, образуя широкий проход в направлении взгляда. В конце импровизированного коридора она увидела огороженную площадку.

Мостовая здесь была щедро усыпана желтым песком. Шаткое ограждение облепили люди. Они кричали, махали руками и всячески выражали бурные эмоции. В середине круга, натужно пыхтя, сцепились двое мужчин. На каждом были только кожаные брюки, тела блестели от пота, волосы грязными сосульками скрывали лица. Кота вздрогнула, разглядев на шеях утыканные острыми шипами кованые ошейники. Причем и с наружной, и с внутренней стороны, на коже уже виднелись следы кровоподтеков.

Тут, у полусгнившего столбика, к которому тянулись цепи от ошейников борющихся, увидела и остальных братьев. Лица их были сосредоточены, брови – нахмурены.

– Кота? – удивленно взмахнул руками рыжий Ковес. – Ну и дела!

– Думаю, она поможет, – с заметным сомнением протянул Ломлес, задумчиво разглядывая девушку.

– Чем помочь? – заинтересовалась Кота, разглядывая борющихся. Цепкий взгляд сразу выделил одного. Он был пониже и явно худосочнее своего мускулистого соперника. Не зря девушка обратила на него внимание. Воин был явно лучше подготовлен, знал, где слабые места у противника и как уйти от нападения. Но движения его больше подходили бы для схватки на мечах. – А почему они дерутся? Тот, пониже, лучше бы мечом орудовал.

– Девочка все видит, – довольно усмехнулся загорелый Уварос. – Объяснять долго, нужно освободить его. Хозяин продать его отказался. Мы надеялись, что ты, – в образе прекрасной дамы, – сумеешь заговорить скряге зубы, пока мы освободили бы беднягу.

– Кому зубы заговорить? – холодно уточнила Кота, с заметным хрустом разминая руки.

– Заговорить, а не лишить всех зубов, – холодно осадил ее Ломлес. – Драку затеять и без тебя бы смогли. А ты теперь с виду локки. Кто знает, клюнет ли хозяин на столь опасную приманку? Хотя, попробовать стоит, очень не хочется город на уши поднимать. Вдруг, это вообще не он…

– Кто он? – растерянно спросила Кота. Она пристально следила за юрким противником, но внешний вид раба ни о чем ей не говорил. Девушка никогда раньше не видела этого человека.

– Кота, послушай, – Ломлес развернул девчушку к себе и, чуть наклонившись, заглянул в черные глаза. – Вон видишь того мужика в фиолетовом камзоле и красных облегающих штанах?

– Вон того петуха? – смеясь, уточнила девушка, указав пальцем на улыбчивого мужчину средних лет, тщательно приглаживающего белесые усы.

– Того, – немного разочарованно вздохнул Ломлес. Кота совсем еще девчонка! – Нужно построить ему глазки, поманить. Так, чтобы он пошел за тобой, привлечь внимание. Если он не увидит, кто освободил раба, то ничего сделать не сможет.

– Как это – глазки построить? – растерялась Кота.

– Ох, девочка, – схватился за голову суровый воин. – Никак не думал, что женщину нужно учить подобным вещам! Ну… подмигни что ли, пальчиком помани… там, пуговку расстегни…

– Попробую, – задумчиво протянула Кота, обдумывая задание. – А что, если он не пойдет?

– Надо сделать так, чтобы пошел, – строго наказал Ломлес.

– Надо – сделаем, – беззаботно пропела Кота. Ее вдруг охватило воодушевление, ведь это первая возможность проявить себя, доказать всем, что она уже не ребенок.

Оглядевшись, Кота задумчиво обошла вокруг небольшого возвышения, на котором расположились знатные вельможи и соседние харцы, наблюдающие за боем. Юркий мужичок сновал среди них, собирая звонкие монеты. Тот, кого надо было отвлечь, и так почти не смотрел на площадку с песком, поскольку «петух» попеременно бросал жадные взгляды то на деньги гостей, то на декольте их спутниц.

Кота откинула капюшон, попыталась пятерней причесать колтуны черных волос, ослабила шнуровку жилетки, расстегнула верхние пуговицы рубахи, почти оголяя грудь. Один из мужчин на помосте округлил глаза, перегнувшись через перила, и, потеряв равновесие, рухнул в толпу простолюдинов. Кота смущенно кашлянула, видимо, перестаралась, и застегнула пару пуговиц. Но даже оставшегося декольте было достаточно, чтобы отвлечь внимание вельмож от борьбы.

– Ой, смотри, какая красотка! – воскликнул один.

– Да она же – локки, – поморщился сосед, с опаской глядя на Коту.

– Да хоть степная ведунья! – восхищенно отозвался первый. – Она прекрасна! Пусть меня заколдует…

"Петух" озирался в поисках той, кому предназначались лестные слова. Нашарив в толпе локки, вытаращил белесые глаза и медленно залился краской. Кота усмехнулась и подмигнула. Мужчина сглотнул и огляделся в поисках везунчика, но все вокруг смотрели на него самого. С долей зависти, что на разодетого прохиндея обратила внимание такая красавица, пусть и опасная.

"Что там дальше, по плану", – судорожно вспоминала Кота, которой удалось прилечь внимание хозяина раба. – "Ах, да! Поманить".

Она подняла руку и, медленно отставив пальчик, кокетливо поманила "петуха". На память неожиданно пришли слова Лая о женских ножках, Кота поставила носок сапога на лавочку, бесцеремонно спихнув с нее грязного простолюдина, откинула плащ за спину, показывая стройное бедро, обтянутое темной тканью. С помоста раздался зазывный свист. Дамы, все как одна, достали веера и принялись остервенело ими обмахиваться, ревниво глядя на соперницу. Увы, они ничего не могли противопоставить локки в облегающих брючках.

Кота еще раз подмигнула "петуху" – тот уже побагровел, – и, развернувшись, медленно двинулась в сторону палаток. Она не оглядывалась, чувствуя, что мужчина наверняка пойдет следом.

– Веди его к тому проходу, – шепнул Авес, наблюдая, как хозяин раба чуть не кувырком скатывается по лестнице, стараясь не упустить Коту из вида.

Девушка убыстрила шаг, пробираясь в толпе. Хозяину было еще сложнее, ведь ему, в отличие от локки, дорогу не уступали. Так что Кота первой добралась до прохода, в котором не так давно столкнулась с Лаем, терпеливо дождалась, пока "петух" увидит ее, снова поманила пальчиком, и скрылась между палаток.

Небольшая площадка была пустынна. О нескладном юноше напоминало лишь темное смердящее гарью пятно на земле. Кота застегнула скользкие пуговки и зашнуровала жилет, выпустив поверх шикарное жабо. В коридорчике мелькнул фиолетовый камзол заманиваемой дичи. Кота усмехнулась яркому сочетанию. Охваченный страстью мужчина принял ужимку за призывную улыбку и бросился к ней, но был тут же перехвачен железной хваткой сурового Ломлеса. Следом появился Уварос и хитро подмигнул.

– Какая ты у нас оказывается роковая, сестричка! Кто бы мог подумать.

Кота в ответ лишь фыркнула. "Петух" извивался и бросал испуганные взгляды на Коту и Увароса. Он бы и на Ломлеса смотрел, но не мог развернуться в сильных руках.

– Что такое? – пропищал он осиплым от страха голосом. – Что вы хотите со мною сделать?

– То же, что ты хотел сделать с нашей сестричкой, проказник, – иронично сощурился Уварос. Мужчина смертельно побледнел и затих, изобразив обморок.

Ломлес покачал головой, пытаясь пристыдить разошедшегося брата.

– А я что? – обезоруживающе улыбнулся Уварос, убирая с лица прядь волос. – Ведь все равно отпускать нельзя, он видел нас. Да и раб, возможно, пожелает отомстить своему обидчику.

– И то верно, – пробурчал Ломлес, оглушив пленного рукоятью меча. «Петух» обмяк. Воин завернул бесчувственное тело в плащ и закинул кулек на плечо.

Они осторожно выбрались из-за палаток, выглядывая в толпе остальных братьев. Люди на площади словно обезумели. Народ разбегался, кто куда. Крики «Слуги Мороса!», стоны задавленных, нескончаемый визг дам, – благородных и не совсем. Кота удивленно наблюдала за беснованием толпы, сама прижавшись к стене. Тут как всегда, как из-под земли, вырос бесстрастный Авес.

– Он у нас, все уже двигаются к воротам.

– Удачно посеяли панику, – одобрительно кивнул Ломлес. – Слуги Мороса – беспроигрышный вариант.

– Ага, человеческие суеверия нам на руку – кивнул Авес и нахмурил брови. – Нужно поторопиться!

– Да, стража не дремлет, – согласился Уварос. – Скоро всех успокоят.

– Не это, – отмахнулся Авес. – Прошел слух, что харц вернулся с охоты.

– Как бы охота не продолжилась в его замке, – проворчал Ломлес, беспокойно поглядывая на Коту: – Накинь капюшон, детка. И быстро следуй за нами.

Детка! Ну, вот, как соблазнять всяких франтов – так взрослая, а в остальное время – дитя. Кота угрюмо последовала за Ломлесом, размышляя о несправедливости жизни. Но, потеряв из виду спину брата, вздрогнула и огляделась. Крики стихли. На площади царила почти мертвая тишина. Привыкнув к свободному перемещению, она не сразу сообразила, что широкая дорога – это не просто испуганные магом горожане, а расступившиеся перед харцем подданные.

Ржание, резкий удар. Кота, схватившись за ушибленную ногу, застонала и глянула наверх. Она только что чуть не попала под копыта могучего жеребца. В самый последний момент светловолосый мужчина с циничным взглядом серых глаз натянул вожжи. Конь поднялся на дыбы, больно стукнув Коту подковой по колену.

– У локки что – девять жизней? – раздраженно уточнил харц, свысока глянув на скорчившуюся девушку. – Прочь с дороги, Морос тебя побери! Не хватало еще, чтобы харц уступал дорогу сопляку!

Из толпы появился молчаливый Авес. Опустив лицо, он легко поднял сестру на руки и отнес в сторону. Харц же продолжил процессию, как и сопровождающая его свита.

– Ты что, с ума сошла? – зашипел на девушку Уварос. – Мало того, что чуть не убилась, так еще бы и…

Но парень не договорил, получив чувствительный тычок от хмурого Ломлеса, на плече у которого по-прежнему болталось тело несчастливого поклонника Коты. Уварос погрозил удаляющейся спине брата и пробурчал себе под нос:

– Хорошо, хоть харц девочку за ученика локки принял. А то утащил бы в замок… разыскивай потом…

– Идти сможешь? – тихо уточнил Авес, разминая колено сестры.

Кота ступила на больную ногу, чуть не вскрикнула, но, сжав зубы, сдержалась, и осторожно кивнула.

– Только если не очень быстро, – прошептала она и незаметно смахнула выступившие слезы.

Подошел невысокий Ковес, на поводу он вел послушного Колта. На коне сидел некто, закутанный в плащ с головой. Кродос шел последним, распугивая своей очаровательной улыбкой любопытствующих зевак. Уварос подхватил Коту под левую руку, Авес поддержал ее с другой стороны. У ворот произошла небольшая заминка, поскольку стража заинтересовалась подозрительной ношей Ломлеса.

– Перебрал самогонки, – тут же подскочил улыбающийся Уварос, бросив Коту на Авеса. Он подмигнул нахмуренному стражнику и сунул что-то тому в ладонь: – Да к одной знатной даме целоваться полез. А это оказалась харцесса из замка Лош. Ее муж проявил весьма бурное недовольство… а затем его воины. Половину лица в кашу – девки теперь совсем любить не будут. Ничего, к утру очухается, горе-любовник!

Стражник понимающе усмехнулся, поспешно сунул руку в карман и махнул рукой, пропуская группу людей. За городской стеной Ломлес не пошел по старой дороге, а сразу свернул в сторону леса, обходя замок стороной. Там, на берегу быстрой Ори, небрежно сбросил ношу и подождал остальных. Ковес аккуратно помог укрытому плащом незнакомцу спуститься на землю.

Кота с любопытством подхромала поближе, отпихнула требующего внимания Колта и плюхнулась на сырую землю рядом. Воин с ярмарки отбросил капюшон и с благодарностью посмотрел на братьев.

– Я ваш должник, – глубоким голосом произнес он, откидывая с небритого лица сальные сосульки волос неопределенного цвета. – Спасибо, что выручили.

– И как ты мог попасться? – негодующе вскричал Кродос, встревожив стайку лесных птах с ближайшего деревца. – Солдес узнает…

– Не говорите ему, – испуганно отозвался незнакомец. – Я все сам исправлю. Врадеса тут нет?

– На твое счастье, – проворчал хмурый Ломлес, разматывая пленника. – Вот тебе подарочек, делай с ним, что хочешь. Только в живых не оставляй. Такие не тонут! – Он презрительно поморщился, словно от "петуха" пахло не дорогими лосьонами, а прелым навозом.

Мужчина не ответил, только хищно осклабился. Потом стянул с себя кожаные штаны и скользнул по крутому берегу к холодным водам, чтобы смыть смесь пота и пыли, щедро облепившие жилистое тело.

– Постой!

Авес достал меч и кинжал и медленно спустился следом. Кота с любопытством вытянула шею, наблюдая за происходящим. Но брат и не думал убивать незнакомца. Приблизившись, он искусно поддел кинжалом пластину на кованом ошейнике и одним ударом рукояти меча сбил устрашающее украшение. На шее бывшего раба девушка разглядела кровоточащие раны. Авес махнул рукой в сторону реки.

– Иди.

Тот осторожно коснулся царапин, поморщился от боли, потом благодарно кивнул и вошел в воду.

Пока освобожденный мылся, Ломлес успел стянуть с вельможи всю одежду. Кота с презрением посмотрела на вялое тело, кривые ноги и вздутый живот – точно человек проглотил ведро воды. После подтянутых тел братьев, это недоразумение показалось ей верхом уродства.

Незнакомец, сопровождаемый молчаливым Авесом, поднялся к Ломлесу и протянул руку с намерением взять красные брюки вельможи, но тут натолкнулся взглядом на Коту. Вздрогнул, будто бы только что увидел ее.

– Эта здесь зачем? – напряженно спросил он.

– Это Кота, наша сестра, – спокойно ответил ему Авес.

– Локки в стае?! – ужаснулся бывший раб.

Ломлес посмотрел на него, как на тяжелобольного.

– Ты в своем уме? – уточнил он. – Кота не локки, она просто так оделась. У тебя что, напрочь нюх отбило? И, кстати, девчушка спасла тебя, непутевого. Отвлекла этого.

Ломлес пнул все еще бесчувственного "петуха".

– Он же не сумасшедший, – подозрительно покосился на девушку незнакомец, – локки бы не стала проявлять внимание к простому человеку. А если стала бы, так все равно по каким-то своим делам…

– Не все это ведают, – улыбнулся Кродос. Коте показалось, что бывший раб покосился на шрам русоволосого брата с виноватым видом. – А знать харца и подавно. Они давно сидят в своем замке, как огурцы в кадке. Выбираются разве что на охоту, а магов видят раз в жизни, да и то – таких вот, как Кота.

– Очень похожа на локки, – упрямо возразил мужчина, натягивая красные штаны и рубаху вельможи. – Волосы черные и… глаза! Вон как сияют.

– Смотри, не влюбись, – хохотнул Кродос, подмигнув. – Она у нас девка резвая, загоняет до смерти. Ты ведь давно не обращался?

– Как я это сделаю? – огрызнулся тот, с отвращением натягивая фиолетовый камзол. – Я даже проверить не могу, при мне ли сила. Сунусь к вам – Врадес тихонько прирежет где-нибудь под кустом. А другим стаям чужаки без надобности.

– Много воды утекло с тех пор, Мотас, – тихо произнес Ломлес, резким ударом отправляя застонавшего пленника обратно в бесчувственное состояние. Пнув вялое тело, чтобы проверить результат, удовлетворенно кивнул и принялся натягивать на вельможу кожаные брюки. Закончив, жестом подозвал Авеса, терпеливо ожидающего в стороне с ошейником в руках: – Может, стоит поговорить с Солдесом? Боги могли уже сменить гнев на милость.

– Боги – да, – мрачно ответил Мотас, – Врадес – никогда. Возможно, он и простит меня… когда моя шкура будет служить ковриком у порога его норы.

– Кота, – мягко позвал сестру Авес.

Девушка растерянно моргнула и закрыла рот. Оказывается, она весь разговор сидела неподвижно, стараясь не пропустить ни слова. Что такого, интересно, сделал Врадесу этот маленький человечек, за что его выгнали из стаи? И как он жил, не имея возможности быть собой? С тех пор, как Кота обратилась и впервые пробежалась по лесу в волчьем обличье, она словно только начала жить. И не могла представить, что в один прекрасный день не сможет ощутить, как ветер играет с коротким серым мехом, как запахи леса рассказывают множество удивительных историй из жизни самых разных зверей и птиц, как бьется в предсмертных судорогах добыча, в которую с наслаждением вонзаются зубы…

Девушка судорожно сглотнула и поглядела на Мотаса с жалостью. Затем неторопливо подошла к Авесу. Тот склонился над бесчувственным пленником, прилаживая к тонкой шее чудовищный ошейник.

– Смотри, Кота, – тихо обратился к ней брат. – Это – ошейник локки. Некоторые очень любят пользоваться такими вот штучками. Магии, конечно же, здесь нет. Но есть определенные секреты, которые сами изготовители тщательно берегут, выдавая за волшебство. В народе считается, что этот ошейник маг надевает раз и навсегда, что снять его невозможно. Мол, нет у него ни начала, ни конца – замкнутый круг.

– А зачем локки одевают его? – с отвращением спросила Кота, наблюдая за ловкими руками Авеса.

– В основном, чтобы унизить врага, – равнодушно отозвался он, поднимая взгляд на сестру. – Вот одному попался Мотас. Победить локки без силы стаи Мотас, конечно же, не смог, да и глупо было пытаться. А тому убивать хорошего воина было бы расточительством. Локки щедростью не отличаются… в отличие от некоторых.

– Почему маг его не убил? – Кота смотрела во все глаза. Сейчас открывалась другая сторона жизни стаи. А может, теперь и ее жизни. Неизвестная пока, теневая, но такая привлекательная своей тайной и опасностью.

– Некоторые жадны до денег, – пожал плечами Авес. – Деньги – это тоже власть. Глупо убивать то, что можно очень выгодно продать. И противнику будет в сто раз хуже, чем просто смерть. Мы все – воины, а на этом можно сыграть, например, в любимую игру вельмож. Двое противников бьются насмерть. Причем, такой козырь, как Мотас, открывать сразу нельзя. Никто не станет ставить деньги, если узнает, кто он. Поэтому брата придерживали за ошейник, чтобы не убивал рабов слишком быстро…

– Это ужасно! – У Коты перехватило дыхание. – А если бы он отказался убивать других?

– Ошейник сконструирован особым образом, – Авес поднял брови и склонил сестру лицом к самым зубьям. – Вот видишь, он не идеально круглый? Тянуть за цепь можно различным образом. Шипы будут впиваться в различные точки на шее. Какие-то предназначены для притупления восприятия, какие-то – для причинения невыносимой боли. Причем, боль постоянно нарастает каждый раз при давлении шипов. Многие, кто послабее, сходят с ума. Они уже согласны на все в таком состоянии. Судя по ранам на шее Мотаса, он долго держался. Но даже мы порой не способны противостоять изощренным пыткам.

– Чудовищное изобретение! Зачем ты мне все это рассказываешь? – осторожно уточнила Кота, глядя, как Авес прилаживает ошейник к шее вельможи.

– Чтобы ты знала – это не смертельно, – тихо ответил брат. – Ошейник может причинить боль, притупить восприятие, ограничить в движениях. Но он не способен убить. И, – Авес вдруг хитро сощурился, – его можно снять. Только для этого нужно воспользоваться посторонней помощью или зеркалом. Вот, смотри – я одел ошейник. На первый взгляд, открыть его невозможно, каждое движение будет причинять боль. Но, вот здесь, видишь, небольшое углубление? Вставляешь сюда тонкое лезвие, вот так, – брат поддел кинжалом небольшую выемку, чуть ударив по рукояти мечом в определенном направлении, – четкое движение, и вот – ошейник снят!

– Вроде, просто, – с сомнением протянула Кота, – в твоих руках…

– На, попробуй сама, – Авес протянул меч и кинжал. – Сначала закрой.

Кота сглотнула и осторожно приладила ошейник к тощей шее бывшего поклонника. Мужчина вздрогнул и открыл глаза, с ужасом уставившись прямо на нее. Девушка замерла от неожиданности, но Авес спокойно взял меч и ударил вельможу рукоятью в висок. Тот снова обмяк, а Авес призвал сестру не отвлекаться на пустяки. Кота дрожащими руками пыталась вставить кинжал в нужную выемку, но тот все время съезжал, дергая ошейник. Из ран, которые оставляли в белой коже впивающиеся при каждой неудаче острые шипы, струйками сочилась кровь. Это отвлекало и нервировало. Но Авес был чрезвычайно настойчив, каждый раз призывая сосредоточиться. Щелчок, и Кота с облегчением откинулась, выронив кинжал из взмокшей от пота ладошки.

– Ты только что научилась делать невозможное, – довольно улыбнулся Авес. – На это нужна точность и внимательность. Среди стаи только я могу открывать ошейники локки, теперь это можешь делать и ты. И в народе вполне можешь называться магом, потому, что все считают – лишь они способны на такие чудеса. Застегни, справедливость должна восторжествовать, пусть теперь он попробует на своей шее, каково это – быть рабом.

– А его не узнают? – удивленно спросила девушка. – Он же богатый вельможа, приближенный харца.