Костёр у дороги

– Меня здесь никто не знает, к тому же я хорошенькая женщина… Я умею развязывать мужчинам языки.

Она снова оделась в шёлковое платье, взяла несколько серебряных монет, которые обменяла у сидящего у входа менялы на местные деньги, пошла на рынок и купила у запоздалой торговки небольшую корзинку с фруктами. Затем направилась по указанному Леонором адресу.

Вечерело, но до наступления ночи оставалось ещё несколько часов. Дом Леонора стоял на тихой окраинной улице, где теснились небольшие домики небогатых торговцев, ремесленников, стражников и воинов. Дома преимущественно двухэтажные, с плоскими крышами, украшенными зеленью и цветами. Каждый дом окружала высокая каменная стена с глухими деревянными или обитыми бронзой воротами, возле которых стояли привратники (если хозяин был достаточно богат) или висели медные гонги, если хозяин не мог содержать привратника.

Возле ворот дома Леонора стоял привратник – пожилой раб, явно скучающий. В руках он сжимал ржавую пику, и вид у него был скорее жалкий, чем грозный.

Не доходя до ворот, но так, чтобы привратник обязательно её заметил, Элис притворилась, что случайно подвернула ногу, и упала на пыльную землю. Корзинка с фруктами выпала из рук, и золотисто-розовые ситрины раскатились едва ли не по всей улочке.

Издавая громкие и жалобные стоны, девушка поднялась на ноги, но тут же вновь села в пыль, и, задрав юбку, начала рассматривать «больную» ногу. К несчастью, она и в самом деле поранилась – падая, случайно наткнулась на острый камешек и расцарапала колено до крови. Конечно, для «меченой» это был сущий пустяк, но девушка воспользовалась моментом и закатила чуть ли не истерику, стеная и рыдая. Элис вообще была неплохой актрисой – этот талант она унаследовала от матери, которая в дни своей молодости и привлекательности подрабатывала бродячей актёркой и разъезжала с передвижным театром, пока не поменяла «амплуа».

Горе хорошенькой девушки не могло не тронуть старого раба, и он поспешил ей на помощь, прислонив пику к обитым медными полосами воротам. Он помог ей подняться, собрал в корзинку фрукты и, поддерживая под руку, подвёл к каменной скамье у стены. Усадив «несчастную», участливо спросил:

– Очень болит, госпожа? Может, позвать кого-нибудь из дома?

– Нет-нет, сейчас пройдёт… Не нужно никого звать, возможно, твоему хозяину это не понравится… Кстати, чей это дом? Я никак не запомню свой – они все такие одинаковые…

– Это дом госпожи Лиотт. Она, в самом деле, строгая хозяйка. Вы правы, лучше её не беспокоить. А вы недавно в нашем городе?

– Да, меня привёз из Илларии господин две декады назад.

– Так ты рабыня?

– Я… Не знаю. Он не надел на меня ошейник и не купил меня на рынке. Я уехала с ним добровольно, но он что-то не спешит вести меня в храм, чтобы узаконить наши отношения. А твоя госпожа? Она живёт одна?

Раб цинично усмехнулся.

– А кто его знает… Она утверждает, что вдова, хотя служанки болтают, что наш господин в плену, а она не захотела его выкупать. Во всяком случае, хозяйка не скучает, а развлекается с молодым господином – младшим братом хозяина. Она сделала его своим любовником и вертит им, как хочет.

– И давно это случилось?

– Что?

– Давно пропал ваш хозяин? И давно они стали любовниками?

Старый привратник, которому надоели долгие часы одиночества и молчания, обрадовавшись неожиданному собеседнику и возможности без опасения высказать всё наболевшее, не обратил внимания на странное любопытство незнакомки, и охотно начал рассказывать.

– Хозяин пропал больше года назад, в прошлую Танибскую войну. Он солдат, наёмник. А через месяц хозяйка и его брат стали ночевать в одной спальне. Но… – раб захихикал. – Я тебе скажу, что наша хозяйка наставляла рога своему супругу каждый раз, когда он подолгу отсутствовал дома.

– С его братом?

– А с кем же ещё! И не надо далеко ходить, и всё шито-крыто.

– Вот женщины! – «возмутилась» Элис. – Если бы мой господин женился на мне, я бы ни за что ему не изменяла!

– Да-да, все вы так говорите до свадьбы… А как только из храма – так и начинает чесаться лоб в том месте, где прорезаются рожки.

Элис лишь улыбнулась в ответ. Она узнала всё, что хотела. Решительно встав, отряхнулась и подхватила корзинку.

– Спасибо за помощь, – произнесла. – Я, пожалуй, пойду, а то мой господин подумает, что я тоже наставляю ему рога.

– А как зовут твоего господина? Я знаю всех, кто живёт на этой улице, и подскажу тебе дорогу.

– Его имя Сколл Тертис, он торговец материей.

Раб на мгновение задумался, а затем отрицательно покачал головой.

– Не припомню такого… Нет, на нашей улице такого нет.

– Но ведь это Вторая улица Торговцев?

– Нет, это Первая улица Торговцев. Ты свернула не на ту улицу, девушка!

– Святые Небеса! Я опять заблудилась! Какая я глупая! Нет, мой господин никогда не женится на такой дуре! – запричитала Элис.

– Успокойся, девушка. Тебе надо вернуться назад, а затем повернуть налево. Следующая улица будет Торговцев два.

– Тогда я побежала. Уже темнеет, и мой хозяин будет сердиться, если я приду домой поздно.

Она повернулась и, старательно хромая, пошла обратно по улице, пока не скрылась с глаз привратника. После этого она пошла быстрой ровной походкой, и спустя полчаса вернулась в гостиницу.

– Ну, что? – встретил её Леонор нетерпеливым вопросом.

Элис пересказала ему разговор с привратником. Леонор в ярости скрипнул зубами.

– Я убью эту суку! – воскликнул он.

– А стоит ли?

– И его убью!

– Но он ведь твой брат. Разве не грешно проливать родную кровь?

– Да… Это запрещено законом.

– Так и поступи по закону. Что говорит закон об измене?

– Всё решает судья. Но у меня нет денег на судью.

Элис встряхнула своим похудевшим кошельком, в котором сиротливо звякнули несколько золотых.

– У меня ещё есть немного. Не знаю, хватит ли этого? Кстати, у нас есть лошади, которых мы можем продать. Теперь они нам не нужны.

– Хорошо, завтра утром идём к судье. А сейчас… – Леонор окинул девушку оценивающим взглядом. – Знаешь, в платье ты выглядишь так соблазнительно… Иди ко мне, моя любовь…

Мужчина попытался заключить Элис в объятия, но девушка ловко увернулась.

– Подожди, ненасытный… Я ещё не совершила вечернего омовения. Видишь – я вываляна в пыли, моя нога разбита. Потерпи ещё немного, мой жеребчик, и тогда мы насладимся нашей любовью в полной мере.

– Ладно… Говорят, ожидание повышает сладострастие. А я пока прикажу, чтобы принесли ужин.

Глава 8

Утром Элис и Леонор, поехали к судье квартала, где воин Лиотт подал жалобу на супругу и брата, обвиняя их в измене. Разбираться следовало на «месте преступления», поэтому судья, судебный писарь и двое судебных стражников выехали к дому Леонора.

Возле ворот стоял всё тот же привратник. Увидев столь представительное общество, он растерялся. Элиот, облачённую в кожаный костюм, он не узнал, а вот хозяина признал сразу. Упав ниц, воскликнул:

– Слава Небесам, господин! Вы вернулись! Вы живы!

– Я жив, Теро. Госпожа дома?

– Да… Да… Все дома: и госпожа, и молодой господин…

– Открывай ворота и не нужно никого предупреждать. Пусть это станет им сюрпризом.

Всадники и коляска с судьёй въехали во двор, мощённый треснутыми гранитными плитками. Когда они спешились у высокого каменного крыльца, навстречу вышла пожилая рабыня. Увидев хозяина, она остолбенела, чуть не лишившись чувств.

– Эй, женщина, приди в себя и проведи нас в дом, – приказал судья. – Да позови хозяйку и мужчину, который живёт с ней.

Рабыня охнула и убежала в дом.

Судья послал одного из стражников созвать соседей в качестве свидетелей. Когда стражник вышел за распахнутые ворота, то увидел, что возле дома уже начали собираться любопытные. Он легко отобрал троих свидетелей и привёл в дом, где, в небольшом холле на первом этаже, уже разместились Леонор, судья и писарь, сидевший за столом и успевший разложить письменные принадлежности.

Вскоре с верхнего этажа спустились бледные и растерянные жена Леонора – Вильена и его брат – Руниоль. Увидев супруга, Вильена постаралась изобразить на лице радость, и воскликнула:

– О, Леонор, ты жив?!

– К твоему большому сожалению, – холодно ответил мужчина.

Женщина побледнела ещё больше и закусила нижнюю губку.

– Вы – Вильена Лиотт, законная жена присутствующего здесь Леонора Лиотта? – начал допрос судья.

– Да…

– А вы – Руниоль Лиотт, единокровный и единоутробный брат присутствующего здесь Леонора Лиотта?

– Да, ваша честь, – ответил молодой мужчина, очень похожий на Леонора, только с более светлыми волосами.

– На вас поступила жалоба от Леонора Лиотта, воина, вернувшегося из плена. Вы выступаете ответчиками. Если вы не сможете доказать свою невиновность, вас ждёт строгое наказание за прелюбодеяние. Итак, начнём. Господин Леонор Лиотт, изложите в присутствии свидетелей свою жалобу.

Леонор встал и громко заявил о своих претензиях. Когда он высказался, судья обратился к Вильене:

– Что вы можете сказать в своё оправдание, госпожа Лиотт?

– Я… Я думала, что он погиб…

– Вы получали извещение о выкупе?

– Я… Нет.

– А извещение о гибели супруга?

– Да.

– Где оно? Покажите нам.

– Оно… Его нет. Оно где-то затерялось…

– Вот как? – подобрался судья, как гончая собака, почуявшая близкий запах дичи. – Как же вы потеряли такой важный документ? Без него вы не сможете вторично выйти замуж. Чем бы вы доказали, что вы – вдова?

– Я не собиралась больше выходить замуж…

– Вы собирались всю жизнь прожить в греховной связи?

Вильена поняла, что окончательно запуталась, и замолчала.

– Госпожа Лиотт, я думаю, вы лжёте, – продолжал судья. – Я имею право подвергнуть вас пыткам, чтобы узнать правду.

Вильена вдруг разрыдалась и упала на колени.

– О, Леонор! Прости меня, прости!.. – сквозь рыдания умоляла она. – Это всё Руни… Он сказал: «Зачем платить, пусть подыхает. А мы будем вместе». Это он, он виноват!

Руниоль, который всё это время молчаливо подпирал стену, сложив руки на груди и опустив голову, чтобы не встречаться с братом взглядом, поднял её, с удивлением и негодованием глядя на любовницу.

– Льеса!.. – воскликнул он.

– Да, да, это ты виноват! – Вильена повернулась к любовнику и выразительно на него посмотрела. – Ну, скажи, что ты виноват, признайся…

Руниоль молчал, колеблясь.

– Госпожа Лиотт, – твёрдо произнёс судья, – предупреждаю вас последний раз: если вы не начнёте говорить правду, я подвергну вас пыткам.

Женщина побледнела, её притворные слёзы моментально высохли. Она мгновенно переменилась. Глаза её сверкнули гневом, и она медленно поднялась.

– Ладно, я буду говорить правду. Спрашивайте.

– Вот так-то лучше… Вы получили извещение о выкупе?

– Да.

– Где оно?

– В шкатулке в моей спальне.

– Пошлите служанку принести его.

Вильена отдала распоряжение, и вскоре судья держал бумагу в руках. Пробежав её взглядом, передал документ Леонору.