Колокола Ужаса

Каттнер Генри

Колокола Ужаса

Генри Каттнер

КОЛОКОЛА УЖАСА

Странный случай с потерянными колоколами Христианской Миссии Сан-Хавьер вызвал у общественности огромное любопытство. Колокола оставались скрытыми на протяжении ста пятидесяти лет, и многие задавались вопросом: почему, когда они были обнаружены, их почти сразу же разбили и тайно закопали осколки? Поскольку существовали легенды о примечательном звуке и качестве изготовления этих колоколов несколько музыкантов написали гневные письма, вопрошая: почему, по крайней мере, перед их уничтожением никто не позвонил в них и не сделал запись их звучания?

На самом деле, колокола звенели, и катастрофическое событие, которое произошло в то время, было прямой причиной их уничтожения. И когда эти зловещие колокола пронзили своим сумасшедшим призывом беспрецедентную черноту, окутавшую Сан-Хавьер, только быстрое действие одного человека спасло мир - да, я, не колеблясь, скажу это - от хаоса и гибели.

Будучи секретарем Калифорнийского Исторического Общества, я стал свидетелем всех событий почти с самого начала. Конечно, меня не было, когда колокола были обнаружены, но Артур Тодд, президент Общества, позвонил мне домой в Лос-Анджелес вскоре после этого злополучного открытия.

Он был слишком возбуждён, чтобы говорить внятно. - Мы их нашли! - продолжал он кричать. - Колокола, Росс! Нашли их вчера вечером, на Пиносском хребте. Это самое замечательное открытие со времён... со времён Розеттского камня!

- О чём ты говоришь? - спросил я, пытаясь выбраться из тумана сонливости. Звонок вытащил меня из тёплой постели.

- Колокола Сан-Хавьера, конечно, - радостно объяснил Тодд. - Я видел их своими глазами. Там, где Хуниперо Серра закопал их в 1775 году. Турист нашёл пещеру в Пиносе и обследовал её - и в дальнем конце её был гниющий деревянный крест с вырезанными на нём надписями. Я принёс...

- Что было вырезано на кресте? - перебил я Тодда.

- А? О, подожди минуту, он здесь, у меня. Слушай: "Пусть никто не подвешивает злые колокола мутсунов, что погребены здесь, дабы ужас ночи вновь не восстал над Новой Калифорнией". Мутсуны, как ты знаешь, возможно, приложили руки к литью этих колоколов.

- Знаю, - ответил я в трубку. - Их шаманы должны были наложить на колокола магическое заклятье.

- Я.... я думаю над этим, - сказал Тодд. - Здесь происходили очень необычные вещи. У меня есть только два колокола из пещеры. Как ты знаешь, существует ещё один, но мексиканцы больше не пойдут в пещеру. Говорят... ну, они чего-то боятся. Но я достану этот колокол, даже если мне придётся копать самому.

- Хочешь, чтобы я приехал? - спросил я.

- Если пожелаешь, - нетерпеливо ответил Тодд. - Я звоню из хижины в Каньоне Койота. Я оставил Дентона - своего помощника - заместителем. Есть идея: я отправлю местного мальчишку в Сан-Хавьер, чтобы он провёл тебя в пещеру.

- Хорошо, - согласился я. - Отправь его в гостиницу Хавьер. Я буду там через несколько часов.

* * *

Сан-Хавьер находится примерно в ста милях от Лос-Анджелеса. Я мчался вдоль побережья и в течение двух часов добрался до маленького городка Миссии, окруженного Пиносским хребтом. Городок пребывал в сонном состоянии на берегу Тихого океана. Я нашёл своего проводника в гостинице, но он, что странно, не хотел возвращаться в лагерь Тодда.

- Я могу сказать вам, как идти, сеньор. Вы не заблудитесь. - Смуглое лицо мальчишки было неестественно бледным даже под сильным загаром, и в его карих глазах скрывалось беспокойство. - Я не хочу возвращаться.

Я позвенел монетами. - Всё не так плохо, как кажется, верно? - спросил я. - Боишься темноты?

Мальчишка вздрогнул. - Да, тьма... очень темно в той пещере, сеньор.

В результате мне пришлось идти одному под открытым небом, доверяя его указаниям и своему умению ориентироваться в горах.

Уже забрезжил рассвет, когда я начал свой путь через каньон, но это был странный и тёмный рассвет. В небе не было облаков, но царил удивительный мрак. Я видел такие тёмные дни, когда случались пылевые бури, но сейчас воздух был достаточно чист. И было очень холодно, хотя со своей высоты я видел, что над Тихим океаном нет тумана.

Я продолжил взбираться на хребет. Вскоре я обнаружил себя пробирающимся через мрачные, холодные впадины Каньона Койота. Меня трясло от холода. Небо было тусклого, свинцового цвета, и мне стало тяжело дышать. Даже будучи в хорошей физической форме, я сильно устал.

Но я устал не физически - это была довольно болезненная, угнетающая вялость ума. Мои глаза слезились, и я время от времени зажмуривался, чтобы снять напряжение. Мне хотелось, чтобы солнце взошло над вершиной горы.

Затем я увидел нечто экстраординарное и ужасное. Это была жаба - серая, жирная, уродливая. Она присела возле скалы рядом с тропой и тёрлась о грубый камень. Один её глаз был повёрнут ко мне, или точнее, ко мне было обращено место, где должен был быть глаз. Глаза не было, только маленькая слизистая впадинка.

Жаба двигала своё неуклюжее тело вперёд-назад, двигая своей головой как пилой по камню. Она продолжала издавать резкие короткие хрипы боли и через мгновение оторвалась от камня и протащила себя через тропу перед моими ногами.

Я стоял, глядя на камень, и меня тошнило. Серая поверхность скалы была покрыта беловатыми зловонными полосками и измельченными кусочками жабьего глаза. Очевидно, жаба сознательно шлифовала свои выпученные глаза об камень.

Она скрылась из виду под кустом, оставив на пыльной тропе след слизи. Я невольно закрыл глаза и потёр их - и внезапно отдёрнул руки, испуганный грубостью, с которой мои кулаки копались в глазницах. Боль пронзила мои виски. Вспоминая зуд и жжение в глазах, я слегка вздрогнул. Разве не такое же мучение заставило жабу сознательно ослепить себя? Боже мой!

* * *

Я побежал по тропе. Вскоре я добрался до хижины - вероятно, той, из которой звонил Тодд, так как с крыши к высокой сосне тянулся провод. Я постучал в дверь. Ответа не было, и я продолжил восхождение в горы.

Внезапно раздался мучительный крик, пронзительный и душераздирающий, и быстрое шлёпанье ног. Я остановился, прислушиваясь. Кто-то бежал вниз по тропе навстречу мне, а позади него я мог слышать, как бегут и кричат другие. Из-за скалы на тропе появился человек.

Это был мексиканец, и его почерневшее лицо выражало ужас и агонию. Его рот был квадратным от мучений, и безумные крики вырывались из его горла. Но не это заставило меня отскочить с его пути, и не от этого всё моё тело покрылось потом.

Его глаза были выколоты, и из чёрных зияющих впадин по лицу капала кровь.

Раз это случилось, мне не следовало останавливать неистовое бегство ослеплённого человека. На изгибе тропы он со страшной силой ударился об дерево и на мгновение встал прямо напротив ствола. Затем он очень медленно опустился и упал в обморок. На грубой коре дерева осталось большое пятно крови. Я быстро подошёл к нему.

Четверо мужчин бежало в мою сторону. Я узнал Артура Тодда и Дентона, его помощника. Двое других были, очевидно, рабочими. Тодд резко остановился.

- Росс! О боже, он мёртв?

Тодд быстро наклонился, чтобы осмотреть мексиканца, лежащего без сознания. Дентон и я смотрели друг на друга. Дентон был высоким мужчиной крепкого телосложения, с копной чёрных волос и широким ртом, который, как правило, растягивался в ухмылке. Теперь его лицо выражало ужас и недоверие.

- Боже, Росс, он сделал это прямо на наших глазах, - сказал Дентон, двигая побледневшими губами. - Он просто издал крик, вскинул руки и вырвал свои глаза из глазниц. - При этом воспоминании Дентон зажмурился.

Тодд медленно поднялся. В отличие от Дентона, он был маленьким, жилистым, нервным, энергичным человеком с худощавым коричневым лицом и удивительно тревожным взглядом. - Мёртв, - сказал он.

- Что произошло? - спросил я, пытаясь унять дрожь в голосе. - Что случилось, Тодд? Этот человек был сумасшедшим?

И всё это время у меня в памяти стояла картина толстой жабы, которая тёрла свои глаза об камень.

Тодд покачал головой, нахмурив брови. - Я не знаю. Росс, твои глаза ощущают... странное?

Меня охватила дрожь. - Чертовски странное. Жжение и зуд. Я постоянно тёр их, пока поднимался в горы.

- Как и все люди здесь, - сказал мне Дентон. - И мы тоже. Видишь? - Он указал на свои глаза, и я увидел, что они были покрасневшими и воспалёнными.

Двое рабочих, мексиканцев, подошли к нам. Один из них сказал что-то по-испански. Тодд что-то грубо рявкнул, и они отступили, колеблясь.

Затем без дальнейших разговоров они побежали вниз по тропе. Дентон двинулся вперёд со злобным криком, но Тодд схватил его за руку. - Бесполезно, - быстро сказал он. - Нам придётся вытащить колокола самостоятельно.

- Вы нашли последний? - спросил я, когда Тодд повернулся обратно к тропе.

- Мы нашли их - все три, - мрачно ответил Тодд. - Последний мы сами выкопали с Дентоном. И нашли также и это.

* * *

Он вытащил из кармана зеленоватую металлическую трубку, покрытую грязью, и протянул её мне. Внутри неё находился лист пергамента в удивительно хорошем состоянии. Меня озадачил архаичный испанский почерк.

- Позволь мне, - сказал Тодд, осторожно взяв манускрипт. Он со знанием дела перевёл текст.

"Двадцать первого июня, благодаря Божьей милости, нападение язычников мутсунов было отбито. Три колокола, отлитые месяц назад, были погребены в этой тайной пещере, а вход запечатан...". Но, очевидно, недавний оползень вновь открыл вход в пещеру, - пояснил Тодд, на секунду оторвавшись от чтения.

- "Поскольку индейцы практикуют чёрную магию, то, когда мы подвесили колокола и стали звонить в них, злой демон, которого мутсуны называют Зу-че-куон, был вызван из своего жилища под горами и наслал на нас чёрную ночь и холодную смерть. Большой крест был сброшен, и многие люди стали одержимы злым демоном, так что немногие из нас, кто ещё сохранил рассудок, объединились для того, чтобы преодолеть нападение одержимых дьяволом и снять колокола.

После этого мы возблагодарили Бога за наше спасение и оказали помощь тем, кто был ранен в бою. Души погибших были отданы Богу, и мы молились, чтобы Святой Антонио скорей снизошёл к нам, дабы освободить нас из этого жестокого уединения. Я поручаю тому, кто найдёт эти колокола, если Богу не угодно позволить мне исполнить этот долг, отправить их в Рим, во имя нашего короля-повелителя. Да хранит его Бог".

Тодд сделал паузу и осторожно вложил пергамент в трубку. - Это написал Хуниперо Серра, - тихо сказал он.

- Господи, какая находка! - ликовал я. - Но... конечно, ты не думаешь, что есть что-нибудь...

- Кто сказал, что думаю? - огрызнулся Тодд голосом, который выдавал его нервное напряжение. - Есть несколько логичных объяснений: суеверие и самовнушение - это плохое сочетание. Я...

- Где Сарто? - спросил Дентон с нотой опасения в голосе. Мы стояли на краю небольшой площадки, голой и скалистой.

- Сарто? - спросил я.

- У него есть хижина вниз по тропе, - объяснил Тодд. - Ты должен был пройти мимо неё. Я оставил его здесь с колоколами, когда у Хосе случился приступ.

- Не будет ли лучше, если мы доставим тело Хосе в город? - спросил я.

Тодд нахмурился. - Не думай, что я жестокий, - сказал он. - Но эти колокола... я не могу оставить их здесь. Несчастный умер. Мы не можем помочь ему, и для доставки колоколов в город понадобятся все три пары наших рук. Жаль, что у бедного парня не было чувства ориентации как у Дентона, - закончил свою речь Тодд с мрачной улыбкой. - Тогда бы он не столкнулся с деревом.

Тодд был прав. Я верю, что Дентон может пройти весь путь по тропе с завязанными глазами после того, как всего один раз поднялся по ней в горы. У него замечательная память и чувство ориентации, как у тех индейцев, которые могли безошибочно найти дорогу к своим вигвамам через сотни миль пустоши. Позднее этот дар Дентона будет иметь жизненно важное значение, но в тот момент у меня не было этого предчувствия.

Мы поднялись на скалистый горный склон выше площадки и вышли на небольшую поляну среди сосен. Рядом находилась зияющая пустота в земле - вокруг неё были признаки недавнего оползня.

- Где он, чёрт побери! - воскликнул Тодд, глядя по сторонам. - Как?..

- Он ушёл, - сказал Дентон с изумлением. - И унёс колокола с собой...

Потом мы услышали это - слабую, гулкую музыкальную ноту, звук колокола, ударяющегося об дерево. Он доносился сверху, и, взглянув на склон, мы увидели странную картину. Измождённый бородатый мужчина с пылающей соломой рыжих волос, дёргал за верёвку, переброшенную через сосновую ветвь. На другом конце верёвки...

Медленно они поднимались, вырисовывались на фоне неба, - потерянные колокола Сан-Хавьера. Изящно искривлённые, они светились бронзой даже под краской и ржавыми пятнами, - и колокола не издавали звуков, потому что у них не было языков. Один или два раза они ударились о ствол сосны и выдали гулкую, скорбную ноту. Как человек мог поднять такой тяжёлый вес, было необъяснимо; я видел, как напрягаются мускулы и сухожилия на его руках. Его глаза были выпучены, а зубы стискивались в ухмыляющемся рту.

- Сарто! - вскричал Дентон, начав карабкаться по склону. - Что ты делаешь?

* * *

Вздрогнув, мужчина тряхнул головой и уставился на нас. Верёвка выскользнула из его пальцев, и мы увидели, как колокола стали опускаться вниз. С ужасным усилием мужчина схватил верёвку и на мгновение остановил их спуск, но напряжение вывело его из равновесия. Он пошатнулся и грохнулся на склон, а из-за его спины, обгоняя мужчину, катились и подпрыгивали колокола, издавая вибрацию и гул, когда они сталкивались с камнями.

- Боже! - прошептал Тодд. - Сумасшедший болван!

Я услышал отвратительный хруст и увидел, как один из колоколов упал на Сарто.

На склоне возник вихрь из пыли и сланца. Дентон отчаянно отпрыгнул в сторону. Сквозь пыль я увидел, как один из колоколов врезался в скользящее тело Сарто, а затем я споткнулся, яростно протирая глаза, ослеплённые летящими частицами грязи. Гром и рёв медленно стихали, пока я цеплялся за дерево. Моргая, я осмотрелся.

Один из колоколов был почти у моих ног. На нём виднелось большое малиновое пятно. Я увидел также тело Сарто, его вдавило в кусты выше по склону.

А в нескольких футах ниже тела, вертикально поддерживаемая зазубренным камнем, находилась разбитая окровавленная голова Сарто!