Трансдукция

Там быстро выяснилось, что ползать под дождем по грядкам все же никому не придется. Работать предстояло под крышей, на сушильно-сортировочном пункте, смонтированном в металлическом ангаре. Сюда доставляли в контейнерах собранную комбайнами картошку, сушили теплым воздухом, а потом производилась сортировка, то есть требовалось с ленты транспортера изымать гнилые картофелины. Годная картошка прямо с ленты насыпалась в одни контейнеры, а дефектную, соответственно, уже вручную, в ящиках, следовало оттаскивать в другие.

Разобравшись в ситуации, Борис достал блокнот и начерно прикинул расстановку людей по работам. Парней с реальным опытом вождения колесной техники поставить на вилочные погрузчики и шассики-контейнеровозы[4]. Права есть почти у всех, этому еще в школах учат, но неопытных водителей и девиц за руль лучше не сажать, чревато. Не забыть выбить из совхоза инструкторов, чтобы показали что там и как с этой конкретной техникой.

Ханыг поставить оттаскивать ящики с гнильем к контейнерам. Остальных, получается, на сортировку, там людей больше всего надо. Все? Нет, еще надо выделить одного или двух потолковее следить за работой сушилок, транспортеров, ну и координировать весь этот цирк. Если правильно подобрать, то самому лично и делать ничего не придется.

Изложив этот план бригадирше, получив одобрение и добившись предварительного согласия на выделение инструкторов, Борис удовлетворенно вздохнул, расслабился и счел возможным просто поболтать:

— С моего прошлого приезда у вас тут многое изменилось, видно невооруженным глазом. Техники прибавилось и вообще. Если так пойдет и дальше, то скоро вам наша помощь не понадобиться.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Ольга, — но до такой идиллии видимо еще очень далеко. Да, конкретно с картошкой стало легче, но это не единственное дело, для которого нам в сезон требуются дополнительные работники. Да и не только нам. В агро-коммунах аналогичные сложности, просто у них они решаются проще. Коммунары вообще легко маневрируют рабочей силой и не только для сезонных работ в сельском хозяйстве. Прочие кадры, в том числе научные, промышленные, а тем более управленческие, они без проблем быстро перебрасывают хоть на другой конец страны. Легкие на подъем ребята.

— Неудивительно, — хмыкнул Борис, — обычные люди привязаны к жилью, родственникам и прочему, а этим все равно в какой казарме спать. Голому собраться — только подпоясаться.

— Ну, не скажите, — Ольга улыбнулась, — была я в паре коммун. Там те еще «казармы»… Но речь не об этом. Мы же с вами в одном секторе экономики работаем, то есть социалистическом. Поэтому должны помогать друг другу. А как иначе?

— Угу, — про себя подумал Борис, — поможете вы нам. Приедете всей бригадой и возьмете на себя, например, расчеты оптического тракта. Помощнички!

— Нет, я понимаю, — явно угадав его мысли, продолжила бригадирша, — что в вашей основной деятельности мы помочь не можем, тут специальные знания нужны. Но продукты для вашей институтской столовой с большой скидкой поставлять продолжим. С отдыхом ваших работников вполне помочь можем, места у нас хорошие. Много чего еще придумать можно. Разве плохо? Горизонтальные солидарные связи называется.

Борис с сомнением оглядел собеседницу. Похоже, что она сама искренне верит в то, что говорит. Целую теорию развернула. Бездельники и халявщики под свои иждивенческие настроения всегда теоретическую базу подводят. А любому здравомыслящему, умеющему делать дело человеку, совершенно ясно, что наибольшая эффективность достигается в том случае, когда специалисты занимаются тем, чему обучены, в чем они компетентны. А на заработанные деньги покупают на рынке товары, произведенные другими специалистами. Просто и ясно, безо всяких там дурацких «горизонтальных солидарных связей». Вот и продукты для институтской столовой гораздо проще спокойно закупать, сейчас в стране с продовольствием проблем нет. А не устраивать шаманские «солидарные» пляски дикарей вокруг костра. Подумаешь, обед в столовой будет стоить процентов на десять дороже — для моей зарплаты совершенно некритично. И отдыхать в этот комариный рассадник я все равно не поеду. Гораздо приятнее еще раз в Европу туристом съездить, или в Крым, или в ту же Индию. Хотя в Индии, честно говоря, ничего хорошего нет. Нищета страшенная, жара, антисанитария, да обломки былого величия, представляющие интерес разве только для археологов. Тоже, наверное, в свое время солидарные связи развивали, да о высокой духовности думали. А потом к ним пришли эффективные, прагматичные, деловые европейцы и поставили всех этих умников раком. И никакие факирские фокусы, вроде лежания на гвоздях, жевания стекла, самовыкапывания из могил, или пресловутых солидарных связей им ничуть не помогли. В реальном мире все в итоге решает экономическая мощь, научно-технический уровень, военная сила и эффективная организация. А чтобы их иметь, в первую очередь надо позаботиться, чтобы квалифицированные специалисты были должным образом материально простимулированы, нормально работали, не отвлекаясь на всякую ерунду, и надежно защищены от поползновений никчемного быдла всех уровнять.

Впрочем, эта деревенская корова таких элементарных вещей все равно не поймет, мозги у нее по-другому работают.

— Но ведь кооператоры как-то без привлечения батраков обходятся, — поддел Борис собеседницу.

— Сезонные рабочие им тоже нужны, — нервно повела плечом Ольга, — и, чем дальше — тем больше. Приходится выкручиваться. Дошли до того, что придумали в сезон посылать за людьми в районные центры. Подгонят рано утром на станцию вагончик струнника и вербуют местных пьяниц, которым деньги на выпивку нужны. Те уже знают, сами собираются. Наберут полный вагончик и к себе. Навербованные денек поработают, их там еще обедом покормят, а в конце дня обратно отвезут, где взяли. А за то время пока везут, бухгалтерия переводит им на счета десяток-полтора «эриков»[5] на брата, после вычета налога. Сразу можно в магазин бежать. Хотя работнички они…

Так что сейчас кооператоры, как я слышала, специальные объединения по трудовой взаимопомощи создают. Кооперативы-то разные бывают. Если людям надо, то всегда можно между собой договориться к взаимному удовольствию.

— Сама не понимает, что несет, дура, — хмыкнул Борис, — ведь фактически она меня сейчас с какими-то вонючими алкашами сравнила. Нет, хуже, алкаши хоть добровольно едут, да еще по червонцу в зубы получают.

— Морщитесь, — констатировала бригадирша, — не одобряете. Конечно, городские, у вас там все иначе. В большом городе, говорят, каждый за себя. Ну, если хотите, чтобы вас к нам пореже сдергивали, помогите в чем-то другом. Смотрела я в сети про ваш институт… оптика там разная вместе с электроникой. А у нас тут, как видите, на картошке самой трудоемкой операцией осталась переборка. Даже когда комбайнами убираем, на комбайне, видели, наверное, сверху сидят бабы и мелкие камни с гнильем с ленты убирают. Камней у нас на полях много. И все равно что-то проскакивает. Поэтому приходится внимательно перебирать еще раз, одна гнилая картофелина попадет — может сгнить целый контейнер.

Бригадирша подошла к щиту и повернула рубильник, лента транспортера двинулась. Ольга бросила на нее несколько картофелин.

— Вот, такая задачка, надо отсортировать гнилую картошку от годной. Ваша оптика с электроникой могут это сделать?

Борис уставился на движущуюся ленту. Сработал профессиональный рефлекс, задача она и в Африке задача.

— Ну, гниение это процесс окисления. А раз окисление, то температура гнилых картошин должна быть выше. Если поставить инфракрасный сканер… Нет, не получится, разница в температурах наверняка будет слишком мала, а после сушилки вообще выровняется. Да и без сушилки… В исходном контейнере, когда его высыпают в приемный лоток, температура у картошин наверняка разная. В центре контейнера больше, ближе к стенкам меньше. Нет, думаю эту разницу не поймать. А если и поймать, то аппаратура будет слишком сложной, очень дорогой и со сложной настройкой.

— А если в ультрафиолете? — поинтересовалась Ольга.

Борис подозрительно покосился на чересчур подкованную пейзанку. Видимо научно-популярных фильмов насмотрелась, их по телевидению в огромном количестве крутят.

— В ультрафиолете? — припомнилось что-то такое про медиков, диагностирующих кожные болезни в свете кварцевых ламп, — Ну, разве только в отраженном свете. Кстати, эта самая гниль у вас одной разновидности или нескольких?

— Нескольких, — немедленно откликнулась Ольга, — есть фитофтороз, есть фузариоз, есть мокрая бактериальная гниль, есть…

— Достаточно, — отмахнулся Борис, — нескольких, говорите? — Сразу представилось, как к нему в лабораторию для снятия спектра отражения в ультрафиолетовом свете десятками ящиков затаскивают вонючую гниль множества разновидностей…

— В принципе, ничего невозможного в этом нет, — ровным голосом выдал он экспертное заключение, — но требуются специальные исследования для снятия спектральных характеристик отражения в ультрафиолетовой области. Только вам с этим вопросом следует обратиться в профильную организацию. Наш же институт специализируется в области инфракрасной техники.

Прошла неделя, работа двигалась без особых сложностей. Неприятности, разумеется, случались. Один молодой баран умудрился съехать на шассике в глубокую канаву, сломав при этом машине полуось. Вытаскивать пришлось трактором. Часть девиц невесть с чего дуется друг на друга. Двое парней щеголяют с синяками под глазом, один прихрамывает — результат похода на местные танцульки. Нашли куда ходить. Это же деревня, понимать надо. Дикари-с. Говорят, что они до сих пор массовые драки стенка на стенку устраивают. Сам Борис никогда не понимал, как вообще можно получать удовольствие от мордобоя, особенно когда бьют по твоей собственной физиономии. Поэтому пойти на такое сомнительное мероприятие как деревенские танцы у него и мысли не возникло. А эти поперлись и заполучили. Наверняка из-за девок сцепились.

Девки тут, конечно аппетитные, только ведь коровистые. Платья на танцульки одевают такие короткие, что едва покрывают самое сокровенное. Чтобы товар, значит, во всей красе показать. Ходить пытаются фирменной коммунячьей походочкой, но получается у них это из рук вон плохо. Одна смехота. По книжкам или телепередачам такие фокусы не освоишь. Преподаватель в институте как-то говорил, что тут необходим опытный инструктор и серьезная база по физподготовке. А подавляющее большинство опытных инструкторов в этой области понятное дело у кого. Надо отдать коммунякам должное, с этим своим «ходом» они хитро придумали. Отличная реклама. Движения парней точные, прекрасная координация. И по тротуару и по полосе препятствий двигаются так, что, кажется, что для них вообще препятствий не существует. Они их, видите ли, даже не замечают. Позеры!

Ну а для девок их спецы особый вариант «хода» разработали. Выглядит сногсшибательно. Мужики непроизвольно оборачиваются и стоят, пуская слюни. Борис читал, что для привлекательности женщин пластика движений и умение правильно двигать ягодицами значат гораздо больше, чем банальная смазливая мордашка. Психология! А коммуняки мастера использовать такие штуки. Прочие бабы жутко завидуют, пытаются освоить, но не тут-то было, мало кому удается! Местные коровы тут не исключение.

Делать в поселке после работы было особо нечего, скука, культурная жизнь, кроме упомянутых танцулек, отсутствовала как класс. Местные утверждали, что так обстоит дело только в сезон. А в остальное время, мол, культура бьет ключом. И начинали перечислять достижения своей самодеятельности. Но у Бориса это вызывало только смех. Интереса ради, посетил местные магазины. Пару кооперативных и один государственной торговли. Государственный был построен в соответствии с модной концепцией самообслуживания, таких магазинов и Питере было полно. Хотя имелись и отличия. Продуктовый блок был небольшой, с весьма ограниченным выбором. В основном крупы, мука, консервы и прочие продукты длительного хранения. Ну и монопольные товары, то есть табак и алкоголь. Скоропорта практически не имелось. Видимо деревенская специфика, в смысле, зачем покупать молоко тут, когда можно у соседей. Если, разумеется, своей коровы нет. Или на худой конец в кооперативном магазине с меньшей наценкой. В городе подобные блоки были гораздо богаче. Впрочем, скоропортящиеся товары туда поставляли все те же кооператоры по долгосрочным договорам. Зато промышленные товары, выделки государственных и коммунарских предприятий, имелись в большом ассортименте. Начиная от гигиенических мелочей, а кончая стройматериалами и даже небольшими тракторами. В городе такого не увидишь. Тоже пейзанская специфика. Обращало на себя внимание отсутствие камер видеонаблюдения и малое количество сторожей-наблюдателей, наверное, крадут меньше, чем в городе. Очевидно, воры своих односельчан опасаются, нравы тут простые: и морду начистят и изгоем сделают. Деревня-с!

И, разумеется, все товары отпускаются исключительно по безналичному расчету, посредством применения электронных денежных карт. Еще одна сомнительная выдумка коммуняк, которую они продавили через Советы с большим скрипом. Все-то под контроль поставить норовят! Вот и до провинции докатилась. Если так и дальше пойдет, то в итоге за наличные эрики разве только стакан семечек или мороженное в парке купишь. Отец как-то сказал, что это нововведение неизбежно приведет к застою в экономике. Мол, наличные деньги это ее смазка. А без смазки машина не поедет. Думается, батя прав. Разве будет человек надрываться, зарабатывая деньги, разве будет он проявлять предприимчивость, если знает, что все его расходы и доходы до последней копейки выложат в свободный доступ? И все желающие, включая финансовые органы, жену и тещу, свободно могут ознакомиться с полным раскладом. Если захотят, с разбивкой по товарным группам и видам услуг за любой выбранный период. Вот так под громогласные разглагольствования о построении «свободного информационного общества» создается натуральное полицейское государство!

Глава 4

Возвратиться домой было замечательно, тем более как раз к выходным. Дело было сделано, его группа отработала без нареканий, и вернулась в город без чрезвычайных происшествий. Деньги за работу совхоз его людям уже перечислил. Институтское начальство тоже должно быть довольно. И в Кондуите появится плюсик.

Мама в честь возвращения сына «с галер» приготовила праздничный ужин. Борис с удовольствием рассказал родителям несколько смешных историй по поводу «идиотизма деревенской жизни», все хорошо повеселились.

А в субботу сходил в кафе с Викой, после чего последовало приятное продолжение у нее дома. Вика ему давно нравилась, с ней всегда весело. Одно время он даже собирался на ней жениться, девушка была из хорошей семьи — отец директор крупного завода. Немного меркантильная, конечно, как большинство женщин. Если идешь с ней куда-то вместе, то обязательно затащит в какой-нибудь магазин. Ах, какие сережки! Мне идут? Ах, какая кофточка! Правда, симпатичная? И ведь иногда приходилось покупать! Но с другой стороны, такая, разумеется, не станет требовать положить жизнь на алтарь коммунизма, как коммунарские стервы. Позднее жениться на Вике Борис все же передумал. Легкость поведения хороша у любовницы, а жену желательно подобрать с несколько иными моральными принципами. Да и сама Вика на женитьбе не настаивала, говорила, что в обозримом будущем собирается еще «пожить для себя».

В понедельник он в отличном настроении спустился в метро и поехал на работу в родной институт. Уверенно зашел в кабинет начальника отдела, чтобы дать отчет о командировке. Но триумфального доклада не получилось. Сергей Витальевич слушал его без видимого интереса и как-то странно отводил глаза. Кураж пропал, Борис скомкано закончил доклад и с тревогой уставился на начальника.

— Тут такое дело, Борис Иванович, — начальство немного помялось. — Ладно, что тут ходить вокруг и около. Тема, которую вы ведете, закрывается. Группа пойдет под расформирование. Вот, ознакомьтесь с приказом. Две недели на сдачу дел, потом получите выходное пособие — два оклада, как полагается по закону. Извините, но иначе не получается.

Борис ватной рукой взял протянутую бумагу. Просто не верилось, что такое с ним происходит наяву, а не в страшном сне. Получалось, что приятель все же накаркал. Огромным усилием воли Борис взял себя в руки.

— Почему закрывается!? С какой стати? Мы ведь уже почти закончили! Через пару месяцев опытный образец будет готов для испытаний!

— Тема, как Вы знаете, была конкурсная, — пожал плечами начальник отдела, старательно избегая встречаться взглядом, — а месяц назад техно-коммуна «Колобок» передала на испытания аналогичный прибор. Испытания прошли успешно. Наш директор по этому вопросу консультировался с компетентными специалистами. Резюме такое: нам там нечего ловить. Поэтому тема и закрывается, нет больше смысла тратить на нее имеющиеся ресурсы.

— Так-таки и «нечего ловить»? — Борис начал потихоньку закипать. Особенно его разозлило идиотское название «Колобок». Проиграть конкурентам с таким названием было особенно унизительно.

— Нечего, — подтвердил Сергей Витальевич, — в своем приборе они установили фотоприемник в виде ПЗС-матрицы 550×550 площадок. Понятное дело в этом случае отпадает необходимость в сканирующей системе, без которой мы не могли обойтись при нашей жалкой линейке в 72 элемента. В фотоприемник интегрирован охладитель на эффекте Пельтье. Сами знаете, как военные «любят» возиться с жидким азотом, который мы обычно используем. В качестве материала обтекателя использован не дорогой германий, как у нас, а какая-то копеечная ИК-прозрачная керамика. Тоже новая разработка. Ну, и в довершение мощный процессор в блоке селекции сигнала. Понятно, при таком числе каналов иначе и не получится. Вот такие пироги.

— Этого просто не может быть, — уверенно заявил Борис, — это какая-то афера! Я всего месяц назад был у смежников. Они твердо заверили меня, что их фотоприемник создан на пределе существующих технологий. Головной институт по этой теме меня заверил, а не хухры-мухры! О ПЗС-матрицах болтают не первый год, но что-то хоть отдаленно реальное делалось только для видимой области спектра. А для инфракрасной области еще и конь не валялся! И охладитель Пельтье — ерунда, смежники рассматривали такой вариант. Требуемую чувствительность фотоприемника с таким охладителем вытянуть невозможно! Какой материал у них там, кстати, использован в качестве фоточувствительных элементов?

— Точно не знаю, — отмахнулся начальник, — какой-то там «бутерброд» из нескольких разных слоев, тонкопленочные технологии. Коммунары в этих делах мастаки. На электронных микросхемах натренировались. Но это все лирика. Главное тут, что их прибор реально прошел испытания! Заданные в Техническом Задании требования они выполнили, результаты испытаний это подтверждают! Вес и габариты комплекса, особенно оптических головок, раза в три меньше, чем предлагаем заказчикам мы! Конструкторская группа по «Фениксу» счастлива, они изначально без энтузиазма относились к идее вставить наши «дуры» в кили своего аэроплана. А потом еще продувка самолета с массо-габаритными макетами наших головок показала какие-то сложности. Вроде, вибрации дополнительные появились.

Военные тоже в восторге, они давно мечтали избавиться от заливки системы жидким азотом перед каждым вылетом. В общем, тут все ясно.

— А почему я всего этого не знал? — зло поинтересовался Борис.

— Это Вы у меня спрашиваете? — раздраженно ответило вопросом на вопрос начальство. — Это я у Вас должен об этом спрашивать! Возьмите свою должностную инструкцию и перечитайте, раз уж наизусть не помните. Там черным по белому написано, что ведущий инженер, то есть Вы лично, должен отслеживать всю актуальную информацию, касающуюся темы, которую он ведет. И обязан быть в курсе всех новинок в соответствующей области.

Борис насупился, крыть было нечем. Но совершенно непонятно, как он мог такое прохлопать. Коммуняки обычно выкладывали обзорную информацию о своих разработках в закрытых секторах сети. Не полную, разумеется, но общее представление составить было можно. А допуск в соответствующие сектора у него имелся.

— Впрочем, — уже примирительным тоном продолжил начальник отдела, — конкретно Вашей вины тут не так уж много. Расскажу, так и быть, все равно еще с твоим отцом объясняться. Тут промашку в свое время допустило высокое начальство в наркомате. Года три назад коммунарские структуры продекларировали в сети свое желание поработать на нашей делянке. Ну, и направили в несколько профильных организаций, к нам в том числе, своих представителей. Якобы с текущим уровнем разработок познакомиться и варианты сотрудничества наметить. Заведующему нашим сектором в наркомате подобная инициатива совершенно не понравилась. Он по слухам вообще этих ребят недолюбливает, да и бюджет страны не резиновый, лишние претенденты на долю пирога совершенно не нужны. Дал негласную команду этим варяжским гостям особо вынюхивать не давать, пусть сами, мол, с нуля начинают, если уж так хочется в наш огород залезть. Команда была выполнена, у нас, например, коммунарских делегатов, сначала с допуском неделю промурыжили, да и потом разгуляться не дали. Общались они только со специально проинструктированными нашими работниками. Кстати, помнится, и вы принимали участие в данной операции?

Борис кивнул. Действительно, было дело, шныряли тут всякие. Он тогда лично одного солдафона в камуфляже по своим помещениям водил. Заранее подготовленным помещениям, само собой разумеется. И вешал такую густую лапшу на уши, что потом две недели от рассказов об этой экскурсии покатывался с хохоту весь отдел. А коммуняка только улыбался и кивал, как китайский болванчик, явно ничего не понимая. Неужели придуривался?

— Так вот. Незваные гости отбыли, несолоно хлебавши, чем казалось все и закончилось. Новых визитеров больше не наблюдалось, никакой информации в сети о начале каких-либо НИОКР в заявленных ранее коммунарами областях тоже не появлялось. Все заинтересованные лица дружно решили, что они похерили данную тему. Просто решили не связываться. А месяц назад, как снег на голову, раз… и уже готовый образец на конкурс. Теперь-то ясно, что они просто закрыли для нас соответствующую информацию. Алаверды, так сказать.

— Ну, хорошо, — Борис решил перевести разговор на более злободневный для себя любимого вопрос, — с моим теплопеленгатором разобрались. Конец котенку. Но неужели нет возможности перебросить меня на иную тему, пускай и в другой отдел?

— Нет, — начальство развело руками, — разве только к Семеновичу лаборантом, но Вы ведь сами на это не согласитесь? Вот видите, мотаете головой. Вполне возможно, что вам еще повезло. В смысле, что ваша тема первой под закрытие попала. Неизвестно что еще со всем институтом случиться! Остальным подходящую новую работу найти будет гораздо сложнее.

— Даже так? — Борис был заинтригован такой постановкой вопроса.

— В том и дело! В прошлом году мы передали промышленности вертолетный вариант теплопеленгатора. Отзывы военных о серийных образцах, кстати, не очень лестные. Неудобен, говорят, в эксплуатации, шаговые двигатели сканера частенько выходят из строя. В этом году пока ничего, но три серьезных разработки должны были пойти на испытания: ваш «Ландыш-Ф», сканирующий тепловизионный прицел для ПТУРС и модернизированный вариант танкового ночного прицела, остальное по мелочи. И вот позавчера прошла информация, что все тот же вездесущий «Колобок» выставил на конкурс свой образец прицела для ПТУРС. Каково? А мы, следует признать, считали эти конкурсы простой формальностью. Реальных соперников просто не имелось! То есть, нам так казалось, что не имелось.

— Да уж, — только и смог сказать Борис. Получается, что родному НИИ действительно светит полная задница. Финансировать неудачников, не выдающих на-гора ничего путного, никто не будет. Еще пара таких проколов и «оптимизация» покажется прекрасной мечтой, а «санация» наилучшим вариантом из всех возможных. А скорее всего речь пойдет о «ликвидации», то есть просто закроют институт… тут и сказочке конец.

— Вы особенно не расстраивайтесь, — попытался утешить Бориса его теперь уже явно бывший начальник, — мы ведь Вас даже не по сокращению штатов увольняем. Просто по причине проигранного конкурса. Нынче при этой конкурсной системе — обычное дело. Можно даже сказать житейское. Особых потерь Вашей профессиональной репутации это не нанесет.

— Что ты понимаешь в деловой репутации, козел драный, — злобствовал Борис про себя, — ведь вы, бараны, фактически угробили мне карьеру!

— А в чем все-таки заключалась «промашка» завсектора наркомата, о которой вы упомянули? — поинтересовался он напоследок. — Если рассказанное вами, правда, то тут наличествует явно заранее спланированная атака коммунарских структур на нашу отрасль. Как еще должно было действовать руководство, чтобы ее избежать?

— Ну, — бывший начальник снял очки и начал протирать стекла специальной бархоткой, — говорят, если в таких случаях все же не упираться рогом, а продемонстрировать желание сотрудничать, то ничего особо страшного обычно не происходит. В самом худшем варианте достаточно мягкое перепрофилирование. А некоторые из моих знакомых высказывали мнение, что на самом деле тут можно даже получить серьезный выигрыш.

Борис шел по коридору института в свою лабораторию, внутри у него все кипело:

— Капитулянт хренов! Ах, надо было мягко подстелиться под коммуняк, и даже получить от этого удовольствие! Просто тоньше следовало действовать, тоньше! Привыкли тупо душить конкурентов чисто административными методами, думали, что и тут прокатит. А с коммуняками такие примитивные приемы не проходят, они сами кого хочешь придушат!

В помещении лаборатории никого не было видно. Видно крысы уже успели сбежать с тонущего корабля, или просто всем скопом отправились в курилку почесать языками. Борис подсел к терминалу, привычно чиркнул магнитной картой по щели сканера, ввел личные пароли и в итоге авторизовался в сети. Отыскать узел Центра Занятости проблем не составило. Там он вывел на экран анкету соискателя и начал ее заполнять. Много времени это не заняло. Борис еще раз внимательно проглядел заполненную форму. Все? Нет, еще следовало уточнить географию, Ленинград, ес-с-стественно! Теперь все, палец утопил клавишу «ввод». Экран мигнул и высветил результат: «Извините, но на данный момент подходящих вакансий нет! Возможно, следует расширить зону поиска». Борис с чувством матюгнулся. Кто бы сомневался! Нет, ну какие все-таки сволочи эти коммуняки!

Настроение упало — хуже некуда. Вздохнув, Борис решил далее не психовать, неконструктивно это. Жизнь продолжается, просто надо отыскать в ней новые пути. А для начала избавиться от старых хвостов. Дела надо передать. Впрочем, что тут передавать? Кому? Просто по числящимся за ним материальным ценностям отчитаться. Для этого видимо придется инвентаризацию проводить, маята изрядная. Но сначала надо самому посмотреть все ли имеется в наличии, чтобы потом сюрпризов не возникло. Борис перешел во внутренний институтский сектор сети, отыскал там нужные ведомости, распечатал и занялся сверкой.

Домой он вернулся достаточно поздно, до этого долго гулял по набережным Невы, приводя в порядок мысли и строя планы дальнейших действий. Текущая вода, знаете ли, таким вещам очень способствует. Подходящих вариантов пока не просматривалось. Можно было, например, пойти на ЛОМО. Там Андрей Иванов работает, может посодействовать, как-то намекал. Но вариант это нежелательный, возьмут разве только мастером в цех. Там придется ежедневно с гегемонами дело иметь. Удовольствие, надо сказать, ниже среднего. А куда еще? Видимо следовало сначала с отцом посоветоваться, возможно, он чего-то подскажет, в чем-то посодействует.

Родители уже были дома. Мама, узнав печальные новости, сразу устроила отцу полномасштабный скандал. Требовала немедленно порвать всех недоброжелателей сына в мелкие клочья, или на худой конец жестко поставить их на место. А коммуняк всех перестрелять без суда и следствия не позднее, чем завтра. Мол, стерпеть такое оскорбление совершенно невозможно. Тюфяк! Тряпка! Полное ничтожество! Отец только вяло огрызался. Затем была очередная попытка демонстративного суицида, отец привычно отобрал у мамы бутылочку с уксусной эссенцией, которую она отыскала на кухне. Потом совместными усилиями удалось накачать маму лошадиной дозой валерьянки и заставить дополнительно принять таблетку снотворного. В общем, веселый вечерок получился. Только через пару часов мама угомонилась и заснула, видимо снотворное подействовало.

Отец облегченно вздохнул, достал из буфета бутылку крепкой настойки на травах, пару рюмок, плитку шоколада. Расположил все это на столе, наполнил рюмки.

— А вот теперь, сынок, давай поговорим серьезно!

Глава 5

— Знаешь в чем твоя главная проблема, Борис? — отец машинально пощелкал пальцем по шоколадной обертке. — Ты не знаешь общества, в котором живешь! Не знаешь, не знаешь, не надо смотреть на меня с видом оскорбленной невинности. Знал бы — не хлопал сейчас наивно глазками, удивляясь якобы неизвестно откуда прилетевшей тебе плюхе. А плюха эта прилетела вполне прогнозируемо, ты мог ее ожидать и принять заранее соответствующие меры.

Но ты же у нас внутренней политикой принципиально не интересуешься, мол, выше этих ничтожных копошений: газет не читаешь, телевизор не смотришь, радио, кроме забугорных голосов, не слушаешь, соответствующие дискуссионные площадки в сети не посещаешь.

— Еще профессор Преображенский советовал не читать советских газет! — огрызнулся Борис в ответ на совершенно неожиданный отцовский выпад.

— Вот именно про это я и говорю! Ты живешь в выдуманном мире, засунув голову в задницу! Булгакова ты читал, русскую классику читал, Ницше читал, новую немецкую литературу в подлиннике проштудировал и возомнил, что знаешь о жизни все? Это не так! Надо было реальную жизнь изучать, а не красивые картинки в германских журналах разглядывать!

Борис нервно вскочил со стула. Никогда раньше отец с ним так не говорил. Он подошел к высокому стеллажу с книгами, занимающему всю стену, словно хотел защитить их от опасности. Нежно провел ладонью по переплетам.

— А что делать, если в Совдепии нормальных книг для взрослых не печатают? Одна специальная литература, научно-популярные книжонки да производственные романы в стиле полного реализма. Скукотища! Чтобы мозги в тонусе держать, мне и по моей специальности чтения хватает. А за остальное и браться противно!

— И что? — в голосе отца появилась ирония, — много ты в своих немецких книжках дельной информации получил? Есть там ответ на вопрос, почему тебя выкинули с работы?

— Разумеется, — фыркнул Борис, — с моим увольнением все предельно ясно. Я же тебе рассказал. Коммуняки задумали сами заняться разработкой инфракрасной техники. Наш институт им мешал, поскольку являлся прямым конкурентом. Вот они и решили его угробить. Что тут непонятного?

— Анал-литик, — протянул отец, — от слова «анал»! А теперь послушай, что произошло на самом деле. Тут наложилось сразу два серьезных фактора. Первым из них является давняя борьба вокруг закона «О свободе информации». Когда Векшин вставил в свою Конституцию эту статью, никто ее особенно опасной не посчитал. В этой чертовой Конституции и без того раздражающих статей хватало. Сразу и закон соответствующий приняли Нам только и удалось, что провести поправки, существенно ограничивающие доступ к определенного рода сведениям: государственные секреты, тайны и тому подобное. Список дополнений получился приличный, но коммунисты тогда особенно не упирались. У них в то время и так все висело на волоске, видимо просто боялись перегнуть палку, чтобы не получить обвинений в государственной измене. Но насчет доступа к личной информации встали мертво, нам ничего не удалось сделать. Тут мы, признаюсь, дали слабину. Думали, что это просто декларация, что реально эти пункты работать не будут чисто технически. Допустим, есть у всех право доступа к личной информации. И что? Как ее реально можно получить? Пошел человек в ЗАГС, получил данные о моем семейном положении. Пошел в милицию, получил данные о моих правонарушениях. Пошел в финорганы, получил данные о моих доходах. И так далее. Да еще в каждом случае денежки заплатил за соответствующие выписки. И кто на самом деле будет заниматься этой маятой, кроме политических соперников, которые все про тебя и так знают? А если человек живет в другом городе?

Кто же знал, что всего через несколько лет появятся мощные ЭВМ и клятая сеть, все разрозненные данные оцифруют, сведут воедино и выложат на всеобщее обозрение? И каждый сраный гегемон, с минуту потыкав заскорузлым ногтем в клавиши, совершенно бесплатно сможет узнать о тебе всю подноготную! Да еще сам добавит туда что-то нелицеприятное.

— Ну, кто-то ведь заранее знал, — заметил Борис, — а сволочь Векшин так наверняка. А сейчас должно быть из могилы ухохатывается. Только каким боком все это к моему институту?

— Связь прямая. На следующую сессию Верховного Совета снова будут вынесены поправки к закону «О свободе информации». Все прошедшие с момента принятия предыдущей редакции годы коммунисты последовательно всех прессовали, стараясь заставить этот закон работать. И заставили. Сейчас все как миленькие данные выкладывают. Но остались «оазисы», куда им пока по закону не залезть. Поэтому и нужны поправки. В основном под удар попадут крупные НПО оборонки, которые начали создавать в начале сороковых, когда к войне готовились. Они у коммунистов давно, как бельмо на глазу. Мол, «прозрачности» не хватает под предлогом секретности. Мол, развели тут «государства в государстве» во главе с мелкими царьками. Сами они, разумеется, о внутренней кухне всех этих НПО прекрасно информированы — свои люди везде, держат в курсе, но возможности влияния все же ограничены. Но если поправки пройдут и вся внутренняя кухня появится в сети… В общем, получится как в свое время с гражданскими НПО. Тут же набежит куча доброхотов с предложениями о сотрудничестве, доказывая, что какие-то элементы работы они смогут сделать лучше, быстрее и дешевле. Размахивая при этом расчетами и экономическими выкладками, так что так просто их не отошьешь. Все набегут, вплоть до последнего кооператива. В сети начнутся дебаты. А там, глядишь, уже и нет НПО как единого целого. Останется только облегченная управляющая структура, большей частью только координирующая деятельность массы субподрядчиков по выполнению какой-то там государственной программы. А наша партия потеряет очередную точку опоры, поскольку управлять такими структурами у коммунистов получается гораздо лучше.

Отец сделал паузу, чтобы снова наполнить рюмки.

— Под эту телегу ты и угодил. Ваше руководство повело себя слишком глупо и нагло, демонстративно зажимая информацию, вот его и выбрали мальчиком для показательной порки.

— Сволочи! — Борис весь кипел от возмущения, — это им еще боком выйдет! Получается, что и они сами скрывали важную информацию! Что привело к пустому разбазариванию немалых государственных средств, ушедших на безнадежные параллельные разработки!

Будет большой скандал!

— Так именно большого скандала они в данном случае и добивались, — усмехнулся отец, — можешь не сомневаться, теперь до самого голосования по поправкам на всех подходящих информационных площадках будет вестись подробное обсуждение этой истории. Все косточки обсосут. А что до сокрытия информации, то тут этот самый «Колобок» формально был в своем праве: приборы военные, комплектующие экспериментальные, в каталоги еще не включены. Это как раз только лишний повод пересмотреть закон. Мол, смотрите люди добрые, что бывает, когда информация излишне засекречивается. А понятия о секретности у них, сам знаешь какие. Они давно говорят, что применительно к военной технике засекречивать следует только отдельные характеристики, вроде боевых частот радиолокаторов, да некоторые ключевые тонкости технологии производства. Остальное, мол, экономически неоправданно.

— Вот оно как, — Борис задумчиво потянулся за рюмкой, — все дело оказывается в коммунячьей политике, будь она неладна. А что там за второй «серьезный фактор», про который ты говорил?

— Второй? Ах да, запамятовал, — отец тоже приложился к рюмке, — второй фактор связан с кадровой политикой коммун. Ты никогда не задумывался, почему коммунисты, имея большинство в Верховном Совете, не заменили весь государственный аппарат на своих ставленников? Отвечаю — у них банально нет столько подходящих людей. Управленческий талант встречается не так уж часто, плюс необходимо наработать опыт реального управления. Критерии подбора кадров в свои коммуны они задали жесткие, но количество потенциальных управленцев среди отобранных не превышает средние показатели по социуму. А численность населения коммун в стране, включая детей, всего около пятнадцати миллионов. Надо еще учесть, что кроме контроля над государственным аппаратом им нужны люди для различных программ в Евразийском Союзе, да и собственно коммуны хорошими управленцами тоже надо обеспечить. Как не растягивай — все закрыть не получается. Ставить некомпетентных политических выдвиженцев коммунисты избегают, держат марку, да и понимают, что подобная политика для них плохо кончится. К тому же у них не у нас, этот выдвиженец еще обязательно откажется, если посчитает себя некомпетентным. Поэтому занимаются только те должности, где гарантировано справятся. Есть, правда, еще их «пожарные» пятерки, они очень эффективны, отлично справляются практически с любыми управленческими задачами. Но это товар штучный — подобрать правильно очень сложно, да и подготовка стоит крайне дорого. В итоге их у них в наличии всего около полутора сотен. Поэтому пятерки используются реально только для кризисного управления, в очередь, нарасхват и, кстати, не бесплатно. В основном по заявкам их людей в Верховном Совете и наркоматах. Но и наши тоже иногда заказывают, которые посмелее и без обильного пушка на рыльце. Остальные опасаются — эту машину только запусти, потом не остановится, пока все до конца не доведет. Частенько в таких случаях и до самого «заказчика» добирались, который их же на своих подчиненных и напустил.

— А ты сам услугами «пятерок» пользовался? — с неподдельным интересом спросил Борис.

— Разумеется, — спокойно кивнул отец, — раза четыре, когда был точно уверен, что меня это никаким боком не зацепит. Очень удобно: все авгиевы конюшни расчистят сами, даже не позвонят лишний раз. Некоторые коллеги по партии, конечно, на такое смотрят косо. Зато в Ленсовете я себе репутацию серьезно улучшил. Мол, если не боится Предисполкома пятерки привлекать, значит чист, аки белый голубь.

— Ну, ты и иезуит, папочка! — Борис не мог прийти в себя от изумления. Оказывается папашка вовсю сотрудничает с коммуняками и, похоже, ничуть этого не стыдится.

— А ты как думал? Пойми, сынок, в наше время, чтобы занимать хороший пост и получать соответственно хорошее жалование, необходимо действительно качественно работать и не переходить при этом определенных границ. Но стоит только завалить дело или переступить за черту, как…

— Как появится коммунар с пистолетом в руке и пустит тебе пулю в лоб, — закончил Борис отцовскую фразу.

— Не ерничай, — поморщился отец, — на самом деле, чтобы ты знал, визит коммунара с пистолетом это не самое страшное, что может произойти. Раз он к тебе пришел, значит, у него нет либо достаточных для суда доказательств, либо времени с тобой возиться. Соответственно появляется неплохой шанс отделаться всего лишь отставкой, если не будешь выеживаться. Если же доказательства есть и время терпит, то эта сволочь не к тебе пойдет, а в прокуратуру. Причем замять дело не удастся, поскольку этот гад будет держать его на контроле на всех этапах прохождения. Своих людей в органах и Народном Контроле у них хватает. В результате твой труп потом сожрут падальщики в какой-то дыре на краю света. Кстати, пистолетами коммунары никогда на самом деле не угрожают, это сказки, народный фольклор. Просто вежливо предлагают уйти с поста, а в случае отказа сразу стреляют безо всяких там дополнительных угроз.

— Кстати, пап, а правду говорят, что многих из тех, что не возвращаются с реабилитации на самом деле убивают сами коммуняки?

— Слушай больше всякие байки. Там и без коммунаров хватает поводов загнуться. — Отец помолчал. — Бывает, что убивают свои, такие же бедолаги, потому что жить хотят. Там ведь все устроено так, что жизнь всех зависит от каждого. Воспитание навыков солидаризма, называется. Которые этого не понимают, то те долго там не живут. Потом в докладе напишут, мол, или змея в джунглях на патрулировании укусила, или на обрыве ущелья нога на камне подвернулась. Вот так-то. Добро пожаловать в реальную жизнь! Заканчивай витать в облаках, слушать разные бредни, начинай думать своей головой. Я, может, тоже мечтаю, чтобы все коммунисты разом провалились в тартарары, но учитывать реальное положение дел не забываю. Поэтому сижу крепко. Пока у меня в районе все в норме, никто меня не тронет.

Молчали минут пять. Отец крутил в пальцах рюмку, сам Борис напряженно размышлял.

— Слушай, пап, а как вы вообще дошли до жизни такой? Как допустили, чтобы коммуняки набрали такую силу? Почему в зародыше не придушили?

— Сейчас легко говорить, тебя бы туда в то время! После нескольких чисток. Когда Векшин успел расставить своих людей на ключевые посты, когда быдло было в эйфории. Когда из-за спины у Векшина ласково улыбался Берия. Это сейчас он на пенсии, а тогда… Да и Сталин был еще жив. Да, формально уже не у дел, но скажи он тогда хоть слово и всех нас порвали бы в клочья.