Тендровский узел

– Не имея уточненных данных по системе подземных коммуникаций, мы столкнемся с потерей времени, – Беззубов уточнил главную проблему организации такого вида атак.

– Есть место, почти в центре города, в котором можно сделать за пару суток шурф и найти вход в туннель в северной части города. Примерно в этом месте пускаем шурф с туннелями на восток и запад на глубине около четырех метров, и думаю, мы найдем вход в систему туннелей города, – указываю на карте место, где в детстве из подвала друзей мы случайно попали в туннель.

– Земляные работы в центре города требуют времени и могут привлечь внимание. Надо явно «легендировать» эти мероприятия. К примеру, устанавливать секретный радиомаяк для наведения бомбардировщиков на Румынию. Этот вариант надо рассматривать как одно из направлений атаки. Если сможем войти в систему ходов, то ли из центра города, то ли из воды, все равно необходимо будет, прежде всего, начать захват одного из прибрежных равелинов. Только после захвата прибрежного равелина сможем наращивать силы со стороны ожидающих в море второй и третьей волн диверсантов. Сил команды внутри города явно не хватит для захвата и контроля намеченных нами целей и командных пунктов, – уточнил возможности и задачи сил при атаке Беззубов.

– Согласен. Потеря времени неизбежна. Именно поэтому будем держать в море вторую и даже третью волну аквалангистов. Как только получим контроль над каким-либо равелином и обнаружим вход в потерны, так сразу же направляем туда несколько отделений аквалангистов, которые по подземным ходам начнут атаку оставшихся целей. Именно поэтому мы и должны ориентироваться на операцию по атаке базы не менее шести часов темного времени суток, – развил идею насыщения сил при атаке Зайцев.

– Дежурный, вызовите ко мне старшего лейтенанта Лускова и еще четыре чашки чая организуйте нам. – Беззубов решил привлечь к совещанию командира группы разведчиков флотилии.

– Правильно, Николай. Будем рассчитывать на программы минимум и максимум. За два часа должны взять большинство целей. Потом развиваем еще за пару часов успех и пытаемся улучшить результаты атаки. Даже если сможем за четыре часа не дать обнаружить своего присутствия, то за шесть часов получим явное прибавление возможностей и захваченных объектов, – я с радостью добиваюсь окончания обсуждения замысла.

– Возможно, нам еще не помешает нарушить переправу через лиман возле Бейкуша, – предложил Зайцев.

– Не думаю. Не стоит в районе немецкоязычного населения показывать свое присутствие. Просто укажем на разборе учения, что мы эту переправу, как и линию связи Одесса – Очаков, рассматривали в качестве вероятной цели, – Беззубов остановил новую идею.

В комнату зашел старший лейтенант Лусков, командир разведчиков флотилии.

– Иван, присоединяйся. Мы здесь начали планирование интересного учения, в котором тебя с твоими людьми решили задействовать, – пригласил к обсуждению подчиненного Степан.

– Считаю, что для такого мероприятия и аквалангистов с «Ударного» надо будет задействовать. Они не будут лишними во второй и третьей волне атакующих, – предложил Зайцев.

– Надеюсь, мы сможем условно оставить Очаковскую военно-морскую базу без командного состава.

– Все, кажется, в основном план мы согласовали. На тебе, Иван Александрович, обеспечение переброски людей и материально-техническое снабжение. В том числе средствами высадки. Петр Андреевич, на тебе пусть будет разработка плана учения и подготовка подразделений. Иван Алексеевич, на твои плечи ложится организация второй и третьей волны атакующих, охрана шурфа и всего связанного с ним. К этому учению придется привлекать наших особистов и военкомов по полной. Военкомов определим посредниками на учениях с нашей стороны, а особисты, надеюсь, решат вопросы по взаимодействию с их работниками и обеспечению режимности в Очакове.

За сегодня и завтра к вечеру собираем людей и отправляем их на «Богатыре» в Очаков и на остров Березань, откуда и будем развертываться. Ориентировочно учение проводим ночью с 29-го на 30 июля… – Командир первого разведотряда Беззубов закончил постановку задач.

Теперь, когда брошен первый камушек с вершины горы на лавиноопасный участок, мне, надеюсь, удастся создать лавину, которая сможет всколыхнуть командование ВМБ Очаков и передвинуть время ее падения еще хотя бы на несколько дней или недель. Удастся обозначить для командиров базы основные цели и способы атаки. Глядишь, того идеального захвата Очакова, как в нашей реальности, у вермахта не получится. С чувством глубокого удовлетворения отправился обратно на корабль.

Ужин в составе семьи прошел почти в торжественной обстановке. Любовь и забота просто витали в моей маленькой семье. Ничто не может заменить радости мужчины, окутанного женской заботой.

Ближе к вечеру удалось собрать объединенное совещание командиров «Ударного», разведывательной роты и вспомогательных судов. Членов ближнего круга оказалось достаточно много, поэтому совещание решил проводить на юте «Ударного».

– Сегодня прошел первый день ремонта в заводе и в Николаеве. Каждому механиком и старпомом был приготовлен и определен перечень работ. С каждым этот перечень и согласовывался в меру сил. В рамках сегодняшнего совещания в штабе хочу внести коррективы в планы, – начал я свое первое совещание в заводских условиях. – Планы по «Богатырю» изменились. Завтра вечером, Евгений Иннокентьевич, вам надлежит убыть к острову Березань, где вы выгрузите своих пассажиров и личный состав разведрот флотилии, который примете на борт завтра к вечеру. Кроме этого, к вечеру вы должны будете загрузить весь боезапас с «Ударного», а также все, что успеют получить наши снабженцы по линии боезапаса, продуктов, снаряжения и прочего. Наберите как можно больший запас пресной воды и топлива. Все это вам придется слить на острове Березань, оставив необходимый минимум для последующего возвращения в Николаев. Также вам необходимо будет прямо перед выходом загрузить наш фургон с группой корабельных связистов. Днем фургон еще должен поколесить по Николаеву, подвозя запасы, а вечером перед уходом загрузить его на борт. Фургон выгрузите в Очаковском порту и оставите его в подчинение людям Зайцева или Лускова.

– Иван Александрович, как я со своими стариками из экипажа обеспечу загрузку всего, что вы наговорили? – опытный капитан сразу определил слабое звено в плане.

– Евгений Иннокентьевич, экипаж я тебе не увеличу, но могу пообещать, что прибывающие разведчики в стороне от погрузки не окажутся. Можешь привлечь к погрузке всех женщин и детей, способных хоть чем-то помочь. Все будут отдыхать на переходе и потом на острове, после разгрузки твоей шаланды.

– Павел Данилович, на тебя, как на доктора, ложится вся ответственность за семьи и обеспечение их всем необходимым. Учти, возможно, они останутся там жить до глубокой осени. Также на тебе осмотр всех мобилизованных и их семей, которые также будут отправляться на Березань. Отправь туда кого-нибудь из своих подчиненных или найди медицинских специалистов из женщин, но на Березани, как и во всем отряде, ты отвечаешь за быт и здоровье. Если решишь, то можешь завтра отправиться на остров, рассмотри вопрос создания там лазарета, способного оказывать хирургическую помощь. Потом с «Богатырем» вернешься на корабль. Для тех, кто еще не в курсе… Остров Березань превращается в главную базу нашего разведотряда.

Командир БЧ -4, думаю, также должен посетить остров с целью налаживания там узла связи, способного обеспечить связь «Ударного» с островом Березань из районов Вознесенск, Николаев, Херсон, Запорожье, Перекоп и остров Тендра. До завтрашнего вечера составьте список необходимой аппаратуры, что удастся, закажите завтра, что не сможете, получим позднее. Кроме этого, Дмитрий Васильевич, озаботьтесь, чтобы ваши подчиненные понимали и могли без вашего участия выполнить прокладку трасс связи между новыми боевыми постами – 76-миллиметровых артустановок, постом ПВО, ахтерпиком и форпиком – и их введение в систему общекорабельной громкоговорящей связи.

– Иван Александрович, на острове мне заниматься организацией внутренней связи для базы разведотряда? – главный связист напомнил мне о необходимости его участия в усовершенствовании структуры управления острова.

– Конечно, Дмитрий Васильевич, считайте этот остров нашей будущей главной базой, тем более что мы собираемся доверить ему наши семьи.

– Иван Александрович, а где я столько связистов найду, я даже двухсменку не смогу наладить?

– Дмитрий Васильевич, на острове у нас появится незанятыми большое количество женщин и детей, которые, надеюсь, станут нам с удовольствием помогать. Надеюсь, мы сможем за пару недель подготовить к несению вахт по связи хоть несколько подростков и связисток.

– Я подумаю об этом и доложу позднее, по возвращении, – сказал Арков.

– Что скажет механик? Я смотрю, артустановки и крыша над моторным отсеком демонтированы. Что с двигателями? Уже решил, где поставишь вспомогательный дизель со «Сталинца», который обеспечит дополнительную электроэнергию и наддув главных двигателей. Думаю, что место на крыше моторного отсека, между устанавливаемыми 37-миллиметровыми артустановками, ему будет в самый раз.

– Иван Александрович, дизель там и поставим, слегка приподняв артустановки над крышей моторного отсека, получим место для размещения боезапаса для них. Одно только плохо – не знаю, что делать с трубами воздухопровода от вентилятора вспомогача к главным двигателям, из железа не успеем заказать и получить в срок. Хоть из картона делай. По рубке и надстройке броневые листы на заводе есть, но их не хотят выдавать. Также не хотят вносить работы на надстройке в заводской план. У них, мол, дефицит рабочих.

Что-то надо решать, инженер-капитан 3-го ранга Авласенюк явно нуждался в моей личной помощи.

– Хорошо, завтра постараюсь помочь механику и потрясти здешнее заводское болото. Артиллерист, что у тебя с башней главного калибра и заменой стволов?

– Товарищ командир, завтра с утра выделят заводской кран на подъем башен для замены полностью всей люльки со стволом. Договорился, что нам поставят новые орудия. Также послезавтра можно будет получить пару стволов на запас. Заявке удивились, но узнав, кто мой командир, подписали наряд на получение. Звали вас в гости, в отдел вооружений.

– Павел, а что у нас с пополнением. Нам сейчас люди нужны как воздух.

– Иван Александрович, обещали дать. Только не понятно, что делать с расчетами 76– и 37-миллиметровых орудий. Почти три десятка человек на корабле, на котором по штату 98 человек, явно не спрячешь, а штаты сейчас никто рассматривать не будет, не то время. У нас и так еще десяток морпехов прописался, а если придут новые люди, их еще кроме как кормить, так и одевать надо… – Кручина как помощник командира корабля и корабельный артиллерист смотрел в корень. Люди должны есть, одеваться и где-то спать.

– Думаю, к этому вопросу можно смело подключать военкома. Работа с людьми – одна из главнейших его обязанностей. Демид, пока не уехал на Березань, постарайся помочь Павлу, – сказал я и обратился к боцману: – Актан Тимофеевич, что у тебя с расселением людей, брезентом и циновками? С сегодняшнего дня людей до холодов селим на боевых постах и верхней палубе. Кубрики, форпик и ахтерпик превращаем в хранилища боеприпасов. Цинки с патронами должны лежать даже в офицерском отсеке на палубе, поверх которых твоя команда должна положить паёлы[5]. Каждый человек в экипаже должен иметь сплетенные из сизаля или манилы матики – циновки, на которых он спит ночью или после вахты. По идее каждый матрос должен сплести себе такой матик сам, но есть еще и куча пришлых или временных людей, которых придется укладывать спать, для них у тебя должно быть десятка три готовых матиков.

– Будем делать, товарищ командир. С парусиной проблема, сейчас много робы шьют, на складе ее ограниченное количество.

– Боцман. Нам будет нужен брезент желтого цвета, которым мы сможем накрыть весь корабль, если придется стоять у Тузлы. Еще нужны рыбацкие крупноячеистые сети для маскировки всего корабля. Пройдись по порту и рыбакам, может, найдешь что-либо. – Потом вспомнил еще кое-что: – Артиллерист, связист и механик, вы определились с постом ПВО?

– Иван Александрович. Нет места в рубке. В связи с установкой 76-миллиметровых орудий внутри надстройки приходится создавать новый коридор. Поэтому для связиста ПВО просто нет места в рубке, – высказался Авласенюк.

– Надо найти также место для еще одного связиста, даже и не связиста, а специалиста по средствам связи. Думаю, пришло время убрать проход между крышей моторного отсека и надстройкой, за его счет и создадим еще одно помещение для связистов и иже с ними связанное. Думаю, на этом сегодня все, завтра решаем вопросы по мере появления новых, стараясь придерживаться планов. Главное – модернизация, запасы и боеприпасы. Артиллерист, трассирующий боезапас выбирай со складов до последнего. Все, что не можем складировать у себя, отсылаем на Березань и вспомогательные суда отряда, – продолжил настаивать на расширении надстройки и на четком выполнении намеченных планов.

На этом первые сутки в Николаеве закончились. Можно идти к семье.

Глава 7

Николаевские хроники

Сигнальный ревун выдернул сознание из короткого забытья июльской ночи. Кратковременный сон сменился осознанием чрезвычайности ситуации. Гудел ревун сигнализации, установленный на корабельной надстройке. Кто-то попытался вскрыть самую ценную и опережающую свое время систему вооружения, установленную на мониторе.

Несколько мгновений уходит на одевание туфель, и вот уже тело летит, поднимаясь по трапу из каютного тамбура, на палубе которого решил поспать несколько часов. В моей каюте сейчас две женщины, грудной ребенок и все с этим связанное. Отдохнуть там после напряженного дня просто невозможно.

На верхней палубе, прямо у комингса открываемой двери под ноги попадает неестественно выгнувшееся тело вахтенного у трапа. На бегу перепрыгивая через препятствие, поднимаю голову в сторону ходового мостика, где во всполохах мигающего огня тревожной сигнализации высвечивается дымка сработавшей самодельной светошумовой гранаты, подключенной к системе охранной сигнализации оптрона, и какие-то двигающиеся тени, перемещающиеся по надстройке.

Замешкавшись у лежащего на палубе тела и отвлекшись на оценку обстановки, оказываюсь сбит с ног бегущей от носового кубрика парой наших морских пехотинцев. В падении замечаю, как с кормы на надстройку, словно гимнасты, подкинутые прыжковым трамплином, поднимаются морпехи Смирнова. Нещадные тренировки по атаке монитора своими подводными диверсантами, действия которых отрабатывали на экипаже «Ударного», не остались без ответной реакции отделения морпехов охраны и экипажа. На надстройку сразу с нескольких сторон хлынули бойцы, сжимающие в руках съемные штык-ножи от симоновского карабина. В мигающих красных отблесках сигнального фонаря развернулись настоящие танцы теней дерущихся людей.

Проходит несколько мгновений, и танец смертельных поединков начал выкидывать с надстройки тела раненых, убитых и просто падающих. На надстройке развернулся не учебный, а реальный бой. Еще несколько мгновений хватает на осознание необходимости срочного вооружения табельным ТТ из кобуры и штык-ножом с карабина вахтенного. Подпрыгиваю, хватаясь за кронштейн крепления правого переднего габаритного огня, и со второй волной матросов, атакующих надстройку, поднимаюсь на ходовой мостик. В этот момент корабельная надстройка освещается прожектором с рядом стоящего «Железнякова». Сигнальщики соседнего монитора решили, несмотря на режим светомаскировки, осветить «Ударный». Тени превратились в реальные человеческие фигуры, встретившиеся на надстройке в противостоянии.

Тройка неизвестных, одетых в черные скрывающие фигуры костюмы, замерли возле оптрона и лежащего у его основания брезентового чехла. Возле высокого и крепкого мужчины с обеих сторон в боевой стойке замерли две явно женские фигурки, одна – высокая, худощавая, явная европейка с большими глазами и пучком светлых волос, вторая наоборот – небольшая, словно куколка, с монголоидным разрезом глаз и пучком черных, словно лакированных волос. Лица диверсантов закрыты тканевой маской. У ног троицы, на палубе, в объятиях друг друга замерли тела морпеха и четвертого диверсанта. Раненый морпех, схватившись за живот, прислонился к ящику первых выстрелов пулеметов. С крыши ходовой рубки свисает тело пораженного в голову арбалетной стрелой сигнальщика. Вокруг стоящей у оптрона троицы собрались держащие в руках ножи бойцы экипажа.

Мгновение, и вновь на надстройке развернулась драка. В далеком 1941 году на надстройке монитора «Ударный» развернулся словно пришедший из будущего городской спорт – трикин, или паркур, где привыкшие двигаться на надстройках многочисленные моряки столкнулись со специалистами боевых искусств, ранее не сражавшимися на территории, где преобладают отвесные стенки, столбы, специфические лестницы и перепады высот.

Ограниченность надстройки не позволяла увеличить количество атакующих, а обороняющаяся троица профессионалов еле успевала отражать атаки поднаторевших в драках матросов. На некоторое время создался паритет сил.

В этот момент оттесненный в угол ходового мостика командир корабля решил ввести в бой более внушительный довод, чем ножи и руки. «Токарев» со второго выстрела наконец остановил активность высокого крепыша в черном. Выстрелы также остановили броуновское движение дерущихся на надстройке людей. Взгляды обороняющихся и атакующих сошлись на моей руке, держащей пистолет с дымящимся дулом.

Девицы в черном переглянулись, и взрыв светошумовой гранаты диверсантов парализовал атакующих, спрятав обороняющихся в создавшемся небольшом дымном облаке. Вторая и третья пиротехническая гранаты пробили путь отступления для троицы диверсантов на пирсе и далее в глубь завода, обозначив этот путь аэрозолями.

Преследование скрывшейся парочки результатов не дало.

Так закончилась четвертая ночь ремонта в Николаеве, а с утра началось решение старых и новых проблем.

– Командир. Мы заполнили уже все должности согласно корабельному штатному расписанию. На каком основании в военкомате набирать еще сотню людей и как я лишних кормить буду? – старпом напомнил о том, что набрать новых людей на монитор мы уже не в состоянии.

– Старпом, сделай корабельный приказ об увеличении личного состава на борту, приема на борт не отделения, а взвода морской пехоты. Потом приказ о постановке на котловое довольствие пяти бригад ремонтников, принятых нами на борт в Измаиле, оставь на довольствии у нас личный состав зенитной артиллерийской батареи, которую мы загрузили на борт перед эвакуацией. Фамилий не указывай, живых людей заберем из состава работающих сейчас на корабле. Главное, получи запасы продуктов из расчета на десять суток автономности. Бригады укажи как ремонтные по артиллерийской, минно-торпедной, радиосвязи и электромеханической службам и сварщиков. Телефонистов, электриков и мотористов мы фактически вывезли с Измаила. Возьмем на борт сварщиков, радиотехников, минно-торпедных, артиллерийских специалистов из мастерских Николаева.

– Товарищ командир, да кто же мне выдаст столько продовольствия в продслужбе, да еще и на гражданских лиц? – озвучил проблему старпом. Мертвые души – это прямой путь в НКВД. Это аксиома, не требующая доказательств, поэтому в тыл с таким вопросом бесполезно обращаться.

– А зачем нам с тобой продслужба? Бери мотоцикл, сообразительного старшину с матросом ему в помощь, и поезжайте вдоль левого берега Бугского лимана и правого Днепровского, аж до Херсона. Ищи колхозы, в которых с помощью бумаги с гербовой печатью корабля заказывай поставку через неделю десятков коров, нескольких сотен овец, кур и прочей живности, зерно, муку и крупу разных видов, тушенку, рыбу разных видов и прочие продукты. Фураж не забудь. Потом подгоним к селам посудину, я тут уже приметил одну, на которую загрузим все и переправим на остров Березань. У нас на острове куча народу соберется, подозреваю, не один месяц там им жить придется. Если немца на этом берегу Днепра не смогут остановить, через несколько недель, скорее всего, уже в другом районе будем воевать. Уж слишком лихо немец наступает. Вон под Уманью бои начались, с севера ведь его в Николаев никто не ждет. Если здешние села, как и измаильские, захватит немец, тогда и отчета никакого не надо будет. Наоборот, молодцами будем, мы же решим огромную проблему. В общем, решай долгосрочную продовольственную проблему. В селении Станисловка, в Днепровском лимане, есть речной порт, есть и рыболовецкий колхоз. Опираясь на этот порт как на базовый, а плавсредства колхоза считая мобилизованными, через недельку-другую, пока об этом умалчивая, концентрируем там запасы продовольствия, в том числе и сушеной рыбы, фуража и живого рогатого и прочего скота.

Корабельная гербовая печать с серпастым и молоткастым гербом Страны Советов и простая расписка в получении любого имущества, словно волшебная палочка, позволяла председателям колхозов выполнять бартерные и налоговые перечисления, в том числе покрывать и всякие там теневые схемы. Например, зачем гнать стадо на эвакуацию или в заготовительную контору по нормам военного времени, когда можно получить в руки бумагу, где написано, что все уже забрано и потрачено на нужды страны.

Местные коммунары во имя идеи с вожделением подошьют такие расписки в дела и отнесут их для регистрации в тыловые органы, где такие же идейные их соратники по учету начнут сводить балансовые ведомости. Понятие о том, что некоторые документы, которые невозможно подтвердить, можно вообще не учитывать, для них в абсолютном большинстве шоковое, и только единицы бухгалтеров, один на тысячу, станут героями-бухгалтерами из «Золотого теленка».

– А что за посудину вы присмотрели?

– Не удивляйся только. Мусорную баржу николаевскую.

– Вы что, смеетесь. Это же мусоровоз.

– Если станет все плохо, то мы ее перехватим еще в Днепровском лимане, когда она с вывоза мусора будет возвращаться. Думаю, через неделю все уже будут заниматься эвакуацией города. Мы ее быстренько отмоем и пустим по селам. Там есть лебедка, трюм с открывающимся днищем, который в будущем сможем использовать для диверсантов. Большая внутренняя емкость и железобетонный корпус. Перевезем скот и прочую живность, проблем с мытьем будет меньше. А так еще и буксир баржи себе возьмем в отряд. Живучесть отряда увеличим. Он хоть и рейдовый, однако и такой нам не помешает. Ну а если мой прогноз не подтвердится, то пошлем шаланду и водолазный бот по селам. Кроме того, вовсю используй наем рыбацких баркасов и шаланд для переброски всего, что наберешь, на остров Березань.

Старпом убыл воодушевленный таким решением вопроса по продовольствию. Главное – не воровать открыто. Современники не поймут. Зато такое решение позволяет проявлять инициативу и не бояться нарушения законности.

Только отправил старпома, на мостик прибыл боцман.

– Товарищ командир. В шлюпочном цеху на заводе есть крейсерский катер, два вельбота, три весельных катера и один ял-шесть, – доложил боцман.

– Хорошо. Ты узнал, в каком они состоянии? Есть ли на них заказчики?

– Шлюпки посмотрел. Они уже у них второй год лежат. Катер делали для линкора, но его так и не получили. Линкор ведь стоит недостроенный в заводе. А катер к нему еще в прошлом году собрали.

– Хорошо. Разберись, какие документы нужны для получения всего, что у них есть. Выписывай отдельными документами пару весельных катеров. Отдельно крейсерский катер, а потом отдельно остальные шлюпки. Помнишь, как мы в последний момент получали на корабль продукты в Измаиле. Давали столько, сколько сможем взять, и топливо тогда тоже брали столько, сколько сможем. Думаю, что придет время, и так же заберем все, что есть здесь. Главное, чтобы от нас официальные заявки были. Тогда ты с несколькими моряками сможешь все получить, даже если корабля в Николаеве не будет. В общем, делай документы и думай, сколько тебе будет необходимо народа для экстренного получения шлюпок.

– Понятно. Пойду думать, – глубокомысленно выдал старшина.

– Погоди, это еще не все. Тут такое дело. Смотри, на корабле работала вчера сварщица Ольга, которая сейчас на «Железнякове» работает. Вон она на надстройке сейчас варит, – обратил я его внимание. – Она вроде холостячка, надо бы ее к нам в ремонтную бригаду забрать. Думаю, если ты своих хлопцев настроишь на знакомство, то они к ней за пару деньков дорогу пробьют. Глядишь, смилуются и слюбятся. Моряку – жена, кораблю – ремонтный специалист. Увезем ее с собой, если немчура в Николаев придет, – выдаю боцману мою задумку по изъятию с завода специалистов женского пола. – Если что, заберем ее и ее помощников. У нас ведь как: аппаратура из Измаила сварочная есть, а сварщиков нет.

– Да, дивчина хороша. Такая работница нам бы точно пригодилась. Ну и задачки вы мне предлагаете. Даже не знаю, осилю ли. – Боцман глубокомысленно стал чесать шевелюру.

– Все, хватит думать. Иди – трудись. Не боги горшки обжигают. Думаю, справишься… – Отправляю боцмана с мостика.

На пирсе увидел механика, который с помощью заводских клепальщиков и инженера конструктора по моему эскизу из двух пар крыльев, снятых со сбитых румынских самолетов «лосей», и их моторов собирает обыкновенный глиссер. Здесь нет турбинок по металлу и прочих инструментов третьего тысячелетия. Поэтому работы по сборке алюминиевых конструкций требуют настоящего мозгового штурма инженера, мастера и простого слесаря. Тем более сроки поджимают. Осталось пять дней до приемки его командой Нечипайло в эксплуатацию. Для понимания требуемого пришлось делать настоящую модель из картона.

В этой реальности пока под глиссером подразумевают только глиссирующую лодку или катер, разгоняемый водяным винтом. Другой альтернативы быть не может. Здесь же требуется создать парочку плавсредств, движущихся с помощью воздушного движителя, которые в далекой Флориде через пару десятилетий станут одними из основных транспортных средств. Именно эти глиссеры должны в следующие месяцы оказать несколько изменяющих историю действий.

Вроде все вертится уже и без моего участия, решаю уделить время своей семье и спускаюсь в каюту, где меня ждет мое семейство. С семьей тоже все нет так уж и просто. Есть эта семья, а есть и еще одна семья, даже не одна, а целый клан, главы которого еще даже не подозревают о наличии у них живого родственника.

Отдохнуть от глобальных вопросов удалось всего лишь сутки. Через пару дней все дороги привели вновь в тыл, в котором я с таким успехом успел набрать всяких там ништяков в конце сорокового года. Теперь вновь возникла необходимость в непосредственном участии в получении найденных на складах катеров и шлюпок, и даже нескольких 37-миллиметровых зенитных артустановок, предназначенных для вооружения долго строящегося в заводе линкора. Фронт продолжает каждый день изменяться, и уже даже в Николаеве возникли разговоры об эвакуации мощностей и запасов.

Для того чтобы попасть к начальнику отдела тыла флота по шкиперскому и аварийно-спасательному имуществу, вначале пришлось зайти вместе с боцманом и своими двумя морпехами сопровождения в довольно большую комнату с видами через окна на Ингул.

Несколько столов, расположенных у стен, занимали работающие с документами командиры и машинистки. Мое внимание сразу же привлекла парочка машинисток, занимающихся прической одной из них. Ярко-черную, переливающуюся, словно антрацит, гриву длинных волос сидящей на табуретке привлекательной кореянки осторожно, с явным удовольствием, расчесывала худощавая блондинка.

Нереальность увиденного явно вывела меня из равновесия.

– Ира… – имя автоматом вырвалось из моего рта. Оторопь, замешательство от увиденного… Нереальность происходящего привела тело в ступор.

Прямо передо мной с расческой в одной руке и с гривой длиннющих волос в другой стояла моя сестра, только зачем-то перекрасившаяся в блондинку.

Несколько мгновений, и переглянувшиеся друг с другом подруги вдруг взрываются летящими в мою и сопровождающих меня людей предметами холодного оружия. Длинные заточенные заколки для волос, ранее выполнявшие роль украшений и зажимов, превратились в метательное оружие. В воздухе оказалась и расческа, и даже табуретка.

Комната превратилась в подобие хаоса, где предметы, мебель и люди начали броуновское движение. Через десяток секунд звенит разбиваемое стекло, и комнату покидают через окно две гурии, сбивая с ног всех и всё, что было на их пути. Окно первого этажа оказалось прекрасным путем отхода для двух до сих пор тихоньких и добродетельных работниц тыла флота.

Пластика движений, мое проколотое ухо и проткнувшая руку охранника заколка легко совместили в моем сознании ночных диверсанток, атакующих нас на корабле, и возмутительниц спокойствия в управлении тыла флота.

С появлением местного особиста выяснилось, что парочка подруг машинисток – русская и бурятка – работали в отделе тыла флота почти два года. Детдомовские они, из Читы. Проявляли исполнительность и добропорядочность, никогда не пропускали политинформаций и вообще были исключительно на положительном счету в местных партийных органах.

У меня точеное лицо и фигура аристократической кореянки вызвали удивление. Увидеть на Украине в сороковых годах кореянку или японку, да еще и владеющую навыками восточных единоборств и диверсионной работы, – это что-то. Еще большей странностью была сработанность девичьей пары диверсанток – восточной и европейской. На Востоке, с их клановой подготовкой, в это время такое в принципе невозможно. В Европе, в Германии, такую парную подготовку, как я вспомнил, начали проводить в элитных спецподразделениях.

Невероятно, истинная арийка и азиатка в диверсионной паре – классическая боевая двойка брандербуржцев. То, что блондинка нимкеня, то есть немка, сомнений не возникало. В национальности азиатки тоже вопросов не возникло – японки, даже аристократки, имеют другой тип лица и фигуры, кореянки, как правило, не очень привлекательны, и только аристократки могут похвастаться точеными формами тела и лица. Спутать такую с буряткой человеку, жившему в век телевидения и интернета, – просто нонсенс.

Обнаружение фактически в приемной флотского тылового начальства откровенных шпионок заставило его командование почти заглядывать в рот свидетелю и герою событий. Беседа с начальником тыла прошла примерно в таком стиле:

– Бери, что хочешь, и лучше бы тебя мои глаза не видели. Хочешь пушки бери, все равно надо срочно с ними что-то делать, на складе пяток, а ты просишь три.

– А что, можно взять все пять?

– Бери все пять. Торпеды тебе зачем? Ведь нет на мониторе торпедных аппаратов. – Покладистость тылового начальства не имела границ.

– Так то не мне, а новым разведчикам. Они за моим кораблем закреплены уже полгода почти, зачем они им, сам не знаю и знать не хочу, чтобы потом с аппаратчиками не общаться. Катера и шлюпки тоже для их нужд получаю, – пытаюсь уменьшить заинтересованность запросами командования тыла. Главное не просить продовольствия и топлива. Остальное по нынешним временам не на таком страшном учете.

Завизированные заявки на получение имущества вновь, как и полгода назад, раскрыли склады для моих загребущих ручек. Боцман, артиллерист и механик начали эпопею перевооружения корабля крейсерскими 37-миллиметровыми зенитными автоматами взамен установленных ранее над машинным отделением 20-миллиметровых авиапушек.

Установка четырех 76-миллиметровых зенитных орудий (на обоих бортах вдоль надстройки), четырех 37-миллиметровых зенитных орудий (над моторным отсеком и на надстройке), замена пулеметов «максим» на 12,7-миллиметровые пулеметы резко повышают противовоздушные возможности монитора.

Система приборов управления стрельбой для 76-миллиметровых зенитных орудий позволила начать тренировки по подготовке комендоров не только к стрельбе по воздушной цели, но и по стрельбе с корабля с учетом его скорости по береговым и морским целям. Пришлось потратить пару дней и ночей на расчетные таблицы и набросать планы тренировок для комендоров по разным целям на ходу корабля. Раньше условная зенитная батарея была неподвижной. Теперь с помощью таблиц и специального планшета, отражающего курс и скорость корабля, стало возможным вносить поправки в первичные данные блока управления ПУАЗО. Вуаля! Теперь можно заняться отработкой комендоров и всего корабельного расчета.

Следующей проблемой стало расположение погребов с боеприпасами и маршруты подноски боеприпасов при стрельбе. Самое простое – это по тревоге занимать верхние боевые посты, на корабле двигаясь против часовой стрелки, сложнее становится движение личного состава по верхней палубе во время боя, обеспечивающее подачу боеприпасов, борьбу за живучесть и переноску раненых.

Корабль и вся верхняя палуба, участвующие в ремонте и снабжении, заняты по планам. Остальные почти сотня экипажа вместе с взводом морской пехоты на пирсе на нарисованном мелом аналоге плана корабля с его боевыми постами заняты отработкой докладов и вводных, имитирующих бой корабля с каким-либо противником. Поочерелно то старпом, то артиллерист, а то и все вместе проводим учения на пирсе. Постепенно от учения к учению новенькое пополнение становится все более управляемым и управляемым.

Появилась у пирса целая небольшая флотилия гребных катеров и шлюпок. Крейсерский катер срезу ушел в обслуживание выездов командующего. Деревянные плавсредства более никого не заинтересовали, но именно они были главной целью аферы с получением катера для командующего.

Пройдет несколько месяцев, и в захваченном Николаеве немецкий полковник, используя пару стандартных железобетонных секций наплавных мостов, изготавливаемых в Херсоне, создаст десантный катамаран типа «Зибель». Замысел катамарана очень простой: две секции, между собой соединенные площадкой, на которой установлена надстройка в виде тяжелого трактора с кабиной, двигатель которого вращал пару винтов. На катамаране устанавливались четыре 37-миллиметровых зенитных спаренных артустановки (по паре на каждый корпус). Возможны были и другие варианты вооружений. Главное, что такие корабли немцы могли строить десятками, на Черном и Балтийском морях, и даже на Ладоге, используя в десантных операциях, или в нарушении Дороги жизни под Ленинградом. Один из таких катамаранов, утонувший возле Тузлы в Керченской протоке, утащил с собой в пучину целую роту всем известного полка «Бранденбург».