— Волколак не ответит, — отозвался Генрих из кухни. — Во время вашего ночного разговора он ясно выразился, что не будет отвечать на твои звонки, ведьма.
Пальцы мои судорожно сжали сотовый, а взгляд метнулся в сторону двери. Степан, сидя на моей кровати, выразительно приподнял брови.
— Так вы с Вукулой снова вместе?
— Нет. — Услышала я спокойный голос Генриха. — Волколак отказался от должности любовника ведьмы.
Зубы мои скрипнули, и я бросилась к двери:
— Убью гада!
Но на пороге маленькой кухоньки я замерла, и трубка выпала из моих ослабевших от изумления пальцев, а взгляд растерянно скользнул по цветастому фартуку, который охотник нацепил себе на талию. Генрих осторожно помешивал булькающее в кастрюльке варево, и носа моего коснулся приятный аромат сладкого молока.
— Сначала поешь, — холодно произнёс инститор, не отрывая взгляда от каши. — В доме ведьмы тебя вырвало желчью, значит, ты давно не ела.
Я невольно отпрянула, случайно наступив на ногу полицейскому, который последовал за мной. Степан ругнулся, а я настороженно спросила:
— С чего вдруг такая забота? — И тут меня осенило: — Отравить меня решил?
Губы Генриха на миг растянулись в улыбке, но лицо его тут же приняло холодное выражение. Кажется, моя идея ему понравилась. Я с подозрением покосилась на тарелку, которую инститор наполнил до краёв.
— Тебе потребуются силы, ведьма, — высокомерно произнёс он, и кастрюлька громыхнула в пустой раковине: — Во сколько сегодня придёт наш клиент?
— В три, — буркнула я, позволяя ему усадить себя на единственный табурет.
— Значит, стоит поторопиться, — произнёс Генрих, стискивая с себя фартук. Он выразительно посмотрел на Степана, который подхватил ложку из кастрюльки и сунул остатки каши себе в рот. — Лихо, позвони русалке и попроси связаться с волколаком…
— Вкусно, — недовольно пробубнил Степан, скрябая ложкой по краям кастрюльки. — Не мог и на меня приготовить? Я, между прочим, тоже не успел позавтракать…
— Что, даже не отравлено? — я приподняла брови, наблюдая, с каким удовольствием полицейский облизывает ложку. И перевела взгляд на инститора: — Вдвойне подозрительно…
— Лихо! — строго рявкнул Генрих, и ложка загремела в кастрюле.
— Уже звоню, — недовольно буркнул Степан.
Генрих нетерпеливо склонил мою голову к тарелке так, что волосы едва не попали в кашу. Я воспротивилась было, но инститор наклонился и прошипел:
— Набирайся сил, ведьма! И помни о своей части сделки. А после можешь голодать, падать в обморок и страдать по своему волколаку сколько захочешь. А сейчас соберись!
Я облегчённо вздохнула и подхватила ложку, каша оказалась действительно очень вкусной. Мне так никогда не приготовить. Я даже успела проглотить всё, что было в тарелке, пока Степан разговаривал с Забавой.
— Как она? — с набитым ртом прошамкала я.
Полицейский кивнул:
— Ещё отлёживается у Лежки в доме.
Я поджала губы: видимо, русалку совсем скрутило, раз брат притащил её к себе, не боясь ревности жён.
Инститор вопросительно посмотрел на меня:
— Ещё дом? За какой же ты платишь кредит?
Я отодвинула тарелку и усмехнулась, а взгляд мой скользнул по маленькой кухне, где трое человек едва не ходили по головам друг друга.
— Не твоё дело, охотник!
Степан хлопнул инститора по плечу.
— За дом братца, конечно, — коротко хохотнул он. — Надо же где-то размещать его жён и потомство…
— Ненормальный инкуб, — нахмурился Генрих.
Степан кивнул:
— Это точно.
Я взвилась:
— Да мой брат самый нормальный инкуб в мире!
Степан громогласно расхохотался, а Генрих саркастично усмехнулся:
— Правда, что ли? Мне нереально повезло! И русалка самая русалистая. И ведьма волшебная на всю голову…
Я подскочила, намереваясь рассказать инститору, кто он и куда может засунуть свой сарказм, как затрещал сотовый Степана. Улыбка растаяла на лице полицейского. Он протянул мне телефон, коротко сообщив:
— Вукула!
Я торопливо прижала трубку к уху:
— Вукула, срочно нужна твоя помощь! У нас есть всего пара часов и дубовый ключик…
Я замолкла, вслушиваясь в рваное дыхание волколака, и сердце моё забилось быстрее. Согласится ли Вукула?
— В роще через полчаса, — отрывисто бросил волколак, и я услышала короткие гудки.
Подняла глаза на Степана:
— Подбросишь до рощи?
Полицейский серьёзно кивнул:
— Высажу за квартал. Ближе не рискну. Прости…
Я криво усмехнулась: разумеется!
Я прижалась спиной к нагретому солнцем забору, а взгляд мой скользнул по хмурому лицу Генриха. Тот рывком вытащил сумку, и Степан захлопнул багажник. Полицейский сухо кивнул и торопливо вернулся на водительское сидение. Взревел мотор, и автомобиль быстро скрылся за поворотом.
Генрих наградил меня тяжёлым взглядом:
— Боишься?
Я спрятала за спиной трясущиеся руки и вздёрнула подбородок:
— Нисколько! А ты?
Инститор коротко усмехнулся, и глаза его весело сверкнули. Решительным шагом он двинулся в сторону зелёных дубов, а я понуро поплелась следом. Колени мои дрожали, а желудок скрутило, и каша грозилась вырваться на свободу при малейшей мысли о дубовой роще, которую даже полицейские предпочитали объезжать за несколько кварталов. Надо подумать о чём-то ином, иначе я просто сбегу… Комок снова подкатил к горлу, и я посмотрела на напряжённую спину Генриха.
— Впервые встречаю инститора, который умеет готовить, — деревянным голосом произнесла я.
Генрих иронично покосился на меня, и зубы его сверкнули:
— И много ты встречала инститоров?
Я невольно икнула и с ужасом покосилась на зелёные кроны дубов:
— Ты первый…
Генрих проследил за моим взглядом и понимающе кивнул:
— Как правило, первый инститор для ведьмы и последний.
Я ощутила, как с каждым шагом всё больше холодеет моя спина, и пробормотала:
— Не мой вариант! У меня лицензия, помнишь?
Охотник кивнул:
— На память не жалуюсь… в отличие от твоих друзей.
Я наградила инститора недобрым взглядом:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что ты мало чем отличаешься от ведьмы-шантажистки, — холодно отозвался тот. — Используешь силу при любом случае и по любому поводу, не слишком заботясь об окружающих и не думая о последствиях.
Зубы мои скрипнули, а кулаки сжались:
— Я не сделала ничего плохого!
Инститор усмехнулся, и голова его покачнулась.
— Знала бы ты, сколько раз я слышал эту фразу! Вы ведьмы непомерно эгоистичны. Считаете, что если вам сила дана, то вы — вершина эволюции! А простые люди существуют лишь для того, чтобы служить вам игрушками. Жестокие дети отрывают головы куклам, а ведьмы с такой же лёгкостью поступают так с живыми людьми…
— Минуточку! — протестующе вскрикнула я, дёргая за ручку сумки. Инститор обернулся, и я посмотрела в его холодные глаза: — Совсем недавно ты оторвал голову ведьме и сжёг её тело! А теперь обвиняешь меня в том, что я играю чужими жизнями?
Генрих равнодушно пожал плечами:
— Наказание неизбежно. Ведьма должна умереть… — Он добавил с усилием: — Ведьма без лицензии, конечно…
Я покачала головой.
— Это кто ещё считает себя вершиной эволюции? — фыркнула я и шагнула к охотнику: — Ты так горд своей профессией? Ты же просто убийца!
Генрих резко развернулся, взгляд его полыхнул яростью, и я невольно отшатнулась. Между нами промчался серый вихрь, и я ощутила себя прижатой к земле. Когда я успела упасть? Рот мой зажимала ладонь Вукулы, а его глаза с вертикальными зрачками поблёскивали в нескольких сантиметрах от моего лица.
— С ума сошла? — прошипел он. — Чего орёшь?
Тело волколака дрогнуло, и я увидела, как Генрих легко приподнял его за шкирку, словно Вукула был не тяжелее меня. Оборотень вывернулся из его хватки, и мужчины замерли друг напротив друга, взгляды их схлестнулись.
— Так ты и есть тот самый инститор? — прорычал Вукула. Мягким шагом он обошёл Генриха, а охотник напряжённо следил за волколаком. — Где ключ?
Инститор медленно вытащил потемневший от гари ключ, но волколаку отдавать его не спешил.
— Ты уверен, что сможешь? — спросил он.
Вукула усмехнулся, и уши его шевельнулись, а взгляд скользнул в мою сторону. Я поднялась с земли и прошептала, не отрывая от охотника взгляда:
— Только он и сможет!
Волколак положил руку мне на голову.
— Сможешь только ты, Мара, — мрачно проговорил он. — Это ведьминское место. Я лишь доставлю тебя внутрь. Вопрос в том, сможем ли мы выбраться…
— Поспешите, — коротко бросил Генрих. — А я подожду здесь.
Он сбросил сумку на землю и присел на корточки, коротко звякнул в его руках меч, которым он разбил зеркала в кабаке. Инститор оценивающе посмотрел на забор и поднялся, обхватывая рукоять обеими руками. И вдруг рубанул изо всех сил. Зазвенела сигнализация, и я отшатнулась:
— Ты сошёл с ума? Что ты творишь?
Вукула нетерпеливо потянул меня за руку.
— Мара, быстрее! — проговорил он, и мы бросились вдоль забора. — Пока инститор их отвлекает, у нас больше шансов…
Я на бегу оглянулась. Генрих размахивал мечом, а вокруг него падали доски. И вдруг содрогнулось одно из деревьев, а округу огласил дикий вопль. Кровь моя застыла в жилах.
— Он точно чокнутый, — немеющими губами прошептала я.
Над охотником закружились вороны, и их рваные крики смешивались со стонами живого дуба, который и рубил инститор. Кроны деревьев зашевелились так, словно по роще промчался ураган, вот только ветра не было. Роща чуяла боль одного из существ.
Пальцы Вукулы отпустили мою руку, и вот уже рядом со мной бежит волк. Его мохнатая морда поднырнула под мою ладонь. Я вцепилась в жёсткую шерсть и на бегу вскочила на волколака верхом. Тот мигом перемахнул через забор. Мы мчались между дрожащими от гнева стволами, а ветки деревьев, словно руки, отчаянно стремились в небо. На нас живые дубы не обращали никакого внимания.
За несколько минут Вукула домчал меня до старенького склепа. Я соскользнула с волка и покатилась по земле, едва не ударившись о белый камень стен. К сожалению, я не знала, к какому из многочисленных замков подходит данный ключ, поэтому бросилась к первому попавшемуся. Холодное, словно лёд, железо не поддавалось. Я бросилась к следующей плите, а потом к следующей…
Волк метался вокруг меня, мокрым носом подталкивая меня под локоть. Роща шумела уже так, словно в каждой кроне крутился персональный смерч, а земля под ногами дрожала. Спина моя взмокла, я старалась не думать, что будет с охотником, если ветви волшебных дубов дотянутся до него. И старалась не думать, что затем роща сделает с нами, но фантазия рисовала куски наших тел, рассеянные по земле, и руки дрожали так, что ключ едва попал в очередной замок.