Warcross: Игрок. Охотник. Хакер. Пешка

– Не у одной тебя есть инструменты, «темная лошадка», – говорит она и показывает мне электрошокер. Свет играет на его поверхности. Она набрасывает украденную у меня веревку на один из выступающих углов следующего этажа и подтягивается выше.

Хэмми выстрелом сбила веревку с моего пояса и поймала ее. Нет времени злиться на нее. Мое внимание возвращается к заданию, и я лезу вверх по стене, хватаясь за кирпичи. Мы обе забираемся наверх в лихорадочном темпе.

Хэмми быстрее. Она обгоняет меня, и уже через пару секунд я отстаю метра на два. Я заставляю себя карабкаться шустрее.

Когда Хэмми достигает края моста, вокруг нас вспыхивает свет. Внезапно появляются другие кубы и сферы, разбросанные по стенам и мосту. Эшер, должно быть, вернул остальные бонусы. Мой взгляд сразу же нацеливается на ближайший.

Это ярко-желтая сфера, парящая над стеной рядом со мной. «Ускорение». Я хватаю его и сжимаю в руке.

Сфера исчезает, залив меня неоново-желтым светом. Окружающий мир теперь будто замедляется, и Хэмми – вместе с ним. Я несусь вверх, забираясь в два раза быстрее, чем до этого.

Я обхожу Хэмми и прыгаю на мост как раз в тот момент, когда действие бонуса заканчивается. Мир снова возвращается к нормальной скорости.

Таймер над «Морфом» продолжает обратный отсчет. Осталось тридцать секунд.

Вместо того, чтобы двигаться как можно быстрее по мосту, я трачу несколько драгоценных мгновений и устанавливаю ловушку для Хэмми. Я выхватываю молоток с пояса и разрушаю за собой выступы для рук и ног, которые использую, пробираясь по краю моста. Хэмми не сможет следовать прямо за мной. А потом я разворачиваюсь и двигаюсь дальше. Я уже так близко к бонусу.

Обернувшись, я вижу, что Хэмми снова исчезла.

Я удивленно моргаю. «Что?»

– Здесь, – раздается ее голос откуда-то сверху.

Она парит прямо надо мной, словно знала, что я постараюсь замедлить ее. Хэмми смогла схватить бонус «Крылья» (временный полет), судя по оранжевому свечению. Она ухмыляется и устремляется к «Морфу».

Я бросаюсь с края моста прямо к ней и хватаю ее за ноги. Она теряет равновесие и не успевает взять бонус. Хэмми удивленно и сердито вскрикивает. Какое-то время ее бонус полета еще работает, и мы болтаемся на месте. Она пытается стряхнуть меня. И тут, к моему удивлению, Хэмми набрасывается на меня с кулаками.

Мне едва удается увернуться от ее первого удара. Второй приходится мне в челюсть, и я выпускаю ее. Но, снова к моему удивлению, она не отпускает меня и продолжает драться в воздухе.

– Следи за ее руками! – кричит Рошан, и я замечаю, как что-то сверкает в руке Хэмми. Кинжал. «Кинжал?» Ворам не полагаются кинжалы. И тут я понимаю, что это было спланировано Рошаном. Скорее всего, Тримейн играет именно так, легко переключаясь с одной роли на другую. Так что наверняка Рошан дал ей кинжал, чтобы проверить, как я отреагирую в такой ситуации.

Хэмми наносит удар с молниеносной скоростью.

Мало кто смог бы увернуться. Но мои рефлексы были отточены на улицах в охоте за головами. Я вспоминаю, как бегала по Нью-Йорку в погоне за азартным игроком. Он тогда бросился на меня с ножом – настоящим ножом. Когда я вижу приближение виртуального лезвия Хэмми, то действую чисто инстинктивно – толкаю и вырываюсь из ее хватки, падаю, но в последний момент успеваю ухватить ее за лодыжки.

Газа Хэмми расширяются от удивления. А потом действие бонуса заканчивается.

Я использую последнюю секунду зависания в воздухе, чтобы раскачаться. И когда она начинает падать, я отпускаю ее. Той секунды едва хватает. Я тянусь так высоко, как только могу. Мои пальцы касаются «Морфа». Он в моей руке. По ней пробегает легкая дрожь в знак получения бонуса. У меня вырывается триумфальный крик.

А потом я падаю на землю. Я приземляюсь на спину, и этот удар выводит мой аватар из строя на несколько долгих секунд. Я лежу, хватаю ртом воздух и смеюсь. Когда мой аватар восстанавливается, я переворачиваюсь, проверяю свой инвентарь, страстно желая увидеть там «Морф».

Но его там нет.

Когда я наконец сажусь, ко мне подходит Хэмми. Она показывает мне «Морф» и улыбается.

– Я забрала его у тебя, как только ты упала на землю, – говорит она.

– Как?.. – не понимаю я и трясу головой. Она сделала это так быстро, что я даже не почувствовала, как она вырвала его из моих рук, пока я лежала на земле. Я смотрю в сторону приближающихся Эшера и других ребят.

– Но разве я не выиграла? Я первой добралась до него.

– У тебя много сильных сторон, Эми, – говорит Эшер. Хэмми протягивает мне руку и помогает встать. – Очень находчивая. То, как ты выступаешь в роли Архитектора, – любители так не играют. Быстрая. Точная. Ты намного талантливее, чем предполагает твой 28-й уровень. Как я и думал, – он кивает Хэмми. – Но у тебя классические слабые места «темных лошадок». Первое, – он загибает палец, – ты узко мыслишь. Хэмми – первоклассный Вор. Скорее всего, она быстрее и проворнее всех Воров, с которыми ты когда-либо играла. Мне пришлось помочь тебе, добавив бонусы.

Я кладу руку на бедро и смотрю на Хэмми:

– Как ты угадывала мои дальнейшие действия?

Она касается пальцем виска:

– Не давай мне уговорить тебя на игру в шахматы, – усмехается она, повторяя предупреждение Эшера, сделанное в день нашего знакомства.

– Хэмми может предугадывать твои действия за десяток шагов вперед, – объясняет Эшер, – как любой профессиональный игрок в шахматы. Она может предположить все возможные пути, а по твоему языку тела понять, какой из них ты выберешь, и все это она делает в движении. Не говори, что я не предупреждал.

– Не думала, что ты бросишься на меня в те последние секунды, – добавила Хэмми. – Весело играть с «темной лошадкой», не так ли? Никогда не знаешь, какой игрок тебе попадется.

На десяток шагов вперед. Должно быть, она разгадала мои намерения с самого начала, как только я бросилась к фонарю. Я вздыхаю.

– Ну? И какие у меня другие классические слабые места?

Эшер поднимает вверх два пальца:

– Ты не слушала мои инструкции.

– Я добыла бонус «Морф».

– Тебе было поручено достать бонус «Морф» для меня, – прерывает меня Рошан, – твоего капитана. Упражнение не закончилось, когда ты первой схватила бонус. Оно заканчивается, когда ты мне его передаешь. Это не одиночная игра, Эмика, и ты не можешь играть так, словно только ты одна хочешь победить. – На этих словах Хэмми подходит к Эшеру и кидает ему бонус. Он ловит его не глядя.

– Отличная работа, – говорит Эшер.

Она сияет:

– Спасибо, капитан.

Я рада, что я в Warcross’е, и другие не видят, как мои щеки краснеют от смущения. Хакеры и охотники за головами не славятся командной работой. Я не в ладах с чужими инструкциями. Но я проглатываю эти мысли, киваю Рошану и говорю:

– Прости.

Он качает головой:

– Ничего, проехали, дорогуша. Воры, вообще-то, не должны иметь при себе кинжалы – это удел Бойцов. Но именно так Тримейн может поступить во время игры, и ты только что успешно справилась. Не думаю, что когда-либо видел такую быструю реакцию на внезапную атаку. Отличное первое упражнение, особенно для новичка.

– Да, – Хэмми тоже кивает мне, – неплохо. Ты круто сражалась, Эми! Но тебе придется постараться, чтобы победить меня, – она подмигивает. – Не волнуйся, ты все же лучше, чем Рошан, когда он был «темной лошадкой».

Рошан награждает ее раздраженным взглядом, и она смеется. Невольно я тоже улыбаюсь.

– Следующие! – говорит Эшер. – Рошан и Рен. Поднимайтесь туда. – Снова появляются бонусы, и в этот раз «Морф» находится внутри одного из зданий. Я наблюдаю за их движениями. Мое внимание сосредоточено на Рене. Индикатор прогресса внизу моего поля зрения достиг конца, и программа переключилась на других товарищей по команде. Но я получила такое мизерное количество зашифрованных файлов Рена, что могла бы и не тратить время на взлом.

***

Солнце уже клонится к закату, когда мы заканчиваем тренировку. Как только я отправляюсь в свою комнату и закрываю дверь, я поднимаю всю загруженную информацию об игроках и проецирую ее на стену. Длинный список: дни рождения, домашние адреса, номера телефонов, кредитные карты, календари. Я пролистываю все это в поисках.

Первой появляется информация Хэмми о недавно купленных билетах на самолет и забронированных отелях. Я мельком вижу ее сохраненные Воспоминания. В одном она смеется, судя по всему, вместе с мамой и сестрой, пока они позируют на фоне Гранд-Каньона. В другом она сидит за шахматной доской на турнире. Это быстрые шахматы – у игроков считаные секунды на ход. Я невольно задерживаюсь на этом Воспоминании, пораженная тем, как быстро ее пальцы передвигаются над доской. Я едва могу уследить за ее ходами. За шестьдесят секунд она ставит шах и мат королю оппонента. В зале поднимается ликование, и ее соперник угрюмо пожимает ей руку.

В последнем Воспоминании она выглядывает из-за перегородки, а мужчина в униформе направляется к ожидающему его вертолету. Ничего необычного. Многие записывают Воспоминания встречи с любимыми или проводов. Мужчина оглядывается через плечо и машет ей. Она машет в ответ, записывая происходящее еще долго после того, как вертолет взлетел.

Я переключаюсь на Эшера. Ничего подозрительного или интересного, только немного сообщений о вылетах и прилетах самолетов. Самое недавнее Воспоминание, не считая Wardraft’а и вечеринки, демонстрирует его в аэропорту на полосе для частных самолетов. Рядом с ним парень постарше, в котором я сразу узнаю его брата Дэниела. Телохранители стоят по обе стороны от них, но Дэниел сам держит в руках сумки с именем Эшера, не давая их никому. Братья не перекидываются ни словом. И когда приходит время Дэниелу передать сумки Эшера стюарду, Эшер направляется к трапу самолета, даже не попрощавшись.

Я пытаюсь отмахнуться от знакомого чувства вины, всегда возникающего, когда я прочесываю чьи-то личные данные. «Это твоя работа», – напоминаю я себе. Некогда мучиться угрызениями совести. Но я все равно удаляю Воспоминания Эшера и Хэмми из своих записей, чтобы больше не иметь к ним доступа.

Несколько сообщений Рошана адресовано родителям, одно – сестре, а одно – уведомление о доставке какого-то подарка. Никаких записанных Воспоминаний, но, к моему удивлению, уведомление о доставке сообщает, что он был отправлен Тримейном. И в нем – одна единственная строчка: «Ты получил мое письмо? Т.». Я проверяю остальные данные, но не нахожу никаких следов упомянутого письма или ответа Рошана на подарок Тримейна. Ничего ужасно подозрительного, но я делаю закладку на будущее.

Наконец я дохожу до той скудной информации о Рене. Большая часть не имеет никакой важности: планы на расстановку оборудования для вечеринки в честь открытия, письма от фанатов. Есть одно Воспоминание, записанное на вечеринке в прошлом году, где он целуется с девушкой за кулисами, в то время как на сцене объявляют его имя. Я смущаюсь и отвожу взгляд. К счастью, Воспоминание переходит на Рена, направляющегося к своему пульту в центре сцены.

Все остальные файлы Рена зашифрованы, включая несколько электронных писем, которые мне удалось достать из удаленных. Я все их просматриваю. Что бы я к ним ни применяла, все равно они все как непонятный куб из строчек тарабарщины, к которому я еще и не могу подступиться из-за щита.

Вот тогда-то я наконец натыкаюсь на нечто стоящее.

Это удаленное электронное письмо, спрятанное за целым рядом щитов. Я вижу его как запертый куб. Поворачивая его в воздухе, я замечаю крошечный повторяющийся маркер на каждой грани куба.

– Так-так, – шепчу я, садясь прямо. Чувство вины сразу же улетучивается без следа. – Что это у нас?

Маркер – красная точка, едва заметная, часть зашифрованного послания. И рядом с ним крошечными буквами написано WCО.

Так Рен и был тем силуэтом на Wardraft’е. Судя по красной точке, это письмо было отправлено ему из «Темного мира».

Я хмурюсь, сидя на своей кровати. Это означает, что на Wardraft’е я видела именно Рена, а также видела, как он недавно посещал «Темный мир» и разговаривал там с кем-то.

А в «Темный мир» отправляются только за чем-то незаконным.

14

В первый раз я оказалась в «Темном мире» во время своей первой охоты.

Мне было шестнадцать, и я одна. Босс местной нью-йоркской уличной банды назначил за поимку ее участника награду в 2500 долларов, и я увидела краткое упоминание об этом на каком-то форуме.

Я читала о других молодых людях типа меня, испытывающих удачу в конкурентном мире охотников за головами. Кажется, у них не было особых навыков, какими бы не обладала я, и это казалось способом неплохо заработать. Лучшие охотники за головами могли загребать шестизначные суммы в год.

У меня была и другая причина отправиться за этой наградой. Отец задолжал 2000 долларов в азартных играх. После его смерти я пообещала себе, что не стану работать ни на кого в криминальном мире, но чтобы это выполнить, нужно было сперва расплатиться с кредиторами. Иначе люди, которым отец задолжал, начали бы искать меня, как только мне стукнуло бы восемнадцать.

Так что я разведала, как попасть в «Темный мир», искренне считая, что, опираясь на пару инструкций, смогу легко и без потерь завалиться в самое логово преступников.

В «Темном мире» лишь одно правило: оставайся анонимным. Твоя безопасность хороша ровно настолько, насколько надежна твоя маскировка. Я научилась на горьком опыте, после того как попала в этот мир, нашла свою цель и отследила ее в мире настоящем. Только тогда я поняла, что случайно засветила часть своей личной информации в «Темном мире». Моментально мои данные – возраст, история, местонахождение – разлетелись по всему «Темному миру», а мое оборудование было взломано.

Я получила деньги, погасила долг отца. В следующие несколько месяцев я отключила ноутбук и телефон, не заходила в интернет и держалась тише воды ниже травы. И то мне иногда поступали странные звонки посреди ночи, а на почту приходили странные письма. У моего порога несколько раз оставляли письменные угрозы. В конце концов мне пришлось переехать.

Я никогда больше не работала на банду. И только через несколько месяцев набралась смелости выйти в интернет.

Вот правда о «Темном мире»: ты можешь готовиться сколько хочешь, но чтобы действительно понять его, нужно отправиться туда самому.

***

– Мисс Чен, – говорит Хидео, когда нас соединяют, – рад снова вас слышать.

На следующее утро, еще до начала очередной тренировки, в моей комнате появляется виртуальное изображение Хидео, наклонившегося вперед в офисном кресле и облокотившегося на стол. Серебристая прядь в волосах переливается в лучах света, проникающего через окна. Возле него, рядом со столом, стоит Кенн, руки в карманах, всем своим видом давая понять, что я прервала их разговор. Он оглядывается через плечо. Двое телохранителей стоят наготове позади них.

– Уже звонишь с новостями? – замечает Кенн. Он косится на Хидео. – Видать, ты действительно нашел идеального охотника за головами.

Я пытаюсь вести себя профессионально, несмотря на босые ноги и рваные черные джинсы.

– Вы, должно быть, очень заняты с самой вечеринки открытия, – говорю я Хидео. Мой взгляд метнулся на Кенна. – Я прерываю что-то важное?

– Ты – важное, – отвечает Кенн. – Мы как раз говорили о тебе.

– А, – я смущаюсь, – надеюсь, что-то хорошее.

Кенн ухмыляется:

– Можно и так сказать, – он отходит от стола Хидео без дальнейших объяснений. – Оставлю вас наедине. Наслаждайтесь.

Хидео обменивается с Кенном взглядами:

– Продолжим позже.

Кенн исчезает из виду. Хидео провожает его взглядом, а потом машет в сторону двери рукой. Оба телохранителя молча кивают и покидают комнату, оставив Хидео одного.

Когда они уходят, он поворачивается ко мне:

– Надеюсь, жизнь прекрасна с тех пор, как ты привлекла всеобщее внимание на Wardraft’е.

– Я только что поняла, что вы проинструктировали «Всадников Феникса» выбрать меня первой.

– Я никому не говорил выбирать тебя первой. Эшер Винг сделал это сам. Ты ценный кадр.

Так значит, Хидео все-таки не был замешан в этом.

– Ну, – говорю я, – на Wardraft’е и без того было много интересного. Смотрите, что я нашла. – Я вывожу на экран свой скриншот с соревнования, и он парит между нами. Медленно поворачиваясь, он дает полный обзор купола. Хорошо заметная тень сидит на переплетении металлических конструкций купола стадиона. Над его головой слова: [не указано].

– Во время Wardraft’а я видела, как кто-то наблюдал за происходящим с потолка «Токио Доума».

Это разжигает интерес Хидео. Он изучает скриншот, его взгляд устремлен на темный силуэт в лабиринте балок и стропил.

– Откуда ты знаешь, что это он, а не она?

– О, я знаю даже больше. Это Рен.

Взгляд Хидео мгновенно перемещается от скриншота на меня:

– Ренуар Тома?