Замуж за принца любой ценой

Гленн сморщила нос.

— Еще совсем недавно Тандри были Малым Домом. Ты прости, Адель, но их не воспринимают всерьез.

Адель покачала головой — она вовсе не обижается, она прекрасно понимает, ее дед — первый олгерширский герцог Картленда, и первый, кто добился вхождения Тандри в Совет.

— Так что, всех интересует принц, — сказала Гленн. — Вопрос в том, кому улыбнется удача.

Адель поджала губы.

У нее, конечно же, нет шансов. Исбел такая красивая, Гленн — такая уверенная в себе. А она? Она даже не смогла заговорить с принцем при первой встрече.

— А меня хотят отправить за море, — грустно сказала Эленор.

— Вы не хотите этого, Ваше Высочество?

— Эленор… Давайте просто по имени, Адель? Хорошо? Нет, я не хочу. Я уже говорила отцу. И я сделаю все, чтобы этого не случилось.

«Сделаю все». Адель попыталась представить, что можно сделать против воли короля, но не могла. Это немыслимо.

— Но почему? — осторожно спросила она.

Эленор дернула плечом, отвернулась ненадолго, словно собираясь с силами, погладила шею своей гнедой лошадки.

— Я не знаю этого Валерио, и не хочу знать. Может быть, он хороший человек, а может нет. Но я не люблю его. Как я могу любить человека, которого даже не видела? Как я могу хотеть за него замуж?

— Любовь! — Гленн фыркнула. — Это Йоан задурил ей голову. Харалты всегда женятся исключительно по любви, поэтому с ними очень трудно. Но Харалты могут себе это позволить, а Бреннаны нет.

Любовь… Это звучало так странно. Адель всегда казалось, что любовь — это совсем не для нее. Дикое и глупое чувство. Она должна следовать воле родителей и чтить своего будущего мужа. Семья строится на уважении и послушании, на взаимовыгодном союзе родов, а не на любви. Любовь вспыхивает, заставляет терять голову и уходит.

Могут ли бастарды позволить себе любовь?

Адель вдруг поняла, что немного завидует. Йоан обязательно женится по любви…

Не на ней… Она даже вздрогнула, испугавшись, что кто-то может угадать ее мысли. Как она вообще могла… Его пальцы касаются е спины…

Адаль мотнула головой, отгоняя дурные мысли.

— Роналд, конечно, мой брат, — говорила Эленор, — но я бы не могла пожелать вам стать его женой. Не потому, что считаю вас недостойной его, Адель, только не обижайтесь, прошу вас. Я просто хорошо знаю Рона как человека, с ним тяжело быть рядом. Он подавляет. Он так сильно жаждет власти, что это пугает. К тому же, он до смерти влюблен в Исбел.

— Это не любовь, — сказала Гленн. — Увлеченность, страсть, похоть, как угодно, но не любовь. Он играет с ней. И ей это нравится. Исбел — красивая дура, она думает, что таким образом может добиться своего. О, Адель, ты бы видела, что тут творилось весной, когда Роналд пытался добиться у отца разрешения на брак с Исбел!

— Но не добился? — у Адель даже сердце остановилось. Она не знала.

Если все уже решено?

— Нет. Прямо отказывать король, правда, не стал, не захотел ссориться с Локхартами раньше времени. Но Исбел его не устраивает, как будущая королева. Ее кровь слишком слаба. И киары против нее.

Адель невольно вздохнула с облегчением.

Киара, по крайней мере, сказала, что она подходит… Не лучшая, но… Но кто тогда? Гленн?

— Хочешь совет? — Гленн смотрела на нее так снисходительно. — Если хочешь замуж именно за принца, то советую присмотреться к Аластару. Мне кажется, вы друг другу подойдете.

— Аластар? Но он еще ребенок.

— Ему четырнадцать, — пожала плечами Гленн. — Скоро будет пятнадцать. А тебе? Семнадцать есть? Да? Ну, все равно это не такая большая разница. Лет через пять ее вообще не будет заметно. Айли — хороший мальчик.

Это было так неожиданно.

Адель даже смутилась, неуверенно глянула на принцессу. Как Эленор отнесется к такому? Выходило как-то нехорошо… Мать хочет, чтобы она вышла замуж за принца. Аластар — тоже принц. Но так нельзя, наверное?

Эленор, кажется, вообще не слышала, вглядываясь вдаль. К ним, через поле, скакал всадник.

Гвардейцы охраны видели его, но никак не показывали беспокойства, ехали и ехали себе. Кто-то знакомый? Свой. Адель никак не могла понять, еще далеко. Но было в этом что-то такое, что быстрее забилось сердце.

— Хотя лично я бы поставила на Йоана, — задумчиво сказала Гленн за спиной. — Он бастард и свинья, но что-то подсказывает…

Не договорила.

Всадник подлетел к ним размашистой рысью, натянул поводья и поехал рядом, словно ни в чем не бывало. Такой довольный, немного взъерошенный. Его соловый жеребец всхрапнул, приплясывая, тряхнул гривой.

— Не помешаю вам, леди?

Отдышался.

— Я думала, ты уехал еще на рассвете, — Эленор обрадовалась ему. — Что-то случилось? Вчера вечером ты заходил прощаться.

— Планы изменились, — Йоан пожал плечами. — К тому же, меня приставили к тебе, в качестве гвардейца, велели не отходить. Пока на неделю, может чуть больше, потом поеду в Терсо. Но все хорошо, ты не волнуйся, никой опасности для тебя, это просто меня, как в детстве, поставили в угол за плохое поведение.

Его глаза смеялись.

Его глаза…

Адель случайно встретилась с ним взглядом и поняла, что неудержимо начинает краснеть.

Случилось.

Это из-за нее.

Это просто невозможно, но… Из-за нее.

Не знала, что делать, куда себя деть… Она не могла смотреть на него, но и не смотреть тоже не могла. Страшно смущалась.

Гленн подъехала совсем близко, склонилась к самому уху.

— Даже не думай, — шепнула она. — Этот еще хуже Роналда. Ублюдок. Переспал со всеми девушками во дворце. Нет ни совести, ни принципов.

— И с тобой тоже? — Адель даже не успела понять, как это у нее вышло.

Гленн подобралась, ее глаза презрительно сверкнули.

— Я предупредила тебя. Будь осторожнее.

«Если снимаешь с женщины платье»… Да, Адель верила, Йоан мог.

— Рассказываешь, какая я сволочь? — громко и радостно спросил он.

Только голос чуть хриплый и еще… что-то не так?

— Йоан! — попыталась было Эленор.

— А разве это не так? — удивилась Гленн. — Вы хотите сказать, милорд, что это не правда? Мы-то знаем вас, а вот невинная девушка может что-то понять неправильно.

— Думаю, невинную девушку мое темное прошлое волнует меньше всего, — сказал он. — У нее другие планы.

В этом было что-то… Даже не усмешка. Досада?

Или нет?

Да нет же, Адель просто напридумывала себе невесть что. Она тут вообще не причем.

— Ты поругался с отцом? — спросила Эленор. — Я заходила к нему с утра.

— Немного. Как он там? Пришел в себя?

Эленор покачала головой, нахмурилась.

— Если это ты, то… Подожди, но что произошло? Отец зеленый весь, я сначала подумала, он перебрал вчера, странно, но… но теперь… Что ты творишь?

— Ничего. С чего ты взяла, что это я?

Он усмехнулся, кашлянул и шумно втянул носом воздух, зажмурился на мгновение.

— С того, что у вас кровь в легких, милорд, — сказала Гленн, разглядывая его. — И это не физическое воздействие и не болезнь. Вы не только поругались, но еще и подрались?

— Йоан! — щеки Эленор побледнели. — Ты с ума сошел?

— Лене… — он фыркнул. — Не бойся, я ничего ему не сделал. Физически — совсем ничего, только ментально. Ничего страшного. Считай, что просто наорал.

— А он тебе? Йоан, я не понимаю…

— Он просто защищался. Лене, все хорошо. Мы поговорили и все решили.

— Из-за чего?

Он покачал головой.

Он не скажет.

Боги… если кто-то узнает!

Адель поняла, что руки дрожат. Из-за нее? Этого просто не может быть.

Поняла, что успела отстать, и, если бы не лошадь, даже попятилась бы назад. Сбежала бы. Слишком страшно.

— И что теперь? — спросила принцесса, заглядывая брату в глаза. Тебя приставили ко мне на неделю? И все?

— Я поеду с тобой в Ауэгду, — сказал он. Это прозвучало так просто. Просто поездка. Но Эленор даже переменилась в лице.

— Надолго? Тебе ведь позволят вернуться?

— Лене, я думал, ты будешь рада видеть меня? — он улыбался.

Его сослали. С глаз долой. Пока он еще здесь, но это ничего не значит.

Навсегда? Или только выдать сестру замуж, и вернуться?

— Рада, — щеки Эленор стали бледными, как снег. — Но не так. Я не понимаю, Йоан. Что случилось? Скажи мне хотя бы, это того стоило?

— Конечно, — он небрежно пожал плечами. — Иначе зачем бы я в это полез?

Эленор поджала губы, отвернулась. Долго ехала молча.

Йоан молча ехал за ней. Кашлянул пару раз, облизал губы.

— Хотите, я помогу вам, милорд? — предложила Гленн. — Дайте руку.

Она может вылечить. Говорят, Олстеры едва ли не мертвого поднять могут, а уж это и вовсе должно быть легко.

— Не стоит, — он отмахнулся. — Завтра пройдет само.

— Вам будет легче дышать, милорд, — голос Гленн неожиданно сладкий и нежный. — Так значит, вы теперь с нами?

— Да. Поеду с вами на охоту.

— На охоту? Это уже скоро… Дайте руку.

Адель отстала и совсем не видела ее лица, но ей казалось — Гленн улыбалась, ее лошадь шла совсем близко с жеребцом Йоана.

— Не стоит. Скажите лучше, как вам портной, которого я присылал? Вы нашли общий язык? Платье уже готово?

Сарказм. Такой явный сарказм в голосе, при совершенно безобидных словах.

Гленн вспыхнула. Адель показалось, сейчас заодно Йоан заработает еще и пощечину. Но Гленн сдержалась. Да и вот так, верхом, недостать…

— Хватит! — вмешалась Эленор, вышло так внушительно, что Адель вздрогнула. Все же, Эленор — дочь своего отца, и еще Броди. — Йоан, если ты здесь в качестве гвардейца, то может и поедешь с ними? Позади? Или тебе так необходимо препираться с Гленн? Не надоело?

— Нет… Прости, — он обернулся. — Мы, похоже, совсем напугали Адель, она такая бледная и отстала от нас. Не бойтесь, Адель…