Воин пепла

Тайен засунул палец в прореху. К сожалению, чинить вещи магия не умела. Дорогой кафтан испорчен, а рана будет ныть неделю, пока окончательно не заживет. Целая неделя сплошных напоминаний о Кейро и ее «прощальном подарке».

Тайен тихо выругался. Проклятая шлюха хорошо знала, чем увлечь многообещающего мага, отпрыска одного из богатейших родов империи. Если бы только он догадывался, к чему это приведет, никогда не пригрел бы у себя на груди медноволосую гадину. Очень символично, что сегодня его ранили прямо в сердце.

— Кстати, — громко произнес он. — Кому-нибудь в этой комнате известно, кто такой ар-Равед и с какого… счастья меня из-за него убили?

Из темного угла рядом с занавеской раздался смешок. Тени начали сгущаться и оформились в серую человеческую фигуру. Постепенно она уплотнялась, на ней проявлялись цвета, и перед двумя северянами появилась женщина.

Тайен приподнял бровь. Сражаться с таким противником было бы обидно. Шаровары не скрывали стройности ног незнакомки, а пояс, перехватывающий тунику из черной ткани, очерчивал узкую талию. С красивого смуглого лица на мужчин смотрели жгучие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Сочные губы южанки улыбались. Тайен засмотрелся на них и не сразу заметил, что на перевязи у незнакомки висит меч. Прямой, северного типа, а не кривой, как у «праворуких» и воинов эш-Шардама.

— Надеюсь, вы не заодно с этими? — поинтересовался маг, указывая на разлетевшуюся пылью золу.

Женщина рассмеялась.

— Ты неплохо с ними справился, — сказала она на чистом вессалийском, родном языке Тайена. — Слухи говорят о тебе правду.

— Мы прибыли в эш-Шардам всего два дня назад, а о нас уже ходят слухи? — деланно удивился он.

— У меня есть другие источники, — незнакомка шагнула вперед и с брезгливым видом перевернула ногой валявшийся на полу кафтан. — Теперь в городе о вас наверняка будут болтать многое, и исключительно шепотом.

— Признаться, меня бы устроило, чтобы о нас не говорили вовсе.

Тайен поправил разбросанные во время драки подушки и вернулся на них, внимательно изучая женщину. Уже было ясно, что нападать она не станет — только круглый дурак подписал бы таким образом себе смертный приговор, увидев, что случилось с «праворукими». Но на кой сильному магу стравливать другого сильного мага с обычными бандитами? В том, что незнакомка обладает огромными способностями, сомневаться не приходилось. Превращение в тень — умение высшего уровня школы иллюзии, который даже среди мастеров осваивали считанные единицы.

Хотя поговаривали, что элитные убийцы тоже владеют этим навыком. И у них было намного больше причин его осваивать, чем у теоретиков, возглавлявших вессалийские школы магии.

— Могу предположить, что это вы вчера передали мне записку с уличным мальчиком, дорогая… Как вас, простите, зовут? — Тайен поцокал языком. — Прямо беда у жителей пустыни с учтивостью. Здесь все категорически не хотят представляться.

— Можешь называть меня Эльске или Эль. Эти, — она снова пнула вещи южан, — были из местной банды. «Праворукие». Слышал о таких?

— Некое чувство подсказывает мне, что они обо мне слышали гораздо больше, чем я о них. Причем благодаря… тебе.

Если ее и оскорбил переход от вежливого обращения к фамильярному, она не показала вида.

— Прости. Это я убила одного из «праворуких» по имени ар-Равед и сказала остальным искать тебя в элирии, но мне нужно было убедиться, что ты — это действительно ты. Я знаю по меньшей мере о четырех случаях, когда мошенники выдавали себя за Тайена Ребеллина.

— Им невозможно притвориться, — заметил Карас тоном, подразумевавшим, что это вовсе не комплимент.

— Аристократы от Вессалийской империи до городов-государств побережья согласны выложить столько золота, чтобы маг подобного ранга сражался на их стороне, что кое-кто готов рискнуть. У некоторых получалось вполне сносно, — Эль раздвинула губы в хищной улыбке, — но бессмертие повторить сложно.

— Это не бессмертие, — поправил Тайен.

— Это проклятие, которое тебя медленно убивает, я знаю. По-настоящему убивает. Еще я знаю, что его наложила Кейро и что ты ищешь или ее, или кого-то другого, кто сможет снять проклятие. Какой срок она тебе назначила?

Тайен нахмурился. Незнакомке было известно слишком много.

— Два года. Один уже прошел.

— Значит, нам нужно торопиться.

— Куда? — начиная раздражаться, спросил он.

— Найти Кейро, конечно же.

— Тебе она зачем? Она у тебя любовника увела? Клок волос выдрала?

— Я должна забрать вещь, которую Кейро украла, — спокойно ответила Эль. — Это все, что я могу сказать. По-моему, разумный обмен: я верну артефакт, а ты — свою жизнь.

Она оглянулась на занавесь. В коридоре раздавались голоса; видимо, кто-то заволновался, почему «праворуких» так долго не слышно.

— Если тебе это интересно, приходи завтра в седьмом часу вечера в элирий «Ароматы эш-Шардама», — быстро проговорила женщина. — Я поделюсь с тобой своим планом. А если не веришь мне, лучше покинь город как можно скорее.

Эль шагнула обратно в угол и сотворила несколько сложных движений руками. Ее облик, побледнев, рассеялся в тенях. Через мгновение занавесь шевельнулась, и незнакомка покинула комнату.

— Не везет тебе на женщин, — тихо сказал Карас, глядя ей вслед. — У нее лживое лицо.

— Что она наврала с три короба, это я и без тебя понял.

— У нее чужая внешность, адан, — медленно, как для дурака, объяснил телохранитель. — Ее красота — иллюзия, пшик.

Как бы в доказательство он выпустил из трубки новое облако дыма. На сей раз оно никакую форму не приняло и тут же развеялось. Тайен поморщился.

— Ты знал, что в комнате есть кто-то еще, и не предупредил меня. Когда она успела тут появиться?

— Вошла за слугой, который принес вино. Если бы ты не был пьян, догадался бы сам.

Маг изрыгнул ругательство. «Телохранитель», чтоб его демоны подрали…

— Надо уходить, — мрачно сказал Тайен. — Я не хочу объяснять местным жителям, куда делись пятеро их соседей. Подожди, — он придержал за рукав двинувшегося было к выходу Караса. — Сначала осмотрим их вещи. Вдруг там что-то ценное. Застежку мне уже не вернуть, а кошелек у нас худеет.

— Все твоя гордость. Надо было наняться к тому лорду, — проворчал спутник, послушно наклоняясь и обшаривая кучи тряпок.

— Эмир. Здесь это называется эмир. И между прочим, мы с тобой оба решили, что работать на таких выродков себе дороже, — напомнил Тайен и тоже стал рыться в одежде «праворуких».

Гордость — непозволительная роскошь для человека, которому осталось жить меньше года, но запах смерти маг не любил. Им воняло от эмира, от этой паршивой забегаловки, и больше всего — от Эль.

Однако если в случае с наймом у Тайена выбор был, то теперь его, похоже, не осталось.

Глава 2

Эль опаздывала. Тайен сидел на втором этаже «Ароматов эш-Шардама», закинув ногу на ногу, и хмуро смотрел в окно. На что любоваться внутри самого дорогого элирия города, он не находил.

Длинное узкое помещение заполняли низкие столики, каждый из которых отделялся от другого высокими деревянными ширмами. Они создавали иллюзию обособленности, хотя через прорезанные в них узоры можно было рассмотреть соседей и услышать, что они обсуждают. Все столы располагались на одной стороне, у окон. По проходу возле противоположной стены сновали подавальщики и расхаживали, повиливая бедрами, девушки в летучих нарядах, которые оставляли открытыми живот и грудь. Некоторые, одетые поскромнее, держали музыкальные инструменты. Эти южанки играли и танцевали перед всяким, кто соглашался заплатить немалую цену за выступление. Приставали они и к Тайену с Карасом, но, не найдя отклика, ушли к другим посетителям. Полы в этом элирии не застлали коврами, а выложили кафелем, и маг приходил в ужас, представляя, как гремела бы по нему вессалийская обувь с деревянными подошвами. Но южане на ногах носили мягкую кожу, и девичьи ботиночки беззвучно скользили по керамике, раскрашенной в такие цвета, что у Тайена болели глаза. Он подозревал, что бешенством красок жители Гирантиса искупают монотонность пустыни и собственной жизни.

Между этим элирием и вчерашним лежала огромная разница, и в то же время они были совершенно одинаковы. Люди приходили сюда за одним и тем же.

Песочные часы, которыми слуги отмеряли время заваривания напитков, переместились с низа на верх и обратно бессчетное количество раз. Эль не появлялась. Лучи солнца, проходящие сквозь резные ставни, образовывали причудливый узор, который медленно полз по столу и дремлющему Карасу, пока не исчез вовсе — пламенный шар закатился за купола храма Иешну.

В пустынях Иешну поклонялись как богу, который спустился с небес к людям и совокупился с человеческими женщинами, чтобы от его семени родились первые маги. В Вессалийской империи считали, что это всего лишь посланник истинного Создателя, один из нескольких, кто приходил к людям в темные времена для помощи. Легенду о том, что магия появилась благодаря его крови, жрецы оспаривали, хотя и признавали его заслуги в изучении природы заклинательства. Главным аргументом служило то, что Иешну изображался синекожим, а из человеческих магов таким никто не рождался.

Наверное, были и другие доказательства, но теологические прения Тайена никогда не интересовали. Глядя на высокое здание с изразцовым фасадом, не ощущал он и ни капли благоговения от того, что находится перед храмом своему вероятному прародителю. Гораздо больше его интересовало другое — толпа на лобном месте.

Посреди площади находился каменный постамент, куда водрузили плаху. В южных королевствах, или, на языке Гирантиса, эмиратах, никогда не сооружали виселицы. Здесь любили клеймить или отрубать разные части тела: языки за наветы, руки за воровство, головы за убийства. Сейчас намеревались сделать как раз последнее.

Голос обвинителя гулко разносился по площади. Каждую часть приговора зрители сопровождали бурными возгласами. Людей собралось столько, что они заполонили собой все свободное пространство. Некоторые, возбужденно переговариваясь, наблюдали за действом из окон элирия. На юге, как и в Вессалии, любили жестокие представления.

Казнить собирались кого-то из «праворуких» — обвинитель потряс перед зеваками черной лентой, вызвав новый гул одобрения. Приспешник ар-Раведа — пронеслось по площади знакомое имя; вор; убийца. Глашатай долго смаковал подробности: бандит вымогал деньги, зарезал какого-то лавочника, зарубил нескольких путешественников… Опасный человек. Напал даже на собственного отца, когда тот решил образумить сына.

«Зачем ты убил своих братьев?» — прошептал в голове голос отца. Память искажала события — в тот раз отец орал, надсаживая глотку. «Ради чего? Ради кого?!»

Болезненно заныл шрам от вчерашнего ножа. Тайен скользнул взглядом по лицу преступника — обычный бородатый южанин, ничего запоминающегося — и отвернулся от окна. Толпа за ним продолжала улюлюкать бандиту и восхвалять неизвестного воина, который помог переловить большую часть шайки.

По залу прошлось дуновение ветра. Карас, прикорнувший у стены, открыл один глаз и обернулся. На второй этаж поднималась женщина в свободном темно-синем платье и платке цвета ночного неба, который был закреплен под подбородком серебряной булавкой. Традиционный для южан наряд был подобран так, чтобы не дать ни намека на то, какое у южанки может оказаться телосложение.

Перед ней, опережая на полшага, семенил мальчик-слуга, то ли перечисляющий сорта кофе, то ли запоздало расхваливающий заведение. Говорить на языке Гирантиса Тайен научился сносно, но жуткий южный акцент, помноженный на многообразие наречий, понимал до сих пор с трудом. Некоторые южане произносили звуки так, словно их учили разговаривать змеи.

Приблизившись к столику мага и его телохранителя, женщина сказала мальчику несколько слов и царственно махнула рукой. Тот — совсем ребенок, но у него уже пробивался темный пух над верхней губой — подал южанке плетеный табурет и умчался вниз. Хотя Карас подвинулся, гостья застыла в полушаге от сиденья.

— Вы двое нарушаете южный этикет, — снова на чистейшем вессалийском, да еще и со столичным акцентом упрекнула она Тайена вместо приветствия. — Твой телохранитель не должен сидеть с тобой за одним столом.

— Сегодня он мне не телохранитель, а, скажем, равноправный партнер в одном… торговом предприятии. Правда ведь?

Карас кивнул. Нахмурившись, Эль все же устроилась на сиденье.

— Ты так пропустишь все чествование, — обратившись к ней, Тайен кивнул на площадь. — Тебе же город обязан избавлением от «праворуких»? Между прочим, мы не выспались — караулили, чтобы еще кто-нибудь не забрался к нам отомстить. Тебе стоило предупредить, что ты разобралась со всей бандой.

Эль положила сцепленные ладони на столешницу. Она не только оделась по-другому, но и вела себя совершенно иначе, чем вчера.

— Что вы! Хотя я рада слышать, что преступников поймали и казнили, я всего лишь богатая вдова, которая имеет достаточный вес в обществе, чтобы ходить в заведения вроде элириев и встречаться с мужчинами при свидетелях для обсуждения дел. Ведь именно этим я и собираюсь заниматься — налаживать торговые связи с представителями Вессалийской империи.

— Как официально, — Тайен поморщился. — Ты сейчас напомнила императорского посланника, который зачитывал приказ о лишении меня титула и изгнании из страны.

— Если кто-то заподозрит, что мы обсуждаем не торговлю, то посланник придет со стражей и сразу зачитает смертный приговор. Под оболочкой свободолюбия и разврата в Гирантисе кроются строгие нравы.

Тайен оглянулся на плаху. Обезглавленное тело «праворукого» уносили прочь, а глашатай с завывающими интонациями рассказывал о преступлениях следующего бандита.

— Строгие нравы и беспощадные убийцы. Или как вас здесь называют? Ассасины?

Эль окаменела, подтверждая его догадку, но быстро справилась с собой. Мгновение — и вежливая маска вернулась на ее лицо.

— Само это слово здесь под запретом. Советую не бросаться им. Если, конечно, ты хочешь найти Кейро.

Она произнесла имя бывшей любовницы Тайена чуть громче, чем остальную фразу. Маг усмехнулся, глядя в ее хитрые глаза.

Ответный удар. Недурно.

В Вессалии мало кто осмеливался дразнить одного из Ребеллинов. За последние пятьдесят лет их вес в обществе упал, но многие еще помнили, что когда-то этот род стоял за Золотым троном и из его тени управлял страной. Да и сейчас потеряно было не все — дядя добился генеральского звания, отец занимал место в императорском совете, а двух старших братьев приняли в императорскую гвардию. Юному Ребеллину с магическим дарованием прочили по меньшей мере стать мастером, а то и главой магической школы огня. Еще предлагали ему офицерское звание в привилегированном военном отряде, но у Тайена не лежала душа ни к первому, ни ко второму. Он хотел побороться за право называться придворным магом — должность, которая обеспечивала и почет со всеобщим восхищением, и равноценное применение теории вкупе с практикой.

До сих пор Ребеллины держали в своих руках огромную власть. Таким людям нельзя переходить дорогу. Большую часть жизни Тайена окружали подхалимы, поэтому отпрыску древнего рода нравилось, когда кто-то бросал ему вызов. Этим Кейро его и подкупила…

— Где она?

— Я знаю, где она будет.

— Что это значит?

— Это значит, что я понятия не имею, где она сейчас, но знаю, за чем она охотится.

Тайен фыркнул.

— Твою подругу сложно выследить, — сменив тон, прошипела Эль. — Если мы добудем артефакт, у нее не останется выбора, кроме как самой нас разыскать.

— Так, помедленнее, — Тайен выпрямился и положил руки на стол, слегка наклонившись к собеседнице. Южная мебель на такие широкие жесты была не рассчитана, и маг обнаружил, что занял почти все место. Двигаться или убирать руки он не стал. Идти на попятную — не в правилах аристократов. — Во-первых, я хочу знать, кто ты такая и что у тебя украла Кейро. Обмен честный — похоже, ты обо мне выяснила все. Во-вторых, откуда ты знаешь, что она ищет? Почему ты думаешь, что она обязательно придет за этой вещью?

Эль ответила не сразу. Слуга принес три джезвы[Джезва — емкость для заваривания кофе, в России ее иногда называют туркой.] с маленькими чашечками и разлил по ним напиток. От резкого запаха защекотало в носу. Тайен не испытывал восторга от кофе, зато Карас сразу оживился. На его родине эту мерзость тоже любили готовить.

Мага аж передернуло от того, с каким удовольствием его спутники сделали по глотку горькой жижи. Сам он притрагиваться к чашке и не думал.

— Ты слышал о сосуде с кровью Иешну? — спросила Эль, когда слуга отошел.

— Какие-то местные сказки? Не интересуюсь ничем подобным.

Женщина уставилась на него, широко распахнув глаза, брови поползли вверх. Чему она так изумилась, Тайен не понял. Может, считает, что он должен наизусть знать все здешние побасенки?

— Я слышал, — сказал Карас. — Мать рассказывала в детстве, что на сыновей Иешну напало враждебное племя. Дети бога были слишком юны и слабы для сражения, и отцу пришлось вступить в битву, чтобы их защитить. Он бился три дня, и на исходе последнего поверг противников, но был вероломно ранен в спину, когда уходил с поля боя. Копье пронзило его насквозь, а землю оросили капли крови. Куда они падали, там прорастали цветы, а люди, на которых попадали брызги, излечивались от ран. Когда бога перенесли в дом, один слуга догадался собрать крови сосуд. Потом он сбежал от хозяев и выдавал себя за целителя, отцеживая больным по капле крови бога. Но она не была бесконечной, и когда слуга потратил последнюю каплю, разозленные просители убили его.

Эль с уважением посмотрела на телохранителя.

— Верно. Считается, что после того, как в сосуде побывала кровь, он перенял ее целительные свойства. Предмет пропал после смерти слуги, его искали, несколько раз находили и опять теряли. Сосуд как реликвию долго хранили в Небесном городе, столице эмирата, но пять лет назад его украли.

— Кейро?.. — предположил Тайен.

Такое вполне могло случиться. Шлюха появилась в Вессалийской империи всего четыре года назад, а чем она занималась до этого, Кейро не говорила. Точнее, не говорила правды об этом. Тайен подозревал, что она охотилась на артефакты всю жизнь.

— Нет.

Маг проворчал ругательство.

— Ты в самом деле ничего об этом не знаешь? — уточнила Эль.

— Я же сказал: нет!

Она вдруг непонятно чему рассмеялась тихим, грудным смехом, но рассказывать продолжила.

— Сосуд присвоила секта иешнитов, которая считает Иешну не просто родоначальником магов, но богом всего сущего. Стражники, которые с ними сталкивались, и люди эмира считают, что это на самом деле обычные повстанцы, которые недовольны властью старого эмира и только прикрываются Иешну, чтобы набирать в свои ряды новых воинов. С помощью сосуда с кровью бога это делать гораздо легче.

— Ну конечно, чем еще может заниматься в чужом государстве изгнанный с родины маг? Только укреплять официальную власть.

— Если тебя это беспокоит, можешь не волноваться. Даже если мы поубиваем всех подряд сектантов, положение эмира это не спасет.