Помоги проекту - поделись книгой:
Министерство образования и науки РФ
Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского
Национальный исследовательский университет
А. В. Золотов
РАЗВИТИЕ ПРОФСОЮЗНОГО ДВИЖЕНИЯ РОССИИ
Нижний Новгород
Издательство Нижегородского госуниверситета 2011
УДК 330.341.2+331.109.3+331.105.44
ББК Ф 72
З-80
Золотов А. В. Развитие профсоюзного движения России: З-80 Монография. — Нижний Новгород: Изд–во ННГУ им.
Н. И. Лобачевского, 2011. — 374 с.
ISBN 978–5-91326–200–4
Исследуются противоречия экономических интересов, делающие необходимым создание профсоюзов и их прогресс, методы разрешения этих противоречий в интересах развития работников, основные направления развития профсоюзной организованности работников. Раскрываются причины кризиса современного профсоюзного движения России, обосновывается тенденция его преодоления.
Для студентов, аспирантов, научных работников в области экономической теории и экономики труда, для участников профсоюзного движения.
ISBN 978–5-91326–200–4
ББК Ф 72
© А. В. Золотов, 2011
© Нижегородский госуниверситет им. Н. И. Лобачевского, 2011
ВВЕДЕНИЕ
Профсоюзное движение, то есть борьба трудящихся, организованных в профсоюзы, за свои права и интересы, имеет богатую историю, знает подъемы и спады.
Зародившись в XIX веке, профсоюзное движение в капиталистических странах переживало свой расцвет в течение нескольких десятилетий после завершения Второй мировой войны. В то время росла численность профсоюзов, активно велась забастовочная борьба, все весомее становились результаты организованных действий наемных работников. Во многом благодаря этому в экономически развитых странах заговорили о «государстве благосостояния».
В последние десятилетия XX века ситуация стала меняться. Степень участия наемных работников в профсоюзах в экономически развитых странах пошла на убыль, уменьшился размах забастовочной борьбы, что сократило влияние профсоюзов на регулирование социально–трудовых отношений. Будущее профсоюзов предстало весьма неопределенным.
Однако курс на урезание социальных завоеваний трудящихся заставил профсоюзы активизироваться. По западноевропейским странам прошла волна забастовок, выявляющая значимость профсоюзов как для правящего класса, так и для самих трудящихся. Обнаружилось, что профсоюзы — организаторы борьбы наемных работников за свои права и интересы и в современных условиях, что перспективы улучшения жизни трудящихся неразрывно связаны с их профсоюзной организованностью и активностью.
Свою специфику имело профсоюзное движение в России. В условиях царизма оно не смогло добиться полной легализации, что ограничивало возможности организационного оформления профсоюзов, рост численности их членов.
После свержения самодержавия профсоюзное движение осуществлялось в рамках капиталистической экономики лишь считанные месяцы. Этот период характеризовался бурным ростом профсоюзов, усилением их влияния, в том числе в политической сфере.
Октябрьская революция положила начало тому специфическому этапу, который одними авторами рассматривается как расцвет профсоюзов, а другими — как их постепенное упразднение. Профсоюзы охватили практически всех трудоспособных. Высокого уровня достигло их организационное единство. Вместе с тем они фактически были подчинены правящей партии и с годами утратили возможность активно отстаивать интересы работников.
Рубеж 80‑х – 90‑х годов XX века стал исходной точкой глубокого преобразования российских профсоюзов. Началось формирование новых профсоюзов, которые применяли давно не используемое в отечественной экономике средство защиты интересов трудящихся — забастовки. Апелляция к коллективным действиям выгодно отличала возникающие профсоюзы от основной массы профсоюзных организаций.
Уменьшение занятости на крупных предприятиях, появление миллионов мелких фирм привело к сокращению численности членов профсоюзов. Принятие Трудового кодекса России повлекло правовые последствия, существенно осложнившие деятельность профсоюзных организаций.
И даже в этих условиях работники, организованные в реально действующие профсоюзы, добиваются заключения и перезаключения коллективных договоров, предусматривающих повышение реального содержания заработной платы рабочих, гарантии профсоюзной деятельности и другие меры, способствующие заинтересованному, высокопроизводительному труду. Российское профсоюзное движение обретает перспективу своего развития и остро нуждается в ее теоретическом раскрытии.
Роль столь влиятельного фактора современного социальноэкономического прогресса, как профсоюзы, не могла не привлекать пристального внимания исследователей.
В результате обстоятельно раскрыта история профсоюзов, проанализировано их место в политической системе общества. Однако исследования исторического характера, как правило, не фокусируют внимания на общих закономерностях развития профсоюзного движения. В этом смысле историческое рассмотрение противопоставляется логическому как «исправленному историческому».
Разумеется, нельзя игнорировать «зигзаги» в истории профсоюзов, но они не должны заслонять ее объективной логики, которая обнаруживается в многообразии исторических случайностей. Такая логика определяется, прежде всего, требованиями экономического прогресса, ибо деятельность профсоюзов непосредственно обусловлена необходимостью реализации экономических интересов работников как основной производительной силы общества. Поэтому для понимания истории и перспектив профсоюзного движения необходим экономикотеоретический анализ положения наемных работников в системе общественного производства. Только при реализации этого насущного требования в полной мере могут быть освоены имеющиеся результаты исследований истории профсоюзов.
С экономической точки зрения деятельность профсоюзов весьма обстоятельно рассматривается исследователями современного товарного хозяйства. Очень многое сделано в оценке экономических последствий функционирования профсоюзов: их влияния на уровень производительности труда и его оплаты, на прибыльность компаний, на занятость в экономике. При этом широко используются эконометрические методы, характеризующие количественные взаимосвязи между изучаемыми явлениями.
При обилии и разноплановости экономических работ, посвященных профсоюзной тематике, возникает необходимость в обобщении накопленного теоретического материала с тем, чтобы достигнутые в теории результаты обрели целостность, соответствующую единству исследуемого предмета.
Одним из примеров обобщающего исследования может служить монография Р. Фримена и Л. Медоффа «Что делают профсоюзы?» [1], в которой анализируются основные экономикотеоретические аспекты профсоюзной деятельности в капиталистической экономике. Авторы, исходя из тезиса о «двух лицах профсоюзов» — факторе развития экономики и монополии на рынке труда, в итоге исследования приходит к выводу о преобладании их позитивного потенциала.
Вместе с тем после публикации данной работы прошло более 25 лет, богатых значимыми событиями в профсоюзной жизни. Главное же, в ней проанализирован не весь комплекс противоречий профсоюзного движения в рыночной экономике, не говоря о том, что не затрагивается проблема профсоюзов в социалистических странах. Поэтому потребность в обобщающих исследованиях развития профсоюзов остается крайне острой.
Решить задачу такого масштаба можно только при выборе эффективной методологии исследования. Между тем, методологический инструментарий, обычно используемый при анализе профсоюзов, требует критического осмысления.
Для распространенного в экономической литературе рассмотрения профсоюзного движения с неоклассических позиций характерен упор на модели статического, одномоментного характера. Эти модели предполагают отрицательное соотношение между анализируемыми величинами в данный момент времени: рост зарплаты ведет к сокращению отчислений в фонды социального страхования и наоборот; увеличение фонда оплаты труда ведет к уменьшению размера прибыли и наоборот и т. д. Подобные модели привлекательны наглядностью их графических интерпретаций, что, однако, не отменяет их принципиального несоответствия экономической действительности, когда с прогрессом производства происходит рост и зарплаты, и отчислений в фонды социального страхования, и фонда оплаты труда, и прибыли.
Критика подобных неоклассических моделей представителями институционального направления экономической теории заслуживает внимания. Но институционалисты стремятся сделать упор на непредсказуемость, нерациональность человеческого поведения.
Между тем рациональность, если трактовать ее как следование субъектов своим экономическим интересам, — вполне реалистичная характеристика поведения людей. Конечно, из–за объективности экономических интересов существует проблема их осознания, однако она не является неразрешимой: для этого и существует экономическая наука с ее способностью выявлять, что субъектам выгодно в силу их социально–экономического положения и что они, движимые своими интересами, будут делать.
То, что институционалисты принимают за нерациональность, зачастую выражает противоречивость экономических интересов. Например, сверхурочная работа, наносящая ущерб здоровью, объяснима заинтересованностью в повышении заработка индивидуальными усилиями. Разумеется, экономическая теория не ограничивается констатацией таких противоречий, она в состоянии выявить приоритетные интересы и способы подчинения им второстепенных. Для этого, правда, требуется методология, основанная на диалектике.
Принцип асимметрии информации (различной информированности сторон трудовых отношений о возможностях противоположной стороны), столь значимый с точки зрения неоинституционалистов при объяснении конфликтов интересов нанимателей и наемных работников, оставляет в тени содержание этих интересов, которое, в действительности, и определяет взаимоотношение этих экономических субъектов. Тем самым, методология неоинституционалистов не может служить основой для анализа развития профсоюзов.
Обобщающее рассмотрение столь масштабной проблемы требует раскрытия противоречий, разрешаемых с помощью профсоюзов и внутри них самих. При этом условии удастся избежать и односторонности оценок деятельности профсоюзов, и эклектического «примирения» противоречивых явлений профсоюзной жизни. Ведь противоречие включает единство противоположных сторон и их борьбу, позволяющую реализовать позитивную тенденцию в рамках данной сущности общественного явления.
Обобщение предполагает опору на накопленный фактический материал, но не означает его воспроизведение в полном объеме. Убедительность теоретической работы состоит не в приведении как можно большего количества соответствующих примеров — их ряд бесконечен, а именно в реализации принципа восхождения от абстрактного к конкретному, в раскрытии противоречий, образующих источник любого развития, в том числе и профсоюзов.
Таким образом, в исследовании профсоюзного движения требуется применение метода, основанного на диалектическом, что позволяет решить многие дискуссионные проблемы, служит выработке надежных теоретических ориентиров для развития профсоюзов.
Автор монографии стремился реализовать это требование.
Глава I ПРОТИВОРЕЧИЕ МЕЖДУ НЕОБХОДИМОСТЬЮ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЛАГОСОСТОЯНИЯ И СВОБОДНОГО ВСЕСТОРОННЕГО РАЗВИТИЯ ВСЕХ ЧЛЕНОВ ОБЩЕСТВА И БОРЬБОЙ ПРОФСОЮЗОВ ЗА ТЕКУЩИЕ ИНТЕРЕСЫ НАЕМНЫХ РАБОЧИХ
1. Становление профсоюзов как выражение необходимости обеспечения благосостояния и свободного развития всех членов общества
Профсоюзы возникают как организации для борьбы за интересы наемных рабочих в период становления капитализма — той стадии товарного хозяйства, когда и рабочая сила становятся товаром.
Содержание экономических интересов наемных рабочих определяется требованиями развития капиталистического производства, основной производительной силой которого выступает рабочий класс.
Процесс индустриализации в мировой капиталистической системе, начавшийся в конце XVIII века в Англии, преобразовал производительные силы общества и привел к господству крупной машинной индустрии.
Технический базис общественного производства — машинная индустрия — способен к безграничному развитию на основе реализации достижений научно–технического прогресса. Это развитие выражается, в конечном счете, в росте производительности общественного труда.
Постоянные преобразования технического базиса производства предполагают соответствующий прогресс работников. Если в доиндустриальную эпоху социально–экономическое закрепление больших групп людей за экономически неоднородными видами труда способствовало росту производительности труда, то в условиях машинной индустрии такое разделение труда начинает его тормозить. Возникает объективная потребность в сочетании и перемене труда в деятельности каждого работника и соответственно — в свободном всестороннем развитии каждого.
Такое развитие предполагает выполнение труда, богатого по содержанию, при благоприятных условиях, продолжительность которого не выходит за рамки разумной потребности в нем. Требуется наличие свободного времени в объеме, обеспечивающем возможность освоения достижений науки и искусства, участия в управлении общественными делами, развития физических способностей человека. Свободное развитие человека предполагает также обеспеченность жизненными средствами, свободный доступ к образованию, к медицинскому обслуживанию.
Использование системы машин укрепило непосредственно общественный характер труда в рамках отдельных предприятий, привело к усилению зависимости предприятий друг от друга. В результате прогресса общественного характера труда развитие каждого работника становится условием свободного развития всех. Соответственно появляется необходимость гарантий со стороны общества каждому работнику предпосылок для свободного всестороннего развития.
Отмеченные объективные требования производительных сил образуют содержание экономических интересов работников. Именно работники образуют творческий элемент производительных сил, они в процессе труда преобразуют вещество природы в соответствии с общественными потребностями. Именно их интересы побуждают их действовать так, как необходимо для развития производительных сил.
Развитие производительных сил, как и любое развитие, идет через разрешение противоречий. Обеспечение свободного развития работников достижимо через разрешение противоречий между накоплением и потреблением, между необходимостью увеличивать производимую массу продуктов, с одной стороны, и свободное время общества, с другой, и т. д. Эти противоречия разрешимы на основе прогресса производительных сил.
В условиях капиталистической экономики производительные силы труда выступают как производительные силы капитала, производство подчиняется интересам капиталистов. Стремясь максимизировать прибыль, капиталисты способны развивать производительные силы.
Требования конкуренции побуждают капиталистов снижать издержки посредством внедрения новой техники. В результате ускоряется научно–технический прогресс, сокращается цикл обновления новой техники. На этой основе затраты труда на единицу выпуска (полезного эффекта выпускаемой продукции) закономерно снижаются, достигается гигантская экономия труда, что позволяет высвобождать деятельность из сферы материального производства в сферу, где непосредственно осуществляется развитие человека.
Так, если годовая норма свободного времени, то есть отношение времени деятельности вне сферы материального производства, или свободного времени общества, к продолжительности непосредственно производительного труда, до промышленного переворота была меньше 1, то к настоящему времени в индустриально развитых странах она составляет 3–4 [2]. Другими словами, процесс экономии труда достиг в современном капитализме таких размеров, что деятельность непосредственно по созданию материальных продуктов стала относительно меньше, чем непроизводственная социальная деятельность, и это соотношение продолжает изменяться в пользу свободного времени общества.
Данное обстоятельство нашло своеобразное отражение в концепции «постиндустриального общества», связывающей преобладание в структуре совокупного работника занятых в непроизводственной сфере с переходом к новой стадии общественного развития.
Между тем, на наш взгляд, прогресс непроизводственной сферы, свидетельствуя о высоком уровне общественной производительности труда, все же не дает основания для выделения особого этапа в социальной эволюции.
В самом деле, непроизводственная социальная деятельность имеет своей основой высвобождение, экономию производительного труда и в таком качестве производна от труда в материальном производстве. Зависимый характер внепроизводственной социальной деятельности сохраняется при любом ее количественном соотношении с производственной.
Если же обратиться к сопоставлению объемов свободного и рабочего времени общества, то и с этой точки зрения тезис о переходе к постиндустриальной стадии весьма уязвим. Показатель занятости в сфере услуг, к которому обращаются для подтверждения замены индустриального общества постиндустриальным, не отражает всего объема непроизводственной деятельности общества. Последний включает также свободное время непосредственных производителей, время управленческой деятельности в сфере производства и т. п.
Как показывают расчеты, проделанные автором совместно с Т. Н. Демичевой, норма свободного времени общества впервые в истории превышает уровень 1 с завершением индустриализации. Это превышение первоначально совмещалось с количественным преобладанием промышленных и сельскохозяйственных рабочих в составе занятых, которое рассматривается в качестве признака «индустриального общества». Следовательно, «индустриальное» совпадало с «постиндустриальным», что также делает излишним выделение подобного дополнительного этапа. Последующее возрастание занятости в сфере услуг происходит в рамках преобладания свободного времени общества и служит одним из проявлений прогресса экономии труда в сфере материального производства.
Высвобождение производительного труда позволяет сокращать рабочее и увеличивать свободное время непосредственных производителей, всех наемных работников без понижения их общего заработка.
Расширяется практика целенаправленного сокращения рабочего времени для обеспечения участия в управлении. В этом смысле показателен опыт японских кружков качества, работа которых частично происходит в рамках регламентированного рабочего времени. Так обеспечиваются условия для развития рационализаторской деятельности, для управленческой инициативы работников, что ведет к росту прибыли.
Находит свою реализацию и тенденция к обогащению содержания труда. В передовых компаниях планомерно внедряются технологии, освобождающие работников от монотонного труда, расширяющие диапазон их трудовых функций, повышающие меру самостоятельности при принятии решений.
Научно–технический прогресс, предполагающий периодическое обновление поколений техники, требует повышения образовательного уровня работников. Если «до 1947 года в отделе кадров корпорации «Форд» даже не спрашивали, сколько классов закончил нанимаемый работник, теперь же от одной трети до двух пятых — вдвое больше, чем десять лет назад, — вновь нанятых рабочих на автозаводах получили какое–то образование после окончания средней школы» [3]. Необходимы также рост квалификации работников и повышение их ответственности в труде.
В передовых компаниях реализуются программы по обогащению содержания труда, расширению диапазона выполняемых работниками функций, по повышению их самостоятельности и ответственности в труде.
Все эти меры способствуют росту производительности труда. При том условии, что этот рост опережает соответствующие затраты, отмеченные меры выступают факторами увеличения прибыли как формы проявления прибавочной стоимостоимости. Существенно, что подобные факторы совпадают с требованиями развития производительных сил.
Поскольку значительную часть жизненных средств наемные работники покупают, то нормальное воспроизводство их рабочей силы требует соответствия цены рабочей силы денежному выражению стоимости рабочей силы. В условиях НТП и закономерного возвышения потребностей работников необходимо повышение уровня реального содержания их заработной платы. Рост зарплаты как предпосылка повышения производительности труда, как фактор расширения платежеспособного спроса, не противоречит долговременным интересам предпринимателей. Этот рост приводит, в конечном счете, к увеличению массы прибыли.
В условиях капиталистической экономики проявляется тенденция к обобществлению воспроизводства рабочей силы. Сфера социальных льгот и гарантий становится, по сути, всеохватывающей, возрастает объем соответствующих расходов. В результате каждый наниматель выигрывает от найма рабочей силы, воспроизводство которой осуществляется в условиях функционирования сфер образования и здравоохранения как общественных, то есть с использованием экономии от масштаба.
Все это свидетельствует о моменте однонаправленности интересов частных собственников средств производства с интересами развития современных производительных сил. Вот почему оказалась несостоятельной концепция автоматического краха капитализма, отголоски которой слышны и поныне.
То, что однонаправленность долговременных интересов частных собственников средств производства с прогрессом производительных сил нуждается в теоретическом обосновании, не удивительно. Социально–классовые конфликты капиталистического общества создают предпосылку для одностороннего восприятия экономической действительности как несовместимой с интересами развития работников. Профсоюзы, представляя интересы работников во взаимоотношениях с работодателями, безусловно, должны раскрывать противоположной стороне трудовых отношений ее выигрыш от реализации требований развития работников.
Хотя развитие производительных сил всегда имеет противоречивый характер, однако всеобщие противоречия (между производством и потреблением и т. д.) в рамках определенного способа производства, в том числе и капиталистического, имеют свою специфику.
Прогресс производительности труда при капитализме подчиняется цели увеличения прибыли. Но данная цель далеко не всегда соответствует требованиям роста производительности труда. Показательно, что использование прогрессивных ресурсосберегающих технологий тормозится в угоду нефтедобывающим компаниям. Огромные средства расходуются на рекламу, а не на НИОКР. Лучшие достижения науки и техники воплощаются в вооружениях, которые формально увеличивают общественное потребление, но, по сути, не способствуют свободному развитию всех членов общества. Между тем подобные сферы вложения капитала обеспечивают многомиллиардные прибыли.
Рост продукта, как результат повышения общественной производительности труда, хотя бы этот рост выходит за рамки разумных потребностей, получает приоритетное значение по сравнению с высвобождением труда из сферы материального производства. Это обусловлено тем, что величина прибыли производна от затраченного труда, тогда как экономия труда, при прочих равных условиях, сокращает источник прибыли. В итоге доминируют тенденции, не обусловленные свободным развитием человека (погоня за престижными товарами, избавление от полезных вещей, попадающих в разряд «немодных», бесконечная смена моделей товаров длительного пользования взамен не исчерпавших свой ресурс и т. д.).
Вопреки необходимости обеспечивать перемену и сочетание труда воспроизводится социально–экономическое закрепление больших групп людей за экономически неоднородными видами деятельности, что в краткосрочном периоде способствует снижению издержек труда. Это приводит к тому, что сокращение рабочего и увеличение свободного времени общества проявляется как уменьшение численности рабочего класса и возрастание количества занятых трудом, не являющимся непосредственно производительным.
В результате значительный объем сэкономленного рабочего времени общества реализуется в форме деятельности, малоэффективной с общественной точки зрения. Так, занятость в сфере розничной торговли, обслуживания выходит за рамки, обусловленные общественными потребностями. Возрастает доля занятых посредническими услугами в торговле и финансах, в то время как прогресс информационных технологий объективно делает этот рост излишним. В нынешних условиях активнее, чем когда–либо прежде, происходит «постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой, — средних классов, которые во все возрастающем объеме кормятся большей частью непосредственно за счет дохода, ложатся тяжким бременем на рабочих, составляющих основу общества, и увеличивают устойчивость и силу верхних десяти тысяч» [4].
Наемный характер труда работников непроизводственной сферы или выполняющих управленческие и т. д. функции в сфере производства, сближает их социально–экономическое положение с положением наемных рабочих. Однако это обстоятельство не исключает существенных социально–экономических различий между данными группами трудящихся.
Если рабочие продают свою рабочую силу, то наем работников непроизводительного труда имеет иную природу. Как справедливо отмечает Г. И. Черкасов, «вряд ли разумно наделять писателя, художника, артиста, ученого–теоретика некоей рабочей силой. Все они должны обладать способностью к созданию не материальных, а духовных благ, что не входит в функцию производительных сил» [5]. Следовательно, наем трудящихся — нерабочих обусловлен отчуждением ими не рабочей силы, а способности оказывать услуги того или иного вида, создавать идеи и образы. Отсюда возможность отклонения уровня их зарплаты от зарплаты рабочих как цены рабочей силы.
Стремление капиталистов минимизировать налоговые выплаты приводит к тому, что финансируемая за счет государственного бюджета оплата труда работников непроизводственной сферы в основном соответствует средней зарплате наемных рабочих. Однако наемные работники частных учреждений непроизводственной сферы могут оплачиваться выше: эти учреждения зачастую ориентированы на богатых клиентов, источником дохода которых выступает прибыль. Все это порождает возможность противопоставления интересов наемных работников непроизводственной сферы интересам наемных рабочих.
Как правило, много выше, чем у рабочих, зарплата наемных работников, входящих в состав управленческого аппарата. Это обусловлено не только и не столько выполнением функций, обеспечивающих осуществление совместного труда, сколько реализацией мер по увеличению прибыли путем ужесточения норм выработки, не считаясь с нормальным воспроизводством рабочей силы, мелочного надзора и т. д. Тем самым данные наемные работники могут улучшать свое положение преимущественно за счет ухудшения положения рабочих.
Экономия труда в результате НТП при капитализме в значительной степени принимает форму освобождения работников от занятости, обеспечивающей их существование. «Абсолютный интерес каждого капиталиста, — справедливо отмечал К. Маркс, — заключается в том, чтобы выжать определенное количество труда из меньшего, а не из большего числа рабочих, хотя бы последнее стоило так же дешево или даже дешевле. В последнем случае затрата постоянного капитала возрастает пропорционально массе приводимого в движение труда, в первом — много медленнее. Чем крупнее масштаб производства, тем более решающее значение приобретает этот мотив» [6]. Вот почему в экономически развитых странах уровень безработицы достигает 30 млн. человек. Безработица, обеспечивающая предпринимателей резервом трудовых ресурсов, представляет собой тяжелое бремя для работников, наносит ущерб нормальному воспроизводству рабочей силы, противоречит необходимости свободного развития каждого.
Рост массы времени, высвобожденного из сферы материального производства, не сопровождается адекватным увеличением личного свободного времени работников. Так, дневная норма свободного времени рабочих даже в самых передовых станах остается ниже 1, рабочее время в буднях по–прежнему поглощает основную часть времени социальной деятельности человека. В результате возрастающий в общественном масштабе потенциал для свободного развития каждого не реализуется в должной мере. Работники по своему образу жизни остаются подчиненными старому разделению труда, воспроизводится деление общества на социальные классы, обусловливающее односторонность развития человека.
Участие рабочих в управлении не распространяется на принятие ключевых решений, так что управление непосредственно не подчиняется интересам развития производительных сил, представленных интересами рабочего класса.
Процессы улучшения условий труда и обогащения его содержания также сталкиваются с барьерами погони за прибылью. Неравномерность технического прогресса приводит к тому, что на мелких и средних предприятиях условия труда, как правило, хуже, чем на крупных, здесь куда более ограничены возможности для обогащения содержания труда. Но и на крупных предприятиях сохраняется деление работников на квалифицированных и неквалифицированных. Технологические процессы нередко организуются, исходя из соображений снижения расходов на зарплату, а не в соответствии с потребностями в творческом труде.
Не удивительно поэтому существование в экономической теории концепции разделения внутрифирменного рынка труда на сегменты: «ядро», располагающее благами современной сферы труда, и «периферию», на долю которой приходится риски незанятости, неблагоприятных условий труда и т. д. Разумеется, подобное деление противоречит необходимости формирования условий для свободного развития каждого.
Рост реальной зарплаты работников, хотя и способствует повышению производительности труда, непосредственно, в статике, выступает ограничителем роста прибыли. Это ограничение усиливается в условиях конкуренции, тем более, когда у предприятий различается уровень издержек. Занижение цены рабочей силы по сравнению с ее стоимостью остается одним из необходимых средств поддержания конкурентоспособности отсталых предприятий, прежде всего, из числа мелких, не располагающих положительным эффектом масштаба. В этом же направлении действует конкуренция со стороны предприятий тех государств, в которых уровень стоимости рабочей силы ниже. Необходимо принять во внимание существование инфляции, которая с 70‑х годов ХХ века приобрела в развитых капиталистических странах постоянный характер и ведет к снижению реальной зарплаты.
Льготы и гарантии, обеспечивающие расширенное воспроизводство совокупного общественного работника, хотя, в конечном счете, выгодны предпринимателям, но сопряжены с затратами, непосредственно выступающими как вычет из их доходов. Поэтому у них имеется заинтересованность и в сокращении социальных расходов, ведущая к ухудшению условий воспроизводства работников.
Капиталистическая форма развития производительных сил накладывает свой отпечаток на интересы наемных рабочих. Поскольку соединение со средствами производства происходит путем купли–продажи рабочей силы, то у каждого отдельного работника, а при определенных обстоятельствах у какой–либо их группы, появляются интересы, удовлетворение которых наносит ущерб интересам остальных рабочих. Так, стремясь повысить заработок за счет сверхурочных работ, работник понижает цену своей рабочей силы (так как повышение зарплаты не компенсирует возрастание затрат труда) и принуждает к этому же остальных работников, что соответствует законам рыночной конкуренции. Рыночная конкуренция со стороны безработных также выступает фактором понижения цены рабочей силы.
Подобные интересы наемных работников, расходящиеся с интересами свободного развития каждого, однонаправлены с непосредственными интересами максимизации прибыли и потому их реализация получает поддержку со стороны собственников средств производства.
Таким образом, в условиях капиталистической экономики развитие работников как основной производительной силы не может осуществляться беспрепятственно. Интересы прибыли, которыми движимо это развитие при капитализме, одновременно и противоречат прогрессу производительных сил. Требованиям свободного развития работников противоречат и их собственные второстепенные интересы, обусловленные наемным характером труда. Все это порождает объективные тенденции к отрицанию свободного развития каждого.
Действие подобных негативных тенденций делает необоснованным представление о том, что основным средством реализации интересов наемных работников являются переговоры с работодателем. Одними переговорами не разрешить объективные противоречия экономических интересов частных собственников и наемных работников, когда погоня за прибылью приоритетна по отношению к развитию производительных сил.
Отсюда следует, что для осуществления развития производительных сил необходима борьба за разрешение отмеченных противоречий, ибо противоречия разрешаются именно борьбой. Субъектами данной борьбы призваны выступать сами наемные работники, непосредственно входящие в производительные силы общества и выступающие носителями интересов собственного развития.
Поделиться книгой: