Помоги проекту - поделись книгой:
Гончая покосилась в сторону и с неудовольствием увидела обездвиженного напарника, которого громадная хмера придавила лапой.
– Траш! Ты испортила мне эльфа! – с укором бросила Гончая. – Посмотри: он же еле дышит! И ты на земле, между прочим! А я пока еще нет. Значит, победа за нами. Ты проиграл, ушастый! Признай!
«Признай…» – так когда-то требовал Талларен, приставляя к его горлу родовые клинки. Те самые клинки, кстати, которые Белка столько лет носит за спиной!
Таррэн осторожно скосил глаза и наконец сообразил, почему ему так трудно дышать: как оказалось, хитрая девчонка не просто восседала на нем, как на подушке, а влезла туда с ногами, действительно не коснувшись земли.
– Э-э-э, нет. Если бы Траш соблюдала правила, от Элиара осталась бы лепешка, – внезапно хохотнул Весельчак. – Сочная такая, светлая, кровавая!
– Да, – вздохнула Белка. – Неаппетитное вышло бы зрелище.
– Значит, вы еще не закончили, – авторитетно заявил рыжий. – Траш пожалела ушастого, и ей за это положены некоторые вольности. То есть она ничего не нарушила, и вы с ней по-прежнему в игре. Таррэн, правда, выбыл, но боюсь, победа ближе к нему, чем к тебе. Слышишь, Белик? У Траш есть хотя бы оправдание, почему она коснулась земли, а вот тебе, чтобы продолжить круг, придется научиться летать!
Белка прекратила разглядывать тяжело дышащего эльфа и огляделась.
Торк! А ведь прав болтун! В запале она ударила слишком сильно, отбросила упрямца чересчур далеко и теперь, чтобы добраться до колонны, ей придется или прыгать прямо с него, как с батута (ох и больно же ему тогда будет!), или действительно научиться летать. С’сош! Что ж делать-то?
Рыжий окончательно развеселился.
– Таррэн! У тебя есть неплохой шанс закончить этот бой одним махом! Стоит лишь сбросить Белика вниз…
– Только попробуй! – рыкнула Белка, мгновенно ощетинившись и отпрянув назад, но темный и не подумал дергаться. Вместо этого он осторожно приподнялся на локтях и огляделся.
Да, ситуация – лучше не придумаешь! Белка снова злится, вцепившись стопами в его лодыжки, а руками – в колени и бедра. Сжалась в комок, ждет подвоха, готова огрызнуться и даже ударить, если понадобится. Но сойти на землю не решается – гордость не позволяет; до спасительной тумбы ей тоже не добраться; поединок остался незаконченным, а его исход так и повис в воздухе. Однако и отступить она не может. Даже когда оказалась перед выбором: сползти на землю, превратившись в проигравшего, или дальше сидеть на чужих ногах, касаться ненавистного эльфа и ждать его милости.
– Дай руку, – тихо сказал Таррэн, на мгновение встретившись с ней взглядом.
Белка прищурилась, чем-то напомнив ему того озверевшего детеныша на тропе, и насторожилась еще больше. Неужели так и не доверится? После уз, ущелья, ее раны и того, что он уже открыл?
– Дай руку, а то не удержу. Ты же не хочешь свалиться?
Она на миг замерла, но потом наконец медленно протянула ладонь. Не слишком уверенно, не слишком охотно, однако все же протянула, а это уже была победа.
Чуть улыбнувшись, эльф плотно обхватил ее пальцы и рывком вздернул себя на ноги, заодно подняв и Белку. Так они и застыли: напряженные, затаившие дыхание, как кровные враги перед боем. Очень близко. Слишком близко друг к другу!
– И что теперь? – скептически хмыкнула Белка, с трудом балансируя на его стопах и вынужденно цепляясь за рубаху. – Потащишь на себе, как калеку? Или думаешь, отсюда мне будет легче прыгнуть?
Таррэн еще раз огляделся, старательно не замечая ехидных улыбочек Стражей и пытаясь пореже дышать. Но, боги, как она пахла! Кажется, ему начал нравиться запах эльфийского меда!
Эльф мысленно вздохнул, понимая, что выбор невелик, а потом неожиданно быстрым движением подхватил Гончую на руки. Просто вздернул наверх и, легко приподняв, сделал три стремительных шага до ближайшей тумбы, каждый миг ожидая острых когтей на шее.
Ну, рыкнет или просто руки оборвет? Швырнется чем тяжелым? Пяткой в нос случайно заедет, чтоб потом неповадно было? Или просто облает, как распоследнего болвана?
Стоило эльфу поднести ее к тумбе, как Белка мигом вывернулась из его рук, взлетела на самый верх и уже оттуда тихонько фыркнула:
– Долго же до тебя доходило, ушастый!
Таррэн изумленно вскинул голову.
– Дураком ты никогда не был, выдержки тебе тоже всегда хватало. А по поводу упорства… кто упрямый в одном, тот упрямец и во всем остальном. Ты ведь от своего не откажешься?
– Нет, – машинально ответил он, с трудом сознавая, что его не прибьют за наглость. Кажется, на него даже не слишком сердятся. С ума сойти!
Белка снова фыркнула.
– Так и знала: у вас в семье это, похоже, фамильная черта. Но я ведь не просто так прошу обращаться ко мне как к Белику – на это есть причины. Настолько важные, что я далеко не всем о них говорю.
«Например, Элиару ты сказала сразу, – подумал Таррэн. – Да только он не услышал».
– Дело не в тебе, – вдруг тихо сказала Белка, словно прочла его мысли. – Я просто не хочу никого искушать.
Темный эльф вздохнул.
– Это ничего не меняет.
– Думаешь, твоя настойчивость стоит их жизней? Думаешь, будет лучше, если я дам кому-то поблажку? Хочешь посмотреть, что из этого получится? – В ее глазах вдруг мелькнула боль, а голос упал до неслышного шепота: – Плохо получится, Таррэн. Так уже было, поверь. И я больше не хочу повторения. Не хочу рисковать. И убивать тоже не хочу.
– Если я не стану этого делать при посторонних, тебя устроит? – неожиданно пошел на попятный Таррэн.
«Вернее, при них я вообще не стану к тебе обращаться, – подумал он мимоходом. – Но в остальное время буду звать, как считаю нужным. Времени у нас немного, и мне бы не хотелось тратить его на то, чтобы убедить себя, будто ты ничего не значишь».
– Так что скажешь? – снова спросил эльф, так и не дождавшись ответа.
Белка на секунду заколебалась, но затем все-таки кивнула:
– Договорились.
Глава 6
С рассветом небольшой отряд, как и планировалось, покинул заставу и вошел в Проклятый лес. Первой, как всегда, бежала Белка вместе с хмерами, причем ядовито-зеленые радужки Гончей и хмеры красноречиво свидетельствовали: они снова слились. За ними неслышным шагом скользил Таррэн, чуть поодаль – Карраш, затем – светлые эльфы и люди, включая троицу незнакомых Волкодавов. А замыкали отряд легконогие Гончие: Шранк, его молодой напарник Адвик и тот сероглазый блондин с холодной улыбкой, которого звали Криллом.
Вопреки ожиданиям Проклятый лес не воспротивился появлению чужаков и выглядел непривычно тихим, если не сказать пустым. Они ждали свирепых порывов ветра, негодующего птичьего гомона, огромных туч ядовитой мошкары. Ждали свирепого рыка, опасались, что под каждым кустом их станут караулить голодные хмеры. Приготовились сражаться со звергами, богомолами, пещерными медведями и бороться за каждую пройденную пядь, но ничего этого не понадобилось. Как ни удивительно, лес просто расступился, пропуская чужаков в святая святых, и не сделал ни единой попытки их остановить.
Да, они постоянно чувствовали, что за ними наблюдают. Ощущали на себе внимательные взгляды – из-под каждого куста, из-за каждого дерева и из каждой норки. Но, как ни странно, атаковать отряд местные обитатели не спешили. Словно поостереглись связываться с непонятными гостями или же получили некий приказ.
Весельчак в какой-то момент подметил, что торчащие со всех сторон иголки не то что не стремились в него воткнуться, а даже уворачивались, уступая дорогу. Пышно разросшиеся кусты сами по себе ужимались, отводили ветки, сворачивали острые листья и втягивали ядовитые шипы. Причем особенно явно они уклонялись от контакта, если рядом оказывалась Белка, Траш и, как ни странно, Таррэн.
Последнего и вовсе не задели ни листочки, ни свисающие с деревьев лианы, ни клочья серого мха, временами падающие с веток. Бугрящиеся под опавшей листвой корни торопливо уползали в стороны, ядовитые цветы поспешно схлопывались в безопасные бутоны, а обрывки паутины сами собой раздвигались, почтительно уступая ему дорогу. Даже мухи облетали его стороной. Очень скоро это подметили все. А затем наконец сообразили, почему Белка не стала протестовать, чтобы темный маг топал рядом с ней: кажется, она знала гораздо больше, чем остальные. Но спрашивать и уточнять никто не решился: маленькая Гончая заранее предупредила, что зашибет любого, кто вздумает помешать ей слушать лес.
А в этом ей верили всегда.
Отряд без приключений миновал первую полосу препятствий в виде тесно стоящих деревьев – черного палисандра. С ходу проскочил под низко клонящимися к земле ветками. Без потерь миновал заросли колючих кустов, которые по агрессивности многократно превосходили знаменитый храмовник. Счастливо избежал встречи со здешними обитателями и к полудню, отмахав в хорошем темпе приличное расстояние, вышел к более спокойным местам.
Таррэн сперва не поверил глазам, когда рассмотрел впереди приличный по размерам просвет. С неменьшим изумлением увидел почти обычные сосны, ели, осины и даже нечто, смутно напоминающее родные ясени. Ошарашенно воззрился на лесные цветы, мирными островками виднеющиеся тут и там. А затем, оглянувшись, окончательно растерялся: нет, все правильно. Позади чернела настоящая стена из искореженных, перекрученных и причудливо изменившихся веток, листьев и коряг. Какой-то странный клубок, полный многовековой злобы, ненависти и искреннего желания убивать, что так поразил его на заставе.
Но здесь в воздухе не было разлито столько яда, как рядом с ней. Не давила на нервы чужая ненависть и не истекало ядом каждое встреченное живое существо, созданное с одной-единственной целью – убивать. Кажется, они оставили позади это мрачное царство убийственной природы, прошли его насквозь. А теперь перед ними развернулся почти обычный лес – спокойный, величественный, дикий и полный самых странных тварей, какие только могли родиться под влиянием магии амулета Изиара. Но этот лес был уже совсем не страшным и не производил впечатления мстительного, полного нерастраченной злости врага. Просто лес, где кипела жизнь, подчас превращающаяся в смертельную борьбу. Где кто-то умирал, кто-то славно перекусывал, птички щебетали, мухи жужжали, бабочки порхали… все как везде. И никто не смотрел на озадаченных воинов как на обязательное блюдо в своем меню. Мол, пришли, и ладно.
Рыжий тоже непонимающе обернулся, сравнил раскинувшуюся перед глазами благодать с тем, что они оставили за спиной. Снова завертел головой, но вдруг подметил заметно расслабившееся лицо воеводы и рискнул нарушить напряженное молчание.
– Урантар, мы что, уже прошли Проклятый лес?
– Размечтался, – хмыкнул Страж, стряхивая с плеча невидимую соринку. – Мы всего лишь преодолели кордон, но дальше и впрямь будет полегче.
– Какой еще кордон?
– Ну… у нас есть заставы, которыми мы отгородились от леса. А у Проклятого леса – кордон. Самое опасное место, где максимальная концентрация яда в шипах, самые агрессивные растения и звери. Именно здесь чаще всего гибнут наши люди, потому что это – своеобразная застава от смертных. Так твари защищаются от нас и пытаются выжить отсюда. Можно сказать, это здешняя передовая, где нам очень и очень не рады.
– По-твоему, лес создал эту полосу специально?! – совсем оторопел Ирбис.
– А ты не чувствуешь разницы? – усмехнулся Урантар.
– Чувствую, конечно, – растерянно отозвался мечник, краем глаза косясь на идущую первой Белку. Но та не стала никому отрывать голову за неуместные разговоры: кажется, необходимость в молчании уже отпала, и теперь она лишь поджидала слегка задержавшихся Гончих. Маленькая, напряженная, полностью сосредоточившаяся на своих ощущениях. Все в том же кованом доспехе из шкуры черного питона. Наглухо застегнутая на все пуговицы и спрятавшая волосы за матово поблескивающей чешуей низко надвинутого капюшона. Холодная, молчаливая, неприступная. И как никогда похожая на свою свирепую сестру.
На едва уловимый шорох стоящая рядом с хозяйкой Траш молниеносно обернулась и обеспокоенно рыкнула. А следом за ней повернулась хозяйка: взглянула на приближающихся Гончих и вопросительно уставилась на Шранка:
– Что?
Тот отвел глаза и отер кровь с правой щеки. Однако пламенеющую там царапину скрыть не пытался, и при виде нее Белка мгновенно посуровела и одновременно с Траш зашипела.
– Остролис-с-ст?
– Да, – сознался Шранк, упорно смотря в землю.
– Это моя вина, – торопливо вмешался Адвик. – Я слишком резко отпустил ветку, и он…
– Заткнись, – рыкнула Белка и, стремительно приблизившись, стерла с кожи Шранка алые капельки. Покатав их на пальцах, она осторожно их понюхала, лизнула, а потом зло сплюнула. – Это женское растение!
Суровый Страж совсем скис, потому что женские растения, как известно, вели себя гораздо более агрессивны, чем мужские. И, разумеется, были ядовиты. А он по дурости своей не успел увернуться от шипастой ветки и так нелепо опозорился. И теперь какая разница, что обормот Адвик не посмотрел назад? Кого волнует, что мальчишка был неосторожен? Торк! Надо же было так опростоволоситься, да еще в присутствии чужаков!
Хмера без лишних слов скользнула к подруге и с готовностью повернула страшноватую морду. Белка стянула перчатки, выдавила крохотную капельку «нектара», которую тут же втерла в ранку, не слишком заботясь о переживаниях напарника. А Шранк, прерывисто вздохнув, тяжело опустился на землю, склонил голову и замер в неудобной позе, пока тонкие пальчики размазывали дурманящий «мед» по его щеке.
– Терпи, – сухо велела Белка, надавив на свежую царапину, чтобы выдавить остатки яда.
Шранк только кивнул и снова застыл, проклиная про себя уродского темного мага, из-за больной фантазии которого сейчас едва сдерживался, чтобы не прильнуть к вожаку в ожидании незаслуженной ласки. Это же надо было так изуродовать девчонку, чтобы рядом с ней стало невыносимо просто находиться, а каждое ее прикосновение превращалось в настоящую пытку!
Впрочем, пережить ее близость чаще всего было можно. Главное – не смотреть ей в глаза. Не шевелиться. И не думать, что все могло бы быть по-другому: если бы не пределы, не дурацкая магия и не тот факт, что на самом деле все – неправда. Это магия, просто дрянная магия, от которой нет спасения ни людям, ни гномам, ни эльфам, ни полукровкам.
Он с облегчением вздохнул лишь тогда, когда Гончая закончила и быстро отошла.
Ф-фу… так и с ума сойти недолго. Одно хорошо: когда Белка отдалялась и переставала смотреть в упор, бешеная тяга к ней почти сходила на нет. Сердце прекращало колотиться как сумасшедшее, дыхание успокаивалось, а она становилась обычной смертной девчонкой, заброшенной по прихоти судьбы в самое гибельное место Лиары. Правда, очень несчастной, но про то мало кто знал.
– Все, идем, а то не успеем, – скупо бросила Белка, снова натягивая перчатки и опуская на лицо капюшон.
Шранк тряхнул головой, приходя в себя, и упруго поднялся. Затем перехватил понимающий взгляд Таррэна, криво улыбнулся, прекрасно зная, о чем он подумал, и вернулся в строй.
– Шевелитесь, – хмуро велел он неловко замявшимся людям. – До вечера перерывов не ждите: времени осталось немного, а нам еще прилично идти. Наш ритм знаете? Шагаете по двое, в четыре пары вместе с остроухими. Темный, твое место здесь…
– Нет, он идет со мной, – холодно сказала Белка, и Гончие покладисто кивнули. – Разбивайтесь как привыкли: рыжий с Арканом, Молот с Совой, Ирбис с Дядько. Элиар, вам с братом лучше идти в середине, чтобы ауры не засветить. Крилл, Адвик – назад. Сторм, Урис – берете под контроль левую сторону леса, Шранк, Зесс – правую. Карраш пойдет последним. Все, двинулись!
Могучие Волкодавы, ничуть не уступающие по комплекции воеводе, без лишних вопросов рассредоточились, окружив чужаков плотным кольцом. Те поморщились, особенно Элиар, но смолчали: на чужую заставу со своими правилами не ходят. Если Белка считает, что так лучше, значит, придется терпеть этих громил бод боком.
Кстати, Сторм и Урис оказались братьями – здоровенными плечистыми парнями с одинаково бритыми макушками и причудливыми татуировками на шеях. За плечами у каждого виднелись потертые ножны с мечами, пояса были увешаны ножами из странного серебристого металла. Все тело, как у остальных Стражей, было от пяток до горла укрыто чешуйчатой броней, руки спрятаны за толстыми перчатками, а на кончиках сапог поблескивали стальные шипы, которыми и пнуть удобно, и на дерево с их помощью взобраться сподручно.
Зесс на их фоне выглядел более чем скромно: поменьше ростом, поуже в плечах, с короткими пепельными волосами и карими глазами коренного уроженца Интариса. Вместо тяжелого меча он носил легкую саблю, но владел ею настолько виртуозно, что видевшие вчера его тренировку эльфы молча порадовались, обнаружив интариссца в команде: такой много часов не устанет от ровного бега, вынослив, жилист и, наверное, был бы достоин звания Гончей, но по неизвестной причине в стаю к ним не вошел. Может, Белка не позволила. А может, сам не хотел рисковать: все же близость к такому необычному вожаку не каждому под силу.
Таррэн пару раз приметил выразительные взгляды Зесса в сторону вожака и пришел к выводу, что второе предположение вернее. Кажется, молодому воину было не по себе в ее присутствии. Да и она не просто так предпочла иметь в паре его, темного. Даже Шранка не стала искушать – пожалела. А эльфа жалеть незачем.
Впрочем, по данному поводу Таррэн не переживал, в какой-то момент поймав себя на мысли, что ему все равно. Даже если она всего лишь соблюдала любимое правило короля Миррда и хотела держать его на виду, пускай. Для того, кто похоронил себя много лет назад, и это было немало.
Три долгих века, прожитых в Темном лесу, приучили его к терпению и одиночеству. А когда Таррэну пришлось уйти в большой мир, то неожиданно оказалось, что эльфы – чужие в нем, потому что этим миром вот уже много веков правили люди. Да-да, самые обычные смертные, которые давно и прочно перекроили мир под себя. А некогда великий и мудрый народ остался пережитком прошлого, который будет существовать ровно до тех пор, пока смертным не понадобятся эльфийские леса.
А еще Таррэн, побродив по свету, так же неожиданно осознал, что когда это случится, то на Лиаре разразится еще одна война. Долгая, кровопролитная. Последняя. И перворожденные ее, скорее всего, проиграют, потому что времена Изиара и былого величия эльфов прошли.
Быть может, в том числе и поэтому Таррэн не жалел, что ушел из рода и отказался от собственной крови. Той самой, что сделала его повелителем самого страшного места на Лиаре.
Он снова усмехнулся собственным мыслям.
«А ведь я мог бы найти тысячи предлогов не приходить сюда. Но я все-таки здесь и не жалею. Наверное, это было правильным – оставить род и уйти к людям. Только благодаря им я все еще жив. Не стал равнодушным. И я не чудовище, в жилах которого течет кровь Изиара. Люди показали мне совсем иное. А поход изменил меня не меньше, чем Элиара, потому что, кажется, я все еще могу радоваться новому дню, красоте первозданного леса, мимолетному взгляду и не мне предназначенной улыбке…»
Темный эльф невольно улыбнулся и подставил лицо встречному ветерку.
«Да, я все еще жив, и чувствую это. Чувствую особенно остро с тех самых пор, как нахожусь рядом с
Таррэн услышал сбоку одобрительное фырканье хмеры и, вздрогнув, покосился на Гончую: надеюсь, не слышала? Но Белка смотрела вперед, и он так же незаметно перевел дух: хвала Бездне, кошка его не выдала. Не хотел бы он докучать Белке, как остальные. Пусть лучше Элиар укрепляет свои позиции. Ему, по крайней мере, не светит сойти с ума в катакомбах Лабиринта, а Белка совершенно точно не огорчится, если единственного темного эльфа в отряде не станет.
– Стоп! Мы пришли, – коротко скомандовала Белка, неожиданно остановившись. – Шранк, Крилл, гляньте вокруг, вдруг сюда гости наведывались. Остальным стоять и ждать. Элиар, не вздумай использовать магию!
– Понял, не дурак.
Гончие молниеносно растворилась среди деревьев. А люди послушно скучились, Волкодавы снова окружили чужаков плотным кольцом, эльфы натянули луки, и весь отряд ненадолго замер.
Таррэн, улучив момент, наклонился к Белке и тихонько шепнул:
– Ты знаешь, что мы отклонились от курса?
Она раздраженно дернула ухом.
– Другого подходящего места для ночевки у нас нет.
– Почему именно здесь?
– Увидишь.
– Ты ведь тоже чувствуешь Лабиринт? – поколебавшись, спросил эльф.
– Да, – неохотно отозвалась Белка, не отрывая взгляда от того места, где скрылись Гончие. – Не так хорошо, как ты, но чувствую. Не бойся, не промахнемся.
«Я не этого боюсь», – невольно подумал он и некстати припомнил вчерашний поединок, свидетелем которого ему посчастливилось быть.
Поделиться книгой: