Маг Азидал. Лорд Альсаса (СИ)

— Осторожнее! — отпрянула в сторону пожилая служанка с корзиной, полной белья.

— Извини! — несусь дальше.

Лестница упирается во второй этаж. Бегу по нему. Чтобы попасть на первый, надо идти к другой лестнице, едва туда не свернул. Легкие горят, дышу как загнанная лошадь, но не сдаюсь. Сил еще много!

Народу много, сбавляю ход. Лавирую меж людей. Иногда даже между ног стражников. Чувствую, как случайно зацепился за ногу одного. Позади сдавленный мат и грохот падения. Я и сам приложился щиколоткой о кованный сапог, синяк будет.

— Извини!

Бросаю взгляд назад, стражник не отвечает. Он сидит на полу, глаза пустые, потирает лоб. Головой об стену двинулся. Ничего страшного, заживет. Только бы отцу не сказал. На другом конце коридора Фрес!

В малую столовую влетаем одновременно. Но, не совсем.

— Ты, — Фрес упирается в колени.

— Я, — зеркально повторяю позу.

Поднимаем руки, хлопок в ладоши.

— Неплохая пробежка с утра, — утираю пот со лба.

— И то верно. Я, кажись, пару человек сбил.

— Кого это ты там сбил, Фрес? — мощный, хрипловатый мужской голос позади.

Отец. Подошел сзади неслышно, нависает карающим мечом правосудия. А вот и наказание. Хлоп! Хлоп! Два легких подзатыльника едва глаза не вышибают из глазниц.

— Не шалите дома, для этого есть сад, — граф Альсаса проходит между нами, к столу.

Но я чувствую, у него отличное настроение. А порицание это так, для порядку. Идем следом.

Малая столовая, небольшой зал, где мы каждый день принимаем пищу. Пару раз, на праздники, столы накрывали в главном зале, на первом этаже. Здесь уютнее. Небольшой стол, стульев всего семь. Один во главе стола, и по три по бокам.

Рядом камин, полыхает мягким, теплым огнем. Перед камином шкура, похожая на медведя. Но не она, таких здоровых медведей не бывает. Можно улечься на нее, достать книгу или смотреть на огонь. Приятное место. Раньше мама нам тут сказки читала. Сейчас все реже, слишком много работы.

Вот и сейчас мама едва взгляд на нас бросила.

— Доброе утро, мальчики.

— Доброе, мам! — отвечаем хором.

Голос у Димии потрясный. На вид она не красавица. Но милая, пухленькая. Чувствуется в ней сразу доброта, мягкость. Вся красота в голос ушла. Глубокий, женственный, когда мама поет, то мурашки бегут.

Графиня вновь зарывается в бумаги, занятая. Отец садится во главе стола, наклоняется к ней. Они вполголоса что-то обсуждают. Утро едва началось, а уже работа. Служанки молча приносят еду. Каша, яйца, немного зелени, копченое мясо. Небогато, зато сытно.

Садимся с братом напротив друг друга. Молча наворачиваем овсяную кашу. Ходят слухи, что я ее не люблю. Кидался ей пару лет назад. Но не потому что не люблю! Совсем нет! С медом она так вообще на загляденье. Просто нас реально кормят на убой! И порции были соответствующие. Если бы я ел все, что пытаются в меня впихнуть мама и служанки, я бы сейчас был похож на жирный шарик с ножками.

Мама иногда чересчур заботлива.

— Фрес, ешь до конца, или варенья вечером не получишь, — мама, не отрываясь от бумаг сказала брату.

— Я столько не съем, — искренне жалуется Фрес.

— Хочешь, чтобы я помогла? — улыбается графиня.

— Нет, — брата передергивает.

Меня тоже. Все эти "за маму, за папу, за вон того стражника, за Альсас, за Короля, за Королеву…" Это пытка. Самая настоящая детская пытка! И мама ее обожает.

Кое-как доели. Фрес достает из корзины на столе одно яблоко, кидает мне через стол. Ловлю. Брат же скрещивает руки на груди, на фрукты не глядит.

— Вы опять? — притворно хмурит брови отец, — Прекратите спорить друг с другом. Азидал, Фрес, это ни к чему хорошему не приводит.

— Пап, ну хватит тебе, — закатывает глаза Фрес.

— Так! — Гидеон хлопает ладонью по столу, — Пойдем-ка в кабинет. Поговорить с вами хочу.

Переглядываемся с братом. Фрес слегка пожимает плечами. Я тоже не знаю, о чем будет разговор. Вроде нигде не шалили особо.

Поднимаемся, идем вслед за отцом на третий этаж. Там покои графа, кабинеты, библиотека. В общем-то, все для проживания влиятельного аристократа. Даже отдельная кухня есть.

Слуги не обращают на нас внимания, занимаются делом. Это мне невероятно нравится. Здесь со слугами все совсем иначе.

Во-первых, в Альсасе слугам не платят. В Черной Грани слуг за пять десятков, экономия бешенная! Но тут система другая. Люди, когда становятся слугами, принимают весь смысл этой тяжелой работы. Они как бы присягают на верность, как воины, только работа у них отнюдь не военная.

У них свой негласный кодекс поведения, традиции и прочее. Слуги влиятельных господ стоят куда выше обычных жителей. Чем влиятельнее господин, тем более уважаем его слуга. Иногда и в трактире могут бесплатно налить. А иногда, если господин подонок, каких мало, то могут и прирезать в тихую. Читали мы про такие случаи.

В общем, нравится мне такой подход. Не за деньги, а по призванию. Тут такое вообще развито, у каждой профессии есть подобные правила. Они складывались веками, изучать их безмерно интересно.

Пришли. Кабинет графа теплый, сразу жарко стало. Небольшой, круглый. Полки с книгами на стенах, одно огромное окно за спинкой высокого стула. Тяжелый стол, заваленный бумагами. Перед столом два мягких кресла. На полу мягкий ковер, привезенный графом из столицы. Камин жадно грызет огнем поленья. Усаживаемся. Лицо отца становится серьезным. Аура властности просыпается в нем, жесткое выражение лица. Но глаза смотрят с добротой, а губы с трудом не складываются в улыбку. Гидеон словно разрывается между отцом и правителем. Правитель в нем проигрывает, с нами говорит любящий отец.

— Азидал, Фрес, — граф пожевал губами, — Есть две очень важные темы, которые я хочу с вами обсудить.

Как всегда, отец не делает скидок на возраст. В креслах тонем, ноги над полом висят, но отец говорит, как со взрослыми.

— Первая, пожалуй, будет важнее для меня, — отец помолчал, собрался с силами, — Азидал, Фрес, вы смышленые, я радуюсь этому. Не зазнаетесь, играете с детьми в городе. Это хорошо.

Ясно, начал издалека. Ну да, правда, играем с другими детьми в городе, носимся повсюду. А что еще делать? Читать все время? С детства остроту зрения портить, когда тело вопит от желания подвигаться? Зачем мешать собственному развитию, превращаться в маленьких книжных червяков? А так с пользой время проводим. Причем довольно весело.

— Фрес, — отец напрямую обращается только к брату, — Это может обидеть тебя, но это очень волнует меня. Азидал твой старший брат, первенец. Он наследник всего графства, а ты нет.

Отец замолчал, словно боясь, что всем известная правда ранит его сына. Но Фрес отвечает с искренним пофигизмом:

— Ага, я знаю, — качает ногами в воздухе.

— Есть множество случаев, когда из-за подобного ссорились братья и сестры, — тяжко вздыхает граф, — Зависть, жажда власти, обида. Начиналась война, или люди травили друг друга ядами, подсылали убийц. Я очень этого не хочу, и боюсь за вас. За вас обоих. А ваши вечные споры лишь еще больше настораживают. Во что они превратятся, когда вы вырастете?

Фрес не успел открыть рот, как отец продолжил:

— Я вижу два выхода из этого. Первый таков, я разделю Альсас пополам. Первую часть унаследует твой брат, вторую ты. Я надеюсь, что вы станете добрыми соседями. Но я опасаюсь будущего, когда уже ваши дети могут захотеть большего.

Отец цепко следит за нами. Как мы отреагируем? Не буду ли я обижен, что лишусь половины наследства?

— Или второй вариант, — быстро говорит он, — Я могу выделить деньги. Все, что есть.

Мы смотрим на отца. Он искренне переживает. Сколько бессонных ночей он провел, опасаясь будущего? Неужели люди здесь настолько алчны?

— Пап, успокойся, — Фрес беззаботно улыбается, — Я всегда буду поддерживать брата. Поверь, ему перстень лорда куда больше подойдет. Это, прям, его. Готов поставить свой молочный зуб, Азидал станет хорошим правителем.

— А как же ты? — осторожно интересуется отец.

— Ну, — чешет затылок братец, — Стану придворным магом. Ни у кого в королевстве такого нет. А у нас будет!

Отец мигом посмурнел. Задумался. Скрестил пальцы перед собой, оперся на них.

— Это, как раз вторая тема, — пронзительный зеленый взгляд, — Я хочу поговорить с вами о вашем наследии. Не о графстве. О вашей крови. Крови Первых Людей.

— О, мы столько легенд прочитали! — активируюсь я, — Расскажи о них больше, отец. Что сейчас с теми, в ком пробудилась эта кровь? Почему мы не видели других. Таких, как мы?

— Это сложно, — вздыхает отец, — Но я попробую вам все объяснить. Прямо и без сюсюканий. Только матери не говорите.

Мы киваем, мол, конечно!

— Когда-то все люди на свете были такие же, как вы. А потом мы стали слабеть. С каждым поколением мы становились чуть слабее. Только изредка рождались полноценные, полные сил и магии, люди. Сейчас дошло до того, что такие как вы, да как я! Уже необычными считаются.

Отец покачал головой.

— Лично я считаю, что необычные как раз все остальные. Тех, в ком полноценно пробудилась кровь, совсем немного. Живут такие люди в разы дольше, часто обладают силами, неподвластными остальным. Многие будут рады встретить на пороге такого человека. Накормят и напоят, дадут кров.

— Дадут кров? — переспрашивает Фрес, — А что, такие люди на одном месте не живут?

— Верно. Не живут. Часто они рождаются в семьях самых обычных, простых людей. В деревнях, к примеру. Что им там делать, с такими возможностями? Коров пасти?

Улыбаемся. Действительно.

— Чаще всего таких людей просто Первыми называют, — продолжает речь отец, — Они много путешествуют, основной род их занятий — помощь другим. Лечат других людей, но чаще всего они сражаются.

— С кем?

— С колдунами, ведьмами, демонами, нечистью, — перечисляет отец, — Множество темных сил в нашем мире не дружелюбны к человеку. Есть еще Хэнье.

После слов о Хэнье отец замолчал. Сжал зубы, скулы покраснели.

— Те с виду мирные, красивые, добрые и мудрые. А на деле… Они охотятся на таких, как вы. Первые люди им как бельмо на глазу. Наглядный пример превосходства над идеалом, которым они себя считают. Помнят еще, как мы их и в хвост, и в гриву драли. Помнят и отомстить желают. Много Первых просто бесследно пропадают.

— А что на счет нас? Мы твои сыновья, аристократы. Нам не надо бродить по свету, людям помогать? — спросил я.

— А это вы сами решите, — по-доброму улыбается отец, — Как сердце подскажет. Те из Первых, что лордами становились, великими правителями были. Надеюсь, вы такими станете. Поверьте на слово, лорд может куда больше полезного для людей сделать, нежели путник.

— А что на счет магии? — Фрес ерзает в кресле, — Почему ты так напрягся из-за моих слов? Я сказал что-то не так?

— Когда я был в вашем возрасте, лет в семь, наверное, — задумался отец, — То меня ваш дед, мой отец, запер в подвале. В полной темноте. За провинность, которой я не совершал. Такая обида тогда захлестнула, что двинул я по закрытой двери кулаком. Тогда-то во мне магия и проснулась. С тех пор у меня даже насморка не было, а телом я сильнее стал намного. Для чего-то большего силенок у меня маловато. Но в вас я ощущаю дремлющую силу, веет от вас маной. Уверен, скоро и в вас Дар пробудится. Да посильнее моего, уж точно.

— А с дверью то что? — подается вперед брат.

— Что, что, — ворчит отец, — Пробил насквозь, только запястье сломал. Больно было, жуть. Но не об этом речь. Боюсь я за вас.

— А чего такого? — недоуменно спрашиваю я.

— Не знаю я, как объяснить, — морщится отец, — Во снах ко мне голоса приходили, могущество обещали. Демоны то были. Колдуном меня сделать хотели. Я, когда своему отцу рассказал, тот меня так розгами высек, что к лекарям обращаться пришлось. Вы только не глупите, если подобное с вами произойдет, сразу ко мне бегите.

— Хорошо, — киваем.

— Ох, дети, — закатил глаза старый граф, — Каждую мелочь великой тайной считаете. Думаете, в моем доме от меня можно что-то скрыть? Знаю я, вы магами стать хотите оба, да готовитесь к этому, силу свою изучаете. Надеюсь, к вам во снах никаких демонов не являлось? Силу не сулили?

Мы переглядываемся опасливо. Отец улыбнулся.

— Да не бойтесь вы так. Я вас поддержу во всем. Вы всегда можете прийти ко мне или матери. Мы вас любим и будем любить, чтобы вы не сделали. Нет, конечно, если вы с демонами начнете водиться, да темные ритуалы проводить, зло на этих землях плодить — я рад точно не буду. Но даже так… Всегда можно что-нибудь придумать.

— Пап, что ты говоришь такое, — Фрес аж задыхаться от возмущения стал, — Не будем мы такого делать!

— А мне другое любопытно, — перевожу внимание на себя, помахав рукой, — Что значит, зло творить? В библиотеке о демонах и колдунах вообще ничего нету.

— Еще бы было! — воскликнул отец, — Я еще умом не тронулся, такие книги собирать!

— Так расскажи нам, пап. Мы путем магии пойти хотим. Но чего нам опасаться? Мы ведь не знаем даже, как другие магию творят.

— Сам я много не знаю, — прикрывает глаза граф, — Слухи разве что. Но я приведу вам того, кто знает!

— Кого? Колдуна что ли?

— Нет конечно! — отец аж привстал от возмущения, — Нечего этим тварям в Альсасе делать! Травница одна есть, в Белом Саду. Нигильда ее зовут. Многое знает, мудрая женщина. Она на все ваши вопросы ответит. Да и мне… Самому интересно стало, в общем.

— Ну, мы пошли тогда? — вскакиваю с кресла.

— Давайте, — кивает граф, — Не загуляйтесь. Чтоб к обеду в столовой как копья стояли!

Мы с Фресом сегодня гулять не собирались. Но зачем об этом говорить? Идем в библиотеку. До Белого Сада пол дня пути, на лошади. Думаю, завтра уже или послезавтра мы найдем первые ответы на вопросы по магии этого мира. Кое-что мы знали сами, из задания Даргала, но этого ужасно мало.

— Как же охота помагичить чего-нибудь, — мечтательно вздыхает Фрес, — Устал я без магии жить. Все время себя в опасности чувствую. Хрупким, беззащитным. Отвратительно.

— Угу.

Я и сам себе ощущаю, как без ведущей руки. Вроде можно и другой рукой работать, да неудобно, вечно не хватает чего-то. Как обычные люди жить? Это точно не про нас.

Библиотека на третьем этаже, далеко топать не приходится. Картины на стенах молча провожают нас блестящими рамками. Столики с вазами, цветы. Пахнет сиренью, розами. На весь этаж благоухают.

Вот перед нами высокие двери библиотеки Альсаса. Выглядит как вход в храм. Это и есть храм, храм знаний. Тут собраны все знания графства, накоплены множество рукописей, даже печатные книги есть. Много.