Она прикусывает губу, и я знаю ответ до того, как она говорит:
— Возможно, еще один танец?
— Думаю, это идеально, — говорю я, подмигивая ей, а затем возвращаюсь на свое место.
Она включает «Влюбляюсь» Алисии Киз. Звучит фортепиано, и Аврора начинает двигаться под ритм музыки.
Похоже, придется опять воспользоваться рукой.
Седьмая глава
Я закрываю глаза, когда чувствую, что музыка омывает меня. Я уже вечность не наслаждалась танцами, как сейчас. Не имела возможности двигаться так, как хочу. Истощение или голод не давали мне покоя, отвлекая от того, что я должна делать. Теперь я не волнуюсь, что в любое время может войти мама и накричать на меня за то, что я сделала что-то не так. Еще больше мне нравится то, что Ноа наблюдает. Я чувствую, как он смотрит на меня. Интересно, о чем он думает? Нравится ли ему то, что он видит?
Я перестаю двигаться и откидываю голову, когда песня подходит к концу, но глаза оставляю закрытыми. Никогда раньше я не чувствовала себя такой свободной. И мне уже грустно, что еще один день моего пребывания здесь почти подошел к концу. На еще один день я ближе к тому дню, когда придется покинуть этот рай.
— Это было самое совершенное, что я когда-либо видел, — слышу я глубокий голос Ноа. Открываю глаза и вижу, что он стоит прямо передо мной, на его лице выражение, которое я не могу прочитать.
— Вам действительно нравится? Обычно моя мама…
— Это лучшее, что я когда-либо видел, — говорит он, прерывая меня. — Не могу представить, что будет, когда ты здесь начнешь еще больше цвести.
Я улыбаюсь. Прошла вечность с тех пор, как учитель говорил мне, что ему нравится придуманный мной танец, а не тот, который был поставлен для меня. От похвалы Ноа каждая часть моего тела еще больше оживает.
— Для этого я здесь? Вы должны научить меня этому? — спрашиваю я. Ноа не похож на инструктора или преподавателя, которые у меня были до этого. Он даже не похож на человека, который пойдет на балет. — Вы мой учитель, да?
Может, мы просто еще не начали тренироваться. Я здесь всего тридцать шесть часов.
Он протягивает руку и дергает бант, завязанный в моих волосах, освобождая их. Длинные темные волосы рассыпаются вдоль спины, и Ноа смотрит, как они ложатся глянцевыми волнами.
— Мне нравятся твои волосы, когда ты танцуешь, — говорит он, избегая моего вопроса — похоже, он делает так часто.
— Мне тоже. Но мама заставляет меня собирать их.
— Знаешь, мне не нравится то, что я слышал о твоей матери.
Я хочу сказать «
Он делает шаг ближе, пальцами играя с лентой, которая была в моих волосах. Другой рукой касается моей щеки, большим пальцем скользит по губам, и слабое воспоминание о том, как он прижался своими губами к моим, когда укладывал меня в постель, проносится в голове. Я не уверена, было ли это на самом деле или я всего лишь видела сон.
— Я научу тебя многому, Звездочка, — у него такое выражение лица, которое мне трудно понять. Его глаза кажутся еще темнее, чем я помню. Они контрастируют с мягкостью его прикосновений к моей щеке и губам. — А теперь, иди, освежись, и я покормлю тебя.
Вместо того чтобы сделать как он просит, я не двигаюсь. Мои ноги будто приросли к полу. Я не хочу уходить. Мне нравятся его прикосновения, хотя я не привыкла, чтобы кто-то трогал меня. Я подаюсь к нему, отклоняя голову назад. Он глубоко вздыхает и отступает. От этого движения Ноа я снова ощущаю одиночество, о котором на мгновение забыла. Я уже думала, что оно не последовало за мной сюда, на остров, но я ошиблась.
— Иди, или я никогда не накормлю тебя, — говорит он и отпускает меня. Я чувствую, как начинаю краснеть от того, что делаю. Смущение немного пугает. Зачем такому мужчине, как он, целовать меня? Возможно, он видит во мне маленькую девочку. Так всегда говорит мама.
Я поворачиваюсь и практически выбегаю из студии, направляясь в свою комнату. Слышу, как он произносит мое имя, и начинаю бежать быстрее. Когда добираюсь до своей комнаты, хочу запереть дверь, но обнаруживаю, что замка нет. Я бегу в ванную, когда слышу, как он снова зовет меня, но в этот раз он ближе.
На двери в ванную тоже нет замка. Какого черта?! Я бормочу проклятие и решаю включить душ, думая, что звук воды остановит его.
Но это не так.
Дверь ванной распахивается, Ноа стоит на пороге, на его лице гнев.
— Не убегай от меня, — выпаливает он, заставляя меня сделать шаг назад. От этого движения выражение его лица становится более мрачным.
— Простите, — бормочу я, опустив взгляд в пол. Мое смущение только растет. Мама совершенно права — мне стоит повзрослеть. Я даже не могу никому противостоять.
Закрываю глаза и чувствую, как Ноа снова касается моей щеки. Он наклоняет мою голову назад, чтобы у меня не было выбора, кроме как смотреть на него. Но я все равно не открываю глаз.
— Посмотри на меня, Звездочка, — его голос мягкий и не соответствует гневу, который я видела на его лице несколько секунд назад. Я открываю глаза и вижу лицо, на котором больше нет гнева.
— Я не хотел напугать тебя. Мне просто не нравится, когда ты убегаешь от меня, — говорит он мне. Он наклоняется, и я замираю, не уверенная в том, что он собирается делать. Но когда собираюсь прижаться к его губам своими, он оставляет нежный поцелуй на моем лбу. — Прими душ, а потом присоединяйся ко мне за ужином. Если хочешь, мы сможем потом посмотреть фильм.
— Звучит мило, — говорю я ему. На самом деле, это звучит более, чем мило.
— Я даже позволю тебе выбрать фильм, — добавляет он, вызывая у меня улыбку.
— Мы можем есть и смотреть кино? Я всегда хотела сделать это.
— Мы можем делать все, что ты хочешь.
Мне хочется сказать ему, что я хочу, чтобы он поцеловал меня, хочется спросить, действительно ли был ночной поцелуй, о котором я помнила, но просто киваю. Прежде чем повернуться и уйти, он снова целует меня в лоб. От его последнего заверения я смущена еще больше, чем раньше.
Восьмая глава
Она заходит в комнату отдыха в светло-зеленой ночной сорочке. Треугольники ткани, прикрывающие ее грудь, соединены ленточкой, демонстрируя это совершенство самым непристойным образом. У нее небольшая грудь. Как и большинство танцовщиц, она высокая и худая. Но по тому, как облегает материал, я могу видеть, что ее грудь идеальна для меня.
Опустив взгляд ниже, я вижу, что сорочка доходит до середины бедра, демонстрируя длинные ноги. Ей стоит больше кушать. У нее тело, как у спортсмена, но она отказывала ему в том, чего оно заслуживает.
Аврора не стыдится своего тела и уверено входит, улыбаясь мне. Я полулежу на откидном диване, передо мной поднос с едой. Она садится рядом и, скрестив ноги, откидывается назад.
Подол ее ночной сорочки приподнимается, и я едва подавляю стон.
— Есть одеяло, если тебе холодно, — предлагаю я, глядя на ее затвердевшие соски, а затем возвращаю взгляд к лицу.
— Я пока в порядке. Что мы будем есть?
Ее невинность опьяняет, и я не знаю, как долго смогу себя контролировать.
— Я попросил принести пиццу, начос и попкорн. Традиционные блюда для просмотра кино — уверен, у тебя никогда такого не было.
Она прикусывает губу и качает головой. Я вижу, как на ее лице появляется грусть, и затем она смотрит на меня.
— Нормально, что я постоянно столько ем? Я была настолько ограничена раньше и…
— Тебе стоит беспокоиться только о своем счастье. Поняла? — говорю я и вижу, как возбуждение снова озаряет ее глаза.
Она протягивает руку, берет кусочек пиццы и стонет после первого укуса. Мой член начинает пульсирует, когда я вижу, как она облизывает язычком губу. Блядь, я не смогу сдержаться.
— Что мы будем смотреть? — спрашивает она, берет газировку и делает глоток.
— Я же сказал, что позволю тебе выбрать. Есть идеи?
— Хм-м-м, — на секунду она задумывается, а потом на ее лице появляется улыбка. — У тебя есть «
Я смеюсь и киваю.
— Да, я поставлю его для тебя, — я нажимаю несколько кнопок на пульте, пока Аврора взволнованно устраивается.
Она ест и хихикает, пока я просматриваю меню и нахожу фильм, разговаривает о еде и том, что ей нравится. Мне нравится звук ее счастья и то, что следует вместе с этим. Видеть этот взгляд на ее лице, легкость ее шагов. Это как впервые увидеть цветок.
После того, как начинается фильм, она ставит поднос с едой перед нами. Теперь я замечаю, что она подвинулась ближе ко мне и прикрылась одеялом.
Как только начинает играть музыка, она опирается на меня, и я обнимаю ее. Наша поза настолько легка и естественна, будто мы делали это тысячи раз.
Аврора опускает руку на мой живот, и я чувствую, как член напрягается, в буквальном смысле приподнимаясь, будто пытается достать ее.
Идет фильм, но я не вижу ни единого кадра. Я наблюдаю за Авророй. Она настолько очарована тем, как танцуют персонажи и играет музыка. Но через час ее веки начинают опускаться, и она засыпает.
Я опускаю свою руку на ее, чувствуя мягкость под своей ладонью. Через мгновение она шевелится и спускает руку чуть ниже. Она всего в сантиметре от моего члена, и он будто знает это.
Я не двигаюсь, пока Аврора бормочет во сне, и, клянусь, я слышу свое имя. Затем она еще немного опускает свою руку, и теперь та покоится прямо на моей твердой длине. Жар волнами пульсирует под ее прикосновением, и я зажмуриваю глаза. Ей даже не надо двигать рукой, я и так чувствую, как быстро приближается оргазм.
Моя рука все еще поверх ее, так что я осторожно надавливаю на нее, удерживая на месте, вздыхаю и кончаю. Я наполняю свои боксеры липкой спермой, которую хочу видеть, капающей из ее маленькой девственной киски.
Я знаю, что ее сладкая киска невинна. Ни единого шанса, что эта контролирующая сучка мамаша позволила бы члену находиться рядом с Авророй. Нет, этот теплый сладкий центр, который находится у нее между ног, только для меня.
Когда чувствую последнее освобождение, я осторожно снимаю руку Авроры со своей все еще твердой длины и опускаю на свою грудь. Когда она прижимается ближе, я чувствую, как близко находятся ее губы к моей шее, и мне нравится это. Потянувшись вниз, я подхватываю ее бедро и притягиваю к себе. Она лежит наполовину на мне, и я задаюсь вопросом, есть ли у нее под ночной сорочкой трусики. Я хочу, чтобы ее тело было обернуто вокруг меня, пока она спит. Это единственный способ почувствовать какое-то облегчение.
Кончать в штаны больше не помогает, но, по крайней мере, это один из способов скрыть неловкую походку. Эта Звездочка поймала меня в свою паутину. Но нет другого места, где я предпочел бы быть, и я просто надеюсь, что скоро она будет чувствовать то же самое.
Скоро я скажу ей правду, но я хочу, чтобы она забеременела до того, как это произойдет. Хочу, чтобы ее животик округлился и внутри него был мой ребенок. Хочу привязать ее к себе всеми возможными способами, прежде чем вскроется истина.
Однажды она увидит все, что я сделал для нее. Все, что сделал для нас. Однажды она будет моей во всех смыслах.
Я прижимаюсь лицом к ее волосам и притягиваю ближе к себе. Начинаю тереться членом о ее бедро и думаю, что, возможно, еще один раз не повредит.
Девятая глава
Переворачиваюсь и обнаруживаю, что я снова в своей постели. Я даже не помню, как сюда попала, должно быть, Ноа принес меня. Прошлый вечер был замечательным. Не помню, когда последний раз так веселилась или чувствовала себя такой расслабленной.
Я также заметила, что две ночи, которые провела здесь, мне не пришлось танцевать до изнеможения, чтобы уснуть. Я улыбаюсь, когда вижу тарелку еды рядом с моей кроватью и записку. Беру ее и читаю:
Возможно, мне стоит спросить, что же здесь происходит, но у меня нет желания переживать об этом. Все, о чем я могу думать — найти Ноа. Прикусываю губу, вспоминая о том, как прижималась к нему, и он позволил мне. Я продолжала придвигаться все ближе и ближе, и он не пытался оттолкнуть меня. Думаю, я уснула, когда почти забралась на него. Лицо краснеет от воспоминаний. Я чувствовала, словно была дома и без труда растворялась в Ноа, наслаждаясь ощущением его рядом со мной.
Усаживаясь, я беру тарелку и начинаю быстро есть, не ощущая вкуса еды. Интересно, смогу ли я найти Ноа? Элина показала вчера, где его кабинет. Нужно придумать причину зайти к нему.
Поставив пустую тарелку на тумбочку, я спрыгиваю с кровати. Не хочу ждать, чтобы увидеть его. Чищу зубы и расчесываюсь, прежде чем покинуть спальню, но не переодеваю сорочку.
Направляюсь по коридору к двойным дверям, которые ведут в его кабинет. Элина не говорила, что мне нельзя заходить туда. На самом деле, она сказала, что мне разрешено ходить везде, но следует предупредить, если пойду на пляж.
Я иду по коридору, но останавливаюсь, когда слышу голоса. Одна из створок дверей в кабинет Ноа слегка приоткрыта. Я думаю повернуться и уйти, но слышу женский голос, и приближаюсь как можно тише к двери.
— Пришло время вернуться домой. Ты нужен нам, — говорит женщина. От ее слов мой живот скручивает в узел. У него где-то есть семья? Может, не на острове? Я закрываю глаза, чувствуя, будто кто-то ударил меня, и пытаюсь перевести дыхание. — Ты не можешь оставаться здесь и играть с этой девушкой, как с игрушкой. Ради всего святого, она выглядит так, будто едва перешагнула порог совершеннолетия. Ты разрушишь свою репутацию и карьеру.
— Когда я вообще заботился о своей репутации?
Я поворачиваюсь, не желая больше слушать, и прижимаю руку ко рту, чтобы удержать рыдания. Я иду в единственное место, куда ухожу, когда чувствую пустоту вокруг. В танцевальную студию.
Я останавливаюсь в дверях, когда вижу мужчину, убирающего помещение. Вытираю слезы с глаз. Возможно, мне стоит вернуться в свою комнату, но все же я вхожу в танцевальную студию.
— Вы не возражаете? — я указываю на проигрыватель, и он качает головой. Мне нужно танцевать. Я должна. Это единственное, что может оттолкнуть то, что чувствую. Мне нужно потеряться на несколько минут и отпустить боль.