История Бледной Моли

К сожалению, нащупать салфетку на столе не получилось, ибо она, кажется, упала на пол еще в начале трапезы, когда мы с лордом боролись за право обладать моей ложкой.

– Значит, это вы ухаживаете за леди Инари? – спросил мой благодетель с ноткой возмущения в голосе.

– Верно, мой лорд, – вложив мне в руку кусок хлеба, подтвердила матушка Гелла.

Совершенно не стесняясь тех, кто находился в столовой, я расслабилась и открыла рот, позволив себя кормить. Наконец мне представилась возможность ощутить полноценный вкус труда кухарок.

– И где вы были, когда вашей подопечной требовалась помощь?

«Я не поперхнусь, не поперхнусь», – уговаривала себя, глотая очередную порцию мясной запеканки, не прожевав как следует.

– Там, где положено, – спокойно ответила матушка и помогла мне запить кусок, который встал в горле, сливовым соком.

– Поясните. – Голос покровителя не сулил ничего хорошего.

Я внутренне подобралась, готовая в любую минуту встать на защиту названой матушки.

– Вы и двое других покровителей Инари озаботились тем, чтобы виновные в нынешнем состоянии вашей подопечной были наказаны, – отправляя мне в рот очередную ложку, сказала женщина. – Я сопровождала девушек в… их новый дом.

От неожиданности я прикусила ложку. В оглушающей тишине раздался противный лязг. Я притихла. Невероятно! Мои благодетели настояли на наказании пяти пансионерок, пострадавших от моей руки?

– Вот как… – Не видя, я почувствовала, как расплылся в улыбке гад. – Дата казни известна?

Я поперхнулась и закашлялась. Со всех сторон послышались приглушенные перешептывания и такие же каркающие звуки. Значит, не одну меня ошарашило это известие. Господи, неужели воспитанниц возведут на эшафот?

– Завтра в полдень, – сухо бросила сестра Геллара, аккуратно утерев мои губы.

Глаза противно защипало. Разве я могу жалеть этих девиц? Нет, но… не слишком ли жестокое наказание? Кто же мои покровители? Власть Маршала велика, но и двое остальных, судя по всему, не последние люди в империи.

– Простите, мой лорд, – глухо проговорила я, оттолкнув руку матушки от своего рта. – Девушки не заслужили подобной участи. Лишить их жизни, пусть и за преднамеренное нанесение вреда, это…

Договорить мне не дали. С левой стороны мое колено со всей силы сжала матушка Гелла, призывая к молчанию, а с правой – мои губы накрыла ладонь покровителя, что пресекло мою дальнейшую речь.

– Ни слова больше, леди. Мы все обсудим наедине, – еле слышно процедил он.

Глава пятая

Мне стоило огромного труда выдавить улыбку, и еще больше усилий потребовалось на дальнейшие слова:

– Простите, мой лорд, простите…

Только после этого разжались пальцы сестры Геллы на моей ноге. И она, как ни в чем не бывало, продолжила кормление. Несмотря на голод, каждый кусок, попавший мне в рот, вставал поперек горла. Я больше не чувствовала вкуса. Хотелось сбежать отсюда и запереться в комнате. Просто подумать и побыть одной.

Но желания Бледной Моли никогда не сбываются. Будто в тумане, поблагодарила за чудесный обед и попрощалась с присутствующими. Ведомая под руку названой матушкой, никак не могла выбросить из головы мысли о судьбе пяти девушек. Поэтому, когда меня настойчиво подтолкнули в спину и практически силой усадили в кресло, испугалась. Ничего не вижу, и где мы, представляю смутно! К мебели в своей новой комнате не привыкла, и мимолетное касание обивки кресла успокоения не принесло: такой гладкой поверхности мебель в моей гостиной не имеет.

Еще чуть-чуть, и меня охватит паника. Такие моменты уже случались и были бесконтрольными. Словно лавиной, спущенной с гор, меня накрывало с головой липким страхом. И ничего с этим состоянием поделать не могла. Только терпеливо ждала, когда волна схлынет, уступая место ясности ума.

– Милая, мы в Голубой гостиной, – поняв мои метания, поспешила прошептать названая матушка.

– Спасибо, – одними губами прошелестела в ответ.

Не удивлюсь, если они у меня побелели. Сжала руки на коленях, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

– Я бесконечно изумлен вашей наивностью и глупостью, – вдруг раздался раздраженный голос моего покровителя. – Ничем иным я не могу охарактеризовать ваше желание помочь тем, кто покалечил вас.

Сглотнула, сжав передник. Он не имеет права так говорить! Жалость в любом виде неприемлема, но человеческая жизнь – бесценна. Мне совершенно не хочется быть той, кто подтолкнул к гибели других людей. Пусть умом и понимаю, что это не моя вина, свой выбор каждая девушка сделала сама, решив устроить расправу над слабой, но сердце все равно сжимается.

– И они, судя по всему, неоднократно издевались над вами на протяжении всего времени. – Мой слух уловил скрип половицы, значит, мужчина ходит по комнате. – Теперь мне понятно, для чего вам требовались мази и крема.

Вздрогнула, осознав сказанное. Неужели ему стало известно, что я сама измываюсь над своим телом, лишь бы казаться страшнее, чем есть на самом деле?

– Уверен, раньше вы выглядели иначе, но пансионерки постарались исправить подаренные природой краски! Вы сами-то помните, какой была ваша кожа и цвет волос?

Быть не может! Он решил будто мое уродство – дело рук воспитанниц?

– Скажите, у вас отнимали подарки? – проникновенно спросил благодетель, а затем с сомнением протянул: – Скорее, заставляли возвращать?

У меня отлегло от сердца. Не разоблачена. Повезло на этот раз.

Тишина стала звенящей. Я упрямо поджала губы. Он всерьез считает, что отвечу на эти нелепые вопросы? Как хорошо, что мои глаза ничего не видят. Почему-то уверенность в том, что этот мужчина при желании и душу вытянет, не покидала меня. А так, нет зрительного контакта, нет дополнительного давления на мою психику. Правда, и от его голоса мне не по себе.

– Оставьте это, мой лорд. – Матушка пришла мне на выручку. – Леди не пристало жаловаться. А ее внешний вид… Если и были какие-то существенные изменения, можно со временем восстановить.

– Жаловаться? – втягивая воздух сквозь сомкнутые зубы, просвистел покровитель. – С каких пор избиение поощряется Орденом? И что значит «если и были изменения»? Разве не вы приставлены к леди?

– Верно, честь ухаживать за леди выпала мне, – спокойно ответила сестра Геллара, проигнорировав первую часть реплики высокородного. – Но последние пять лет я находилась вне стен пансионата.

Я надеялась, что женщина скажет нечто вроде: «Леди росла на моих глазах и всегда так выглядела». Это бы существенно облегчило мое дальнейшее существование: теперь отказаться от подарков станет значительно труднее. Однако ход мыслей вернувшейся так неожиданно женщины остался для меня загадкой.

Сейчас мне было не до обсуждения моего облика и тягот, выпавших на мою долю. Меня беспокоило будущее девушек, которых матушка Гелла куда-то отвезла.

– Мой лорд, – я повернула голову туда, где послышались шаги, – пожалуйста, скажите, что воспитанниц не казнят.

Мой голос звучал жалобно. Я бы и руки в молитвенном жесте сложила, и на колени упала, если бы точно знала, что именно от его слова зависит жизнь учениц Ордена Магнолии.

– И все же откуда столько жалости? – отмахнулся от моей просьбы лорд.

Я мучилась сомнениями и вела внутреннюю борьбу с собой. Чего на самом деле требует моя душа? Так ли важны мне эти жизни? Что готова предоставить взамен? У меня нет ничего равноценного. Или?..

– Мой лорд, несмотря ни на что, мы росли вместе, – решившись, расправила плечи. – Мы не знаем ласки родительских рук, нам никогда не познать материнского тепла. Все, что есть у нас, – это пансионат, который на многие годы стал нашим домом. Что ждет нас впереди – неизвестно, как сложится судьба каждой из нас – загадка, но пока мы держимся друг за друга, не перестаем верить в лучшее и быть счастливыми.

Господи, пусть моя проникновенная речь подействует! Мне не оставалось ничего, кроме как давить на жалость.

Пауза затягивалась.

Вдруг в абсолютной тишине раздался первый всхлип.

– Деточка, – кинулась мне на шею Гелла и очень тихо, едва различимо шепнула: – Умничка.

Следовательно, выбранная тактика оказалась верной. А названая матушка вызвалась подыграть. Существенная поддержка в нелегком деле!

– Мой лорд… – побольше тоски в голосе, – девочки оступились, приняв на веру слова завистливого человека. – Я не лукавила: сестра Риа занималась подстрекательством, и не только меня коснулись ее злоба и зависть.

Таких несчастных воспитанниц, как Бледная Моль, наберется по меньшей мере еще человек пять. Среди них есть те, кто уже выпустился из стен пансионата, а есть и те, кто младше меня.

– Вот как… – Лорд замялся. – Вы хотите сказать, что…

Он замолчал, видимо, давая право договорить мне. Что ж, не стоит высокородного разочаровывать.

– В той ситуации, в которой мы оказались, вина ложится на плечи совсем не воспитанниц Ордена Магнолии. – Больше я не скажу ни слова, пусть додумывает сам.

И неверно, что пансионерки не виноваты. Конечно, мне неизвестны все нюансы их безропотного подчинения сестре Риа, но две из них с явным удовольствием издевались над другими девочками. Тьма в их сердце была видна невооруженным взглядом.

– Простите меня, леди Инари, я невольно задел тему…

Ой, только не говорите, что сейчас этого человека мучает вина и ему неловко от того, что он напомнил мне о моем статусе незаконнорожденной.

– Не стоит, – постаралась улыбнуться как можно искренней. – Прошу вас, сделайте своей подопечной подарок на совершеннолетие… верните мне сестер.

Шах и мат! По щекам покатилась скупая слеза, матушка Гелла нежно провела по волосам, словно успокаивая меня.

– Вы уверены в своем желании? – Голос высокородного раздался совсем близко, словно он заглядывал в мое лицо.

– Да, – распахнула я незрячие глаза.

– Будь по-вашему, леди Инари, – мягко касаясь тыльной стороной ладони моей щеки, прошептал он.

– Правда? – Я просияла, протянула руку, поймав его пальцы, и быстро коснулась их губами, выражая свою признательность.

Этот невинный жест словно последние силы забрал. Хотела выпустить руку покровителя, но он удержал. Вздрогнула, да вырваться не пыталась. Каким-то странным, чарующим движением мужчина сжал мою ладонь и аккуратно погладил каждый пальчик. Воображение словно прорисовывало каждый последующий жест благодетеля: как он ласкает огрубевшую кожу, как невесомо проводит вдоль запястья к верхней фаланге среднего пальца, вызывая щекотку и заставляя поежиться.

– Пообещайте, что завтра примете мой подарок. – Покровитель вдруг резко отнял свою руку от моей.

– Конечно, – думая о воспитанницах, прошептала я, все еще находясь под властью мурашек от прикосновений мужчины.

– Благодарю, леди. Думаю, вам стоит отдохнуть. Был бесконечно рад нашей встрече.

Это меня тактично выгоняют? Впрочем, противиться нет желания. Мне необходимо побыть наедине с собой. Слишком много информации, которую следует обдумать. К тому же лорду нужно подготовиться к отбытию. Снять маску, под которой скрывает лицо, и переодеться.

– Мой лорд, благодарю за участие в судьбе наших девушек, – произнесла матушка Гелла. – И конечно, я прослежу за тем, чтобы ваша подопечная отдохнула.

Я медленно поднялась с кресла, желая поскорее покинуть общество покровителя. Кривить душой не стану – мне не за что быть ему благодарной. Не стань он моим благодетелем, как и другие двое, и ситуации, в которой оказались сестры и воспитанницы Ордена Магнолии, не возникло бы. Именно их подношения и визиты разожгли адский огонь в сердце сестры Риа. Именно эта троица стала катализатором к тем изощренным издевательствам, через которые мне довелось пройти. До их появления никто ни разу не посягал на мою жизнь и красоту, точнее, уродство. Чаще меня не замечали, чем устраивали показательную порку.

– Мой лорд, – присела в книксене, – благодарю за визит и бесценный подарок.

Мой локоть бережно обхватила женская рука. Безропотно направилась вслед сестре Ордена. Как же я устала от тьмы. Мне безумно хотелось жадно рассматривать все, что попадется на пути. Вместо этого просто брела, ведомая чужой рукой и волей.

– Матушка, – тихо позвала я, – что говорят лекари?

Сегодня утром впервые мне не делали никаких процедур, и это удивляло. Неужели больше ничего нельзя сделать с моей слепотой?

Женщина молчала. И от ее безмолвия паника вновь поднимала свою безобразную голову.

– Скажите же, молю, – отчаянно прошептала я в пустоту.

– Милая, потерпи до своей комнаты, – нежно попросила женщина.

Мне не оставалось ничего, кроме как послушно дожидаться прихода в мои покои. Мне требовалась правда, какой бы горькой она ни оказалась. Неожиданно меня охватил страх. Нет, не из-за истины, которую поведает моя давняя наставница. Испугалась того, что надвигалось на меня. Отчетливо представлялось, будто навстречу мне идет чудовище. Резко остановилась, замерев на месте.

– Мой лорд, – раздался голос матушки, и она потянула мой локоть вниз.

Женщина хотела, чтобы я присела и поклонилась, но мной овладел безотчетный ужас. Словно водопад он хлестал мои плечи и выворачивал душу наизнанку. Кто бы ни был тот человек, но мне даже его видеть не нужно, чтобы понять – он убийца. Почему так решила, не знаю, однако уверенность возрастала с каждой секундой.

– Пойдемте, – прошептала вместо того, чтобы оказать дань уважения неизвестному лорду, – пожалуйста.

– Это она? – Голос, от которого заледенело все внутри.

Нет, мужчина говорил негромко и спокойно, будто уже знал ответ. Мне неистово захотелось сбежать. Нестись без оглядки туда, где ни его голос, ни он сам не сможет меня достать.

– Да, мой лорд, простите ее, она устала за сегодня, – залепетала сестра Геллара.

Залепетала! И кто?! Та, кто всегда была моей опорой и никого не боялась! Быть не может. Нет, мне показалось. Мне просто показалось.

– Она подходит, – удовлетворенно возвестил лорд. – Без экзамена.

Я отчетливо расслышала хлопок, а затем мой мир взорвался миллионами красок.

Нет, зрение не вернулось, но вместо привычной темноты перед мысленным взором резвилась радуга, нещадно жаля и без того уставшее сознание. Цветные пятна плыли, а вместе с ними уплывала и я. Не хватало воздуха, кружилась голова, хотелось одного: исчезнуть, раствориться. Откуда во мне такое желание? Будто навеянное, навязанное чьим-то желанием… Это не мои мысли. Это точно не я.

Собрав всю волю в кулак, ущипнула себя. Мгновение, и калейдоскоп пропал, возвращая в вечную ночь.

– Да, хороша, – проговорил все тот же незнакомец, – чудо, как хороша. Будет интересно.

– Матушка Гелла, пойдемте, – прохрипела я, горло пересохло, а тело пылало, словно меня засунули в печь.

Нужно вернуться в комнату, стены защитят. Пусть не родные, пусть временный оплот, но там я в безопасности. Эта мысль гнала меня, заставляя тянуть руку наставницы. И совершенно не думать о последствиях своего поведения.

– Леди Инари, придите же в себя!

Что?.. Она назвала меня леди Инари? Как чужую! Сердце, бешено отмеряющее удары, замерло и ухнуло вниз.

– Сестра Гелла! – И это мой рот говорит? – Простите мою бестактность, но, боюсь, поспешить – это необходимость, а не мой каприз.

Меня действительно мутило. И мне абсолютно не хотелось оконфузиться прямо в коридоре.