– Ну, что ты! Про таких, как я, больше баек ходило, чем правды. Но полезных. Наш труд огласки не любит. Впрочем, я был только начинающим старателем, и мне просто не повезло. Вообще-то, я рыбак. Ходил на траулере, работал в разделочном цехе. Но тогда, после развала Союза, у нас на Камчатке такая задница была, что хоть волком вой. И уехать трудно. Билет на самолёт стоил бешеных денег, а зайцем туда не проскочишь, в отличие от поезда. Да, и дом, вещи, не бросишь же, а продать не вариант был – вокруг все такие же нищие. Инфляция, дефолты, зарплату задерживают, а то и вовсе заматывают хозяева. Вам не понять! – Махнул рукой Дмитрий. – Да, ладно, я ж не плачусь. В общем, когда мне старый кореш Витька предложил порыться в горах, типа есть наводка от одного бывшего геолога, то я сразу согласился. Было нас трое. Один бывший зек, который и узнал это всё у спившегося геолога чуть ли не за пару бутылок, и я с Витьком. Арендовали за последние гроши лошадей у куркуля в Ключах, взяли ружья, еду. Инструменты спрятали на дне вьюков, чтобы никто не понял сразу, зачем мы идём, и отправились. Пришли на речку, начали прочёсывать, поднимаясь вверх по течению от ручья к ручью. Что-то попадалось, кстати, но в таких мизерных количествах, что не стоило даже задерживаться – так, блеснёт иногда одна чешуйка. Ни о чём. И вот, когда брали пробы в устье одного ручья, нас и накрыли.
– Полиция? – Спросил Сергей.
– Что? – Глаза Дмитрия расширились. – У вас теперь полиция?
– Да, была реформа. Переименовали просто.
– Забавно. – Усмехнулся собеседник. – Выходит теперь их можно называть, как в голливудских фильмах, копами.
– Можно, но не прижилось. – С улыбкой сказал Коля.
– Традиции изменить труднее, чем название. – Понимающе заметил Дмитрий. – Нет, это были не… не полиция. А гораздо хуже. Мы-то так, любители, можно сказать. Сами всего боялись, пока мыли. А накрыли нас настоящие волки. Видать это была их территория. А может просто конкурентов решили убрать на всякий случай. В общем, стою я, никого не трогаю. Естественно, раком. Глаз не свожу с лотка, аккуратно так вожу им, вдруг блеснёт чешуйка. Ничего вокруг не вижу и не слышу. Нам крупно повезло, что именно в этот момент Витька ходил отлить. И вдруг слышу, как он орёт – шухер! Поднимаю голову, вижу, он несётся на меня из кустов, глаза бешенные, а потом выстрел. Я присел от испуга, головой верчу, но ничего не вижу. В этот момент ещё один. Пуля прямо над ухом пролетела, да в камень рядом звякнула. Тут я понял, что отличная мишень. На берег бежать глупо, оттуда Витька несётся, значит и там что-то нехорошее. На другой – хрен его знает, пока переберёшься, подстрелят десять раз. Смотрю, Семёныч, старый зек, в воду только бульк, и руками себе так активно помогает, быстро-быстро. Я за ним. Витька следом. И понесло нас. А с берега стреляют, пули по камням дзинькают, орут что-то нам. А мы только руками быстрее загребаем, да колени о камни сбиваем. Вода холоднючая… Вообще, даже если бы мы удрали тогда, то понятия не имею, как бы потом выживали без оружия и без еды. Да, вообще без всего! До Ключей там больше ста километров. И вот, когда мы уже стали подумывать, чтобы выбраться на берег, река сузилась, стала глубже, нас понесло сильнее, и… Ну, дальше вы и сами знаете, что бывает с теми, кто слился в тот порог. – Закончил свой эмоциональный рассказ Дмитрий.
– Вас встретил староста? – Поинтересовался Саша.
– Нет. Не успел. Выбравшись на берег, мы сразу пошли дальше, потому что надо было как можно быстрее уходить из тех мест. За нами должна быть погоня, а у нас с собой ни оружия, ни еды, ничего. Конечно, поражались переменившейся растительности. Потом наткнулись на лесорубов, те очень удивились нашему виду, что-то лопотали на совершенно непонятном языке. Семёныч начал бузить, его скрутили, а мы с Витьком опять сиганули в речку. Но течение там было уже не такое быстрое, да и местные шустро по камням скакали не отставая. Выбрались на другой берег и припустили в горы. А за нами никто и не погнался. К вечеру вышли к селению, и поняли, что творится какая-то ерунда. Хотели стащить ночью что-то с огородов, но там ещё ничего не выросло. Весь следующий день проблуждали по предгорьям, прячась ото всех, что делать не знали, думал с ума сходим. А потом всё же решили пойти к людям, попросить какой-нибудь еды, может даже за работу. Представляю, как мы тогда выглядели – грязные, ободранные, в телогрейках и болотных сапогах… Нас никто не понимает, мы тоже. Ходим от двора к двору, мычим что-то… Нас все гонят в шею… Ничего, мир не без добрых людей, приютили, накормили, да, к делу приставили – помогать по хозяйству. Со временем отъелись, выучили местный язык, стали понимать что к чему. Это было другое селение, не то, куда попал в своё время Леонидыч. В принципе, нас никто не держал, могли уйти в любое время. Только куда? Денег не платили, работали за еду и крышу над головой. Ну, одежду местную дали. Как-то отпросились во время местных праздников сходить в горы. Нашли тот водопад, покрутились вокруг, но лезть в него не решились – страшно. В следующий раз отпросились в город, хотели проверить, что здесь на месте Ключей. Город там, только совсем другой. Ходим по улицам, хрустим яблоками, что прихватили из села. Денег нет, в кабак не зайти… И такая тоска взяла, что хоть волком вой. А тут зазывала на площади надрывается, предлагает занятие для настоящих мужчин, казённые харчи и жалованье сверху. Мы с Витьком переглянулись, и к нему направились. Так мы стали матросами флота республики Локрида. – Дмитрий немного помолчал, а потом подвёл итог своим приключениям. – А теперь, у меня свой собственный фрегат, я на хорошем счету в портовых управлениях многих стран, да, и с властями у меня нет больших разногласий. Но мне нужны люди. – И с этими словами он внимательно обвёл взглядом притихших ребят. – Не матросы, и даже не головорезы, которых я могу нанять в любом количестве, а особо доверенные люди, на которых я в моральном плане могу положиться полностью. А для этого лучше всех подходят именно бывшие соотечественники, не имеющие здесь ничего. Поэтому, считайте это деловым предложением, я любого из вас готов принять в команду.
Возникла продолжительная пауза, которую первым прервал Саша:
– Но мы ведь ничего не умеем.
– Это дело поправимое. Разумеется, придётся пройти курс молодого бойца, начинать с самых низов. Но имея мою протекцию, вы быстро поднимитесь на достаточно высокий уровень, а вот тогда и посмотрим, на что каждый из вас способен. Но ещё раз хочу сказать – мне нужны доверенные люди.
– Сколько у нас времени на раздумья? – Спросил Саша.
– Пока я буду здесь, а это пару дней, то точно можете думать. А теоретически, ещё месяц. Моей команде нужен отдых, кораблю ремонт, да и погрузка припасов с кое-какими грузами занимает время. Мой фрегат «Скампа» будет стоять всё это время на ремонте и погрузке в порту Бригеса (Усть-Камчатск).
(Следует сразу оговориться, что под словом фрегат понимается местный тип парусного судна, который наиболее близок к известному нам. То же самое будет касаться и других типов судов. А если они будут обладать какими-то уникальными особенностями, то такие будут оговариваться отдельно. И это же будет касаться морских терминов. Понятно, что у местных они звучат как-то по-другому. Но читателям наверняка уже достаточно географических названий и имён, чтобы начать путаться. Усложнять жизнь ещё и со словарём непонятных терминов, «перевод» которых для кого-то будет тоже непонятен, пожалуй, не стоит.)
– А что стало с вашими товарищами? – Спросил Сергей.
– Ну, Семёныча назвать товарищем можно было с большой натяжкой, но я его потом нашёл. Он так и остался в том селе, и совершенно преобразился. Вообще-то, он был довольно вредным старикашкой со склочным характером. Но этот перенос его сильно преобразил. Он подобрел, стал тихим. Местные к нему очень хорошо относились, а он всё время возился с детьми, балуя их разными деревянными поделками, на которые был большой мастак. Помер лет семь назад, оставив по себе светлую память. Я тогда, кстати, пошарил ещё на той реке на предмет золота. Насколько я понимаю, основные месторождения здесь совпадают с нашими, но они, почти все известны местным – плотность населения-то несопоставима. Угробил целый сезон, и ничего не нашёл. Вообще! Выходит, или здесь всё же есть отличия, или кинул тогда геолог Семёныча, просто получив две бутылки на опохмел… что более вероятно. А Витька долго был со мной. Но когда мы оставили службу, занявшись своими делами, осел на Делосских островах (Алеутские), открыл сначала лавку, потом свой склад. Я раньше, пока сам занимался перевозками на торговом судне, доставлял ему грузы, которыми он торгует с туземцами. Ходить в море категорически отказывается, считает, что морской дьявол уже заприметил его. В общем, он мне не помощник, а дела тут назревают большие. Но вам пока рано забивать этим голову.
– А как вы с Андреем Леонидовичем пересеклись? – Спросил Коля.
– Через старосту. Я когда нашёл Семёныча, то у него уже была договорённость, что в случае обнаружения ещё таких чудиков, просто придерживать их на месте и отправлять весточку в Мелибеа. Я заинтересовался, отправился по этому адресу, и ни капельки с тех пор не пожалел, потому как что бы с нами здесь не происходило, но именно мы должны помогать друг другу. А Леонидыч, он только с виду тихий и скромный, связи у него тут такие, что закачаешься.
– Не преувеличивай, Дим. – С нажимом попросил хозяин дома.
– Всё, молчу! – Отшутился тот, вскидывая руки ладонями вперёд, и они оба засмеялись.
Потом ребята отправились обсуждать ситуацию в свою комнату, а Леонидыч с Дмитрием остались поговорить о своих делах.
– Что делать будем? – Первым спросил Сергей.
– А есть варианты? – Вопросом ответил Саша.
– Варианты есть всегда. – Задумчиво проговорил Коля. – Стрёмно как-то. Да, и сам этот Дима какой-то жуликоватый. Не факт, что его рассказ вообще правда.
– А какой ему смысл нам врать? – Возразил Саша. – Неужели ты думаешь, что он попёрся в такую даль, чтобы заполучить ещё четверых рекрутов?
– Нет, конечно. Но почему бы не получить их попутно, не прилагая к этому никаких усилий. Или ты думаешь, что местные прямо все горят желанием подставлять свои головы под пули и сабли?
– Но мы же свои! – Горячо возразил Саша.
– Это он тебе так говорит. Человек, поднявшийся в незнакомом обществе из грязи в… капитаны, не может быть простым.
– Если бы здесь что-то было нечисто, то Леонидыч нам хотя бы намекнул об этом. Или ты и ему не веришь?
Наступила небольшая пауза, после которой Коля задумчиво сказал:
– Леонидыч чистейшей души человек. Он и сам может заблуждаться. А Дима – жулик. У него это на лбу написано. Да, и… ты же понимаешь, что ситуация здесь далека от стабильной. Тот же Леонидыч говорил, что постоянно случаются войны, а на море так они вообще не прекращаются. Пираты опять же… Я надеюсь, ты не воображаешь, что все они срисованы с «капитана Блада»? Там запросто можно лишиться головы, а твой Дима лишь пожмёт плечами, философски заметив, что, мол, не повезло.
– Ну, оставленный нами мир тоже не отличается безопасностью.
– Да, только ты там что-то не рвался в беспокойные места, типа Украины или Сирии, а предпочёл нудную работу на стройке.
Саша задумался. Потому что аргументы товарища были увесистыми. Но потом снова продолжил гнуть свою линию:
– Там у нас был богатый выбор и возможности. Привычные возможности, накатанный путь. Родители, которые поддерживали, друзья. Порвать со всем этим не просто. А про Украину у меня вообще-то мысли были. Но ты прав. Не решился. Потому что для этого надо было сделать поступок. А здесь… Что вот тебя лично держит? Чем ты будешь заниматься? Сидеть на шее у Леонидыча?
– Нет, конечно. – Сразу ответил Коля. – Весной по любому надо куда-то срываться. Надо только придумать куда, и чем заняться. Но вместе! Вместе мы сила!
– А если нас будет больше, то мы ещё большая сила. – Привёл свой аргумент Сергей.
– Я поеду в село, к старосте. – Неожиданно сказал Игорь. – Если Семёныч прожил там остаток дней, то и я проживу не бедствуя.
Воцарилось гробовое молчание. Они и раньше слышали от Игоря об этом желании, но до сих пор оно высказывалось, как один из предлагаемых вариантов, как робкая надежда, что им всё же удастся вернуться. Самим или с чьей-то помощью. Но теперь это было сказано совсем другим тоном. И зная подоплёку этого желания, связанную с оставленной в другом мире женой, ребята не нашлись, что сразу возразить. Расставаться не хотелось, ведь до сих пор они были командой.
– Игоряныч, – как можно проникновеннее сказал Саша, – мы здесь далеко не первые, и никто не смог вернуться.
– Они плохо пытались. – Мрачно возразил тот. – Леонидыч только спускался по водопаду на верёвке, но облако не изучил. Дима вообще побоялся лезть в водопад. Мы не всё попробовали, должен быть способ.
– Ты же сам бросал туда камни! – Сказал Сергей.
– Камни, это не человек. Я должен проверить всё! И я не верю, что нас здесь бросят. Пашка должен всех на уши поднять, туда прибудет исследовательская группа, и они обязательно обнаружат аномалию. Дело даже не в нас, а в том, что это важно для науки, и люди обязательно разберутся с природой этого феномена, и тогда мы вернёмся.
– Э-э-э… – Озадаченно протянул Саша. – Знаешь, в детстве я считал, что взрослые люди решают интересные задачи, придумывают, как сделать мир лучше, что-то изобрести. А оказалось, что все думают только о том, как заработать денег, и потыкаться друг в друга гениталиями. Кому нужна эта дырка в пространстве?
– Нас должны искать. – Упрямо повторил Игорь. – Пропажу четверых человек не смогут проигнорировать.
Все молча смотрели на своего товарища. Сашу начало бесить его упрямство:
– Слушай, ты из принципа игнорируешь здравый смысл, или у тебя к нему личная неприязнь? Какая наука? Мы для всех просто утонули в реке! Вспомни эти истории с утонувшими лодками в Карелии. Да, их искали. Но нашли далеко не всех, и что-то мне не попадались слухи про какие-то аномалии. Люди просто пропали, и это мало кого удивляло. И это озёра в довольно обитаемой местности. А тут горная река в глуши. Тебе самому не смешно?
– Можешь иронизировать сколько угодно, но моё решение окончательное. – Спокойно сказал Игорь, и, прихватив куртку, вышел из комнаты, направляясь на улицу.
Все потрясённо молчали. Они теряли товарища.
– Я надеюсь, он один так верит в науку? – С надеждой спросил Саша.
– Я не верю. – Сказал Сергей.
– Коль?
Паперна молчал, пытаясь прямо сейчас решить что-то важное для себя. А потом виноватым голосом ответил:
– Сань, я боюсь. – И немного помолчав, поднял глаза с предательски выступившими слезами, на товарища. – Я прекрасно понимаю, что игры кончились. Одно дело проходить порог, внимательно осмотрев его, и зная, что на берегу стоит страховка, другое дело… Сань, ты представляешь себе ситуацию, что тебе придётся убивать человека? И не из ружья на большом расстоянии, а лицом к лицу, руками. И у него будет точно такое же желание по отношению к тебе. И это будет кто кого. А насколько я понимаю, здесь это вполне обычно на море даже для купцов. Люди выросли здесь с пониманием этого, а мы из другого мира. Ради чего ты готов убивать других людей, и рисковать своей жизнью?
– Ну, если речь идёт просто о защите своей жизни от тех же пиратов, то вряд ли это будет вызывать у меня душевные терзания. Хотя, наверняка будет страшно.
– А ты уверен, что этот Дима сам не промышляет понемногу пиратством? С чего это он так круто поднялся?
– Уверен. Леонидыч об этом бы знал, и предупредил нас. Не забывай, здесь многие помешаны на справедливости, и тупой разбой наверняка не в почёте. А Леонидыч в это верит. Пусть не на религиозном уровне, но на моральном. И для него это не пустые слова.
– У местных здесь свои игры. – Не отступал Коля. – Для них ради высокой цели срубить кому-то башку плёвое дело. А во что ты здесь собрался играть? В пиратов Карибского моря с налётом благородства?
– Я здесь хочу выжить, и найти себе дело, которое позволит не зависеть ни от кого.
– Не зависеть ни от кого невозможно. Это абстракция.
– Тут ты, пожалуй, прав. Но чем меньше этих зависимостей, тем лучше. А этого можно добиться только двумя путями. Или если тебе всё пофиг, и твои потребности близки к нулю. Или если ты активно барахтаешься, пробиваясь наверх. Знаешь, как мне было тоскливо тогда в Москве, когда я вдруг осознал, что всю жизнь проведу, стоя в грязи на стройке, пялясь в окуляр? Когда я понял, что буду видеть море, только валяясь на берегу под зонтиком? Как я готов был выть на луну от тоски, и понимания того, что все мои мечты разбились о суровую и унылую реальность? А здесь вот оно, море. Само меня зовёт в лице этого Дмитрия, даже если он и жулик!
– Прости, я забыл о твоём этапе, связанном с мореходкой. – Примирительно сказал Коля.
– Серёга, а ты? – С надеждой спросил Саша.
– У меня тоже есть некоторые опасения, но я готов рискнуть. Другого внятного пути я здесь не вижу для себя.
– Серёга, ты же стоматолог? – Удивился Коля. – Куда тебя несёт?
– Не вдаваясь в высокие материи, я бы ответил по-простому – по течению. – Последовал спокойный ответ. – А вот чем собрался заниматься ты? Тоже в деревню подашься?
Коля долго молчал, взвешивая для себя перспективы, и упавшим голосом ответил:
– Это самый крайний вариант, если вообще ничего не получится. Но хочу попробовать что-то изменить, не прибегая к насилию. Пусть это будет не паровой двигатель, но может хоть спички удастся нормальные сделать. Да, мало ли что ещё? Просто, этим надо заниматься, а не предпринимать отдельные попытки.
– А кто тебя кормить будет в это время? – Иронично спросил Саша
– Я буду здесь работать.
– Террасы рубить? Им и эта-то не особо нужна, нас просто заняли чем-то, чтобы от безделья не маялись. Так и будешь у Леонидыча столоваться? Он мужик, конечно, добрый, но боюсь, рано или поздно выпрет тебя куда-нибудь.
– Ну, не на улицу же выгонит?
– Наверно, не на улицу. Но кто знает?
Снова воцарилось тягостное молчание.
– Время ещё есть, и я буду думать. – Серьёзно ответил Коля.
Глава 6
Утро началось, как обычно, с завтрака. Разве что теперь им составил компанию Дмитрий. Порадовал их диковинным для здешних мест продуктом – кофе, который он купил недавно в небольшом количестве у торговца с юга. Фотина понятия не имела, как его готовить, поэтому у плиты колдовал сам гость. Когда же ароматный напиток разлили по чашкам, то все зажмурили глаза от удовольствия. Повеяло чем-то забытым и родным. Немедленного ответа на предложение никто у них не требовал, об этом вообще речи не шло. А поэтому ребята отправились вскоре, по уже устоявшейся традиции, в казарму, размяться и провести там время.
Сашу сразу поразили беспокойные глаза Постумии, которая с явным волнением ждала именно его. Обычный разговор ни о чём, не клеился, чувствовалась какая-то недоговорённость.
– Пойдём, погуляем? – Предложил он.
– Мне скоро в гостиницу идти, заступать на смену. – Тихо сказала она. – Если только совсем недолго.
Вышли на улицу. Был лёгкий мороз, небо затянуто высокими облаками, но снег не шёл. Пошли, как всегда, в сторону края площадки. Остановившись там, и облокотившись на перила, какое-то время молча смотрели вдаль.
– Ты уедешь с этим капитаном? – Спросила Постумия, не поворачивая головы.
– Я ещё не решил окончательно. – Грустно ответил Саша, понимая, что наступает тяжёлое объяснение. – Ты что-нибудь знаешь о нём?
– Практически ничего. Он иногда приезжает к Парменону, их что-то связывает из прошлого. Сейчас, вроде, занимается охраной торговых кораблей.
– Он пригласил меня в команду.
– Кем? Абордажником?
– Я кое-что понимаю в навигации.
– Ты? Откуда, Саша? – Удивилась она, назвав по имени, хотя редко это делала, из-за его необычности. – Мы подобрали тебя у деревни в предгорьях в очень странной одежде, ты здесь совершенно чужой, и точно не элой. Что ты можешь понимать в навигации?
– Элои не являются центром мира, и искусство навигации ведомо не только им одним.
– Кто ты? – И без того немаленькие голубые глазищи Постумии, стали ещё больше, глядя на Сашу в упор.
На миг у него возникло желание рассказать ей всё, но он сдержался:
– Лучше тебе не знать.
– Опять эти тайны Парменона. Ты такой же непонятный, как и он.
– А ты? Так и будешь охранять храм? Может, вместе махнём на море?
– У меня контракт, осталось ещё два года. Если ты не знаешь, то разорвать его нельзя, это дезертирство.
– Вряд ли тебя там достанут.
– Я своё отвоевала. С меня хватит. Да, и кем я туда пойду? Я-то навигацией не владею, морского дела не знаю. Значит, мне прямая дорога в абордажную команду, а это, поверь мне, мясо. Здесь я прикоснулась к краю истины, мне иногда кажется, что ещё чуть-чуть, и я её осознаю. А там, опять кровь, грязь, попойки… Надоело. Но мне очень жаль, что ты уезжаешь. Ты действительно необычный. Я… – Постумия оборвала свою речь, не решаясь произнести что-то важное.
– Я знаю. – Мягко сказал Саша, обнимая её за плечи. – Но я не могу вечно жить здесь на птичьих правах. А жрец из меня будет плохой.
– Ты иногда высказываешь очень интересные и необычные мысли.