Дорогами мостов

До передатчика добраться можно было только через боковой лючок, но для этого надо вытянуть "неваляшку" на палубу. А возится сейчас с буем категорически не стоило, его в любой момент могло выбросить из люка. И взрывчатка все тут разнесет.

Тихое тиканье привлекло внимание Сверчка. Он притащил фонарь и подсветил темный бункер: в углу лежал подводный часовой взрыватель в медном корпусе. Такие использовали для подводных взрывов. И самое страшное, что стрелка подбиралась к красной черте. Тонкая проволочка, привязанная к кольцу запуска часового механизма, свернулась кольцами рядом с медным корпусом устройства. Значит, кто-то из устанавливавших прикрутил ее к крышке люка. Дополнительная предосторожность, если по какой-то причине не сработает механизм отстрела буя. А Сверчок, открыв люк, запустил механизм. Раздумывать было некогда, оставалось от силы минута. Последнее средство спасения - передатчик буя. Надо его спасать.

Механик привязал линь к пусковому устройству механизма отстрела и бросил бухту за борт. Затем отправил следом спасательный круг и прыгнул вслед за ним. Держась одной рукой за круг, Сверчок подплыл к линю, ухватил кончик, а затем принялся изо всех сил грести от судна. Правда, веревки хватило метров на двадцать, но и это хорошо!

Каждую секунду механику казалось, что судно вот-вот взорвется и от этого ожидания сердце молотом колотилось об ребра. Выровняв дыхание, Сверчок дернул линь. С грохотом сработала пружина, выбросив огромный конус метров на десять вверх. Описав пологую дугу, буй рухнул в воду где-то недалеко, да это и не важно. Главное, очутится как можно дальше от взрыва. Сверчок греб изо всех сил...

Младший механик "Аиста" Чудской успел заметить яркую вспышку солнца, отразившегося в воде, а затем горизонт вдруг завалился, мир закрутился вокруг своей оси, почернел и исчез.

4.

Какой-то острый знакомый запах. Голос... Кажется, кто-то обращается к нему.

- Ты слышишь меня, Светослав?

- А? Да...

- Как самочувствие, полегче?

Хороший вопрос! Казалось, болело вообще все, стоило напрячь хоть какую мышцу. Еще и голова кружилась, и дышалось тяжко. Что же там было? Вспышка или блик? Буй, взрыв. "Аист"!

- Как ты себя чувствуешь? - повторил вопрос настойчивый голос.

- Мне... - Сверчок набрал в грудь воздуха, тело обожгло болью. - Ох!

- Все, все, молчи!

Но сдаваться болячкам парень не собирался. Он стиснул зубы и, задыхаясь, произнес.

- Мне... бывало... и хуже.

Понятно, что такая ложь никого не убедит, но надо было сперва сориентироваться, кто там и зачем спрашивает. Но стоило попробовать приоткрыть веки, как стало понятно, что зрение не поможет. И не только потому, что стало резать глаза - вместо картинки виднелась только мутная белая полоса. Сверчок поспешно зажмурился; стало полегче.

- Нет, нет Светослав, не стоит открывать глаза. На них повязка и мазь. Будет больно. - обладатель другого, низкого и грудного, голоса говорил уверенно, будто знал все наперед. - Лежи так. Пошевели пальцами на правой руке.

Сверчок попытался.

- Угу, хорошо.

Он попробовал проделать то же самое левой, но застонал от пронзившей руку боли.

- А вот этой не стоило. - укоризненно прогудел голос, - Лучше попробуй пальцами на ногах немножко...

Теперь Сверчок знал, что у него не болело: пальцы на ногах.

- Ага! - удовлетворенно произнес голос.

Черт, надо попробовать сориентироваться. Хотя бы спросить.

- Вы кто? - на этот раз, Сверчок вдохнул неглубоко, боль получилась вполне терпимая, только, вот, губы слушались как-то плохо, словно они были чужими. Знакомо, кстати. Такое, он вспомнил, случалось и раньше. Например, когда их курс махался со старшекурсниками, а здоровенный кулачище Краба легко пробил выставленный блок и угодил в лицо. Тогда не только губы пострадали, как и сейчас, впрочем. В обоих случаях, почти в каждой части тела можно было обнаружить источник боли.

- Все в порядке. Ты в госпитале. Мы тебя лечим.

- В...госпитале?

Сейчас Сверчок сообразил, что остро пахнет медициной. Резкий запах лекарств и чего-то еще такого, свойственного всем медучреждениям, отчего их невозможно спутать ни с каким другим. Надо же! Госпиталь...

Более высокий голос попросил.

- Док, можно я...?

Низкий буркнул с неодобрением.

- Только не долго.

- Естественно! - тут же согласился другой, словно ждал это условие и мягко спросил Сверчка. - Ты помнишь, как взорвалось судно?

- Нет, точно не помню. Только вспышку и море.

- Это ничего, последствия контузии. Но может быть потом... Тебе фантастически повезло, ты один выжил с "Аиста"!

- Я знаю, ...что один. Я и был один. ....На "Аиста" напали, и ....это взорвалась бомба.

- Бомба? Ты уверен?

- Да! В нише буя лежал... динамит и ...подводный таймер. Который с кольцом, чтоб... чтобы водолаз мог ...дернуть, знаете?

- Да, я понял. Дальше.

- Так вот, ....там все и взорвалось, только никого ....на "Аисте" не было. Я ...один остался тогда.

- Как это произошло?

- Не знаю. Я был... в кочегарке.

- Но ты механик же? Разве не так? У тебя на браслете написано.

- Угорел наш ....кочегар и ...меня отправили ....вместо него.

- Угорел? Это как?

- Ну "Аист" ...же! Там ...система такая недоработанная, нам в училище объясняли. И... потом надо было ...быстро проверять шлюз. Мы... пошли и... на трешку ...посадили уже меня.

К горлу подступал, душил кашель. Он уже уперся в ребра и ждал, когда сможет хлестнуть болью. Сверчок чувствовал, что следующее слово сметет защиту и тогда станет худо.

- Что-то я никак...

Кто-то стоявший чуть дальше, предупредительно кашлянул.

- Все-все док! Я заканчиваю! - человек снова обратился к парню. - Выздоравливай, Светослав. Вспомнишь потом еще что-нибудь. Сможешь рассказать

Механик закашлялся. Грудь, казалось, взорвется от боли не хуже "Аиста". Хорошо хоть недолго.

- Отдыхай, Светослав! - человек успокаивающе дотронулся до руки парня. - Я потом приду.

- Сверчок... - кашель прошел и наступило какое-то сладостное блаженство, даже боль отступила. Говорить стало легче.

- А?

- Зовите меня Сверчок. Так привычнее.

- Как скажешь. В общем, будь здоров, Сверчок!

- Спасибо!

Зашуршала ткань, пахнуло медициной. Спустя несколько минут подошел врач. Или док. В общем, тот, первый, от которого сильно пахло медициной.

- Молодец! Все хорошо Свето.... Сверчок! Сейчас поспи, потом сменим повязки.

- Господин врач, я хоть... целый?

- На удивление! Ты счастливчик, парень!

Перед внутренним взором прошла череда событий. Безумная работа в кочегарке, свет, буй... Пятна крови. Все кружилось, расплывалось, сворачивалось в спирали... Сверчок только и успел сказать.

- Похоже на то...

И почти сразу отключился, освобождаясь во сне от боли и тревог.

Снилась ему красавица Ксения, дорога. Бандиты, в которых он с удивлением узнал своих однокурсников. И огромный "Голиаф", двигавшийся почему-то через степь. Перегрузчик с оборванными шлангами гидравлики, буй, брикеты...

Молодой организм восстанавливался быстро. Дышать становилось все легче. Хуже было с левой рукой: в нее угодил кусок металла. Врач сказал, что пришлось повозиться, и что с сухожилиями все прошло лучше, чем ожидали. В общем, док пообещал, что рука будет работать как прежде, только шрамы останутся. А пока приходилось терпеть громоздкую металлическую конструкцию, фиксирующую срастающиеся кости. Помесь рыцарской перчатки и птичьей клетки помогала руке хоть как-то действовать.

А вскоре сняли повязку с глаз. Оказалось, что койка стоит в небольшой светлой палате. В стене - довольно большое прямоугольное окно с закругленными краями. Рама проклепана по периметру, словно это иллюминатор. И дверь так же сделана, хотя и казалась слишком хлипкой для судовой, но кто знает. Суда разные бывают... У Сверчка екнуло внутри: "Голиаф"! Его, наверное, лайнер подобрал, а это госпитальная каюта. Впрочем, неизвестно. Время покажет.

- Привет, выздоравливающий! - дверь сдвинулась в сторону и в палату вошел человек. Молодой человек. Хоть вошедший и улыбался, но глаза оставались серьезными, внимательными, цепкими, словно он служил в каком-то неприятном ведомстве: в тайной полиции или в разведке. При этом, человек не выглядел воякой, как Наставники по военной подготовке. Скорее, как человек, готовый к любым сюрпризам.

- Продолжим нашу беседу или лучше пойдем сначала? Поверь, Сверчок, мне очень важны детали. Да, сленг я твой немножко выяснил. Знаю, что такое трешка и прочие штуковины как вы зовете, но ты меня поправляй, ладно?

- Хорошо! А это и вправду важно?

- От этого, механик, могут зависеть тысячи жизней, поверь. И для меня важно знать все, чтобы не дать погибнуть людям.

Сверчок кивнул. В голосе человека прозвучала глубокая убежденность, а потом мелькнула боль. Чуть заметная, но ее хватило, чтобы поверить. И юнга-механик старательно вспоминал все, стараясь не упускать ни одной детали. Визитер постоянно что-то помечал в блокноте и иногда перебивал, чтобы прояснить те или иные моменты.

- На какой глубине вы останавливались для детального осмотра?

Сверчок этого не знал, но видел давление за бортом и сказал цифру. Человек покачал головой. То ли в изумлении, то ли от недовольства, а затем попросил перечислить все показания приборов, которые запомнил механик. Их оказалось немало. Парень даже сам удивился, как много у него засело в памяти цифр. А когда рассказ был закончен, человек достал из кармана браслет и чуть поколебавшись отдал его Сверчку.

- Держи, старик! На память. Мне нельзя отдавать тебе, но если бы мне рассказали, что вчерашний курсант способен... Да, механик, ты молодец! Жаль, конечно, "Аиста".

- Угу.

- Еще добавлю, что ты был прав в рассуждениях. Тебя не искали, потому что не знали о твоем существовании. У кого-то была предыдущая копия регистра. Вот и попробуем выяснить, у кого. Спасибо, парень! Я еще приду, но по другому поводу.

Сверчку скоро надоело лежать, но вставать ему не позволяли: врач побаивался за позвоночник. И все же парень тайком пытался подняться уже несколько раз. Слабость побеждала: раз за разом валила на кровать. Но однажды немощь сдалась, и он встал. Да, пусть держась за поручень кровати и качаясь, но на своих ногах! Кружилась голова и подташнивало. В первый раз Сверчок простоял минут пять и снова рухнул на койку, но он упорно вставал на ноги по нескольку раз в день. И потихоньку дело пошло. Однажды, он почти не держась за поручень дошел до края койки. Победа! Тело снова начало слушаться! Сердце бешено стучало, захотелось еще! Туда, к окну! Он отпустил руку и шагнул. Рано! Ноги подкосились, пришлось возвращаться к койке на четвереньках. Но на следующий день Сверчок попытался снова. Ему удалось добраться до окна и уцепиться за окантовку. От чрезмерного напряжения перед глазами поплыли красные круги. Когда стало полегче, он посмотрел в окно.

Яркое солнце слепило, но если сощуриться, то можно как следует рассмотреть море Море? Странная плотная вата внизу и яркое, голубое небо. Черт, это не море внизу, а облака! Это не судно, а летающий госпиталь!

- Ч-ч-черт...

Голова сильно закружилась, дыхание перехватило, и Сверчок сполз по стене, лязгая своей "перчаткой".

Он почему-то тяжело переносил полеты. Наставник сказал, что это страх и его надо просто преодолеть, но парень был не согласен: он не чувствовал страха, его просто мутило в воздухе. Наверное, он не один такой был на курсе; из всего выпуска только два человека получили звание механиков-воздухоплавателей. И их сразу же после получения документов куда-то увезли на новеньком сверкающем "Буйволе" люди в синих форменных куртках. Видимо, авиаторы. Вообще, по училищу ходили слухи, что даже один авиатор в выпуске - событие. А уж два...

Подняться не хватило сил. Сверчок добрался до койки уже отработанным способом - на четвереньках, и забрался под одеяло. Тело бил озноб, мысли путались. Каждый звук болезненно задевал нервы. И как назло, вокруг что-то поскрипывало, стучало, трещало, звенело...

Попытка отвлечься, заставив воображение работать, оказалась не лучшей идеей. Мысль о том, что если они сейчас выше облаков, то это очень высоко, не успокоила. Теперь каждый скрип казался предвестником беды. Он мог означать, что какая-то заклепка вдруг плохо держит и вот-вот разойдется ферма... А тогда, из дирижабля уйдет газ, и огромная машина, моментально ставшая тяжелее воздуха начнет падать. Стремительно наберет скорость и через несколько секунд рухнет на землю, превращаясь в месиво из костей и металла... В последний миг в окне мелькнет цветущая земля. Нарисованную в воображении картину дополнили пятна крови на полу в рубке и на штурвале. И в машинном...

Сверчок едва успел повернуться - его стошнило на пол. Страх выбрался-таки наружу. Вот теперь стало совершенно ясно, что таковой все же существует, просто очень глубоко обитал. Живехонек, гад!

Парень разозлился на себя, но тут в дверь вошел доктор в сопровождении медсестры. Он увидел пятно, едва заметно кивнул головой женщине. Тут же прибежала вызванная сестрой санитарка и быстро все убрала.

- Итак, пора бы и встать, молодой человек, а?

- Хорошо, господин врач! Я попробую. Только...

Док хохотнул.

- Попробуешь? Да ты уже тут не раз и не два тренировался. Я уверен.

Сверчок смущенно оглядел стены и потолок, но не заметил ни одного объектива.

- Ага! - заметил доктор и широко улыбнулся. - Вот и признался. Нет, дружок, за тобой никто не подсматривал. Это многолетний опыт подсказывает. Ни один из моих молодых пациентов не соблюдал постельный режим. Ладно, не смущайся. Сейчас тебе сестра поможет.

- Господин врач, а мы на дирижабле? Это летающий госпиталь?

- М-м-м... Боюсь, что немного не так. Скорее, это госпиталь на неком летающем... хм... устройстве. Увы, дальше тебе расскажет тот, кто ... кто имеет право. Я отвечаю только за твое здоровье.

- Извините.

- Да ничего! - врач взял Сверчка за больную руку, сестра уже держала здоровую. - Вставай-ка! Вооот так!

В помещение вошли два человека в синих спецовках. Они принесли с собой разные железки и тут же принялись что-то делать с койкой. Люди работали молча и споро. Кровать, словно по волшебству, обрастала тягами, поручнями, блоками. На тросиках крепились противовесы. Через час кровать потихоньку стала напоминать тренажер.