Единственная для Барса

— Этот коктейль притупляет наши инстинкты, так сказать. Держит внутреннего Зверя в искусственной спячке.

Девушке показалось, что она ослышалась.

— Наши инстинкты?.. — переспросила тревожным эхом.

— Да, — с губ Стромова сорвался горловой звук, похожий на рык, — наши. Потому что я тоже вер. Как и ты.

Он ожидал, что она закатит истерику, попытается выпрыгнуть из машины.

Но Лика только шумно выдохнула и закрыла глаза. Смысл истерить? Что-то изменится?

Она еще не успела отойти от первого потрясения, как на нее свалилось второе. Когда на голову внезапно падает весть, что твой отец не человек, а значит и ты не человек, надо время, чтобы свыкнуться со своим новым статусом. Но когда почти сразу же узнаешь, что и рядом с тобой не люди — эта новость меркнет в сравнении с первой.

Вот и Лике сейчас было безразлично, кто рядом с ней — человек или вер. Она пыталась осознать и принять собственную действительность. Коктейль Мещерского, чем бы он ни был, прояснил сознание, успокоил внутреннюю дрожь, даже паника, которая до этого момента сжимала горло холодной рукой — отступила.

— Господи… — непослушными ладонями девушка обтерла лицо, — я вер… вер… и я еду на военную базу…

— Наконец-то, — Кир не сдержал саркастичной усмешки, — я уж думал, сама не поймешь.

— Я не могу туда ехать, — пробормотала она, не слыша его. — Не могу…

— Придется.

— Господи… меня же убьют…

— Сейчас уже не убивают. Арестуют «до выяснения», а когда анализы подтвердят, что ты вер, тебе присудят личный номер, степень опасности и резервацию, в которой ты проведешь остаток своих дней. И я даже могу сказать, в какую из резерваций тебя отправят.

Он произнес это таким тоном, что Лика вздрогнула, а потом посмотрела на него. Кир давно сбросил очки, и сейчас в его глазах, безотрывно смотревших на дорогу, бушевало пламя. Плотно сжатые челюсти мужчины побелели, губы превратились в полоску, а шрам, который в этот момент не был скрыт волосами, стал похож на багровую рану.

— Ты о чем? — пробормотала девушка, чувствуя, как внутри все сжимается. То ли от страха, то ли от предчувствия скорой беды.

— О твоем отце, — процедил он сквозь зубы. — Ты ведь знаешь, кто такой Антуан Андрулеску? Знаешь, иначе бы не знала того, что он вер.

Губы Лики беззвучно выдохнули:

— Он глава резервации Химнесс с 1989 года…

А потом она рассмеялась. Ее плечи затряслись, из глаз брызнули слезы, а из груди рвался гомерический хохот.

— О, господи, — захлебываясь смехом, бормотала она, — мой отец — глава резервации! Вер первого поколения! Нет, это бред какой-то. Если все это правда, то как я выжила среди людей? Почему никто не понял, что я не такая, как все?

Она схватила Кира за руку, отвлекая его от дороги.

— Не знаю, — он бросил на нее хмурый взгляд, — Но у меня есть пара предположений.

— О… может, поделишься? — она состроила гримасу, выражая наигранное изумление.

— Если ты успокоишься.

— Успокоиться? — Лика снова хохотнула, но сквозь этот смех пробивался страх, засевший в глубине души. — Да я спокойна, как труп, которым скоро и стану! Мой отец — вер, я — вер, и еду прямехонько в руки военных! Что мне терять?!

Кир ударил по тормозам.

Машина резко затормозила, сила инерции бросила Лику вперед, на лобовое стекло. Но встретиться с ним она не успела. Мужские руки схватили ее за плечи, сжали до боли, а потом встряхнули так, что голова девушки мотнулась, как у тряпичной куклы.

Перепуганная Лика зажмурилась и икнула.

— Хватит! — раздался звериный рык. — Возьми себя в руки!

Кирилл наклонился так близко, что его дыхание коснулось ее лица. Оно было прерывистым и горячим, словно он только что пробежал стометровку. И Лика замерла, охваченная волной жара, возникшей из ниоткуда. Эта волна в одно мгновение прокатилась по всему ее телу, наполняя каждую клеточку, каждый сантиметр кожи, каждую волосинку…

А потом твердые мужские губы опустились на ее собственный рот, захватывая его в плен.

Поцелуй Кира был властным, немилосердным. Он грубо брал, присваивал, не спрашивая, чего хочет она. Потому что в этот момент ему было плевать на ее желания.

Железная выдержка подвела.

Зверь сорвался с цепи.

Глава 6

В первое мгновение Лика оторопела.

Язык Кира по-хозяйски раздвинул ее губы, вторгся в рот, буквально овладевая им. Жадно, напористо. Он требовал подчинения, и Лика, невольно застонав, подчинилась. Никто, никогда не целовал ее так! Охваченная внутренним жаром, она прикрыла глаза. Даже не догадалась, что нужно сопротивляться. Ее тело стало ватным, обмякло, в голове появился дурман, притупивший сознание.

А потом руки мужчины медленно поползли вниз с ее плеч, очерчивая силуэт. Скромную грудь, тонкую талию, узкие бедра, скрытые юбкой… Горячие, жадные руки, чей жар прожигал даже сквозь ткань.

Они остановились, только достигнув ее коленей, и Лика машинально, не отдавая себе отчет, сдвинула ноги. Ее дыхание сбилось, стало поверхностным, между бедер образовался теплый комок.

Издав глухой стон, Кирилл на секунду оторвался от девушки. Прикусил ее нижнюю губу и скользнул вниз, обдавая шею Лики горячим дыханием.

Черт возьми, она оказалась слаще, чем он представлял! Лакомый кусочек, истекающий соком, который так и просится в рот.

Его кусочек.

Его девочка.

Его пара.

Лика гулко сглотнула.

Он почувствовал, как ее тело пронзила мелкая дрожь, пробежав от основания позвоночника вниз. А потом девушка инстинктивно вскинула руки, запуская пальцы ему в волосы.

Губы Кирилла коснулись ее горла, потом переместились чуть ниже, а потом еще и еще, прокладывая дорожку из обжигающих поцелуев, пока не достигли верхней пуговки блузки.

Новое препятствие заставило вера издать недовольный рык. Сейчас в нем главенствовал Зверь, и для этого Зверя тело его самки источало умопомрачительный запах желания.

Запах, который нельзя игнорировать.

Заворчав, Кир рванул ворот блузки.

Ткань затрещала, и этот звук ворвался в сознание Лики, разгоняя дурман.

Вздрогнув, девушка распахнула глаза.

Затуманенный взгляд уперся в потолок салона, подбитый перфорированной кожей. Сфокусировался. В сознание ворвалось чье-то рваное дыхание, терпкий запах мужских феромонов, а еще — ощущения. Ощущение тяжелого мужского тела, которое придавило ее к спинке сиденья. Ощущение чужих губ и языка, ласкавших ее грудь. Ощущение чужих рук, пытавшихся раздвинуть ее колени.

Первая реакция — закричать. Лика ее с трудом подавила. Интуитивно почувствовала, что жалкие трепыхания ничем не помогут. Она физически слабее мужчины, который сейчас с утробным рычанием сдирал с нее блузку. Вместо этого Лика провела дрожащей рукой по его затылку, чувствуя, как в груди колотится сердце. Шелковистые пряди волос заскользили между пальцев.

Давай, Лика, успокойся, дыши глубже, ровнее…

— Кир…

Голос девушки был не громче шепота, но Стромов услышал. Вздрогнув, он поднял голову.

Контактные линзы в его глазах были щитом, скрывающим истинные чувства. Но если бы сейчас их не было, то Лика увидела бы две бездонные ямы, наполненные безумным огнем, способным прожечь ее насквозь.

Она ощущала этот огонь каждой клеточкой тела.

Их взгляды на секунду столкнулись и замерли. Сапфирово-синий против серо-зеленого.

Лика чуть заметно шевельнула губами:

— Пожалуйста…

Стромов мотнул головой. Его рассудок, опьяненный взбесившимися инстинктами, практически не контролировал происходящее. Он просто смотрел на девушку, распластанную под его телом. На ее разорванную у ворота блузку, на испуганное лицо с застывшими дорожками слез, на развалившуюся прическу…

А потом на него словно обрушился ледяной душ.

В одно мгновение Кир осознал действительность. Осознал — и волна отвращения к самому себе накрыла его. Но справиться с внутренним Зверем было не так-то легко.

— Оттолкни меня, — прохрипел он через силу, чувствуя, как ширинка джинсов, ставшая неимоверно тесной, давит на член.

— Что? — глаза девушки расширились еще больше.

— Оттолкни! — голос перешел в низкий рык.

В этом рыке смешались угроза, приказ и… мольба.

Растерявшись, Лика робко толкнула его ладонями в плечи. Но это было все равно, что толкать скалу.

— Сильнее! Или я трахну тебя прямо здесь. Ты этого хочешь?

Тело девушки среагировало быстрее, чем рассудок осознал смысл этих слов. Она резко поджала ноги, а потом изо всех сил толкнула ими Кирилла в живот.

Силы удара оказалось достаточно, чтобы заставить Зверя отпрянуть. Обиженный, возбужденный, не понимая, за что его так, он отступил, недовольно шипя сквозь зубы. Его самка посмела его оттолкнуть! Она его оттолкнула! Эта мысль не укладывалась в голове.

— Умница, — выдохнул Стромов, усилием воли возвращая контроль над телом. Но загнать Зверя в подсознание, туда, где ему и место, оказалось не так уж легко. Запах девушки сводил на нет все попытки.

Чертыхнувшись, Кир вывалился из машины и быстрым шагом направился прочь от дороги, к зарослям двухметровых папоротников. Онемевшая Лика осталась сидеть, растерянно глядя, как он удаляется.

Отойдя метров на двадцать, Стромов остановился. Засунул руки в карманы и поднял голову вверх, всеми легкими вдыхая сладковатый аромат зелени. Лика видела только его напряженные плечи и спину. Она не понимала, что происходит. Они ведь всего лишь поцеловались! А что случилось потом? Почему Кир, словно обезумевший маньяк, начал рвать одежду на ней? И что было бы, если бы она не смогла его остановить?

Воображение тут же нарисовало картину: она, едва прикрытая обрывками юбки и блузки, лежит под ним, бессильно раскинув ноги, а над головой темнеет потолок Гелендвагена…

Картина была ужасной. Судорожно вздохнув, Лика вцепилась рукой в разорванный ворот блузки.

Ну уж нет, первый раз в машине — это точно не для нее…

Вернулся Кирилл. По его замкнутому лицу невозможно было понять, что он думает. Но от мужчины веяло таким холодом, что Лика, молча сглотнув комок, поплотнее запахнула блузку, а подол юбки натянула ниже коленей. Ни слова не говоря, Кир сделал несколько глотков своего коктейля, забросил бутылку назад в бардачок, а потом опустил на глаза защитные очки. Только заведя двигатель, он, наконец, заговорил. Голос его был глухим и бесстрастным.

— Не бойся. Я больше не трону тебя.

Лика пару секунд обдумывала эти слова, не зная, что ответить. Но надо быть честной хотя бы перед самой собой. Она вовсе не испугалась, нет. В тот момент, когда Кир раздевал ее и ласкал, она не хотела, чтобы он останавливался. Только когда он сам попросил оттолкнуть его, она поняла, что совершает ошибку.

Возможно, он принял ее за одну из тех девиц, которые падки на случайные встречи, и в случайном сексе не видят ничего предосудительного? Что ж, не его вина — таких сейчас большинство. К тому же у нее на лбу не написано, что она девственница…

— Я не боюсь…

Голос девушки коснулся слуха Стромова и заставил мужчину замереть. Он был едва слышным, но твердым и уверенным.

— Не боишься? — губы Кира дернулись в саркастичной усмешке.

— Нет, — Лика качнула головой.

— Зря. Я опасен.

— Потому что ты вер?

Странно, но это ее совсем не пугало. Наоборот, стоило произнести это вслух, признавая, как вместо естественного опасения вспыхнуло любопытство, а еще — о да, Лика отдавала себе в этом отчет — научный интерес.

Первый живой вер, которого она увидела собственными глазами! Пощупала. Понюхала. И, черт возьми, она целовалась с ним! Последняя мысль заставила ее щеки вспыхнуть румянцем.

Но Кир сделал вид, что не услышал вопрос. Заговорил о другом:

— Тебе нужно привести себя в порядок.

Лика хмыкнула, заметив его маневр. Нагнувшись, глянула на себя в зеркало бокового обзора. Да уж, красавица. Темные волосы рассыпались по плечам, сделав лицо еще уже, еще бледнее, под глазами образовались синяки от потекшей туши. Искусанные губы распухли, словно накачанные силиконом. А еще порванный ворот блузки…

— Черт, — Лика не сдержала эмоций. И вовсе не от собственного вида. Теперь она увидела в зеркале другую себя — девушку-вера. И вот как раз это пугало. Как жить с этим знанием дальше? У Лики не было ответа на этот вопрос.

— Тише, все поправимо.

— Да? — она запустила пальцы в волосы, пытаясь собрать их в хвост. — И каким же образом? Здесь по пути раздают одежду и есть умывальник с водой, чтобы смыть мой боевой раскрас?

Ее голос звучал раздраженно.

— Лучше. Здесь по пути есть мой дом.