Помоги проекту - поделись книгой:
– Да, он просто красавчик, – Соня поддержала меня.
Мы всегда играем в гостях у Сони, если на площадке кто-то есть. Соня живет на втором этаже, мальчишек отсюда хорошо видно. Нас они редко замечают, и можно спокойно смотреть без риска, что нас обнаружат.
А потом, когда нам надоело, мы пошли в комнату, и Соня показала мне новый комплект белья. Грудь у нее стала расти еще года два назад, и ее мама почти сразу же стала покупать ей белье для взрослых. Я взяла в руки комплект – изящный лифчик в бело-голубой горошек, с крохотными чашечками, маленьким бантиком посередине и ажурными кружавчиками по бокам, и такие же стринги. Я вздохнула с завистью. Мама покупает мне только спортивное белье. Но с моим угловатым телом другое будет смотреться на мне просто нелепо.
Соня надела комплект. В нем она была похожа на взрослую девушку.
– Можно померить? – спросила я. Соня разрешила. Я надела белье и подошла к зеркалу – и не смогла скрыть вздоха разочарования. Чашечки висели комично, как сдувшиеся воздушные шарики. Стринги врезались в бока, а на ягодицах были велики. Смотрелась глупо в этом наряде. Но Соня решила меня поддержать:
– По-моему, прелесть! Просто ты стройнее, чем я, на размер меньше – и было бы идеально.
Я улыбнулась. Она сказала «стройнее», чтобы меня не обидеть. Плоская, как доска, без малейшего намека на формы, бедра, прямой линией переходящие в талию, и ноги как будто мальчишеские. Такую фигуру никак нельзя назвать стройной. Это даже не фигура, а полное недоразумение. Как рисунок бездарного художника – сплошные ломаные линии, никаких мягких волн и округлостей.
Мы с Соней молочные сестры. Когда я родилась, у мамы пропало молоко. А у мамы Сони молока было так много, что хватило бы прокормить десятерых младенцев. У тети Оли и сейчас большая грудь, которая всегда прыгает при ходьбе, но моя мама говорит, когда она кормила, то ее бидоны были просто огромные. Когда на семейных посиделках остаются одни девочки, тетя Оля любит говорить про свою большую грудь, часто повторяя, что такую иметь очень удобно во время беременности – она тянется во все стороны, и можно кормить ребенка и стоя, и лежа, и в любой позе.
Соня дома показывала лифчик своей мамы – он похож на сумку, с которой торговцы ходят на рынок. Я сразу надела на голову одну чашечку, Соня надела вторую, и мы подошли к зеркалу. Отражение напомнило нам о сиамских близнецах.
Ненавижу информатику.
Нет, я люблю все, что связано с компьютерами, но школьную информатику не перевариваю. Нас даже не допускают к компьютерам!
Мы решаем дурацкие задачи в тетрадях, и моему возмущению нет предела. Сколько символов в алфавите, на котором было написано сообщение из задачи – ну что за глупость! Как можно давать такие бредовые задания на уроках?
Работать на компьютерах мы будем только со второй четверти, но с тоской представляю, как это будет. Нас будут учить делать скриншоты в пэйнте и создавать новые папки и файлы.
Поскорее бы третья четверть – тогда мы будем работать с графическим редактором Corel Draw, и сидеть на уроках станет повеселее.
Настроение плохое из-за того, что мои кожаные митенки совсем поистерлись и сегодня порвались на ладони. Я всегда надеваю их перед выходом на улицу – боюсь микробов, а в этих перчатках я спокойно могу прикасаться к лестничным перилам, открывать дверные ручки в общественных местах, не дотрагиваясь кожей. А еще в них я чувствую себя защищенной.
Не люблю перчатки с пальцами – зимой в них абсолютно невозможно что-то делать на улице, например, доставать телефон или кошелек. Из-за болезни руки у меня и без перчаток ужасно бестолковые, пальцы не слушаются, а в перчатках и подавно. Поэтому идеальный вариант – перчатки без пальцев, которые я никогда не снимаю. А теперь они пришли в негодность. Эту пару я покупала на рынке, но сейчас та палатка закрылась, надо будет поискать и заказать в интернете. Я привыкла к митенкам, они как вторая кожа, без них я чувствую себя голой.
Сегодня мы с Соней наблюдали одну интересную сцену, произошедшую между ее родителями. Октябрь выдался теплым, сухим и солнечным. У дома Сони мы сидели на высоких перекладинах стенки детской площадки, ели чипсы и с интересом смотрели на то, что происходило неподалеку.
Из окна родительской спальни Сони полетел чемодан. Внизу под окнами стоял Сонин папа с поднятыми над головой руками. Он пытался поймать чемодан, но тот приземлился в нескольких шагах от него. Чемодан от удара раскрылся, все вещи выпали наружу.
– Мерзавец! – гневно кричала из окна тетя Оля. – Какой же ты подлец!
– Что ты делаешь, дура? – Дядя Вася прыгал вокруг раскрытого чемодана.
Ту-ду-ух! – раздался удар, и рядом с папой приземлилась резиновая лодка.
– Нет! Моя лодка! – Папа Сони схватился за голову. – Она могла проколоться, ты вообще ничего не соображаешь, идиотка!
– Это я дура? Я идиотка? Ну, погоди…
В оконном проеме появилось что-то длинное и тонкое…
– Только не удочки! – заверещал дядя Вася. – Ты не посмеешь!
Удочки полетели вниз, но застряли в ветвях дерева.
Следом упали резиновые сапоги, а затем – какие-то пластиковые коробочки, из которых что-то высыпалось прямо в полете.
– Что это? – спросила я у Сони.
– Черви для рыбалки, – сказала она, с равнодушным видом наблюдая за сценой.
Все новые и новые вещи летели из окна.
Это было похоже на игру – мама Сони кидала что-то сверху, а папа бегал под окнами и пытался это поймать.
Вскоре внизу почти все вещи были собраны в одну кучу.
– Тебе жить не больше часа осталось! – Орал папа, залезая на дерево за удочками.
– Вали к своей потаскухе, кобелина! – кричала мама из окна. – Я требую развод! Столько лет на тебя потратила, кормила, одевала! Но…
– Черного кобеля не отмоешь добела, – мы с Соней хором закончили давно заученную фразу.
Тетя Оля и дядя Вася разводятся как минимум двенадцать раз в год. Иногда они разводятся относительно тихо – просто ругаются в спальне или на кухне. А иногда громко – вот как сейчас. В этом случае мама Сони зовет мастера, меняет дверной замок, собирает папины вещи и выбрасывает их в окно.
Поводы для развода и ссор могут быть разные:
1. Дядя Вася изменил (пока что ни один предъявленный случай не был доказан).
2. Дядя Вася забыл о дате годовщины свадьбы, и вместо того, чтобы пойти и купить жене цветы, он пошел копать червей.
3. Дядя Вася слишком много времени проводит на рыбалке, и ему следовало жениться на карасе.
4. Дядя Вася сказал, что в новом платье тетя Оля похожа на походную палатку.
Вообще, я иногда завидую такому темпераменту родителей Сони. Несмотря на ссоры, они живут очень весело, бурно выражают свою любовь друг другу. В моей семье бурные чувства выражает только мама, а папа всегда все держит в себе.
Тетя Оля и дядя Вася помирились, как и всегда.
Наши родители – мои, Сони и Назара – очень дружат, но семья Сони отличается тем, что живет намного скромнее.
Сонина мама работает в салоне красоты, папа – водитель погрузчика на складе.
Одно время он долго сидел без работы, их семья переживала большие трудности. Мои родители, которые никогда не испытывали проблем с деньгами, не сразу поняли, в чем дело. В тот период у нас с Назаром и Соней была традиция после школы обедать в столовой, и в один день Соня вдруг не пошла.
– Я не взяла сегодня деньги, – она потупила взгляд.
– Может, тебе одолжить? – предложила я.
– Нет, не надо, – ответила она. – Идите без меня сегодня.
И мы пошли без Сони. Сначала я была очень рада, что мы с Назаром остались вдвоем, но вскоре оказалось, что без Сони нам особо не о чем разговаривать – все, что я хотела с ним обсудить, я рассказала за пять минут. А остальное время мы неловко молчали… Следовало признать, Соня всегда привносила в нашу компанию веселье и активность. В столовой она рассказывала разные шутки за столом (часто они были несмешные, но это неважно), играла на тарелках, как на музыкальных инструментах, и заставляла играть нас, снимала видео, как мы дурачились, а без нее общение с Назаром стало сухим и пресным. В следующий раз Соня снова отказалась идти в столовую, но без нее мы не пошли и разошлись по домам. Каждый день после уроков спрашивали Соню, пойдет она в столовую или нет, но она всегда отказывалась.
Однажды, придя домой, я подслушала разговор родителей. Они говорили, что семья Сони находится в бедственном положении и что нужно помочь друзьям материально. Мама с папой обсуждали сумму, которую они смогут дать тете Оле и дяде Васе. На следующий день я в столовой купила обед на двоих и сказала об этом Соне, и только тогда она согласилась пойти.
Я не разговаривала об этом с родителями, но, насколько поняла из подслушанных мной разговоров, родители Сони не вернули долг, но зато мама Сони стригла мою маму, меня и папу бесплатно, и также безвозмездно делала нам с мамой прически на праздники. А дядя Вася всегда прибегал первым, если нам семье вдруг требовалась какая-то помощь.
Я удивилась, что Соня никогда не обсуждала это со мной, часто обманывала нас с Назаром. Когда ее папа потерял работу, Соня перестала ездить на школьные экскурсии, ходить в кино и цирк. Каждый раз она выдумывала причину – то ее тошнит, то фильм в кино ей кажется скучным, а запах животных в цирке она не выдержит… Но на самом деле все причины сводились к одной – безденежью. Я осторожно сказала об этом Назару, и мы в следующий раз купили билеты в кино на себя и один вскладчину на Соню. Поставили ее перед фактом, что билет уже куплен и деваться некуда. Тогда Соня пошла с нами, хоть и ворчала всю дорогу, что не хочет идти на этот фильм и что он неинтересный. Но когда начался показ, я поняла, что кино ей очень нравится. Мы все трое сделали вид, будто дело тут совсем не в деньгах.
А потом папа Сони нашел работу водителем погрузчика, и постепенно все стало как раньше. Сейчас у семьи Сони все нормально. Не так хорошо, как у нас, – каждое лето наша семья летает в Хорватию, семья Назара – в Грецию, а Сонина проводит лето на даче, – но безденежье позади. Да, тем более Соня на даче делает такие обалденные фотографии, что набирает сразу по семьдесят лайков «ВКонтакте». А я за мои с моря получаю всего десять…
Давно ничего не писала. Дело в том, что погода резко испортилась, начались ливни, а мне всегда плохо, когда идет дождь. Два раза в год я болею. В начале болезни каждый раз сначала мама отвозит меня в школу на машине, а там я передвигаюсь на четырехножных ходунках. Но потом становится еще хуже, и какой-то период учусь дома. Это продлится еще долго, и только во второй половине ноября я снова смогу вернуться в школу.
Две недели я не могла ни передвигаться, ни писать, ни разговаривать, даже в туалет ходила с трудом – это самое худшее время, но сейчас немного отпустило.
Верхняя губа все еще онемевшая, отчего лицо кажется перекошенным (хотя оно всегда у меня такое, но во время болезни выглядит особенно страшно). Говорю еще очень плохо, губы и язык будто живут отдельно от меня. Депрессивное состояние и холодный пот по ночам еще со мной, но вот тремор немного отпустил, теперь тело не трясет по два часа после каждого похода в туалет.
Сегодня в гости должна прийти Соня. А я мечтаю, чтобы пришел Назар.
Позавчера приходила Соня, а Назар нет. Подруга сказала, что в школе была драка между старшеклассниками, а еще была ложная пожарная тревога. Ну вот как всегда, когда меня нет, происходит самое интересное!
Соня передала мне домашние задания и забрала мои тетради с выполненными работами, чтобы передать их учителям. Она сказала, что придет завтра.
А я очень хочу, чтобы пришел Назар. Я все время смотрю на телефон и мечтаю, чтобы он позвонил и спросил, как у меня дела.
Соня не боится моей болезни, относится к ней как к чему-то обычному. А вот Назар очень пугается и в период, когда я чувствую себя совсем плохо, почти не навещает меня, а если и навещает, то боится смотреть мне в глаза, ведет себя так, будто я сделана из очень хрупкого стекла – не подходит близко, боится лишний раз заговорить и даже дышать рядом. Избегает меня, в общем, но я его не виню. Не знаю, как я сама поступила бы, если бы мой друг находился в таком состоянии. А Соня – наоборот.
– Эй, ленивая попа, все валяешься? – вот с такими словами она вчера вбежала в мою комнату, когда я лежала вся в поту и меня трясло. – Я принесла твое любимое мороженое. Фу, чем у тебя так воняет? Давай проветрим. Бе, рот опять не закрывается, слюни текут, дай вытру. Эй, а почему подушка так низко? Сейчас поправлю…
Я ненавижу себя в этот период. Ненавижу свое лицо, которое сильно меняется, и я начинаю походить на умалишенную. Ненавижу свое тело, которое перестает меня слушаться. Иногда в такой период я чувствую себя настолько подавленной, что хочется сделать себе что-нибудь, причинить вред – расцарапать лицо или побить себя, – но руки не слушаются… и мне остается просто тихонько плакать, это максимум, что я могу сделать.
Может быть, и к лучшему, что Назар так редко меня навещает. Он не увидит, какая я безобразная, когда болею. Но… Мне уже получше. Он же может навестить, когда мне становится лучше!
Я очень люблю их обоих – Соню и Назара. Моя жизнь делится на две части – когда я болею и когда я относительно здорова. Это совсем разные половинки, и в каждую из них я веду себя иначе. По-другому чувствую, переживаю, смотрю на мир. В те дни, когда я здорова, я больше люблю Назара, а Соню, бывает, еле терплю. Когда болею – наоборот, безумно люблю первую и злюсь на второго.
Глава 2
Ничего не хочется. Ни читать, ни фильмы смотреть.
Я слишком сосредотачиваюсь на своей болезни, она меня ест, не могу больше ни о чем думать. А когда о ней думаешь, она отгрызает еще кусочек.
Чем больше зацикливаешься, тем меньше от тебя остается, болезнь сжирает.
Чтобы отвлечься, решила написать компьютерную игру, совсем простенькую – «Пятнашки» на С++.
Если что-то не пойму, то напишу папе Назара. В прошлый раз мы с дядей Славой вместе писали игру «Угадай число». Конечно, она была намного проще «Пятнашек». Игрок должен отгадать число, задуманное программой, получая подсказки «больше» и «меньше». «Пятнашки» же намного сложнее, без помощи дяди Славы я не справлюсь.
Мы с папой Назара часто занимаемся вместе, он объясняет мне непонятное, показывает, как что сделать, исправляет ошибки. Иногда я прихожу к Назару домой, и дядя Слава занимается со мной лично, но когда я болею, он проводит занятия по Скайпу.
Хоть голову забью чем-то. Кто-то рисует по номерам и вышивает крестиком, а у меня свое хобби.
Уф, а это непросто.
Но у меня много времени, я справлюсь.
В туалет все равно тяжело ходить. После того как возвращаюсь в кровать, еще долго трясет.
Поделиться книгой: