Доказательство любви (СИ)

Доказательство любви

Ева Горская

Глава 1

Я проснулась от того, что кто-то уткнулся чем-то влажным в мою щеку. Проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами. Выжидала.

Если я скажу, что за последние полтора месяца мои мысли не претерпели серьезных перемен, совру. Совру нагло. С тех пор как я умудрилась познакомиться с Мишей и оказаться истинной парой оборотня, к тому же не простого, а самого главного... очень многое в моем личном мирке основательно поменялось. Вот и мысленный процесс не стал исключением. Мысли стали озабоченными и весьма пошлыми.

Неожиданно меня лизнули. Мокрый шершавый язык прошелся вдоль моего лица, а огромная и тяжелая лапа плюхнулась прямо на плечо, попутно сильно придавив грудь. Это наглое животное не только придавило меня к постели, но и довольно засопело.

Не поняла!

Мне в нос ударил резкий, несколько неприятный запах. Пришлось все же нехотя открыть глаза и попытаться избавиться от этой массивной туши. Но смогла лишь частично повернуться. Перед моим взором предстала волчья окровавленная морда.

– Миша, – я схватила свободной рукой волка за ухо и чуть поняла. Так, конечно, нельзя было поступать с дикими животными... особенно с оборотнями... но этот экземпляр был прирученным, можно сказать ручным. – Миша?

Я заволновалась, пытаясь понять его эта кровь или он опять посреди ночи решил поохотиться. Почему-то у моего драгоценного была нехорошая привычка, больше присущая лисам из сказок – залезать по ночам в курятник и гонять несчастных птичек. А потом сокрушаться, почему бедные несушки больше не несутся. Я только смеялась над удрученным выражением лица своего нового мужчины, когда он рассуждал на эту тему.

Потянула за ухо чуть сильнее. Волк недовольно рыкнул, но приоткрыл глаза.

– Миша, лапу убрал, – строго произнесла, призывая расшалившегося оборотня к порядку. Сколько раз просила не забираться в постель в животном обличии. Ведь шерсть ничем потом не выведешь. Я даже заказала на Али Экспресс специальную перчатку для вычесывания собак и кошек. Она еще не пришла. А я там мечтала презентовать ему ее на двадцать третье февраля, чтобы отыграться за многочисленные шуточки и розыгрыши, которые мне доводилось постоянно терпеть.

Наглый волк вместо того, чтобы послушаться, просто передвинул лапу и водрузил на меня вторую. Вот теперь стало совсем тяжело.

– Ты охамел? – теперь я даже не могла пошевелить верхней частью туловища. – А ну, слезай с меня немедленно, иначе будешь ночевать на диване до следующего полнолуния, – полнолуние должно было наступить через два дня, но отлучить от постели этого мужчину даже на полдня означало для него физические муки и душевные терзания.

Он снова лизнул меня шершавым языком на этот раз в шею, где красовалась его метка, и, наконец, убрал лапы. Видимо, страшная угроза подействовала.

– А теперь оборачивайся и объясни, что опять сотворил? – я села и тут же заорала, когда мой взгляд скользнул по постели. – А-а!!!

Взгляд выхватил что-то меховое и окровавленное. Меховое и окровавленное в МОЕЙ ПОСТЕЛИ!!!

Я тотчас закрыла глаза, чтобы только не видеть этого ужаса. Я привыкнуть до сих пор не могла, что теперь моя жизнь вроде как навсегда связана с жизнью этого мужчины... мужчины, который считает меня своей женой и который периодически покрывается шерстью.

– Ставридов, ты охренел! Убери ЭТО отсюда!!!

– Нин, ну, вот чего ты так раскричалась? Ребенка разбудишь, – достаточно хмуро произнес оборотень. – Лучше бы сказала: «Спасибо». Про нежные поцелуи и страстные объятия даже не упоминаю.

Я, действительно, что-то раскричалась... Хотя ребенка в этом доме хрен разбудишь. Николая отселили в другой конец особняка... до него идти не меньше километра, вот честное слово.

Приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть, чем так недоволен этот... этот, в общем. Еще до безумия было интересно, за что должна благодарить. За труп в постели? Так он ни кошка и ни собака, чтобы трофеи домой таскать. Разумное животное вроде бы... кто же знал, что вроде бы окажется камнем преткновения.

Приоткрыла один глаз и тут же снова зажмурилась. Меня замутило. Этот изверг сжимал в руках кроличьи уши и весело покачивал окровавленным трупом. Кричать я больше не стала, но сжалась, поднеся руку ко рту.

– Пожалуйста, убери, – попросила с мольбой.

– Вообще-то, тебе сделали подарок. Кто же виноват, что ты не оценила? – сварливо произнес оборотень. – Убрал.

– Убери из комнаты, – новая просьба. Почему с мужчинами всегда все приходится уточнять... до самых мелочей? Вроде разумные существа, а не понимают самых основ...

Спрыгнул с кровати демонстративно громко. Знала, как мог бесшумно двигаться, если хотел. Но уже на том спасибо, что к просьбе прислушался.

На душе было мерзко и противно. Прекрасное февральское утро... Прекрасный День Всех Влюбленных...

Пока Миша отсутствовал, я успела снять испорченное белье. И стелила чистую простынь, когда он вернулся.

– Ты опять ходил голым, – констатировала я. – А если кто увидит?

– Мой дом. В чем хочу, в том хожу, – в очередной раз сообщили мне. Я не была ханжой. Но вот если кто увидит это безобразие... это прекрасное безобразие? Миша все время уверял, что у него отменный слух и чувствительность сына он не затронет, потому что никогда не попадется ему на глаза в таком виде. Я верила, но все равно сомневалась. Это было очень по-женски... но по-другому не получалось. – Давай помогу, – он обошел гигантских размеров постель с другой стороны и принялся натягивать простынь на матрас. Надо отметить, что очень хозяйственный попался мужик. Лишний раз просить не приходилось и не просить тоже... сам предлагал.

– Зачем ты убил это несчастное животное, а, главное, притащил его в нашу постель?

– Я же сказал: «Это подарок!»

– Какой подарок? – ошеломленно уставилась на оборотня.

– Подарок на День Святого Валентина, – просто пояснили мне. Я даже не успела откомментировать, что думаю о таких подарках, как он добавил:

– Кто шубу хотел?

– Я хотела, но это же не значит... – у меня дальше слов не нашлось. Ни приличных, ни неприличных. То, что я хотела шубу, вовсе не означало, что сначала желала поработать скорняком, а потом швеей... я, вообще, плохо представляла, чтобы меня заставило разделать бедного зайчика. Ведь от одного вида тошнило.

Неожиданно для меня мужчина снова скрылся за дверью, правда, на этот раз облачившись в халат. Вернулся через пару минут с огромным чехлом в руках:

– Вот, – плюхнул на кровать.

– Миша! – радостно завопила я и повисла у него на шее, стоило лишь чуть приоткрыть чехол для одежды. Внутри меня ожидало меховое изделие. Правда, из норки. – Спасибо!!!

– Волк с тобой пытается помириться, заслужить твою любовь и признательность, – обиженно просопел оборотень, позволяя обнимать себя, но не обнимая в ответ, – могла бы потерпеть и пойти на встречу.

А я вспомнила с чего началось наше знакомство... Нет, не с Мишей. Со зверем.

Глава 2

С нашего знакомства с Михаилом, случившегося на Рождество, прошло уже несколько дней. Противный мужчина приклеился ко мне, как банный лист. То есть противным он не был, мне понравился изначально, но меня-то меньше двух недель назад бросил горячо любимый супруг. Оставил мне только разбитое сердце, разочарование и дырку от бублика. Меня интересовало, как прокормить себя и сына. Мне срочно нужны были деньги и хоть какая-то работа, а не сомнительные отношения с незнакомым, пусть и симпатичным мужиком.

Так я думала ровно до того момента, пока Михаил не признался, что оборотень. Правда, об этом я узнала несколько раньше от жениха матери, Семена Васильевича. А вот когда мужчина назвал меня истинной, тогда я в первый раз взглянула на него по-другому. Именно в тот момент стала смотреть на возможные отношения с перспективой, а не с брезгливостью.

Не думала, что Ставридов отличается чем-то от обычных мужчин. Решила, что я для него очередное развлечение. Прав оказался Аркадий... стоило только Ставридову приехать в Верхние Бодуны, как вокруг него начались хороводы. В буквальном смысле. Местные и не очень дамочки окружили его, демонстрируя не только себя, но и собственные таланты.  К нам до сих пор приходят некоторые..., например, за солью. А вот первое время, когда мы только начали жить вместе, таких охотниц за чужими мужчинами было, как грязи. Хоть метлой выметай... Правда, я с несколькими так и поступила... Огрела, но не метлой, а новомодной шваброй. Вот и решила по глупости, что я на их фоне выгодно отличаюсь – не бегаю за ним и не вешаюсь на шею. Захотел мужик поиграть в охотника, насладиться добычей...

Тот день я не забуду никогда... или лучше сказать ночь? Мише оборачиваться не пришлось, я призналась ему, что все знаю. Надо заметить, действовал этот оборотень не столь шокирующе, как мой будущий отчим. Более цивилизованно. Он сначала рассказал, а только затем предложил продемонстрировать.  Стоило оборотню произнести:

– Ты – моя истинная. Понимаешь, что это значит? – я понимала и лишь успела кивнуть, а мужчина накинулся на меня с поцелуями. Меня давно никто так не целовал. Меня, вообще, никто так не целовал. Даже супруг... даже в начале наших с ним отношений. Я чувствовала себя, словно, самое изысканное лакомство. Очень нужной. Очень желанной. Сама обнимала и с удовольствием отвечала. Мысли оттолкнуть наглого оборотня даже не появилось... ровно до того момента, как не почувствовала, что он постепенно меня сдвигает. Он целовал и куда-то теснил. Действовал нарочито медленно, видимо, чтобы не спугнуть. Теснил до тех пор, пока я не оказалась около кухонного стола. Подхватил под ягодицы и усадил на столешницу, пытаясь втиснуться между ног. И если до этого он лишь целомудренно обнимал и чуть поглаживал плечи, то теперь его руки уверенно заскользили по телу. Я почувствовала, как он пытается расстегнуть ремень на джинсах.

Пришла в себя и попыталась избавиться от настойчивой попытки мужчины заняться со мной сексом. Не готова я была сразу переходить эту черту, пусть даже и была не слишком против.

– Нет! – произнесла и попыталась отдышаться. Было похоже на то, что я уверенно пробежала стометровку и при этом находилась в дико ужасной физической форме. Последнее было правдой. За время моего брака с Сергеем, я очень себя запустила. Пускай у меня из-за отсутствия денег не было возможности ходить в спортивный зал, раньше мне это не мешало поддерживать себя в приличной физической форме. В конце концов, я могла утром заниматься зарядкой, а не обслужить моих мужчин.

Оборотень, кажется, даже не заметил. Ну и что, что я прервала поцелуй? Это не помешало ему ласкать губами шею.

С трудом мне удалось просунуть руки между нашими телами и попытаться оттолкнуть нахала. Не вышло.

– Нет! – уже более уверенно произнесла, когда почувствовала, что он справился с кожаным ремнем на брюках и быстро стал расстегивать пуговичку, а затем молнию.

Я не слишком долго раздумывала. Чуть отклонилась назад, удобнее подставляя под поцелуи шею и грудь. Сама в этот момент нащупывала ковш с остатками овсяной каши. Как раз собиралась доесть за убежавшим гулять сыном, когда явился этот.

Уверенно перехватила кухонное орудие правой рукой и со всей доступной мне силой заехала по голове непонятливому ухажеру. Я не боялась, что он пострадает. Семен Васильевич успел просвятить о том, насколько оборотни – крепкие ребята.

– Зачем? – протянул очень обиженно и отпрянул от меня Михаил, при этом потирая место удара.

– Я сказала: «Нет!» Не виновата, что ты не понимаешь русского языка.

– Просто я подумал, – протянул мужчина и отошел от меня, видимо, опасаясь возможности получить еще. Я до сих пор воинственно сжимала ковш в руке и довольно щурилась. Так и надо с этими мужиками! Держать в строгости и ни в чем не уступать! Решила, что в новых отношениях больше размазней не буду. Хватит, научена горьким опытом и драгоценным мужем. Никакой, даже малейшей возможности сесть себе на шею больше не дам. Никому. Ни этому новоявленному ухажеру, ни собственному сыну.

Мужчина отошел, тем самым давая возможность спрыгнуть со стола.

– И что ты подумал? – ласково протянула в ответ.

– Ничего, – оборотень замолчал, а я сделала шаг навстречу. Он от меня. Я навстречу.

– Договаривай, раз начал.

– Нина, успокойся. Я не хотел ничего дурного. Но ты так вкусно пахнешь, – Михаил запустил пятерню в волосы. – Я не удержался. Подумал, что ты – взрослая женщина и мы оба этого хотим...

– Хотим-хотим, – глупо было спорить и отнекиваться. Из рассказов Семена Васильевича уже знала, насколько чуткое обоняние у этих зверо-людей. Глупо было отпираться в своих же желаниях, прекрасно чувствовала сама как увлажнились мои трусики. – Но это не значит, что дам. Без самого жалкого комплимента или захудалого цветка, – на самом деле я лукавила. Он пытался делать какие-то комплименты. Правда, не слишком понятные обычной русской женщине, какой была я.

«Твой запах сводит меня с ума», – извините, конечно, но для меня комплимент сомнительный.

Как и:

«Ты прекрасно готовишь, милая». Это комплимент моим кулинарным талантам и стараниям, а никак не мне лично.

Мне же хотелось, как никогда почувствовать себя женщиной, хрупкой и нужной. Женщиной, которую можно любить и о которой хочется заботиться.

Соколов своим предательством смешал меня с грязью и мне хотелось, чтобы новый мужчина помог отмыться, а не втаптывал в грязь еще больше.

– Да, понял уже, – повинился мужчина. – Хочешь ухаживаний, организуем, – пообещал Ставридов. Попрощался и покинул родительский дом.

Тем же вечером мне, действительно, доставили букет цветов и большую корзинку со сладостями. Только вот рано я порадовалась понятливости мужчины.

Наступила ночь, а вместе с ней нагрянул гость...

Я крепко спала, когда почувствовала дикую тяжесть и неимоверный жар. Вечером мы протапливали немного дом, чтобы к утру он не успел остыть окончательно... но не сказать, чтобы температура в избе была слишком высокой. Скорее обычной. Двадцать с небольшим градусов. А сейчас мне было реально жарко, так, словно, на меня накинули груду пуховых одеял, а сверху еще парочкой тяжелых матрасов прикрыли.

Естественно, проснулась и не смогла толком пошевелиться. Создавалось ощущение, что меня, действительно, чем-то тяжелым придавили.

Я обычно спала на боку, по привычке обнимая подушку. А в деревне они огромные, пуховые. Восхитительное чувство обнимать такую... почти так же приятно, как мужчину. Только вот сейчас я себя чувствовала такой подушкой. Создавалось ощущение, что меня кто-то обнимает и навалился сзади всем своим весом. Но это было невозможно. Вряд ли кто-то чужой успел проникнуть в дом. Смешно даже было предположить подобное.

Как-то эти мысли прошли стороной. Я все еще продолжала находиться на границе между явью и сном. С трудом, но мне все же удалось завести руку за спину и нащупать нечто меховое. Шкура. Но я точна знала, что в родительском доме отродясь не было шкур. Слишком дорогие. А эта жесткая, теплая...

Попыталась пошевелиться и неожиданно вскрикнула, когда услышала тихий и краткий недовольный рык, а шкура пошевелилась...

– А-а! – заорала и каким-то чудом смогла выбраться из постели. На дворе до сих пор была ночь. Пусть зимой темнело рано, а светлело ближе к десяти утра... вряд ли сейчас было утро. Обычно по утрам ребенок забирался в нашу с мужем... а теперь в мою постель с криком:

– Мамочка, вставай!

Хотя чаще, конечно, я вставала первая. Сама поднимала сына и готовила завтрак для предателя-супруга.

На меня из темноты смотрели два ярко горящих желтых глаза. Смотрели, не мигая.

– А-а! – снова завопила и непроизвольно сделала шаг назад. Все инстинкты вопили об опасности, но я не могла ничего с собой поделать. Только, как зачарованная, смотрела в эти, горящие золотом глаза и периодически вскрикивала.

– Мамочка! – на пороге комнаты возник Николай. Ребенок не только прибежал на материнский крик, он в отличии от ненормальной меня, сразу включил свет. – Мамочка, что случилось? – взволнованно поинтересовался сын. Сегодня мы ночевали в доме одни. Мама с Семеном Васильевичем уехали в город подавать заявление в ЗАГС и не вернулись, вероятно, решив остаться там ночевать. А, может, и не там... Родительница просто позвонила и смущенно сообщила, что ночевать сегодня не придет.

Я продолжала стоять истуканом и никак не реагировала даже на появление сына.

– Ой, собачка! – непосредственно заявил ребенок и сделал шаг по направлению к постели.

Милая собачка радостно оскалилась. Кажется, она улыбалась. Вот только тут я не выдержала, дернулась к сыну и перехватила его. Сжала в объятиях и с ненавистью посмотрела на собачку. Собачку, которая оказалась громадным волком. Кажется, я даже догадывалась, чьим... или чьей. Черт разберет этих оборотней с их вторыми ипостасями.

«Ну, Ставридов! Ну, козел! Ты у меня получишь!», – твердо пообещала себе.

– Собачка, – повторила за сыном, отпуская его и поднимаясь с колен. Окинула милую собачку подозрительным взглядом, решив, что она относительно безопасна. В конце концов, ничего не произойдет, если сын ее немного потреплет. Собачка вытерпит, сыну радость... а Ставридову будет хорошим уроком.

Но мне этого было мало. Я до сих пор злилась. Мне очень хотелось, как следует проучить этого наглого и невозмутимого оборотня. Оборотня, который в данный момент с комфортом развалился на кровати и позволял ребенку себя тискать. Кажется, я даже услышала что-то похожее на урчание. Он что еще и удовольствие получал?

Пока я наблюдала за этим творимым постельным беспределом, так ничего достойного в качестве наказания придумать и не смогла.

Сын, вдоволь натискав огромную псину, сел на постели, покровительственно положив руку на голову животному:

– Мама, а она будет теперь жить с нами? – кажется, милая собачка икнула.

– Это он, Коля, – поправила ребенка и усмехнулась, такое обиженное выражение появилось на лице волка.

– Он, – радостно протянул ребенок. – Так он будет жить с нами?

– Возможно, – ушла от прямого ответа, – это будет зависеть от поведения милого песика, – милый песик довольно оскалился. А мне было удивительно, как Николай не боится здорового волка с огромными и острыми даже на вид клыками, который еще и скалился периодически. Вот уж детская непосредственность... Я, впрочем, тоже в присутствии частично одомашненного хищника чувствовала себя удивительно спокойно. Возможно, всему виной была наша парность... не знаю.

– А как его зовут?

– У него пока нет имени, – можно было бы сказать, что Мишка или еще какую кличку придумать, но делать этого не стала.