Проклятый, одинокий, дракон (СИ)

Девушка, не задумываясь, кинулась подхватить падающий букет. И только, когда услышала мужской смех, поняла, что сделала что-то не так. И всё же она закончила поправлять нарушенную стройность цветочной композиции, а потом только подняла глаза, чувствуя, как краска заливает щёки.

— Простите, миледи, мой друг, герцог де Риз дурно воспитан, — склонил перед ней голову, одетый в голубой камзол кавалер. — Позвольте представиться, Лотер, герцог Одилонский.

— Айна де Лабранш, — протянула ему руку Айна и ещё больше смутилась, почувствовав его губы на коже в разрезе перчатки.

Герцог разогнулся, откинув с лица светлые волосы. И в глубине его льдистых глаз она всё же увидела то же выражение, что и у стоящего позади него де Риза — насмешка. Тщательно замаскированная, но всё же угаданная ей на этом прекрасном своей северной холодной красотой лице.

«Герцог де Одилон, — припоминала Айна. — Семья герцога была одной из самых влиятельных после королевской. А земли Одилона были самыми обширными на этих островах. Был у них только один существенный минус — они были бесплодны и абсолютно не пригодны для земледелия. А ещё совершенно истощены как пастбища. Отец всегда возмущался, когда вместо денег за поставляемые корма получал королевские грамоты с обещаниями оплатить долги Одилона из королевской казны».

Это знание позволило Айне гордо вскинуть подбородок.

— Всё южанки так удивительно самостоятельны? — поинтересовался герцог с восторгом, и вроде без всякого подвоха.

— И все без исключения вспыльчивы и темпераментны, — не дал Айне и рта раскрыть де Риз, подходя ближе, и обращаясь к Лотеру. — Будьте осторожны, мой друг!

— Ничто так не красит женщину, как её темперамент, — улыбнулся Одилонский, скользя по Айне глазами. И этот взгляд она тоже узнала. Раздевающий, оценивающий. Но в том, как его почти прозрачные глаза изучали девушку, было кое-что, крайне неприятное. Одилон искал следы увечья — страшные шрамы от ожогов, полученные ею в детстве, о которых, кажется, всему миру было известно. Каждый мужчина, будь то поверенный короля или заезжий торговец, все без исключения, искали подтверждение уродства на её теле.

Айна невольно одёрнула рукава платья пониже — на левом запястье действительно красовался ожог, но, к счастью, для поцелуя протягивают правую руку. А безобразные шрамы покрывали, в основном, её спину. Девушка давно смирилась с ними, но это неожиданное замужество заставляло её снова страдать.

— Южанки, думаю, мало чем отличаются от северянок, — ответила Айна, сверкнув глазами на де Риза. — Темперамент у женщины либо есть, либо нет, и это не зависит от места её рождения.

— Миледи, — обратилась к ней Грэсия, махнув рукой на лестницу. — Ваша комната наверху. Я приказала растопить камин и нагреть побольше горячей воды.

Айна ещё старалась вникать в смысл её слов, когда Лотер обратился к Тьеру на гиацинтарском.

— А она хороша, — пробубнил он вполголоса и едва заметно улыбнулся. — Надеюсь, слухи о её дефектах сильно преувеличены. Люблю таких пылких, с норовом.

— Так купи себе строптивую лошадь и объезжай, — глянул де Риз на Айну, и она поспешила отвести глаза.

— Кстати, говорят, южане в своих домах ночуют вместе со скотом, — герцог де Одилон словно невзначай прикрылся надушенным платком. — И, мне кажется, от неё за версту несёт навозом.

Айна застыла в ужасе от его слов, боясь шелохнуться.

— Вы уверены, что леди вас не понимает, Лотер? — спросил де Риз всё на том же языке.

— Помилуйте, мой друг, — хмыкнул де Одилон и отвернулся, когда Айна уже собиралась убить его взглядом. — Южане не учат своих дочерей ни языкам, ни точным наукам. Они настоящие дикари.

— Пожалуй, вы правы, — усмехнулся де Риз, невозмутимо встретив ненавидящий взгляд девушки. — Боюсь, к языкам они совершенно неспособны.

«Ах так? — отвернулась Айна и сделала вид, что очень увлечена рассказом леди Грэсии о расположении комнат. — Два напыщенных индюка, смеют обсуждать меня, глядя прямо в глаза? Что ж, тогда оставайтесь в своём неведении».

— Миледи, — как ни чём не бывало обратился герцог Одилонский к Айне, когда управляющая замком женщина закончила свою речь. — Его Высочество попросил меня сопроводить его прелестную невесту до столицы. Сообщите мне, когда будете готовы отправиться в дорогу.

— Правда? — посмотрела Айна на этого лицемера в упор. — Вы будете сопровождать меня лично?

— О, да, миледи, — поклонился он. — Это большая честь для меня.

— О, да, миледи — передразнил его Риз. — Герцог прекрасно владеет шпагой. Как минимум, от бродячих собак Вы точно будете защищены.

— Если столь же прекрасно, как и языком, то, пожалуй, вы правы, де Риз, — улыбнулась она как можно любезней и обратилась к нахмурившемуся Лотеру: — Мы выезжаем завтра на рассвете.

— Миледи, путь долгий и трудный, — тряхнул волосами северянин, вскинув голову. — Рекомендую вам перед дорогой как следует отдохнуть.

— А я рекомендую вам начинать точить свою шпагу. Я отправляюсь в дорогу завтра. С вами, милорд, или без вас.

Подхватив юбки, она отправилась к лестнице, всеми своими шрамами чувствуя, как взгляды двух герцогов буравят ей спину. Было обидно и горько, что так несправедливо относятся к ней эти заносчивые вельможи. Но она была уверена, что принц не такой.

Оставшись одна в просторной комнате, Айна достала висящий на шее кулон. Мягкая улыбка мамы и насупленные брови отца. Чёрные прямые волосы, яркая южная внешность со смуглой кожей — всё это досталось ей от матери. Но благородные черты и медовый оттенок карих глаз — от отца. А ещё его рачительность и упрямство.

Как жаль, что их не стало так рано. Как жаль, что на всём белом свете она осталась одна — нечаянная наследница огромного состояния, которое сумел сколотить её отец за тридцать лет, умело распоряжаясь плодородными землями и ведя честную торговлю с соседними странами.

Бог не дал её родителям сына. И с малых лет отец учил её всему, что знал сам, а ещё нанимал лучших учителей. Гиацинтарскому, языку страны, которая перестала воевать с Фриталией не так давно, отец учил её с детства. «Язык своего врага надо знать лучше, чем свой родной», — говорил он. И Айне всегда нравилось учиться. А ещё помогать родителям.

Дрова в камине догорали, и Айна встала подбросить поленьев. Ивет в соседней комнате разбирала вещи, чтобы выбрать самые удобные и тёплые, которых в их гардеробе оказалось совсем мало.

— Бог мой, миледи! — воскликнула незнакомая служанка, когда Айна уже разгребла золу и выкладывала на тлеющие угли смолистые щепки. — Зачем же вы сами? Нужно было позвонить в колокольчик.

Она показала на висящий у кровати шнурок, тяжело опустилась на колени, сморщившись от боли, и принялась помогать.

— Да не принято у нас по таким пустякам слуг дёргать, — пожала плечами Айна и подала последнее сучковатое полено. — У вас и так работы полно.

Она встала, поправила платье и подала служанке руку. Белокожая, как все северянки, девушка, лет восемнадцати, возрастом не старше самой Айны, уставилась на её ладонь, не понимая, чего от неё хотят.

— Давай руку, — поманила её пальцами невеста наследного принца. — Я же вижу, что у тебя нога болит.

— Асея, миледи, — подсказала девушка своё имя, опираясь на протянутую руку. — Спасибо, миледи! Ошпарила ногу кипятком. Очень болит, и никак не проходит.

— Я знаю, что такое ожоги, Асея, — посмотрела Айна на девушку серьёзно, а потом улыбнулась. — Но к счастью для тебя, ещё я знаю, как их лечить.

Она полезла в свой дорожный сундук, в котором были припасены сушёные травы, мази и другие средства на всякий разный случай.

— Вот смотри, — отсыпала она девушке в тряпицу несколько крупных синих кристаллов. — Один кристалл растворяешь примерно вот в таком количестве воды, — пыталась показать она руками, но побоявшись, что девушка может её не понять, и оглянулась в поисках какой-нибудь подходящей посудины.

Под кроватью неожиданно обнаружилась круглая металлическая кастрюля с одной ручкой. Айна достала её, заглянула под крышку, пожала в недоумении плечами: «Что в ней могли готовить?»

— Вот столько кипятка, — показала она пальцами от низа ёмкости. — Жидкость будет ярко-голубой, но нужно обязательно дождаться пока она остынет. А потом уже холодную разводить примерно на такое же количество тёплой воды, мочить в ней бинты, перематывать ногу и два раза в день обязательно дополнительно повязку смачивать. Поняла?

— Да, миледи, — кивала девушка, почему-то едва сдерживая смех. — Могу я забрать это, чтобы замерить?

— Да, конечно, — вручила ей странный сосуд Айна, ещё раз заглянув внутрь и водрузив на место крышку. — Не понимаю вообще, что это.

— Это горшок, миледи, — прыснула Асея. — Ночной горшок.

— Горшок?! — поползли вверх по лбу брови Айны.

— Ну, да. Чтобы ночью не бегать по холоду в сортир, а все дела можно было сделать прямо здесь, не отходя от кровати.

— Надеюсь, этим горшком ещё никто не пользовался? — покосилась девушка с недоверием на предмет в руках служанки.

— Нет, миледи, — хихикнула Асея. — Сегодня нет, но я его верну.

— Не надо, — выставила перед собой ладонь Айна, отказываясь.

Служанка откланялась и выскочила за дверь. И Айне показалось, что она бежала по коридору, всё ещё хихикая.

— Мадемуазель, — внесла в комнату ворох платьев Ивет. — Боюсь, это — всё, что у нас есть из тёплых вещей.

Цветастые платья рассыпались по кровати, и Айна с ужасом поняла, что весь её гардероб в этих холодных северных землях совершенно бесполезен.

— Ну, что ж, — устало присела она рядом с нарядами. — Значит, в главную королевскую резиденцию мы отправимся налегке.

Глава 3

После горячей ванны идти никуда не хотелось. Вытянуть усталые конечности на кровати и забыться сном в жарко натопленной комнате. Но, оказалось, на сегодня испытания Айны ещё не закончены — в парадной столовой её ждал ужин.

Да, на нем будут присутствовать оба, уже ненавистных ей, герцога. И, нет, она не может не спуститься и просто перекусить в своей комнате.

— Как это утомительно — придворный этикет, — жаловалась Айна, пока служанки жгли ей волосы завивочными щипцами.

— Это все ваши платья, миледи? — скептически шуршала Грэсия лёгкими тканями. Смотрительница замка оказалась не простой экономкой, а графиней де Монд, старой девой и наследницей давно разорившегося древнего рода. Она безукоризненно следовала правилам и давала советы, цены которым Айна пока не понимала.

— Эти ткани слишком холодные, миледи. Вы рискуете простыть и заболеть в дороге. Вам срочно нужны новые наряды.

— Но завтра с утра я собираюсь отправиться в путь, — перечила Айна. — У меня нет времени ждать портного.

— Его Высочество никуда не денется, миледи. Но если вы подхватите воспаление лёгких и сляжете в лихорадке, возможно, перед принцем встанет проблема начать подыскивать себе новую жену, — откинула строгая графиня в сторону все её наряды, кроме одного. — К тому же погода портится. А путь до столицы, действительно, неблизкий.

— Неблизкий? — удивилась девушка. — День или два дороги вы считаете далеко? Я посмотрела по карте. От моего дома до западной границы владений расстояние в три дня пути, а здесь и того меньше.

— По прямой, может быть, — приподняла тонкие брови строгая женщина. — Но вы забываете про горы, которые лежат на пути, и реку, мост через которую построен только на территории графства Лешер. Только до Лешера неделя пути.

— Неделя? — удивлённое выражение так и не сходило с лица Айны.

— А если выпадет снег, то перевал станет недоступным, и ещё неделю придётся потратить на то, чтобы объехать горы, — продолжала нагнетать графиня и прогнала закончивших свою работу служанок взмахом руки.

— Снег?!

— Да, ранней весной в наших широтах это обычное явление. Так что, с завтрашним выездом вы явно погорячились. А в этом наряде, — подошла к ней женщина со спины, и в зеркале над головой Айны отразился ей гордый орлиный профиль и высокая причёска из седых волос. — В этом наряде вы замёрзнете даже в столовой. Переодевайтесь в бордовое, а я отправлю посыльного к портному. Вам помочь?

Графиня протянула руку к шнуровке корсета.

— Нет, нет, — поспешно вскочила Айна. — Этим займётся Ивет.

— Как скажете, — откланялась женщина. — И не задерживайтесь сильно, ваши гости и так уже изголодались. А нет ничего хуже голодных мужчин.

— Леди Грэсия, — остановила её Айна. — Скажите, что имел в виду де Риз, упоминая при Одилоне собак. Мне показалось, Лотеру это сильно не понравилось.

— О, это из-за его худобы, миледи, — обернулась графиня в дверях. — За глаза его зовут Костяной. Ну, а где кости, там собаки.

Она едва заметно улыбнулась, но не позволила себе большего.

— Что ж, пусть тогда эти кости подождут, пока я избавлюсь от запаха навоза, — злорадствовала Айна, пока Ивет затягивала жёсткий корсет на очередном платье.

— Говорят, в столице уже не носят платья с высоким воротом, — застёгивала воротник-стойку на крошечные жемчужинки пуговиц служанка. — Сейчас в моде открытые плечи, декольте, и чтобы грудь из него почти вываливалась, а спина до талии была совершенно голой.

— Вот приедем в столицу, там и закажешь себе своё декольте. Глядишь, охмуришь какого-нибудь смазливого королевского конюха.

— Ой, здешний помощник конюха тоже такая душка, — скосила глазки в пол служанка. — Обещал научить меня ездить в седле как настоящая амазонка.

— Это как? — Айна дёрнулась, когда заправленные концы ленты шнуровки царапнули нежную кожу.

— В мужском седле.

— Так ты разве не умеешь? — девушка встала, откидывая назад уложенные локонами волосы. — У нас на юге все девушки ездят только так.

— Ну, он-то этого не знает, — коварно улыбнулась Ивет.

Спустившись по широкой мраморной лестнице, Айна не сочла нужным извиниться за задержку.

«Вот ещё! Навязались на мою голову, пусть терпят. Я не просила такой компании. И сама бы прекрасно поужинала. И до столицы обошлась без провожатых».

— Миледи, — подал ей руку на последней ступеньке Одилон. — Вы обворожительны.

— А вы совсем не изменились, Лотер. По крайней мере, с того времени, когда мы последний раз виделись, — она подала ему руку, но вдруг остановилась. — Хотя нет. Мне кажется, вы похудели.

Перекосившееся лицо герцога де Одилона и блеснувшая улыбка герцога де Риза стали ей наградой за её маленькую, но жестокую месть.

Но только усаживаясь за огромный стол, накрытый с одного конца на три персоны, она заметила какой и на самом деле Лотер худой.

«Белобрысый, долговязый, костлявый», — оценила его Айна по-своему, отвергая более справедливые «светловолосый, высокий, стройный». Даже излишняя худоба его не портила. А рельефно выступающие скулы лишь сильнее подчёркивали его аристократизм. В нём чувствовалась порода, чистокровность, масть. Если бы не презрительно поджатые губы, тонкие, бескровные, жёсткие, он был бы идеален.

— Ваше здоровье, господа, — первой подняла бокал юная герцогиня. В конце концов, она — невеста принца, а они слишком сильно её разозлили. И она слишком устала, чтобы с ними любезничать.

Крепкий и неожиданно горячий напиток непривычно обжёг горло. Айна поперхнулась.

— Это калон, миледи, — невозмутимо глядя, как девушка закашлялась, пояснил де Риз. Он лишь пригубил из своего фужера и поставил его на место. — Напиток из вереска и местных трав. Его пьют маленькими глотками. Даже не пьют, им, скорее, лечатся.

Эти две благородные сволочи были уверены, что она попадёт впросак.

— Любимый напиток Его Высочество Сольвино Первого. Неужели вы не знали? — деланно удивился Одилон.

— Судя по количеству вина, — ещё хрипло, и слегка покашливая, но уже вполне уверенно возразила девушка, — которое поставляют с наших виноградников ко двору Его Величества, любят при дворе как раз вино. А калоном, видимо, лечатся. С похмелья.

Она снова подняла горячий кубок под их сдержанные улыбки.

— Миледи, — остановил её Одилон и показал, что надо выдохнуть, прежде чем пить.

Айна последовала его совету, и вторая порция пошла мягко.