Помоги проекту - поделись книгой:
— Ну что, вспомнил, как сдал моего друга? — просипел Скахет. Травмированное горло отозвалось болью.
Тут он заметил свой кинжал, сиротливо лежащий на полу между ними. Трактирщик тоже его заметил и всё понял. В тот момент, когда воин совершил кувырок, сумарец прыгнул на него сверху, схватил за волосы и приложил лицом о пол. Из глаз брызнули искры, но Скахет всё же дотянулся до оружия, хотя пришлось оставить в широкой ладони порядочный клок волос. Пальцы сомкнулись на рукояти, и трактирщик покатился по полу с лезвием в бедре.
Понимая, что рана здоровяка не остановит, воин схватил полено и как пружина вскочил на ноги. И вовремя. Сумарец нёсся на него с окровавленным кинжалом. Обманное движение, уход в сторону и тяжеленная дубина догоняет чернявый затылок. Ноги трактирщика подкосились и с протяжным стоном он осел на пол. Теперь можно и поговорить.
Скахет вытянул ремень и как следует связал противника. Затем разрезал ему штанину и туго перетянул рану. Отдышавшись, взял со стола стакан с каким-то пойлом и выплеснул на лицо. Сумарец застонал и открыл глаза.
— Ну что, дядя, поговорим? — воин поднял опрокинутый в процессе борьбы стул и сел напротив. — За каким верлом ты сдал моего друга гвардейцам?
Сумарец гневно сверкнул глазами и гордо вскинул подбородок, но Скахет только ухмыльнулся. Он знал, что для уроженца Сумарского Халифата считалось страшным позором умереть ливером наружу. Поэтому провёл лезвием по грузному животу и на полном серьёзе пообещал:
— Будешь молчать, выпотрошу и скормлю потроха лакрам.
Подействовало. Трактирщик поморщился от боли и проговорил:
— Не сделай я этого, гвардейцы обязательно бы шепнули, кому следует что в «Кровавом полдне» не чтят Шааса. А серые вопросов задавать не станут. Скрутят да кинут в застенок, и поминай, как звали…
— Допустим, — Скахет подрезал острым лезвием ноготь на большом пальце. — И куда же его увели?
— Скорее всего, в Узилище, — видя, что убивать его не собираются, трактирщик несколько расслабился.
— Где оно находится?
Воин открыл дверь и выглянул в тёмный коридор. Оглядев обстановку, повернулся к сумарцу, но трактирщик молчал.
— Ну?! — поторопил Скахет, и хозяин гостиницы нехотя произнёс:
— Это личная душегубка монтар Шааса… — смуглое лицо побелело, будто он уже бывал в этой самой душегубке.
— Снова это имя, — проворчал воин. — Кто этот Шаас?
— Ты что, парень?! Как можно такого не знать?
— Вообще-то я здесь проездом и мне плевать на ваших шаасов. Но если он встал между мной и свободой друга, будь уверен — ему не поздоровится!
Сумарец криво улыбнулся.
— Грозный воин, нечего сказать, — он презрительно сплюнул. — Думаешь справиться с главой ордена Серой Длани?
— Вот значит как?.. — Скахет спрятал кинжал. — Но ничего, и не таких обламывали.
Он достал из-под кровати замеченный во время схватки сундучок и, вскрыв незатейливый замок, подбросил на ладони увесистый мешочек. Внутри приятно звякнуло. Сумарец побагровел и выругался на родном языке, но Скахету было плевать.
— За моральные издержки, — буркнул он и поспешил в свою комнату. Нужно было собрать вещи и как можно скорее найти другую гостиницу.
Не тратя времени Скахет поскидывал вещи в сумки (разбираться, где чьё будут после) и поспешил покинуть «Кровавый полдень». На дворе ещё царила ночь и, сгибаясь под тяжестью сумок, воин побрёл к центру города.
Верхушки домов едва-едва окрасились в красное, когда он вышел к Ратушной площади. Город только начинал просыпаться. На площади появились первые лавочники желающие занять более выгодные места. Рыбаки возвращались с ночного лова. Пекарь выкатывал из булочной лоток со свежей сдобой. Где-то вдалеке раздался первый звук молота ударившего по наковальне.
На него прикрикнули, и Скахет посторонился, давая проехать телеге и тут его осенило. Воин зло сплюнул и выругался, но руганью лошадей, что остались у гостиницы не вернуть, а возвращаться уже поздно.
Скахет направился к ближайшему лотку. Нужно найти место, где остановиться и думать, что делать дальше. А лошади… Да пускай этот черноголовый выкидыш гарруты ими подавится. Тем более что он за них заплатил.
При этой мысли жадность терзающая нервы немного унялась, и воин окликнул булочника раскладывающего хлеб на лотке:
— Почтенный, не подскажешь, как мне найти ближайшую гостиницу?
— Отчего ж не подсказать? Подскажу… если купишь у меня пару булок, — розовощёкий толстячок в насквозь пропитавшейся мукой одежде дружелюбно улыбнулся и Скахет полез в кошель за деньгой. Проще купить у него хлеб чем бегать в поисках того кто поделится информацией за так.
— Если нужна гостиница подороже, то найдёшь её прямиком за ратушей, — пекарь завернул пару горячих булок в тряпицу и протянул воину. — А если подешевле, то пойдёшь вон туда, — он принял деньги и указал в направлении убегающей меж домов улочки, — и в конце свернёшь направо.
Скахет благодарно кивнул, сбросил баулы на мостовую и, отломив благоухающую горбушку, поинтересовался:
— А не знаешь часом, где мог остановиться караван из Келира?
— А большой караван-то? — толстячок закончил раскладывать хлеб на лотке, и не прочь был пообщаться. — Так-то купцы обычно в загве останавливаются… Это специальный двор для небольших караванов, — поспешил объяснить он. — А если большой… не знаю… попробуй поискать возле Узилища. Там почти нет домов, и крупный караван вполне разместится.
После того как толстый булочник объяснил как пройти к Узилищу Скахет отправился к недорогой гостинице. Нужно было снять комнату, оставить вещи и осмотреть тюрьму. В голове потихоньку начал выстраиваться план…
Предположение пекаря оказалось верным. Келирские телеги Скахет обнаружил неподалёку от стен Узилища. Место оказалось странным — ни тебе нормальных гостиниц, ни лавок. Район будто вымер, и даже крысы обходили жуткую обитель стороной.
Толкаясь меж снующего туда-сюда обозного, люда воин лихорадочно выискивал знакомое лицо. Вейт которого он встретил у ворот, как и он сам был послушником Храма за той лишь разницей, что тот закончил обучение, а Скахет нет. Вейт единственный из всего Храма кто, не взирая на жестокую конкуренцию, по-людски относился к воину. Именно поэтому Скахет считал его пускай не другом, но хорошим знакомым. И именно поэтому решил найти и попросить помощи.
— Послушай, любезный, где мне найти Вейта?
Скахет остановил одного из служек несущего увесистый мешок, но тот лишь повёл подбородком — мол, я занят — и поспешил по своим делам. Воин зло сплюнул и остановил другого, но тот даже не стал разговаривать. Уже отчаявшись найти помощь в этом муравейнике, он услышал голос за спиной:
— Скахет, Единый тебя раздери! Какого верла путаешься под ногами?!
Воин обернулся.
— Вейт, что у вас за суета?
— К полудню караван должен отправиться. А ты чего здесь? Что-то стряслось? — цепкий взгляд прожжённого вояки схватил Скахета за лицо.
— Моего друга арестовали…
— Было за что?
— В том-то и дело, что нет. Мы здесь проездом и ещё никому не успели перейти дорогу.
Вейт всмотрелся в хмурое лицо Скахета и всё понял.
— А ну пойдём-ка… выпьем чего, — он схватил воина за рукав и потащил за собой.
Они миновали соседнюю улицу и остановились перед невзрачной дверью. Вошли и очутились в одном из множества питейных заведений разбросанных по Скавеллу. В отличие от нормального трактира здесь можно было выпить, как говориться, на бегу.
Вейт подошёл к барной стойке, заказал кувшин какого-то пойла с вяленой рыбой и они со Скахетом встали у одного из столиков. Воин разлил напиток по кружкам, оторвал голову от рыбины и сделал большой глоток.
— Рассказывай.
Скахет с минуту колебался, гадая, стоит ли Вейту знать о его миссии, но потом махнул рукой и тоже отхлебнул из кружки.
— … и я дважды перед ним в долгу. Сам понимаешь, бросить не имею права, — закончил он рассказ и потянулся к кружке.
Вейт задумчиво молчал, мусоля солёные рыбьи рёбра. Наконец отбросил хребет, приложился к кружке и спросил:
— И чего же ты ждёшь от меня?
— Помощи. Мне нужно проникнуть в Узилище…
— Дальше можешь не продолжать, — перебил Вейт, — я тебя понял. Увы, помочь не могу, — он развёл руками.
— Всего день, а после нагонишь свой караван, — сделал попытку Скахет.
— Нет, дня здесь никак не хватит. Нужно разузнать, что к чему, найти пути отхода… не мне тебя учить.
— Тогда останься.
— Скахет, ты же сам понимаешь, если я разорву контракт, меня после этого не возьмут охранять даже сортиры.
— А придержать караван?
— И речи быть не может.
— Ясно… — Скахет уставился на дно кружки. — Может совет, какой дашь?
— Попытай счастья через прислугу. Прости, мне пора. Удачи, — Вейт стукнул воина по плечу и быстрым шагом покинул забегаловку…
С первого взгляда могло показаться, будто стены окружившие башню неприступны, но лишь с первого. После тщательного осмотра Скахет пришёл к выводу, что если понадобится, сумеет перебраться через ограду. Вопрос в другом — как, не привлекая внимания проникнуть в основное здание и где внутри искать Колина? Не находя другого выхода воин сидел и ждал. В конце концов, должны же тюремщики что-то есть?
Спустя три дня тягостного ожидания удача всё же повернулась к Скахету симпатичным личиком. К воротам подъехала одинокая телега гружёная овощами и небольшими пузатыми бочонками. Неказистый мужичонка остановил чахлую кобылку, нехотя спрыгнул на землю и дважды стукнул в ворота массивным кольцом. Распахнулось смотровое окошко, кто-то осмотрел возницу, перекинулся с ним парой слов и толстые створки поползли в стороны.
Через некоторое время створки вновь распахнулись и выплюнули наружу опустевшую повозку. Скахет дождался, пока она поравняется с его лежбищем и лихо спрыгнул на сено позади возницы. Тот отреагировал на движение за спиной, но недостаточно быстро и острое лезвие охладило шею повыше кадыка. От неожиданности возница всплеснул руками и лошадь остановилась.
— Тише, приятель, я тебе ничего не сделаю, — заверил Скахет, пошевелив кинжалом. Незнакомец испуганно сглотнул и что-то неразборчиво промычал. — Заедем за угол, там я тебя поспрошаю, да отпущу на все четыре. А будешь хорошо себя вести, так ещё и денег дам. Давай, двигай свою клячу.
Мужичонка щёлкнул поводьями, и повозка нехотя двинулась дальше. Миновали оговорённый угол, и возница с надеждой посмотрел на Скахета, но тот молчал. Наконец когда доехали до следующего поворота воин приказал остановиться и спрыгнул на землю. Кинжал убирать не стал.
— Как часто ты возишь еду в Узилище?
— Дык аккурат дважды в седмицу, а чо? — видя, что убивать его не собираются, мужик заметно расслабился.
— Ничо, — отрезал воин. — Надо значит, раз спрашиваю. То есть теперь не скоро повезёшь?
— Ага… завтрича и повезу, — мужик осмелел настолько, что сплюнул на землю. — Тебе-то что за забота, мил человек?
— Завтра?! Это кстати, — воин прищурился и посмотрел на возницу снизу вверх. — А что повезёшь-то?
— Дык мясо, — с удивлением ответил мужичонка. — Сегоднича значит, овощи да пиво, а завтрича мясо. Я так всегда вожу. Так чего хотел-то?
— Внутрь мне нужно, вот чего…
— Ты часом не того, — возница покрутил пальцем у виска, — добровольно в Узилище лезть?
— Завтра я за тебя поеду, — Скахет пропустил издёвку мимо ушей.
— О дела! А я где ж буду?
— Вот тебе золотой, — Скахет извлёк из-за пазухи кошель и кинул вознице жёлтый кругляш. — А всё гладко пройдёт, получишь ещё три.
— Эк тебя припёрло-то, — мужичок попробовал золото на зуб, сунул за голенище и спрыгнул рядом со Скахетом. — Только не выйдет ничо. Меня там каждый лакр знает, — он развёл руками. — Но за золото всё равно спасибо.
— Знают, не знают, а я всё же рискну, — Скахет вдел кинжал в ножны. — Или денег не нужно? Кстати, золотой можешь себе оставить… за беспокойство.
Мужик с минуту сверлил воина взглядом, а потом спокойно без иронии спросил:
— Так что тебе за дело в Узилище? Мож я на что сгожусь?
— Друг у меня там.
— Эвона как… — протянул возница. — Тогда вот что, поезжай завтра за меня, а спросит кто, скажешь свояк мой из деревни. Один раз он возил за меня еду пока я… в общем, плохо мне было. А лица его никто не вспомнит. Глядишь пронесёт.
— Что-то уж больно легко ты согласился, — насторожился воин.
— Отца моего эти серорясые паскуды в Узилище сгноили. Чай годков с полдюжины уже минуло. А я им в отместку только и могу, что пиво разбавлять, — мужичок смачно сплюнул под ноги. — Вот ежели у них с под носа пленник сбежит… это будет дело. Давай-ка, запрыгивай в телегу и айда ко мне. Поужинаем да обсудим что как.
Скахет уселся позади мужичка, и они двинулись вглубь города…
— Тпру!
Лошадь послушно остановилась у ворот. Скахет в простой неказистой одежонке, которую ему выделил хозяин повозки проворно спрыгнул на землю. Постучал в створ висящим на верёвке билом и стал ждать прихода стражников. Через несколько минут воин не выдержал и стукнул в ворота ещё пару раз. В то же мгновение распахнулось смотровое окошко и чья-то раскрасневшаяся то ли ото сна, то ли от браги рожа недовольно поинтересовалась:
— Ну, чего долбишься? В застенок захотел? Так мы это мигом организуем. А ну пшёл вон!
— Не шуми, дядя, я вам пожрать привёз, — Скахет по-простецки сморкнулся на землю и отошёл в сторону, давая стражнику рассмотреть стоящую за ним повозку. Тот сдвинул брови и вгляделся в лошадиную морду, затем пробежался по бочкам с солониной и вновь перевёл взгляд на воина.
— Лошадь узнаю, повозку тоже, а вот тебя вижу впервые. Где Йорхи?
— Дык я за него, — воин растянул рот в простодушной улыбке.
— Что значит за него?
Поделиться книгой: