Помоги проекту - поделись книгой:
С размерами стопы местные тоже не слишком заморачиваются, почти как с одеждой. Два размера, большой и маленький… А если что, подтянем ремешками и подвяжем веревочками. Так что дорогую одежду долой и аккуратно сложить. Мой старый халат как выясняется вовсе не порван, просто один из рукавов надорвали по шву. Навыки прежней хозяйки тела со мной, шила она много и регулярно, так что все достаточно быстро зашивается. Вообще забавно это, сшивать ткань прокалывая ее иглой вручную. Причем у всех парней нитки и иголки с собой имеются. У некоторых чуть ли не полноценные швейные наборы. Толи по причине того что готовятся к армии, то ли особенность этого времени, необходимость иметь возможность в любой момент отремонтировать собственную одежду. С ремонтом наконец закончено и я одеваю привычную yukata и потрепанный пояс. Нет, я определенно блондинка! Интересно, в этом мире есть шутки про блондинок? Но неважно, во первых и эту одежду нужно снять и аккуратно сложить. Теперь, пока снова не забыла протереть промежность чистым платком смоченным саке, нашлось несколько не откупоренных бутылочек. На природе, даже в небольших ранках, у человека без профилактических уколов, с легкостью могут завестись несколько весьма неприятных и как правило фатальных заболеваний. Так что стиснуть зубы и терпеть… Впрочем все оказалось не так страшно, я и забыл что у женщин от природы болевой порог в несколько раз выше мужского. Это ведь раньше были знания неприменимые на практике.
Одеваю haori, на этот раз подумав и выбрав подходящее. Хоть это тело и тянется ко всяким блестяшкам, но я совершенно очевидно не стану прихватывать с собой вещь, столь обильно украшенную золотым шитьем. А вот в качестве деморализующего противника одеяния, вполне сгодится. Стоит распахнуть полы и оппонент обнаружит, что на мне ничего больше не одето. Нет, я все таки блондинка… Все мои заложники, позабыв страх, на меня пялятся. Только через какое то время, до меня наконец таки доходит, что я перед ними устроила настоящие танцы с раздеванием. Тем более я на свету, лампа и приоткрытая дверь склада, а они в глубине, на зрительских местах… Учитывая что они раздеты или почти раздеты, сразу же видны результаты голосования, в виде устремленных к небу нефритовых жезлов. Это мне вдруг память реципиентки подкинула, экие местные затейники. А, это не местные, а chūgoku no(中国の, "люди центра мира") [китайцы], чье влияние в местной культуре осталось с незапамятных времен. А у меня соответственно не менее нефритовые врата. Так, стоп, я точно точно блондинка. И нечего так жадно, с предвкушением, пялится на эти самые стержни. Сначала выглянуть наружу, нет, Каваками-сан пока еще не появился. Так что подходящий ножик в руки и займемся делом. Впрочем подготовка двери заняла не более пары десятков минут. Долбить дерево практически не потребовалось, хватило имеющихся щелей между балками и досками. Ну а теперь, используя более или менее сохранившийся кусок паруса, стоит заранее подготовить тючок furoshiki (風呂敷) с вещами. В него как раз пойдет та одежда которую я заберу для ношения или на переделку, всяческие полезные мелочи, парочка бутылочек саке и shōchū, чайник tetsubin (鉄瓶), довольно идиотский на мой взгляд, поскольку сделан из чугуна.
Один из кинжалов я подвешиваю на петле под руку и соответственно под курткой, а второй пристраиваю горизонтально на пояс сзади. Меч все же чересчур брутален, тем более фехтовать этой железкой с моими невеликими умениями просто опасно, лезвие может сломаться. Сталь явно не самого лучшего качества, что попытались исправить избытком термообработки, вроде именно об этом свидетельствуют разводы на металле. Гораздо лучше палка, которую я как раз прислоню к стене рядом с дверью. Тем более, что желательно обойтись без крови, а длинное клинковое оружие провоцирует его применение. Тем более что девочку с мечом никто всерьез не воспримет. Наоборот спровоцирую нападение на дурочку взявшую в руки оружие серьезных пацанов. Так что вакидзаси отправляется все в тот же тючок. Если что, пригодится как скрытое оружие последнего шанса.
Хорошо что мне хватает ума, для вооружения отойти от пленников подальше, в темный угол. Так что они и не поняли что я делаю. Ну а скрыть мою работу у двери я даже и не пытаюсь, что то они просто не поймут, а что то и так достаточно очевидно. Если даже они и предупредят моих противников, то только сыграют мне на руку. Тем временем, видимо в конец осмелевшие, после моих танцев, заложники начинают наглеть.
— Эй девка, нам нужно отлить.
Хоть я об этом заранее не подумала, ответ в общем то очевиден.
— Делайте под себя. Я все равно больше не собираюсь с вами трахаться!
А где то внутри, тело явно не довольно таким решением. Какие мальчики, можно же о них хотя бы помечтать. Тьфу! Лезет же в голову такая муть. Как бы это не вышло боком в самый неподходящий момент. Мало того что явный разлад тела и сознания, так еще и эта непонятно откуда взявшаяся чувственность.
Мальчики только начали входить во вкус, в очередной раз изощряясь в применении ко мне разнообразных сравнений, вариантов сексуальных отношений и прочих добрых пожеланий. И тут внезапно, а и правда внезапно, я слишком отвлеклась, на дороге к складу обозреваемой мной через приоткрытую дверь появляются новые и старые действующие лица. Это Кенджи-аники сопровождающий двух явно уважаемых nihonjin (日本人)[японец], то бишь местных, среднего возраста. Тот что одет побогаче, очевидно Каваками-сан. Он несет в руках, довольно большую сумку, кинчаку. Второй, очевидно слуга телохранитель, судя по мрачной морде с перебитым носом. У него в руках вообще пасторальная плетеная корзина, накрытая большой салфеткой. Если корзина при взгляде со стороны достаточно тяжелая, то сумка явно пустая, груз у нее только на самом дне и я подозреваю что это за груз. Но радоваться рано, чтобы прохиндей торговец добровольно расстался с денежками даже не попытавшись кинуть партнера? Не верю, хоть в моем бывшем обществе прямо обманывать и не было принято, но вот недоговаривать, выпячивать достоинства или скрывая недостатки, это запросто. Ну хоть толпы штурмовиков в обозримом пространстве нет, ну ка высунусь по наглому… И правда нет, а вот моего появления снаружи компания явно не ожидала, аж с шагу сбилась. Впрочем может быть это от моей неземной красоты? Или от того что так и не соорудила прическу? Вот тоже проблема на ровном месте… Ладно, это все позже, а сейчас нужно максимально сосредоточится.
Я прикрываю дверь, все же то, что здесь такие мощные внутренние засовы, изрядно упрощает мою задачу.
— Привет Акеми-тян. Я могу тебя так называть?
Какой ты ласковый дядя, совсем нетипично для местных по отношению к изгоям eta.
— Здраствуйте Каваками-сама. Вы можете называть меня как Вам удобно. Надеюсь Вы принесли деньги и выкупите приятелей Вашего сына и его самого.
— Молодежь часто торопится и совершает странные поступки Акеми-тян. Могу я убедится, что у моего сына и его друзей все в порядке.
— Они сами могут Вам это сказать. Просто прислушайтесь.
Ну а теперь обращение к моим заложникам.
— Эй вы! Ответьте уважаемому Каваками-сама, не слишком ли я напугала никчемных маменькиных сынков?
Ну вот, добрым словом всегда можно добиться желаемого результата. Пленники быстро переходят от громкой и беспорядочно ругани, к довольно таки организованному докладу. Ну да, я злая, коварная и не дружу с головой. А также не ношу нижнего белья, ну вот выдали козырь, а я их так заботливо укутывала в сети.
— Как я понимаю, кроме Вас и этих несдержанных молодых людей внутри больше никого нет?
— Совершенно верно Каваками-сама. Это исключительно вопрос моей личной оплаты, за услуги оказанные в полном объеме и с высочайшим качеством. Ну а поскольку оказанная услуга ничего не стоит, пришлось к моему огромному сожалению воспользоваться столь суровыми методами для привлечения Вашего бесценного внимания.
Впрочем тон моей крайне любезной речи, явно демонстрирует полнейшее отсутствие оного сожаления. Местные женщины так вроде вообще не разговаривают, в принципе. Они при общении с мужчинами всегда переходят на униженно косвенный вариант речи.
Наблюдение через щель между досками двери, показывает что торговец и его слуга явно расслабились. Действительно ждали нападения? В общем то логично, только сейчас до меня доходит, что наивная японская девушка по мнению местных, ничего такого организовать просто по определению не могла. Ну да, суровые древние времена, простые патриархальные нравы. Ты женщина, твое устройства ввода-вывода информации на кухне!
— Я принес деньги, а в этой корзинке еда. Только не успел собрать всю сумму золотом, часть серебром.
— Хорошо. Поставьте корзинку и деньги у двери и отойдите к дороге.
— Мы сейчас так и сделаем. Кенджи-кун, ты тоже пожалуйста отойди.
Кенджи-кун отходит со страдальческим выражением лица. То что оставшаяся парочка молча кивают друг другу, не есть хорошо. А то что я их отлично вижу через специально проделанную щель поверх двери, наоборот дает мне преимущество. Корзина ставится чуть в стороне, мешок кладется прямо в нее. А вот то что хозяин быстро вытягивает из мешка, а слуга из корзины, оптимизма не вызывает. Это явно какое то оружие, причем огнестрельное и современное.
Модели подобны, хотя у железяки в руке слуги еще и выступ спереди на корпусе, видимо для патронов. Сколько их, десять, двадцать или тридцать?
Впрочем мне лично вполне хватит и одного. Оружие торговца прячется в рукаве, а слуга засовывает свое за пояс сзади. И вот они начинают отходить, слуга при этом смещается в сторону, за дверь.
— Мы отходим Акеми-тян. Я надеюсь на ваше благоразумие.
Ну да, разве поперся бы уважаемый человек с большими деньгами в руках, не подстраховавшись? Может в окрестностях еще несколько его слуг, с чем нибудь более дальнобойным. У этих игрушек ствол явно слишком короткий.
Впрочем я и не не ожидала, что будет легко. Отодвигаю железный засов, приоткрываю дверь и высовываю в щель багор. Все же этот склад очень удобное место, чего в нем только не нашлось. Цепляю ручку корзины крюком и тащу к себе, внутрь. Выражение лица Каваками, просто бесценно, я успеваю его увидеть когда выглядываю в приоткрытую дверь уже подтащив корзину. А ведь вроде у местных принято сохранять невозмутимость, это типа хороший тон. Но он наконец таки приходит в себя и кричит.
— Пошел!
За край досок хватаются руки и слуга резким рывком пытается распахнуть створку. Обломись, веревка любовно закрепленная за поперечный брусок на двери с одной стороны и доску настила пола с другой, позволяет расширить щель лишь на пару sun (寸) [1sun = 3.030 см, т. е. порядка 6 см всего], доски скрипят, но держаться. С реакцией у противника все в полном порядке, он тут же оставляет дверь в покое, чтобы нырнуть внутрь. Прямо в заботливо подготовленную сеть, которую я успеваю набросить на него в последний момент. Если бы схватилась за палку или кинжал, вряд ли бы успела попасть, слишком уж он быстрый и верткий. И даже то что он споткнулся и запутался не сразу помогает, он умудряется дергаясь на полу, дважды меня как следует отпихнуть, сбивая с ног. Причем оружие из за пояса он даже не пытался вытащить, не желая видимо терять время. И только с пятого или шестого удара, удается наконец его как следует приложить сильно ткнув палкой в почку. Все это происходит под аккомпанемент криков восторженных зрителей.
— Врежь ей! Давай! Не давай ей подняться! Придави ее!
Почему то никто не болеет за меня, даже обидно становится.
А теперь сильный удар по затылку, возится нет времени. И так успеваю в последний момент, в дверь врывается Каваками-сан, точнее Каваками-сама, учитывая что в руке у него оружие. Какими однако рисковыми бывают местные торговцы. Впрочем запрыгивать со света в темноту, не слишком умный поступок. Нет, он в отличии от слуги, не споткнулся о любовно уложенные препятствия, но замерев дал мне отличную возможность в длинном выпаде, ударить концом палки по внутренней поверхности запястья. Самое то для того чтобы лишить оружия, пальцы при таком ударе естественным образом разгибаются. И рукоятку не удержать и на спусковой крючок не надавить. В итоге оружие летит на пол, а я повторяю удар концом палки в солнечное сплетение и в шею, только аккуратно, не в горло, а сбоку. Грузное тело медленно оседает на пол. Теперь очередь за веревкой, отрезки здесь у стены, я хорошо подготовилась. Быстро стягиваю ему руки сзади, выясняется что идея носить танто за поясом не только мне приходит в голову. И вообще пояс лишний, с трудом вытаскиваю его из под тела. В нем прощупываются монетки, вроде десяток, как и у сына. Ладно это потом, слуга уже завозился, его тоже нужно связать и забрать эту железку, вспоров кинжалом сеть. Выпутывать нет ни сил не желания, вдруг очнется, я с ним и со связанным могу не справится. У этого было два кинжала на бедрах, вертикально, прикрытые полами кимоно. А в поясе сзади припрятан небольшой ножик, а спереди горсть серебряной мелочи. Так, а на костяшках рук у него твердые мозоли, это значит профессиональный боец. Есть тут такое глупое занятие, набивать кулаки, даже в нашем etamura некоторые так тренируются. Ну тупые, ведь еще предки человека, обезьяны догадались взять в руки палки или камни.
Полностью деморализованные заложники молчат, заканчиваю связывать ноги и тут раздается.
— Каваками-сан?
А про третьего гостя я и забыла… Внутрь просовывается голова Кенджи-куна.
— Кенджи-кун, ты такой милый.
— Аааа…
— Ты же ведь рад ко мне вернуться?
— Мма. Ммма. Да.
— Ты же не хочешь снова получить палкой? Или лишить себя чего нибудь совсем ненужного?
Кинжал в руках, появившись, придает моим аргументам дополнительную убедительность.
— Мма. Нет.
— Тогда берешь корзину и аккуратно заносишь ее внутрь. Сейчас, я освобожу узел.
Предыдущая владелица тела, кроме шитья, прекрасно умеет плести веревки и вязать на них узлы. Сам то я в этом был откровенно слаб, как впрочем конечно и в шитье. Пара движений руками и туго затянутая петля распускается давая где то shaku слабины.
— Кенджи-аники, поставь корзину. Отлично теперь повернись к стене и становись на колени. Руки назад.
— Не слушай ее!
Как не вовремя активизировались заложники.
— Кенджи-аники, ты рискуешь своим здоровьем. Могу ведь не уговаривать, а просто ударить.
Хорошо что здравый смысл в итоге побеждает, а ведь чуть не кинулся на клинок. Особенно после криков:
— Ты трус! Это же баба! Ты сам как баба!
Легко быть смелым ничем конкретно не рискуя. Впрочем у местных действительно пропагандируется культ долга и презрения к собственной жизни. Плоды перенаселения островов насколько я понимаю.
На всякий случай выглядываю в дверь, больше никого. Значит теперь снова время собирать трофеи. Сначала деньги, подлый торгаш припер всего лишь три сотни иен серебром, это больше двух kan веса. Напомню что мой собственный вес, всего тринадцать kan, а итоговый вес только лишь денег из награбленного, уже почти три kan. В мешке было еще полсотни золотых монет по две иены и обнаруженный десяток десяток в поясе. То ли сын брал пример с отца, то ли отец приучал сына. Общая сумма четыре сотни серебром и три золотом. Пять кинжалов, меч, часы, добавилась парочка, ожидаемо еще одни золотые. И не просто золотые, а с целой коллекцией стрелочек за стеклом и камешками напоминающими алмазы. В корзине кроме большой деревянной коробки с вареным рисом и пары бутылок бражки сакэ, обнаружился кожаный пояс с кармашками заполненными металлическими полосками с патронами для оружия и три специальных чехла для его переноски, кожаный с еще одним кармашком и два деревянных. Да еще и початая картонная коробка с десятком этих полосок с патронами. Со всем этим еще предстоит разбираться.
Перепаковываю свой тючок, выкинув часть ранее присмотренной одежды. Все же вес трофеев получился слишком большой, больше половины веса моего тела. Патронов много, но где и когда я их еще найду. Здесь огнестрельное оружие вне закона, получается у торговца либо официально, либо неофициально, очень серьезные покровители. Та же местная gokudō огнестрельным оружием вообще не пользуется, не по понятиям. Хотя скорее просто власти не одобряют. Ну да ладно, остается скинуть жилет и нацепить свою старую одежду.
— А ты хороша Акеми-тян. Не хочешь работать на меня?
Опять забыла про наличие зрителей, к тому же, и торговец и слуга уже достаточно пришли в себя.
Ну что же, следует ответить и ответить максимально вежливо, чтобы не усугублять и так имеющиеся проблемы.
— Вы очень добры, Каваками-сан. Пожалуй если Вы повторите это предложение не в столь напряженной обстановке, я не смогу Вам отказать.
Заканчиваю одеваться, чем хороша одежда для бедных, в отличии от дорогих праздничных кимоно она одевается моментально. Я блондинка, блондинка, самая блондинистая блондинка. То что у меня нет штанов hakama под или над yukata, не слишком прилично, но вполне допустимо, особенно для eta. А вот то что соски у меня уже задорно торчат возбудившись от трения о ткань и между ног стало влажно, я как то упустила. А ведь для этого как раз и предназначена лента, которую я забыла намотать. Так что сеанс обнажения повторяется. Нда, это идиотское бинтование даже у привычной девушки занимает немало времени. И возбуждение никуда не исчезло, хорошо хоть зрители воздерживаются от новых реплик, ну а от действий им вообще несложно воздержатся, по причине наличия веревок.
— Увидимся Каваками-сан, надеюсь Вы больше не будете обманывать бедных девушек.
Ну а теперь остается выпорхнуть наружу. Нда, порхать с тем тюком который в итоге получился не слишком легко. Три kan весят деньги, столько же оружие, одежда, еда, прочие вещи, веревка и парусина еще четыре. Никогда раньше не думала, что у грабителей такая тяжелая работа.
— Ты же не оставишь нас так?
Идиотский вопрос, я уже вас так и оставила.
Но поскольку я девушка очень добрая и заботливая, я все же вежливо отвечаю.
— Вы легко сможете развязаться сами. Счастливо оставаться! Закрываю дверь и накидываю на петли замок, не стараясь прислушиваться к нецензурным комментариям. Опять мальчики расхрабрились, впрочем старшие их довольно быстро затыкают. Мозгов у местных, с возрастом явно заметно прибавляется. Что мешает обиженной девушке поджечь напоследок склад? Сама я кинжалом быстро и тихо выкапываю глубокие ямки у двери и створок ворот. В них засовываю заранее приготовленные колышки, это должно немного задержать погоню, когда они освободятся. Брус-засов у ворот изнутри снимается без проблем разумеется. А вот выбить такую казалось бы несерьезную преграду как колышек, будет очень непросто. Впрочем может им хватит мозгов воспользоваться той же идей, которая была запланирована у меня. Крыша у строения глухая, в том числе и скаты с торцов присутствуют, а толстые доски черепицы так просто не выломать. Но вот между самой крышей и срубом есть заметный зазор, через который вполне можно протиснутся. Я планировала как раз выскочить с противоположной стороны, на склон горы. Ну а дальше кустами к вершине и бегом. Сейчас же удается покинуть место действия не спеша и с достоинством. Правда слегка перекошенной, поскольку тюк на плече для меня явно тяжел, а я еще и палку прихватила, уж больно она пришлась по руке. В итоге буквально через пару минут неудобство справляется с ленью и тюк обзаводится двумя сдвоенными веревочными лямками. Теперь, когда нагрузка равномерно нагружает плечи, двигаться становится гораздо удобнее. Все равно приходится напрягаться, но утешает ценность полученной добычи.
Морские истории
И пусть вовеки не быть возврату,
И все кругом застелила тьма.
Покуда плыть хорошо фрегату,
Пирату жить хорошо весьма.
Никто стихии не одолеет,
Ни я, ни люди, ни корабли.
Но не погибну, покуда тлеет
Во мгле страданья огонь любви.
Утро моего первого дня в этом мире по какому то капризу местных богов kami (神) закончилось без дальнейших приключений. Ну не считать же за приключение, что мне вдруг сильно захотелось в туалет и пришлось осваивать в ближайших кустах тот достаточно неудобный способ, которым это делают женщины. Обогнув горку, я благополучно прибыла в родной поселок и никого не встретив добралась до дома. Знания Акеми помогли пробраться дворами. Демонстрировать явно тяжелый тюк посторонним мне крайне не хотелось. Да, внешний вид строений поселка был довольно обшарпанный, на этом фоне моя хижина почти не выделялась. Что интересно, дверь была закрыта просто на палку. Не смотря на то, что наверное половина местных состоит в гоккудо, воровства здесь практически нет. Ну а может и благодаря этому, преступники разумеется люди беспринципные, но даже у них, воровать там где живешь крайне не одобряется. Первым делом полезла в тайник под полом, вытащив стеклянную банку, закрытую притертой стеклянной же крышкой. Внутри обнаружилось свидетельство об образовании, свидетельство о смерти матери и копия стандартной страницы из koseki — мое свидетельство о рождении. Все это я сложила в небольшую потрепанную сумочку, вместе с отдельно завернутым золотом и горсткой мелочи, которые я вытащил из тюка развязав его. Все равно придется все перекладывать. Туда же добавились и имевшиеся в доме накопления мелкими монетками, настолько незначительные, что не стала пересчитывать, несколько иен вроде бы…
Дальнейший быстрый осмотр места жительства, дал горку вещей которые имеет смысл забрать при переезде. Тех же ниток, иголок, карандашей, кисточек, бумаги и туши, мало не бывает. Посуда, трофейный чайник, разные кухонные ножи. Чистые тряпки, бинты, кое что из относительно целой одежды. Личную зубную щетку сделанную из дерева и натуральной свиной щетины, коробочку с зубным порошком. Пасты здесь либо еще не изобретены, либо слишком дороги, либо просто для них еще не придуманы удобные упаковки. Запомнить на будущее а лучше пометить на листе бумаги. Отдельно продуктовые запасы. В доме их не так много, впрочем и хорошо, мне и так всего не утащить. А пока можно и нужно перекусить, заварка ведь тоже конфискована. Только воду следует поставить кипятится на трофейной же лампе. Разводить огонь в очаге нет времени. Очень хорошо, что вода из колодца есть в ведре. Хотя не смотря на откровенную бедность обстановки в доме и в деревне в целом, природа снаружи запомнилась как роскошная. Впрочем внезапно всплыла информация о том, что две трети земли на островах, ни к чему не пригодные горные склоны. Поэтому и сохранилась природа, что ей можно только любоваться. Даже лес нарубить на крутом склоне проблематично.
А пока греется вода, можно и нужно сунуть шаловливые ручки в добытое оружие. После осмотра патронов и самих железок, я сразу прихожу к выводу о том, что патроны расположены перед спусковым крючком. Сам спуск перепутать тоже сложно, а молоточек сзади служит для разбивания характерной детали на дне патрона. Сзади же слева расположена дополнительная ручка, ее рабочее положение я установил нажимая на спуск после того как разрядил оружие. Ну а оставшаяся деталь с насечкой обеспечивает работу механизма, а также доступ к патронам, для того чтобы зарядить или разрядке, если двигать ее туда-сюда. Все очень разумно и совсем ничего сложного. Только и нужно будо догадаться, что для того чтобы закрыть оружие без патронов нужно немного надавить пальцем на подающую их пластину.
Все же в производстве оружия этот мир изрядно продвинулся. Разбирать и собирать игрушку конечно будет посложней, но этим займусь уже потом. А пока заряжаю обе железки, надо бы узнать как они называются и какой марки и ставлю на предохранитель. Тот что на десять патронов отправляется в кожаную сумочку и вешается на ее ремнях под левую руку. Понравившийся двусторонний кинжал переезжает под правую руку. Благодаря местной манере одеваться это будет незаметно, а оружие мне может пригодится в любой момент. Кроме того, я разобралась, для чего можно использовать деревянные коробки от железок. Они цепляются к рукоятке превращая эти штуковины в почти настоящее ружье.
Впрочем пока двадцатизарядная штука просто убирается внутрь своей коробки, которая побольше и будет упакована в тюк, вместе с поясом и другими патронами. Если не хватит десяти выстрелов, двадцать скорее всего тоже не хватит, да и сумочка с еще одной полоской с десятью патронами, на ремне имеется.
Вода закипает и я быстро завариваю чай, не особо заботясь о церемониях. Просто засыпаю порошок в фаянсовую кружку и заливаю кипятком. Никаких многочисленных взбиваний специальной щеткой и ритуальных поворотов кружки на уместный угол. Впрочем углубившись слегка в воспоминания, выясняю что для настоящей чайной церемонии, нужно несколько лет учится и не факт что хоть кто то в нашем поселке способен ее правильно провести даже как простой участник, а не хозяйка. Пока чай настаивается, упаковываю вещи в два тюка. Вдруг придется быстро убегать, было бы обидно лишиться нажитого непосильным трудом. В один идет серебро, оружие, часы, комплект приличной одежды, немного полезной мелочевки и чистых тряпок. Удается остаться в пределах семи kan, с таким весом уже можно при необходимости бегать. На этот раз не только сразу вывязываю лямки, но и обматываю их тканевыми лентами. Так веревка точно не будет натирать. Ну а все остальное в отдельный тюк, старую одежду, разное тряпье, ту посуду, что решила взять, столь удобная лампа и бутылка масла для нее, кухонные ножи нескольких разных видов и размеров. Едят тут кстати палочками hashi (箸), которые обычно носят с собой, удерживая парочку в ладони как щипцы. Впрочем для супов используются привычные мне ложки saji (匙). Палочками, но только более длинными и называемыми saibashi (菜箸), еду раскладывают. Из продуктов мешочек с рисом, мешочек с солью, бутыль растительного масла, бутылка соевого соуса. Вес этого вьюка получился около восьми kan, только размер заметно больше из за барахла. В итоге смогу при необходимости утащить оба вьюка, ну а если бежать, второй придется бросить. Впрочем если совсем припрет, бросать придется все и золото в том числе, жизнь дороже. Хотя предаваться унынию неконструктивно. Ладно, хватит сидеть, быстро выпиваю чай и прихватив сумку с документами отправляюсь к старосте.
Староста оказывается у себя дома и ничем не занят, снова kami постарались, так что вопрос с оформлением и подписанием нужной бумаги много времени не занимает. Пара строчек kanji выведенных кисточкой, очевидно привычно помахать в воздухе, чтобы просохла тушь, две печати, личная и поселка, вот и все.
— Ты точно собралась уезжать? Дом то все равно числится за поселком, за него денег не получишь.
— Уважаемый староста-доно, это мое желание.
— Ну смотри. Удивительно, что у вас оказались накопления достаточные для твоей учебы. И хорошо что ты понимаешь, что учеба дело полезное. Может даже сумеешь вырваться из нашего сословия. Удачи!
— Спасибо за добрые пожелания, уважаемый староста-доно.
— Ну давай! Будь осторожна. Может подождешь пока я сам поеду в город?
— Благодарю Вас уважаемый староста-доно. Не стоит тратить Ваше время на недостойную, я буду осторожна и доберусь самостоятельно.
— Давай, давай.
Нда, вот чего я не ожидала, точнее тут правильней употребить, — не ожидал, — так это того, что здесь мужчины и женщины в норме оказываются говорят на разных языках. Слова одни и те же, но вот типовое построение фраз… у женщин вообще не принято выражать волю или настаивать на своем. Только максимально мягкие формы речи, вплоть до полного запутывания собеседника мужского пола, чего все же ей нужно? Мужчины в свою очередь говорят так грубо и кратко с точки зрения женщин, что точно так же теряется смысл.
Возвращаюсь в дом, подтягиваю веревки на тюках и в путь. Сейчас моя дорога лежит на нашу пристань и снова удача. Во первых этим утром почти все жители поселка были чем то заняты, так что дошла или точнее доковыляла до нужного места я без помех и лишних встреч. Возможно одной из причин послужило то, что я одела найденную в доме плетеную соломенную шляпу kasa (笠) [восточная конусная шляпа]. Она была великовата и почти полностью скрывает лицо. Если пойдет дождь, то будет прекрасным зонтиком, поскольку шире плеч. А во вторых, быстро нашлась разгружающаяся лодка, экипаж которой, тут же согласились подбросить меня из окрестностей Kōbe-shi (神戸市) где мы находились, в их родной город Ōsaka-shi (大阪市) [Осака вестимо], за двадцать сенов.
На самом деле мне был не слишком важен пункт назначения, главное подальше от желающих мести местных и наличие большого порта, для быстрой пересадки на другое судно. А вот цена за путь длиной в десяток ri [40 км], могла бы быть и поменьше, учитывая что мне с ними просто по пути, они плывут к себе домой. До Tōkyō-shi (東京市)[Токио конечно], конечной цели моего путешествия, расстояние примерно двести ri. При такой оплате получится целых четыре иены, это хороший месячный заработок в нашем поселке. Дело даже не в том что мне жалко денег, просто не стоит постоянно демонстрировать их наличие. А то народ тут вроде честный, но лучше не испытывать где проходят пределы его честности.
Отправились мы примерно через час, когда на лодку загрузили несколько разделанных свиных туш. Жрать мясо то все любят, а вот как забивать и разделывать, так сразу изгой eta. Я со своими тюками расположилась в самом носу на треугольном сиденье. Удобно, можно упираться в дощатые деревянные борта по бокам, а за спиной мягкие тюки. Соответственно сижу лицом к корме, наблюдая как моряки установили мачту, а на нее прямой парус с каркасом из бамбуковых реек. Довольно интересное решение, прочное и легкое. Этим можно будет воспользоваться, только нужно будет выяснить наличие и цену различных вещей и материалов. Впрочем ведь есть тончайшая шелковая ткань местного производства. И лески шелковые рыбаки используют. Найти только подходящий лак для пропитки и можно будет реализовать идею лет на пятьдесят раньше. А сколько внимание это привлечет, ладно, пока нарисовать несколько kanji на листочке, чтобы не забыть. Здесь кстати два способа записи, слева направо и сверху вниз и ровно обратный, сверху вниз и справа налево. И кроме закорючек картинок kanji используются еще три обычные азбуки кatakana (片仮名), hiragana (平仮名) и Nippon-shiki Rōmaji (日本式ローマ字). Причем азбуки одинаковые по звучанию, только первая для родных слов, вторая для заимствованных, а третья, которую я не знаю, только название слышала, для использования учеными. В ней используются не наши символы для букв, а иностранные.
А вообще, когда закончу бега, обязательно стоит не спеша выписать все что являлось для меня обыденностью в моем мире. Зарабатывать созданием нового конечно очень сложно, все законы в этой области направлены как известно на защиту спекулянтов, а вовсе не авторов. Не думаю, что в этом мире ситуация выглядит по другому. Но при наличии денег для собственного производства, вполне возможно получить хороший доход. Хотя бы играя на местном самосознании используя приемы моего прошлого мира, ведь как общеизвестно Nippon (日本) [Япония] родина китов. А если сделать какую нибудь погремушку со свиристелками и перделками для императора? И вообще, еще нужно будет систематически изучить существующий уровень знаний этого мира. Еще несколько kanji наносятся карандашом на бумагу. Собственно в столицу я стремлюсь, поскольку полагаю что в ней больше всего знаний, денег и возможностей. Ну а там посмотрим, может еще сменю Японию на что нибудь более другое, благо смешанная кровь в этом случае поможет. Хотя подозреваю, что положение женщин в других странах если и получше, то не намного. Впрочем чем хороша именно Япония, она очень быстро меняется. Примерно три десятка лет назад, страна стала открыта для внешнего мира. Ага, я умею разбираться в официальной истории, просто нагнули ее в позу. И с тех пор имеют, а в ответ постоянно идут реформы чтобы стать сильней. Нас имеют, а мы крепчаем — стандарт. И кое что уже начало получаться. С пять лет назад были первые военные успехи, причем вроде вполне достойные, над давним соперником.
Лодка по моим наблюдениям, при всей неказистости общей конструкции, способна выйти на довольно крутой угол к ветру. И это при том что повороты выполняются рулевым веслом. Только при маневрировании против ветра, парус каждый раз приспускают, поэтому скорость здорово теряется. Наконец маневрирование закончилось и посудина легла на постоянный курс, уйдя на приличное расстояние от берега. Больше пары ри, по моему неискушенному мнению, как только они не боятся. Я так сразу задумалась о том, что спасательных средств я не видела, да и точная ориентация в этом мире, кроме компаса, вряд ли доступна на борту такого корабля. Впрочем с выходом на курс, команда освободилась и тут же нашелся молодой парень, желающий просветить глупую крестьянку и догадавшийся, впрочем не думаю что это было сложно, что я гляжу на исчезающий берег с испугом.
— Здесь как раз безопасно. Не наскочишь случайно на мель или бурное течение с водоворотами. Достаточно выдерживать курс по компасу и мы снова придем к берегу как раз в районе нашей цели.
— Благодарю Вас за подробные разъяснения для глупой женщины матрос-сан. Я даже смогла все понять.
— Эй Кеиджи-кун, опять пристаешь к девушкам?
Кеиджи-кун явственно смущается, становясь очень милым, только вот дальше события развиваются совсем не так как можно было бы предположить. Еще один голос весело кричит.
— А ты в курсе что она из eta и к тому же как я слышал сирота.
А еще один голос весело добавляет.
— Отлично! Как раз развлечемся, по дороге.
И вроде на этот раз я была скромно одета и вела себя как мышь, неужели я не заметила, что у меня на лбу нарисована kanji "жертва" (犠牲者)?
Хотя отверженная женщина сирота, как раз и есть безответная жертва по местным понятиям. И наш староста добрейшей души человек, не стал дуру продавать или сдавать в аренду. Вместо этого просто выдал нужную справку. Хотя может он в курсе, что мной интересовался сынок oyabun и решил не рисковать? Мало ли какие у нас отношения? Тем более я пришла к нему уже после вечеринки и была спокойна. Впрочем мои размышления были самым бесцеремонным образом прерваны. Скромняжка Кеиджи-кун резко ухватывает меня за лодыжки и задирая ноги, раскладывает меня на скамье, придавливая к тюкам. Тут же раздаются комментарии.
— Помощь не нужна?
Поделиться книгой: