Помоги проекту - поделись книгой:
Дмитрий Палеолог
Дорога на Альциону
Глава 1
Близился полдень.
Белый, раскаленный шар Альционы медленно полз по небосводу, взбираясь к зениту. Светило щедро поливало мир потоками невидимой лавы — казалось, даже небо выцвело от жара, превратившись в бледно-голубой купол
Все живое попряталось в тени, пережидая убийственный зной. Но молодой человек, скорым шагом пересекавший луговину, казалось, не обращал на жару никакого внимания. Среднего роста, крепко сложенный, облаченный в холщовую рубаху и такие же брюки, он явно торопился.
Молодого человека звали Антон Марков. Он шел с раннего утра, не позволив себе ни минуты отдыха, и сейчас уже находился на пределе сил.
Пот заливал лицо — Антон смахнул ладонью соленую влагу, пригладил растрепавшиеся волосы, и обернулся.
Погони не было. Он, все-таки, сумел оторваться. И это не могло не радовать. Сощурившись от яркого света, Марков посмотрел в другую сторону — до густого перелеска оставалось не более сотни метров.
Хрипло дыша, он ускорил шаг.
Спасительная тень деревьев встретила приятной прохладой. Антон, еле держась на ногах, ухватился за ближайший древесный ствол, прижавшись щекой к шершавой коре. Хотелось упасть тут же и долго лежать без движения. Однако, оставаться на опушке перелеска все же не стоило. Бросив еще один взгляд на залитую убийственным зноем луговину, Марков шагнул вглубь зарослей.
Тень раскидистых деревьев превратилась в легкий сумрак. Под ногами пружинил ковер из прошлогодней листвы. Воздух, прохладный и чистый, наполняли запахи неизвестных трав.
Антон осмотрелся. Подлесок оказался редким, и это позволило быстро отыскать фиолетовый мох. О его целебных свойствах Антону рассказал отец — если растворить мох в воде и дать немного настояться, то получится прекрасное средство, придающее силы и снимающее усталость.
Сбросив с плеча небольшую сумку, Марков вытащил из нее деревянную флягу и сделал несколько глотков — жажда мучила неимоверно.
«Хорошо бы найти ручей», — подумал он, встряхнув посудину — воды осталось меньше половины. Но тут же покачал головой — вряд ли на это найдется время.
Сорвав пригоршню мха, Антон размял его в ладони и осторожно ссыпал во флягу, которую вновь спрятал в сумку.
Усевшись под раскидистым деревом, Марков вытянул гудевшие от усталости ноги и прислонился спиной к широкому стволу. Полчаса отдыха ему просто необходимо. До цели путешествия оставалось уже не так много.
— Отец, кто такие скопулисты? — спросил Антон.
Они сидели за деревянным столом и ужинали. Вечер только начался — в окно пробивался первый багряный луч вместе с неизменным шумом живущего размеренной жизнью поселка.
Отец отодвинул тарелку с овощным салатом и пристально посмотрел на сына. Антон выдержал взгляд. Этот вопрос мучил его уже давно. Несколько раз он уже обращался к отцу, но тот лишь отмахивался — мол, придет время, расскажу. Но сегодня Антон решил настоять на своем.
Видимо, отец почувствовал решимость сына, усмехнувшись краем губ. Загорелый от частой работы под палящим солнцем, с коротким ежиком посеребренных сединою волос, он некоторое время молчал, собираясь с мыслями.
— Так называют тех, кто верит, что мы пришли со звезд, — наконец, произнес он. — И что нас привела сюда богиня Клео.
— Это я знаю, — Антон пожал плечами. — Расхожая байка.
Помолчав пару мгновений, добавил:
— Это правда, что мой дед, твой отец, был скопулистом?
Отец не ответил. Встав, он шагнул в угол комнаты, открыл сундук и вытащил объемный сверток. Положив его на стол, он аккуратно откинул холст плотной материи, и достал небольшую статуэтку. Высотой в две ладони, из странного серебристого металла, она изображала женщину в необычном наряде. Статуэтка поражала красотой — каждая черта лица, каждый волосок и складка одежды были прорисованы неизвестным мастером с поразительной точностью, неподвластной пониманию. Женщина казалась живой, лишь застывшей на мгновение; глаза, созданные из крохотных синих кристаллов, искрились в тусклых лучах заходящего солнца, падающих через открытое окно. Казалось, женщина хочет что-то сказать, предостеречь — приподнятая правая рука застыла в неоконченном движении, а на красивом лице застыла гримаса суровой сосредоточенности.
Антон сидел, приоткрыв рот и не в силах отвести взгляда. Он знал кто это — Серебряная Богиня или Всемогущая Клео. Та, что привела людей через Звездный Окоем. Это произошло много поколений назад. По всей равнине до сих пор разбросаны Святилища — места, где Клео говорила с людьми, избавляла от недугов больных и давала мудрые советы. Но потом что-то случилось. Смутные предания не дают ответа на вопрос — почему люди перестали слушаться Серебристую Богиню и стали поступать ей наперекор. В некоторых легендах даже говориться святотатстве — попытке проникнуть внутрь одного из Святилищ.
Гнев Клео оказался коротким и ужасным — десятки людей были убиты красной молнией за одно мгновение. Это отрезвило остальных, но было уже поздно — больше Клео не говорила с людьми и не давала советов. И лишь изредка, когда служители Святилищ приносили тяжело больного, она забирала его, чтобы через несколько дней он вернулся полностью здоровым. Но иногда, пару раз в столетие, Клео, под видом обыкновенной женщины, появляется в разных городах, и смотрит, как живут люди. И вновь наказывает тех, кто, по ее мнению, перешагивает недопустимую черту…
Антон встряхнул головой, отгоняя не совсем уместные сейчас размышления, и посмотрел на отца. Тот сидел, задумавшись, потягивая из кружки сок. На статуэтку он не смотрел, отвернувшись к окну.
Антон только сейчас заметил, что в свертке находился еще один предмет. Откинув край материи, Антон принялся рассматривать вещицу. Сделанная из темного вороненого металла, она имела рифленую рукоять и короткую трубку, покрытую непонятными вздутиями. Ближе к рукояти, трубка превращалась в угловатую вытянутую коробку, с выступами и небольшим окошком, затянутым прозрачной пластиной.
Антон осторожно взял предмет — он оказался на удивление тяжелым; вороненый металл холодил ладонь.
— Ты был в Древнем городе? — Антон, наконец, нарушил молчание.
Отец кивнул, соглашаясь.
— Зачем? Ты же знаешь о запрете Правителя на все, что связано с богиней Клео. Зачем тебе эти проблемы? Надеюсь, тебя никто не видел? — Антон не сводил встревоженного взгляда с отца.
— А тебе не интересно? — отец повернулся, пристально посмотрел сыну в лицо. — Ты уже взрослый, Антон. Неужели никогда не задумывался — почему Правитель наложил запрет на веру в Клео и на Древний город?
Антон опустил взгляд.
— Ну… задумывался.
— Все не так просто, — сказал отец. — Древний город — это не те руины, что почти рассыпались от времени и поросли мхом. Город там, под поверхностью. Часть почвы просела, и я обнаружил вход в помещение. Небольшое, похожее на коридор, оно вывело меня в другое — просторное, наполненное непонятными предметами. И высохшими трупами.
Антон удивленно приподнял брови.
— Да, трупами, — отец качнул головой. — Их было много, я насчитал больше десятка. В свете факела особо не рассмотришь подробности. Там произошло настоящее сражение — много веков назад. Это первое, что пришло на ум. Тела практически истлели. Стоило коснуться, и кости рассыпались в прах. А вот одежда нет — целая. Около одного из трупов я и нашел эту странную штуковину. Он сжимал ее в руке. И еще вот это.
Отец протянул Антону небольшую пластину.
Тот взял ее, взвесил на ладони — легкая, почти невесомая. На пластине имелась надпись. Антон провел по ней пальцем — буквы были выдавлены на поверхности ровными строчками и совсем не напоминали обычное письмо.
Антон перевернул пластину. На оборотной стороне тоже имелась надпись.
— Что это? — Антон бросил на отца полный удивления взгляд. — Я понял только слово «свобода». Что значит «программной»?
— Я не знаю, Антон, — отец покачал головой. — Но есть одна догадка…
Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
— Я думаю, что это — молитва — обращение к Клео.
Антон с сомнением посмотрел на непонятные строчки на странной пластине. Он никогда не слышал, как Хранители обращались к древней Серебристой Богине, но, по слухам, они говорили вполне ясно и понятно, а не какими-то цифрами и неизвестными словами.
— Почему ты так решил? — Антон вновь посмотрел на отца.
Тот пожал плечами.
— Других мыслей нет. Может, это всеми забытое обращение? Ведь трупам в том помещении было сотни лет. Может, поэтому Клео перестала отвечать людям — мы просто забыли, как надо к ней обращаться.
— Отец — вера в Клео под запретом, — напомнил Антон. — Ты же сам мне об этом говорил. Но не объяснил почему.
Отец сделал глоток из кружки — казалось, разговор дается ему с трудом.
— Запрет на веру в Клео ввел дед нынешнего Правителя. К тому моменту Клео уже много десятков лет не отвечала людям. Правитель собрал Хранителей Святилищ и потребовал объяснить почему. Но что они могли сказать, если сами не понимали, почему молчит Серебряная Богиня? Тогда Правитель потребовал изложить все, что они знали на бумаге — обращения, молитвы и все остальное. Он сам решил опробовать все имеющиеся средства, не доверяя никому. Хранители делать это отказались, считая подобное святотатством. Но не все. Нашлись и те, кто исполнил приказание. Остальных упрямцев Правитель казнил. Лишь немногим удалось бежать. Среди них был и твой дед — тогда еще совсем молодой. Правитель не добился ничего — Клео не ответила и ему. Вот тогда он и издал указ, о запрете веры в древнюю богиню. Теперь полагалось верить в Альциону — в ту, что дает свет и тепло. Приближаться в Святилищам было запрещено под страхом сурового наказания. Поначалу люди не слишком старались выполнять этот указ, но пара человек, казненных за непослушание, быстро прибавили ума остальным. К Святилищам больше никто не ходил. Люди молились тайно по домам, вот на такие статуэтки — это наследство от твоего деда. А на счет скопулистов — откуда взялось это слово, теперь уже не знает никто. Раньше так называли Хранителей, хотя тоже не ясно какой смысл в этом странном выражении. Теперь так называют тех, кто верит в Клео.
Какое-то время Антон молчал, пытаясь осмыслить услышанное.
— Что ты теперь собираешься делать, отец? — наконец, произнес он.
— Знаешь, есть хорошая поговорка, — отец усмехнулся. — «Не знаешь, что делать — делай шаг вперед». Есть только один способ проверить догадку — отправится к Святилищу.
Он взмахнул рукой, не давая сыну возразить.
— Я уже все решил, Антон. То, что может открыться там в одно мгновение, стоит всякого риска. Подумай только, я могу прикоснуться к тому, о чем люди мечтают сотни лет! И увидеть Клео…
— Я пойду с тобой! — выпалил Антон.
— Даже и не думай!
— Так нельзя, отец! Зачем тогда ты мне рассказал обо всем?!
— Чтобы ты сделал это, если у меня не получится, — спокойно возразил отец.
Глава 2
Антон вздрогнул и открыл глаза — он незаметно для себя задремал, усталость взяла свое. Встряхнув головой и отгоняя сонную одурь, он бросил взгляд по сторонам — вокруг лишь шумел лес. Спать сейчас — непозволительная роскошь. Ему удалось оторваться от преследователей, но короткое забытьё могло свести на нет это преимущество.
Достав из сумки флягу, Марков сделал несколько глотков прохладной, слегка горьковатой, но приятной на вкус жидкости. Настойка из фиолетового мха быстро прибавила бодрости.
Оставался последний рывок — Святилище находилось за лесом, на равнине. Пробираясь среди деревьев, Антон никак не мог избавиться от мыслей, навеянных коротким сном. Слова отца еще звучали в сознании; он так и не смог осуществить задуманное. Стража Правителя схватила его, когда он работал в поле. Антон не успел даже сказать слово на прощанье. Он ушел рано утром, забрав лишь дорожную сумку с самым необходимым. На душе было тяжело, но он постарался загнать на дно души горечь утраты. Статуэтку Клео, странную вещицу и пластину с надписями, он спрятал, в надежном и хорошо знакомом месте. Одну из надписей Антон заучил наизусть — ту, в которой говорилось о «программной свободе». Он так и не понял этой фразы, но слово «свобода» невольно импонировало, давало уверенность, что эта надпись более значимая, чем та, что на обороте.
Его никто не преследовал. Или он просто никого не заметил, погруженный в невеселые думы. Путешествуя от селения к селению, он ночевал на постоялых дворах, пока не добрался до Белого города.
Антон был здесь вместе с отцом несколько лет назад. Город поразил его. Выстроенный из белого камня, он казался огромным — бесконечное переплетение улиц и переулков, рыночных площадей и фонтанов с журчавшей водой. Гомон нескончаемой людской толпы не умолкал, в воздухе витали разнообразные запахи — город жил непонятной, ни на миг не останавливающейся, жизнью.
Из открытых дверей закусочной тянуло приятным ароматом свежеприготовленной пищи. Антон невольно остановился, почувствовав, как желудок отозвался на запах непроизвольным спазмом. Утром ему пришлось позавтракать лишь небольшим количеством фруктов, а сейчас время уже перевалило за полдень. Недолго раздумывая, он шагнул внутрь.
Обеденный зал оказался занят едва ли на четверть. Усевшись за широкий деревянный стол, Антон заказал овощного салата и жареного мяса. Принявшись за еду, он думал о своем, не замечая ничего вокруг. Когда за соседним столом появилась пара крепких парней, он не заметил. Один, высокий, загорелый, с длинными волосами, собранными в хвост, сидел лицом к Антону. Кожаный подсумок с луком и стрелами с широким ремнем он снял, небрежно бросив на стол. Второй — крепкий, широкоплечий, в кожаной безрукавке, сидел спиной к Антону. Заказав по кружке хмельного напитка, они о чем-то негромко беседовали; длинноволосый то и дело бросал на сидевшего в паре шагов молодого человека пристальный взгляд.
Антон ощутил смутную тревогу. Осознание ситуации пришло сразу — его преследовали, умело и незаметно, а он, погрузившись в раздумья, вел себя непростительно беспечно. Он не хотел в это верить, но ничего иного в голову не приходило. Появилась мысль просто сбежать — в открытой драке ему не справиться и с одним из них.
Марков, делая вид, что увлечен едой, подобрался. Выбрав момент, когда незнакомцы увлеклись беседой, потягивая из кружек напиток, Антон схватил сумку и бросился к выходу. До двери было не более пяти шагов, но и их он преодолеть не смог. Длинноволосый коротким ударом пнул его в колено, от чего Антон растянулся на грязном полу под нестройный гогот посетителей.
— Не торопись, приятель! — криво усмехнулся незнакомец. — Хмель — коварная штука!
Он поднялся с лавки и шагнул ближе.
Злость и обида вдруг вскипели в сознании горячей волной. Марков, не поднимаясь, ударил длинноволосого ногой в живот — тот, не ожидая подобного, согнулся пополам, глухо взвыв от боли. Вскочив, Антон ударил плечом в дверь и вылетел на улицу. Последнее, что он успел заметить, это гримасу искреннего удивления на лице незнакомца в безрукавке…
… Лес поредел, превратившись в заросли низкорослого кустарника. Через пару минут Антон выбрался на открытое пространство, но замер в тени раскидистого куста и осмотрелся.
Перед ним расстилалась равнина. Ветер гнал волны по густому травостою, от чего луговина напоминала зеленое море. Вдалеке темной громадой возвышалось Святилище — до него было от силы четверть часа пути.
Антон вновь сделал глоток из фляги, и, поправив на плече сумку, тронулся в путь.
Чуть позже, несколько в стороне от этого места, на опушку леса выбрались два человека. Один из них, крепкий и широкоплечий, смахнул с лица пот, провел ладонью по короткому ежику волос и сказал:
— Говорил же тебе, Паха, надо было брать его у городских ворот! А ты «Подожди! Сделаем все незаметно!» Вот и подождали!
Тот, которого звали Пахой, промолчал в ответ, лишь поправил на плече перевязь от подсумка с луком и стрелами.
Широкоплечий, обернувшись, усмехнулся:
— А парень-то не промах! Хорошо приложил тебя.
— Много говоришь, Берест! — процедил сквозь зубы Паха. — Я вот все спросить хотел — что ты так к этому парню привязался? Как-то не вериться, что только из-за денег, что Правитель обещал за любого скопулиста.
Берест помолчал, словно раздумывая, отвечать или нет.
— Верно, не только из-за денег, — наконец, произнес он. Отцепив от пояса флягу в холщовом чехле, он вдоволь напился и вытер губы ладонью — Тут, Паха, целая история…
— Да ну? — длинноволосый деланно удивился.
Берест, казалось, не заметил этого. Взгляд его стал холодным и жестким; он посмотрел в прогалину между ветвями кустарника, и обернулся к товарищу.
— Полгода назад я подкупил служителя архива в Белом городе, и кое-что узнал. Поначалу и сам не поверил, но древние летописи не врут. Мой дед тоже был скопулистом.
На этот раз удивление Пахи было искренним — он замер с полуоткрытым ртом.
— Когда Правитель повелел изложить все, что ему известно о богине Клео, дед не стал спорить. Уж не знаю почему, но, думаю, на то были причины. Но ничего сделать не успел — его убили. Догадаешься кто?
— Так этот мальчишка… — начал было Паха.
— Именно, — перебил его Берест. — Он внук убийцы.
Поделиться книгой: