Русская жизнь-цитаты-июнь 2018

– Они хотят иметь работающие договоренности, но не знают, как это сделать. В то же время обратите внимание на “глас Путина” в Украине. Здесь будут президентские выборы через 10 месяцев, а спустя шесть месяцев — парламентские. Он мог бы влиять на выборы в Украине. Думаю, в ближайшие полтора года мало что удастся сделать и Украине, и России в плане этого конфликта.

– То есть как минимум еще полтора года Украине не стоит надеяться на то, что война закончится?

– Сложно на это рассчитывать, если в России не случится ничего страшного, из-за чего режим сломается.

– Надеяться на дворцовый переворот тоже не стоит? На то, что олигархи, задавленные санкциями, будут очень недовольны политикой Путина и решат его сменить таким способом?

– Не думаю, что олигархи сейчас вообще обладают властью в России.

– А кто обладает?

– Путин и его круг.

– А в круг олигархи входят?

– Один круг — это его друзья по бизнесу в Питере. Братья Ротенберги, Юрий Ковальчук…

– …они тоже попали под санкции…

– …Геннадий Тимченко. Это одна группа. Вторая — это его друзья, которые сейчас управляют государственными компаниями. Особенно Игорь Сечин (глава “Роснефти”), Сергей Чемезов (глава “Ростеха”). Третий круг — это его товарищи из КГБ, генералы. В первую очередь Сергей Иванов (член Совбеза РФ), Александр Бортников и Николай Патрушев (секретарь Совбеза РФ). Все они были начальниками ФСБ. Эти три круга — вся суть власти Путина.

– И они понимают, что их будущее — это Путин, верно? Если он не удержится, то и они не удержатся?

– Может быть, но точно мы не знаем. Мы не знали, что будет дворцовый путч у Хрущева в октябре 1964 года. Или у Горбачева в августе 1991-го.

https://ehorussia.com/new/node/16486

Дмитрий Глуховский:”Когда власть оказывается в руках у самозванцев, способов больше никогда не расставаться с ней у этих самозванцев два: через ложь и через насилие.

Под насилием мы не обязательно понимаем массовые репрессии — ​вполне эффективны будут и точечные. Через демонстрацию силы и способности этой силой без колебаний пользоваться для защиты своей власти самозванцы пытаются запугать и деморализовать любую оппозицию. Семнадцатый — ​не тридцать седьмой, в эпоху телевидения избыточны ночные воронки и ГУЛАГ, достаточно убить пару видных оппозиционеров и посадить пару известных вольнодумцев, чтобы прочие оппозиционеры стали вести себя поскромней, а вольнодумцы попридержали языки. Таково преимущество информационного общества над индустриальным.

Но ложь, под которой мы понимаем тотальную дезинформацию населения, в информационном обществе является еще более эффективным инструментом узурпации и удержания узурпированной власти.

Ложь — ​это не просто искажение сведений о происходящем в стране и в мире. Это не только намеренное запутывание и обман политиком населения, оппонентов и собственных сторонников касательно своих намерений, чтобы купировать любые попытки противодействия. Это еще и создание виртуальной мифологической среды, которой самозванцы подменяют объективную реальность. Лишенное доступа к правдивой картине внешнего мира население получает картину упрощенную, извращенную, с неверно расставленными эмоциональными акцентами — ​и при этом акцентами крайне мощными, связанными с национальными и культурными мифами и архетипами — ​настолько сильными, что они могут полностью блокировать способность обычного человека к критическому анализу ситуации.

Созданием, раздуванием или имитацией войны с новым или извечным противником (фашисты, чеченцы, евреи, либералы, националисты, гомосексуалисты, американцы, албанцы, сербы, армяне, тутси) самозванцы за очень короткий срок могут перевести массовое сознание в режим военного времени, в котором населению навязывается мышление «мы или они» и выбор «с нами или против нас». Возглавляя эту войну, самозванцы консолидируют за собой большинство за счет демонизации и ущемления реального (тутси) или символического (американцы) обозначенного врага. Делается это всякий раз исключительно в интересах самозванцев и в целях удержания ими власти. Война становится для самозванцев источником легитимности. Их никто не выбирал, но военное время и не предполагает выборов.

Тут, казалось бы, все просто: есть угнетатели (даже если в современном мире угнетение сводится к узурпации государственных ресурсов группкой случайных лиц), и есть угнетаемые (хотя бы просто лишенные своего законного права на часть богатств своей страны). Угнетатели дезориентируют народ, стараясь удержать власть как можно дольше. Народ проживает в воображаемой реальности и борется с воображаемым врагом, вместо того, чтобы осознать настоящий источник своих бед и причины своей ущемленности.

Но есть в этой системе и третий элемент, который в нашей стране принято называть интеллигенцией. Интеллигенция — ​благодаря образованию и профессиональным навыкам критического анализа — ​прекрасно понимает, что именно происходит в стране. Хотя она воспитывалась в том же культурном, историческом и архетипическом контексте, она не является его заложником. Она знает, что такое миф, и способна отличить его от реальности, в особенности когда миф этот является безыскусным и безвкусным новоделом. Она умеет отличить фашистов в Киеве сорок первого от «фашистов» в Киеве в две тысячи четырнадцатом. Она знает слово «аншлюс». У нее более долгосрочная и более точная память. Умение проводить исторические параллели не дает ей удивляться каждому новому кульбиту власти и принимать его за чистую монету. А приближенность к власти и приблизительное понимание механизмом ее устройства не дает ей относиться к власти как к чему-то сакральному.

С меньшим количеством деталей и более романтично, чем понимают люди во власти, но зато более объективно и отстраненно. Именно поэтому именно интеллигенция представляет для власти особенную опасность: важнейший для самозванцев инструмент удержания власти — ​ложь — ​в отношении интеллигенции работает гораздо хуже.

Больше того, без помощи интеллигенции власть не сможет воссоздавать и применять этот инструмент. Обычный узурпатор — ​будь он по-военному бесхитростен или по-спецслужбистскому хитер — ​обычно человек не творческий. Он не умеет ни синтезировать, ни распространять мифы. Последним деятелем в нашей, например, истории, сочетавшим в себе оба начала, был Владимир Ленин. Его предшественники и последователи нуждались в помощи и поддержке интеллигенции (на более ранних этапах — ​духовенства) для охмурения, оболванивания, разложения и подчинения себе народа.

Расхожий литературный сюжет о продаже души дьяволу именно потому настолько расхож, что любой проживающий в авторитарном государстве интеллигент, разобравшийся в меру доступного в несправедливостях мироустройства и снискавший себе мало-мальскую славу властителя дум, однажды получает приглашение. Ему предлагают оставить попытки критического анализа и поставить свой талант на службу «Отечеству» — ​то есть той группе лиц, которая в данный момент удерживает в нем власть, угнетая и дезинформируя народ.

Понимают все журналисты-артисты-художники-режиссеры-писатели. Музейные кураторы, медийные ораторы, историки, лирики и физики. Это все умные люди, они ведь не родились интеллигенцией, они ею стали. И если они сумели добиться в своей высококонкурентной среде достаточного успеха, чтобы быть замеченными властью, значит, им хватит ума и для того, чтобы понять, чего именно эта власть от них хочет.

Хочет: чтобы закрыли глаза на ложь и на насилие, чтобы помогали убедительнее и изящнее лгать. Чтобы противопоставили себя (вслед за властью) народу и повернулись против него. И, наконец (что делает это пафосное сравнение вполне уже точным), чтобы сами поверили в ложь, отказавшись от себя прежних. Вот это уж настоящая дьявольщина, без гипербол.

Не все из них и колеблются-то даже: многие сами обивают властные пороги, как коммивояжеры, обходя кабинеты со своей душой, ища тот департамент пре­исподней, где ею заинтересуются и предложат сходную цену. А те, кого переклинивает от когнитивного диссонанса, находят себе и оправдания, и объяснения. Это все только дело времени, а за аргументами у умного человека, понимающего сложность мироустройства и умеющего все поставить в контекст, не станет. Тем более что альтернатива удару веничком — ​удар плетью. Достаточно высечь и одного, чтобы другие призадумались.

А для личного героизма нужны совсем уж серьезные основания: если враги, к примеру, сожгут родную хату — ​тогда да, тогда придется; а если это просто теледиктатура, как у нас, — ​то ничего страшного, тогда и диссонанс-то терпимый. Споем, станцуем, попарим, попиарим.

Но с собой-то можно ведь честным быть, а? Хотя бы с самим собой? Чтобы как бы и душу продать, но и фигу в кармане не разжимать? Эта фига в кармане ведь и есть самая популярная у нас форма сопротивления самозванцам и узурпаторам.

https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/06/03/76705-figa

Алексей Широпаев:”Не “Московская Русь”, а “Московская орда” как часть большой Орды — вот такое определение было бы исторически точным.

собственно Русь — это как раз Украина. И именно Украина, укрывшись от Орды за рубежами Великого княжества Литовского, сохранила исконно русские, домонгольские черты и качества — и в укладе, и в праве. Ведь конечно же не случайно украинские козаки именовали себя “руськими”. Обращаясь к мещанам Львова, Богдан Хмельницкий говорил: “Украина своя, руськая” — разумеется, не в москальском смысле. Называя себя руськими, козаки стремились подчеркнуть свою “киевскую” идентичность, но отнюдь не родство с Московией. Тут имеет смысл напомнить вот о чём.

Козаки весьма быстро осознали, что “воссоединение с Россией”, на которое пошёл Хмельницкий (вскоре пожалевший об этом), несёт только порабощение. Наиболее передовая часть козачества стала налаживать диалог с поляками (“с ляхами было лучше”). Не буду вдаваться в подробности — короче, в 1658 году между гетманом Иваном Выговским и польским правительством была заключена Гадячская уния, предполагавшая переформатирование Речи Посполитой — федерации Польши и Литвы — в федерацию Польши, Литвы и РУСИ (так в договоре именовалась Украина, что подчёркивало её правопреемство с Киевской Русью). Мы не будем сейчас анализировать этот несостоявшийся проект, который в случае его реализации имел бы колоссальное историческое значение, нам в данном случае важно лишь одно: Украина именовалась РУСЬЮ, а украинцы — руськими.

Для нынешнего массового русского сознания всё это крайне непривычно и неудобоваримо. Массовое русско-советское сознание твёрдо убеждено, что настоящая РУСЬ — это Московия, Россия. Державные историки даже выдумали такое понятие — “Московская Русь”. А ведь ещё в позапрошлом веке великий поэт Алексей Константинович Толстой, раскрывая генезис Московии-России, писал: “И вот, наглотавшись татарщины всласть, вы Русью её назовёте!”. “Московская Русь” — это извращение. Не “Московская Русь”, а “Московская орда” как часть большой Орды — вот такое определение было бы исторически точным. Золотая Орда — колыбель России. Все связи с РУСЬЮ Московия-Россия последовательно и сознательно разрывала. Даже евразиец Лев Гумилёв признаёт, что Москва, используя ордынскую “крышу”, утверждала новые, деспотические порядки, принципиально не желая жить “по старине”, по РУСИ. Москва воевала с РУСЬЮ, изводила РУСЬ, всё, связанное с РУСЬЮ, происходившее из неё, стало в Москве синонимом крамолы. В этом и была суть московского “собирания земель”. Окончательный разрыв Московии-России с РУСЬЮ произошёл в 1478 году, когда Иван Третий снял новгородский вечевой колокол. Знаменательно, что в разгроме Новгородской республики огромную роль сыграли татарские вассалы Ивана Третьего, состоявшие в его войске.

Я предлагаю украинцам внести изменения в Конституцию Украины в части названия украинского государства. Я предлагаю следующее название: РУСЬ-УКРАИНА. Кстати, на такое решение наводит и титулование украинского первосвятителя Филарета — он именуется Патриархом Киевским и всея РУСИ-УКРАИНЫ. Это титулование явно содержит в себе сознательно-полемический антимосковский заряд, причём очень сильный.

Предлагаемое мною переименование украинского государства способно радикально изменить, выправить всю оптику восприятия российско-украинского конфликта. Одно дело, когда Россия выступает против просто Украины, а тем более — против “киевской хунты”, против “бендеровцев” и “неонацистов”; и совсем другое — если Россия совершает акт агрессии против РУСИ-УКРАИНЫ. Россия позиционирует себя как наследница Киевской Руси, тем самым “обосновывая” свои имперские притязания на Киев. Я же предлагаю Киеву сделать ответный шаг: заявить себя в качестве альтернативной, параллельной и, в конечном счёте, настоящей, аутентичной РУСИ

https://www.obozrevatel.com/blogs/30457-nazovite-ukrainu-rusyu.htm

Ирина Павлова:” для России наступил пресловутый «конец истории»

Каждый день подбрасывает новые доказательства того, что сталинизм органичен современной России. Путину повезло: в наследство ему досталась корневая система, почва в виде российского населения, лишённого в результате сталинских «реформ» какого-либо понимания права и правосознания. А в результате т.н. либеральных реформ начала 1990-х к тому же крайне дезориентированного и разочарованного. Эту систему Кремлю достаточно только укреплять и модернизировать.

Это разного рода гигантские проекты по типу сталинских, которые инициирует Кремль — Крымский мост, украшение Москвы, огромные стадионы, «плавучие атомные станции», «порты на Балтике», международные форумы, чемпионаты, универсиады. Во главе всего, конечно, модернизация военной промышленности и вооружённых сил. Органично только то, что развивается сталинским путем, хотя и в современном антураже. Вполне ожидаемо на днях правительство внесло в Государственную думу законопроект, который позволит упростить назначение принудительных работ в качестве наказания вместо лишения свободы. Ожидается, что законопроект вступит в силу с 1 января 2019 года, а его бенефициарами станут госкорпорации, которые смогут использовать труд заключённых на своих объектах. До 1 января 2019 года в России будет создано 15 таких исправительных центров и 49 участков, функционирующих как исправительные центры. К привлечению труда заключенных проявили интерес не только «Российские железные дороги», но и корпорация «Ростех», перед которой поставлена задача создания высокотехнологических производств.

По-сталински предполагается и ограбление населения посредством непопулярной пенсионной реформы. В российских условиях это именно ограбление, потому что миллионы немолодых женщин после 55 лет и мужчин после 60-и в российских условиях вряд ли смогут сохранить своё прежнее место работы и тем более найти новое, когда типичными являются объявления «требуются уборщицы не старше 50 лет»

Путин почувствовал, куда дует ветер Истории. Сегодня этой системе не страшны ни крики недовольных о скором конце режима, которыми переполнен Интернет, ни спонтанные протестные выступления, ни маргинальные публичные мероприятия, посвящённые памяти самых жёстких её противников

http://ivpavlova.blogspot.com/2018/06/blog-post_18.html#more

Павел Пашков:”КИТАЙ ВЫРУБАЕТ СИБИРЬ: ПОДТВЕРЖДЕННЫЕ ДАННЫЕ, ВЕСЬ ЛЕСНОЙ БИЗНЕС СИБИРИ ПРИНАДЛЕЖИТ КИТАЮ!

По результатам общественной проверки Сибири, в рамках экспедиции «Русская тайга», могу твердо сказать, что практически весь лесной бизнес в западной и восточной Сибири принадлежит не только китайским инвесторам, но и напрямую китайским бизнесменам. Я провел плотную работу над обращениями от местных жителей (преимущественно Иркутская область и Красноярский край) и в плотной работе со своей командой (участниками экспедиции «Русская тайга») мы достали не только прямые доказательства того, что китайские бизнесмены используют Сибирь в качестве сырьевого придатка КНР, но и огромные нарушения в лесном хозяйстве регионов.

В России есть три региона, которые действительно некогда были богаты лесами. Это Томская область, Красноярский край и Иркутская область. В данных регионах десятилетиями шла вырубка лесов, но пока это происходило с «нашей руки», леса восстанавливались и объемы вырубок не превышали критических рубежей. На сегодняшний день те объемы, в которых массово уничтожается и вывозится в КНР Сибирский лес, уже не восстановятся в обозримом будущем. Я лично проехался по вырубкам, лично провел мониторинг ситуации и могу твердо сказать, что при таких же темпах уничтожения деревьев (причем не только деловой древесины, но и вполне обычной тайги), через 20–30 лет вместо хвойных лесов мы получим болота, степи и экологическую катастрофу. Исчезнут редкие виды животных, коренные народы Сибири потеряют источник своего существования, а наши дети более никогда не смогут увидеть и понять, что такое Великая Сибирь!

https://pavel-pashkov.ru/2018/06/19/kitay-vyirubaet-sibir-podtverzhdennyie-dannyie-ves-lesnoy-biznes-sibiri-prinadlezhit-kitayu/

Константин Челюдских:”Нынешняя “пенсионная реформа” это по сути окончательное оформление в России сословного общества.

Различие между жизненными стратегиями “работать на государство, выйти на пенсию в 40 с небольшим и получать хорошую пенсию” и “работать где-то еще, стать пенсионером после 60, пожить пару лет на нищенскую пенсию и умереть” настолько разительно, что причислять людей из двух этих разных стратегий к одной социальной общности становится просто невозможно.

Общество окончательно распадается на опричников, беспрекословно служащих государству — беспрекословно, потому что иначе моментально добро пожаловать в другую жизненную стратегию — и смердов.

В ту же сторону гнут ситуацию и повышение налогов, и административное давление на бизнес через усложнение отчетности, онлайн кассы, егаисы-меркурии, и привычный уже судебный и внесудебный произвол в отношении предпринимателей. Владельцу небольшого дела будет все проще договориться с местным начальством и работать в черную, чем пытаться честно заплатить все налоги и выполнить все регуляции. И такая договоренность по сути закрепляет ту же сословную разницу.

В общем, добро пожаловать в теплое ламповое средневековье.

https://www.facebook.com/Const.Che/posts/624248724607773

The New York Times:”Чемпионат мира — это весело. За исключением того, что россиян пытают

https://www.nytimes.com/…/world-cup-russia-torture-putin.ht…

“Вы получили удовольствие от первой недели ЧМ-2018? Хорошо”, — пишет в своей статье в The New York Times российский журналист Алексей Ковалев, редактор codaru.com. И тут же советует прочесть слова Дмитрия Пчелинцева в версии, в которой они были опубликованы в онлайн-издании “МедиаЗона”.

Процитировав публикацию, Ковалев пишет о Пчелинцеве: “Он участник того, что люди, которые его пытали, — основная российская разведслужба, ФСБ — называют заговором с целью совершения терактов во время ЧМ, призванных спровоцировать “народные массы на дальнейшую дестабилизацию политического климата в стране”. По этому делу 9 молодым людям предъявлены обвинения в “создании террористической ячейки”. Одному удалось бежать из страны; другие были арестованы, подвергнуты пыткам и принуждены к признаниям в участии в некой подпольной террористической организации под названием “Сеть”. Нет никаких доказательств того, что какая-либо подобная организация или заговор существовали”.

Ковалев переходит к другому случаю: “Швея из Казани говорит, что против нее сфабриковал дело полицейский, который выдал себя за клиента с очень специфичным заказом — изготовить куклу в натуральную величину в виде Забиваки, талисмана ЧМ-2018, а затем предъявил ей обвинения в нарушении правил об авторском праве ФИФА”.

Автор отмечает: “Даже самые ворчливые наблюдатели, интересующиеся Россией, согласны с тем, что ЧМ пока проходит с колоссальным успехом”. По словам Ковалева, простые россияне всеми силами стараются хорошо принять гостей, а гости задаются риторическим вопросом: “Кто бы мог подумать, что в России так весело?”

“Но некоторые россияне гадают, почему этим иностранцам сходят с рук поступки, которые означали бы для нас тюрьму за “несанкционированные митинги” или крупный штраф за “нарушение общественного порядка”. Власти воспользовались предлогом ЧМ, чтобы еще сильнее ограничить едва существующую свободу собраний”, — пишет Ковалев.

Он также советует иностранцам не закрывать глаза на цену ЧМ для простых россиян и упоминает о фан-зоне на Воробьевых горах: “Ее строительство обошлось примерно в 40 млн долларов из городского бюджета и нанесло парку невосполнимый урон”.

“Давайте выражаться четко: помимо того, что это спортивное событие глобального значения, ЧМ — крупная пиар-акция для президента Путина и его окружения. И, похоже, она срабатывает, легитимизируя некоторые из наименее привлекательных аспектов власти Путина”, — заключает автор.

Ковалев также обращается к российским властям: “Вы можете предотвратить освещение ваших действий в невыгодном свете, не делая ничего из того, в чем вас обвиняют. Не пытайте людей. Не лишайте их источника пропитания. Не утюжьте их жизнь бульдозерами, чтобы освободить место для вашего международного шоу”.

https://www.inopressa.ru/art…/21Jun2018/nytimes/torture.html

Дмитрий Волчек:”ГУЛАГ не за горами-

Богом-отцом пермской культурной революции был губернатор Олег Чиркунов, идеологом — галерист Марат Гельман, а в Москве святым духом витал президент России Д. А. Медведев: одно время считалось, что он затеял оттепель, и в Перми в это всерьез поверили.

Журналист Юрий Куроптев из лучшего пермского интернет-журнала “Звезда” устраивает мне экскурсию по арт-объектам, сохранившимся от тех легендарных времен. Недалеко от железнодорожного вокзала стоит поленница в виде буквы П — работа художника Николая Полисского, рядом катит огромный навозный шар жук-скарабей Молдакула Нарымбетова. “Счастье не за горами” стало народным памятником, а поленницу пермяки не полюбили — ее даже пытались поджечь, но, пропитанная огнеупорным составом, буква П не загорелась.

в уродливом советском доме на бульваре Гагарина, где теперь ютится Пермский музей современного искусства, посетителей нет. Сейчас там выставлены работы Петра Белого — объекты, напоминающие об ужасах советской обыденности. Тысячи ключей “Сна вахтерши” повествуют о тоталитарных запретах, лопата со светящимся черенком рассказывает свою печальную повесть: она родилась в 1926 году в Ленинграде, копала канавы, потом, когда начались процессы над вредителями, ее привезли в Заполярье. Многие лопаты не выдерживали в ГУЛАГе и ломались.

Печальный рассказ лопаты напоминает о главной цели моего путешествия — знаменитом музее “Пермь-36”, бывшей советской зоне, основанной в 1946 году. Поначалу там отбывали сроки провинившиеся сотрудники правоохранительных органов, в том числе соратники Берии, а с 1972 года туда стали направлять диссидентов, осужденных за антисоветскую агитацию и пропаганду. Здесь сидели Сергей Ковалев, Натан Щаранский, Эдуард Кузнецов, здесь погиб поэт Василь Стус. Если бы не Горбачев, решивший в 1987 году выпустить политзаключенных, я вполне бы мог оказаться в “Перми-36” не в качестве туриста. Но бог миловал.

Дорога к лагерю ведет через Мотовилиху — здесь, в Рабочем поселке на окраине Перми, в ноябре 2017 года перед многотысячной толпой выступал Алексей Навальный. Это один из районов, где сохранились памятники авангардной архитектуры начала XX века. В 1931 году бывший директор школы Баухаус Ханнес Мейер и группа его единомышленников приехала из Германии в Россию. Им удалось воплотить немало проектов, но в феврале 1938 года начались аресты. В Перми схватили архитектора Филиппа Тольцинера (1906–1996), 9 лет он провел в лагерях (“У нас говорят сокращенно — Усолаг, а не Усольлаг”, — объясняют мне пермяки), и освободившись, не уехал в Германию, а остался в СССР.

На карте пермского “Мемориала” 1400 объектов ГУЛАГа. Многие лагеря заброшены, есть и действующие. Например, “Пермь-35”: до самой перестройки здесь сидели политзаключенные, сейчас — только уголовники. В 2012 году живущая в Вене художница Анна Ермолаева приехала в Пермский край посмотреть места, где когда-то жила семья ее отца: в 1930 году всех раскулачили и сослали. Ссыльные построили деревню Сурмак, теперь там живут потомки ээков и охранников. ГУЛАГ жив и процветает, колючая проволока повсюду. Анна Ермолаева фотографировала заброшенную зону Трактовая: кривобокие вышки, пустые бараки (на стене надпись: “Вину признать мало”), штрафной изолятор, а потом навестила политзаключенную путинских времен, Марию Алехину из Pussy Riot, которую этапировали в Пермь.

Зону “Пермь-36” закрыли в 1988 году. В 1992-м историк Виктор Шмыров начал создавать здесь музей политических репрессий. При губернаторе Чиркунове в “Пермь-36” хлынул поток культурной революции: Марат Гельман помогал организовывать выставки и проводить фестиваль “Пилорама”, ставший оппозиционным форумом. С началом третьего срока Путина всероссийская партия лагерных надзирателей почувствовала, что пришло ее время. После отставки Чиркунова государство хитроумно захватило музей, уволив с поста директора Татьяну Курсину — жену Виктора Шмырова. “Пилораму” отменили, а музей возглавила чиновница Наталья Семакова. Возникли опасения, что он либо вообще закроется, либо превратится в предприятие по прославлению КГБ — именно этого добивались и добиваются активные в Перми сталинисты из движения Сергея Кургиняна “Суть времени”.

Но произошло нечто непредсказуемое. По-видимому, в Москве испугались обвинений в возрождении сталинизма. Куратором музея назначили историка Юлию Кантор, которая попыталась заручиться поддержкой Александра Сокурова и филолога Михаила Мейлаха, сидевшего в этом лагере по обвинению в распространении антисоветской литературы. Вместо большого фестиваля “Пилорама” появился малобюджетный фестиваль “Мосты”. В 2017 году ушел в отставку Виктор Басаргин, а новый губернатор Максим Решетников объявил о планах превратить “Пермь-36” в музей-заповедник. Означать это может что угодно.

Вступив в должность, Решетников поразил обывателей грандиозным проектом: он мечтает открыть для прогулок всю набережную Камы, убрав ведущую к промзоне железную дорогу. Проект дорогостоящий, таких денег в краевом бюджете нет. Требуются средства и на строительство новой художественной галереи, которую выселяют из собора, а также на новый театр оперы и балета — нынешний мал и неудобен, танцоры рискуют свалиться в оркестровую яму. Проблема “Перми-36” — явно не главная забота Решетникова, и судя по всему, губернатор не знает, как ее решить. Обеспокоенные слухами о том, что в музей могут вернуться Виктор Шмыров и Татьяна Курсина, в конце апреля 2018 года “ветераны МВД”, в том числе бывшие лагерные охранники, отправили губернатору колоритное письмо:

Нам ещё памятен тот период существования данного музея, когда на деньги иностранных политических фондов, некоммерческая организация, признанная ныне иностранным агентом (АНО “Пермь-36”), учила десятки тысяч пермских детей о том, что нацистская Германия была лучше Советского Союза, что бандеровцы и лесные братья — это герои и борцы за независимость и свободу, что действующий президент страны Владимир Путин — это фашист, призывала к кровавым расправам над представителями органов правопорядка. Мы неоднократно обращали внимание краевых и федеральных властей на то, что под прикрытием музейной деятельности в “Пермь-36” происходила идеологическая обработка молодёжи и подготовка кадров для организации массовых беспорядках в интересах Запада по типу украинского майдана…”

А в лагере тем временем угасает компромиссный проект Юлии Кантор. На Дягилевском фестивале я встречаю Михаила Мейлаха, и он рассказывает, что решил порвать отношения с нынешней администрацией “Перми-36” и не сотрудничать с Кантор. Последней каплей стало письмо от Натальи Семаковой, написанное казенным советским языком. “Чуть ли не выполнять решения партии и правительства она меня призывала”, — возмущается бывший узник “Перми-36”.

От лагеря-музея у меня такое же впечатление, что и у Михаила Мейлаха: получилось ни то ни се. С одной стороны, сталинисты не победили (экскурсовод Сергей Сподин рассказывает, как они приезжали в лагерь, орали и угрожали); с другой — это и не то, что задумывали Виктор Шмыров и Татьяна Курсина. Просто музей, где можно приобрести магнит с фотографией лагерной вышки, а не место, где тебе осмелятся намекнуть, что КГБ по-прежнему у власти, а в новых лагерях находятся новые политзаключенные.

И все же съездить в “Пермь-36” стоит. Понятно, почему Виктор Шмыров сразу понял, что здесь можно открыть музей. Это сталинский лагерь, почти без модернизации просуществовавший 40 лет. Всё выглядит не так, как воображает человек, знающий о ГУЛАГе по фильмам и книгам. В первую очередь удивляют масштабы, как будто на треть меньше, чем следует: приземистые бараки, крошечные комнатушки для свиданий, невысокие и нестрашно выглядящие вышки. Экскурсовод Сергей Сподин — местный житель — вспоминает, как много лет назад одного из зэков отправили счищать снег с крыши и он стал кричать женщине, стоящей за лагерным забором возле деревенского магазина: “Ты хоть посмотри на меня!”

Есть несколько достойных выставок: например, экспозиция вещдоков, на основании которых фабриковались дела: разорванная фотография Молотова, газетный портрет Сталина с выколотыми глазами… “Но при чем тут 30-е годы, если лагерь открыли только после войны?” — спрашивает Михаил Мейлах.

Мы разговариваем с Михаилом Борисовичем после фортепианного концерта Дягилевского фестиваля. Назначение Теодора Курентзиса главой Пермского театра оперы и балета произошло во время губернаторства Олега Чиркунова, и хотя дирижер не сотрудничал с Маратом Гельманом и не участвует в российской политике, его появление в Перми считают одной из побед культурной революции. “Туристы к нам приезжают из-за пермских богов, Курентзиса и того, что осталось от Гельмана”, — рассказывает Юрий, возглавляющий успешную турфирму.

С Дягилевским фестивалем тоже борются кургиняновцы-сталинисты. Пожаловавшись на дороговизну билетов, корреспондент “Регнума” (заметка перепечатана на сайте “Суть времени”) возмущается тем, что “суть фестиваля заключается в привнесении современного западного искусства на нашу, отечественную почву”, в то время как министр Мединский повелел делать все наоборот. Заодно Курентзиса обвиняют в том, что он уничтожает репертуар театра оперы и балета и плохо выполняет госзадание. После ареста Кирилла Серебренникова злобные статьи малограмотных сталинистов на малочитаемых сайтах выглядят не комично, а зловеще: местное да и московское начальство думает примерно то же самое. В Воронеже конфликт между областным департаментом культуры и Платоновским фестивалем уже принял открытую форму.

Ночной концерт в доме Дягилева. В полумраке (оcвещены только ноты) Алексей Зуев, Алексей Любимов, Александр Мельников и Вячеслав Попругин играют ручьеобразное Canto Ostinato Симона тен Хольта, а слушатели, словно сраженные пулями, лежат на ковре вокруг четырех роялей. Меньше года назад на этом здании, где находится гимназия имени Сергея Дягилева, вывесили большой плакат “Моя Россия. Наш Пермский край”, среди портретов исторических персонажей оказался и Сталин. Директор книжных магазинов “Пиотровский” Михаил Мальцев, дед которого был раскулачен и расстрелян в 1938 году, потребовал снять плакат, бывший губернатор Чиркунов Мальцева поддержал, сталинисты объявили, что “те, кто сегодня нападают на Сталина, не хотят, чтобы Россия была сильным государством”. Кончилась история тем, что лицо Сталина заклеили.

Главное событие Дягилевского фестиваля — оратория Онеггера “Жанна на костре” в постановке Ромео Кастеллуччи. Билеты на три вечера исчезают через полчаса после начала продаж. На премьере — пермская знать (спектакль поставлен при финансовой поддержке Андрея Кузяева, вице-президента “Лукойла”), но большую часть зала занимают театралы из Москвы. Ромео Кастеллуччи говорит, что в Перми, “этом маленьком городке”, работает лучший в мире дирижер и лучший в мире оркестр MusicAeterna. Так оно и есть.

Заканчивается урок, дети и учительница покидают классную комнату, входит щуплый уборщик, запирает двери изнутри, и начинается оргия разрушения: переворачивая парты и срывая со стен школьные пособия, невзрачный маленький человек превращается в Орлеанскую Деву, ее меч закопан под паркетом, а белый конь умирает в глубине сцены. Имя актрисы возникает на стене, словно на иконе, — Audrey Bonnet, а увещевает готовую принести себя в жертву Жанну монах брат Доминик, он же директор школы Дени Лаван, любимый актер Леоса Каракса. Хор MusicAeterna вторит ему из лож бенуара и бельэтажа. Ромео Кастеллуччи очищает образ Жанны от всего, привнесенного интерпретаторами — роялистами, патриотами, клерикалами, суфражистками. Что остается? Голая женщина с флагом и мечом, вывалянная в муке. Можно ли поверить, что эта метаморфоза происходит не в Париже, не в Зальцбурге, а в Перми?

Ночью, после премьеры “Жанны” под окном гостиницы нетрезво вопят “Россия!”: фанаты празднуют победу над Саудовской Аравией

Филипп Тольцинер приехал в Пермь внедрять идеи Баухауса, но в лагере ему поручили спроектировать зубоврачебное кресло. Почему я вспоминаю об этой истории, когда думаю о Теодоре Курентзисе и его блистательном театральном проекте? Вроде бы общего не так уж много.

Губернатор Чиркунов мечтал сделать Пермь столицей европейской культуры, и через 6 лет после его отставки несложно обнаружить людей, воодушевленных этой фантазией. Процветает уличное искусство: как нелегальное, так и узаконенное: на заборах, огораживающих стройки, расположены абстрактные работы участников фестиваля “Длинные истории Перми”.

О самом неожиданном арт-проекте, связанном с Пермью, я читаю, когда уже собираюсь уезжать из города. Берлинские художники Дмитрий Врубель и Виктория Тимофеева переносят музей “Пермь-36” в виртуальную реальность.

Это музей принципиально нового типа, в него сможет зайти любой желающий, не посещая Пермь, — главное, чтобы по соседству был VR-клуб. Пока музей еще не открыт, это виртуальная стройка, которую Врубель и Тимофеева подготовили в сотрудничестве с Виктором Шмыровым и Татьяной Курсиной.

Можете послушать рассказ художников, а я перескажу его коротко. Это будет самый демократичный музей, вне юрисдикции государства и — как всё в виртуальной реальности — без всякой цензуры. По фотографиям, хранящимся в архиве Шмырова и Курсиной, выстраивается точнейшая копия лагеря, и можно будет не просто ходить по нему, но и брать различные предметы — то, что в обычном музее запрещено. Пока это только стройка, но уже сейчас Врубель и Тимофеева приглашают погулять и осмотреться. На этические претензии — можно ли превращать такую мрачную вещь в компьютерную игру? — есть резонный ответ: это произведение искусства, живущее по его законам.

Согласитесь, есть нечто зловещее в том, что первым российским музеем, копия которого создается в виртуальной реальности, будет не Эрмитаж, не Русский музей, не Третьяковская галерея, а лагерь для политзаключенных под Пермью. Но, наверное, сегодня нужно, чтобы именно он стал самым известным и посещаемым музеем России.

https://www.svoboda.org/a/29311088.html

Андрей Корчагин:”Россией управляет не Путин, а коллегия чекистов”

Вы наблюдали за приходом Путина и его друзей к власти. Как бы вы охарактеризовали то, что называют путинизмом?

– Я считаю, что путинизм было бы более правильно называть чекизмом. В стране, на мой взгляд, произошел захват власти группой лиц, сотрудников КГБ, которая сама по себе является террористической организацией с момента создания. Деятельность ее всегда была направлена на гнобление народа, на устрашение, на препятствование любым попыткам демократии, проявлениям свободы слова. Правительство Советского Союза всегда использовало эту организацию для того, чтобы подавлять свой народ и удерживать свою власть. В 1999 году они решили: а что нам самим власть не взять? И эта организация взяла власть в свои руки незаконным образом, установила диктатуру, которую сейчас весь мир имеет возможность наблюдать, правит этой страной самым что ни на есть диктаторским образом, разграбляя ее, вывозя богатства из нашей с вами родины, легализуя их различными путями через абрамовичей, усмановых и тому подобных вексельбергов на Западе. Всё они это легализуют в надежде на то, что их дети будут жить в качестве законопослушных граждан цивилизованного мира, пользоваться огромными состояниями, которые сегодня воруют и вывозят из России. Вот что такое путинизм. То есть это деятельность организованной преступной группировки, направленная на разграбление страны под названием Россия для дальнейшей легализации средств, которые там можно наворовать, на Западе и внедрения последующих своих поколений в западный социум в качестве добропорядочных его членов.

Андрей Корчагин готовит к печати последнюю книгу своего бывшего коллеги по Законодательному собранию Юрия Шутова, скончавшегося в 2014 году в тюрьме для пожизненно осужденных “Белый лебедь” в городе Соликамске. Некогда помощник Анатолия Собчака, а затем его главный противник, автор ярких публицистических сочинений Юрий Шутов был обвинен в создании преступного сообщества, организовавшего заказные убийства и покушения. Андрей Корчагин уверен, что это обвинение сфабриковано Владимиром Путиным и его людьми.

Я не считаю, что Россией управляет один Путин, я считаю, что там есть целая организация, коллегия они себя называют, которая правит и принимает основные решения. Путин у них выбран официальным представителем, введен во власть, посажен на пост президента, а они хотят иметь на всех свои крюки.

– Кто, на ваш взгляд, в эту коллегию входит?

– Это, во-первых, два Ивановых, Патрушев, Бортников, Черкесов, и основной там человек — Владимир Иванович Якунин.

– Некоторые, кажется, уже выпали, а кто-то и в опалу попал.