— Мари, вот пятьсот луидоров для больных детей и несчастных матерей. Благодаря вам я мог два года преклонять колени на могиле моего отца, а с этой ночи, наконец, и на могиле моей матери.
— Мы должны по-прежнему хранить тайну? — спросила Мари.
— Эта тайна должна умереть с нами.
— Ваша воля будет исполнена, — ответила Мари, поклонившись. — Вы пойдете один в такой час, в такую вьюгу?! — спросила она.
— Если я встречу разбойников, у меня достаточно золота, чтобы откупиться от них. Если этого золота будет мало, у меня за поясом пара пистолетов и, кроме того, шпага.
Открыв дверь,
На всех шестерых были лохмотья, а лица вымазаны двумя красками, красной и черной. Ничто не могло быть страшнее вида этих невесть откуда появившихся существ.
— Что вам нужно? — спросил он твердым голосом, не принимая оборонительной позы.
Тот из шестерых, у которого руки были засунуты в карманы, медленно подошел:
— Заплати двадцать луидоров за яйцо, которое обеспечит тебе спокойствие на всю ночь.
— А если у меня нет таких денег?
— Ты в маске, хорошо одет, у тебя внешность дворянина, ты возвращаешься с какого-нибудь любовного свидания, ты — вельможа и, значит, богат.
— А если ты ошибаешься?
— Я не ошибаюсь. Плати! Слово Петуха.
— А если я буду защищаться? — спросил
Он схватил два пистолета, заткнутые за пояс.
— Не сопротивляйся! — приказал тот, кто назвал себя Петухом. — Плати или умри!
— Я заплачу, — сказал
Он вынул из кармана двадцать луидоров.
— Квиты! — сказал разбойник. — Ты можешь идти куда хочешь нынешней ночью, а если кто-нибудь тебя остановит, покажи это яйцо — и тебя пропустят.
Он поклонился, раздалось кукареканье, и все шестеро исчезли.
Через несколько минут
В прихожей сидела сестра милосердия.
— Чего хочет брат мой? — спросила она.
— Поговорить с матушкой от имени страждущих, — ответил
Женщина в одежде сестры милосердия стояла на коленях перед алтарем и молилась, перебирая четки своими худыми руками.
— Помолитесь за меня! — сказал он.
Монахиня тихо повернула голову; она, по-видимому, нисколько не была удивлена.
— Это вы, брат мой? — сказала она, вставая.
— Сегодня тридцатое января, сестра моя, — ответил он, — и четвертый час утра.
— Я вас ждала.
— Вот мое обычное приношение, — сказал он.
Настоятельница взяла ящик.
— Да примет этот дар наш Создатель! — сказала она. — Брат мой, вот уже четвертый год, как ночью тридцатого января вы приносите мне в эту часовню сто тысяч ливров, чтобы тайно раздавать страждущим.
— Через год в этот самый час, — сказал
Он прошел двор, прихожую и быстрыми шагами направился к Сен-Дени.
Пробило четыре часа на монастырской колокольне.
— Добрые дела кончены, — сказал
III. Волшебная звезда
Снег перестал идти, но черные тучи над Парижем предвещали, что скоро он пойдет опять.
— Откуда явилась звезда? — спросил он.
— Из леса, — ответил нежный взволнованный голос.
— На маскараде в ратуше все будет готово, — сказал он.
— А Бине?
— Он с нами. Вот его письмо.
— А Ришелье? — спросила незнакомка.
— Он ничего не знает и не будет знать.
— А король?
— Он не расстается с миниатюрным портретом.
— Маскарад будет совсем скоро?
— Да, надо взять реванш нынешней ночью, или все погибнет.
— Но как?
— Делами мадам д’Эстрад занимается начальник полиции.
— О! С ним бессмысленно бороться. Фейдо всемогущ!
— Не бойтесь ничего, он выйдет из игры до маскарада… Его убьет шутка. Вы все узнаете, когда придет пора. Продолжайте ваше дело и положитесь на меня.
— Как, — сказала дама, — вы не хотите?..
— Больше ничего! — ответил
— Прекрасно!
— Я не принял вашей руки с деньгами, но я прошу вас дать мне вашу руку пустой.
Изящная, красивая рука с белоснежной кожей без перчатки была просунута в дверцу.
— О! — сказала дама с восторгом. — Но я не могу принять…
— Это ничтожная безделица.
— Но, боже мой, кто вы?
— Когда весь двор будет у ваших ног… тогда вы меня узнаете, потому что я приду просить у вас награду за свою службу!
— Приходите, я исполню все, о чем вы меня попросите.
— Поклянитесь!
— Клянусь!
— Через месяц вы не будете мне обязаны ничем.
— Как, — прошептала молодая женщина, — вы думаете, что мне удастся?..
— Да. Через месяц в Версале.
Меньше чем за десять минут
Ночью, да еще в такую погоду эта часть Парижа выглядела весьма уныло. Мрачное здание суда возвышалось на противоположном берегу, как грозная тюрьма с зубчатыми стенами и остроконечными башнями.
Вдруг запел петух в ночной тишине, он пропел три раза.
— Особняк окружен? — спросил
— Наилучшим образом. Ваши приказания исполнены.
— Где Растрепанный Петух?
— На улице Барбет, с одиннадцатью «курицами».
— Где Петух Коротышка?
— У монастыря Святого Анастасия, с десятью «курицами».
— Где Петух Яго?
— В подвале особняка Альбре, с десятью «курицами».
— Золотой Петух на Монмартре с пятью «курицами», — перебил
— Вам это известно? — удивился его собеседник.
— Я заплатил за право пройти, не выдав себя.
Он вытащил яйцо из кармана и сказал:
— Хорошо. Иди и приготовь все к полету.
— Куда летим?
— Узнаешь об этом, когда я к тебе приду.
Человек исчез в снежном вихре.
Луч фонаря осветил лицо человека лет тридцати пяти, невероятно красивого. Во взгляде была видна твердость, показывавшая необыкновенную душевную мощь. Кожа была бледной, черты — правильными, губы — розовыми. Обнаруживалась в чертах лица и доброта.