Помоги проекту - поделись книгой:
Очень ловкой и сообразительной кошкой оказалось Мурочка. Между прочим, диаметр той газовой трубы — сантиметров пять, не больше.
Спустя еще какое-то время, когда происшествие с открытой форточкой уже забылось, кошка как-то вечером заявилась к нам сама: надоело жить одной на улице.
Путь она продела тот же самый, как и при прыжке из форточки, только теперь — наоборот: с крыши подъезда запрыгнула на карниз дома, прошла по нему до окошка подъезда, привстала на задних лапках, ловко запрыгнула на газовую трубу и, проследовав по ней до открытого окна комнаты, коротким «мур» объявила о своем прибытии.
Так мы и жили: на ночь Мурочка приходила к нам, а утром спешила на улицу — свободолюбивой была.
Никому она в доме не мешала, вела себя очень скромно — в отличие от кота-подростка Мурчика, который тоже в то время приходил к нам в гости — правда, по лестнице: повторить путь Мурочки у Мурчика сообразительности не хватало.
Сытно поужинав, Мурчик начинал носиться по квартире, запрыгивая на все, куда только мог допрыгнуть. Его тыгдык-тыгдык заканчивались лишь после того, как Мурчика сваливал сон. Причем настигал он шумного усатого гостя в самые неожиданные моменты, в связи с чем кот мог завалиться прямо посредине комнаты, скажем. Или перед входной дверью.
С Мурочкой Мурчик тоже пытался играть, но та сторонилась его и часто отмахивалась от него когтистой лапой. Вскрикнув от боли, Мурчик обиженно уходил на кухню — заедать обиду.
А вот ко мне Мурочка была благосклонна. Сворачивалась всегда клубочком возле меня, а если я брал книгу и устраивался на диване, потихоньку подходила и укладывалась рядом, плотно прижимаясь спинкой ко мне. Она, видимо, полагала, что мне не хватает внимания и участия — я же, как и она, был сиротой, поэтому хотела согреть меня теплом своего большого сердца.
— Ты моя мамочка, — говорил я Мурочке. И она соглашалась, чуть-чуть прищуривая в ответ свои выразительные глаза.
А однажды — дело в субботу утром было, когда мне не нужно было идти на работу и я валялся на диване, Мурочка удивила, растрогав до слез, своим поступком.
Лариса, моя жена, угощала тогда ее на кухне свежими бычками, переговариваясь с ней негромко: ешь, мол, специально для тебя приготовили рыбку.
А потом Лариса чуть громче произносит, обращаясь ко мне:
— Встречай свою мамочку, завтрак тебе понесла.
Я поворачиваю голову и вижу Мурочку, заходящую в комнату с бычком во рту — так кошки своим деткам добычу носят.
При этом, чтоб ни у кого не возникло лишних вопросов, Мурочка, подойдя к дивану и, положив рыбку на пол, объявила: «Мур». Забирай, значит.
…К сожалению, Мурочка прожила у нас не очень долго: в один из тихих, теплых октябрьских дней она умерла от порока сердца.
Так я во второй раз в жизни потерял мать.
АКЕЛА НА ОХОТУ БОЛЬШЕ НЕ ВЫЙДЕТ
Сначала погибли гончие, потом такса и ротвейлер, а волк после этого жил еще восемь дней. Уже не поднимаясь от разрушавшего его изнутри яда, но еще реагируя на происходящее вокруг: глазами и хвостом. Ольга, жена Ивана, несколько раз предлагала мужу: пристрели, чтобы не мучился серый. А у того рука не поднялась на друга. «И надеялся я, — вспоминал о пережитом Иван, — раз дышит он, раз живет — вдруг, выдюжит.
Не выдюжил Акела. Погиб, так и не поняв, за что его отравили люди.
*
Недельным волчонком попал он к Люстровым. Приятели хозяина, охотники-волчатники, привезли его и еще четверых слепых зверят к Ивану: выходи, мол, ты же ветеринар. Ухаживали за волчатами Люстровы как за детьми. В первую очередь — хозяйка, тоже ветеринар по профессии. И привязались к ним. А когда пришла пора отдавать малышей, решили оставить себе самого слабого, который за время своего полусиротского детства умудрился каким-то образом лапу сломать. «Поганеньким был!» — комментирует Иван.
Через год Акела возмужал, у него появилась мощная грива, раздалась грудь, на глазах он набирал вес, пока ни превратился в 45-килограммового красавца-волка.
На улицу прирученного хищника не выпускали совсем, хотя он рвался туда и забор хозяйский сгрыз до основания: лохмотья лишь жалкие от него остались. Это зубы свои волк тренировал, когда Иван выпускал зверя из вольера и привязывал во дворе рядом с трактором, в котором копался, бывало, часами. И Акела бдительно следил, чтобы никто вожака не отвлекал от дела.
За вожака он Ивана сразу признал и только его, как старшего, как самого уважаемого и сильного в стае, иногда лизал в лицо, показывая тем самым свою преданность и покорность. А вот дочь Люстровых Лену Акела воспринимал, наверное, как сестренку.
Любил ее, шалил с ней, игриво нападал на нее, не используя, однако, даже в шутку, своих клыков.
От первых ружейных выстрелов, па охоте, волк отбегал далеко в степь и прятался в траве, по уши, как казалось, врастая в землю. Но скоро понял, что охота — это и для него прибыль.
— Так получаться стало, — вспоминает Иван, — только ружье подниму — он уже рядом. И до соревнования у нас доходило: кто первым добежит после выстрела, того и добыча. Однажды, не поверите, с дерева тушку зайца выхватил. Я ее туда, повыше от Акелы, специально забросил, пока обедал. Раз под деревом прошел мой компаньон, второй раз. А потом, почти без разбега, подпрыгнул высоко-высоко, схватил зайца и умчался с ним в степь.
— Не ругали его после?
— Я его вообще не ругал. Ведь из сумки он добытое на охоте никогда не вытаскивал. Понюхает и отходит в сторону. Понимал: не его добыча. Кстати, через неделю мы с ним снова проходили под тем деревом. Акела первым подбежал к нему и оглядел со всех сторон: не прячется ли в ветвях еще один косой.
— Он мог уйти? Совсем?
— Конечно, мог! Но не уходил! Однажды мы поле охраняли. Спустил Акелу вечером с поводка: свободен, говорю. А сам в прицеп тракторный на ночлег забрался. И всю ночь, просыпаясь, прислушивался. Шорохи под прицепом к утру услышал. Вернулся! Поэтому в следующий раз, когда мы с ним волков встретили, я уже знал: Акела не уйдет к собратьям! И он не просто не ушел — спрятался за меня и выглядывает из-за ног моих. Словно бы сказать желает: я здесь зверь маленький — с вожаком моим разговор ведите, братцы. Волки постояли недолго, развернулись и растворились в траве.
— За что его отравили? За что псов ваших вместе с ним отравили?
— Кто его знает! Может, из зависти.
— Выдастся случай, заведете снова волка?
— Вряд ли, — недолго подумав, ответил Иван. — Я разочаровался.
И глухо добавил:
— В людях.
2004
АРТИСТЫ ИЗ «ОСКАРА»
Как подчеркнул его директор Геннадий Галабурда, именно этот дельфинарий — самый крупный в Украине. Размер бассейна — 36 на 18 метров. Глубина — пять метров. Вода, прежде чем попасть в бассейн, проходит несколько этапов очистки.
Имеется и второй — меньший, бассейн [глубиной в три метра]. В нем как раз и коротают межсезонье пять черноморских дельфинов, которые, углядев гостей, с громкими криками ринулись к нам от дальней стенки бассейна, где они что-то обсуждали между собой.
— Это они пытаются заговорить с нами?
— Скорее, дразнят вас.
Во время подготовки к сезону, оскаровские дельфины ограничены в общении с людьми. В основном ведь они работают с тренерами, шлифуя уже известные им трюки и отрабатывая новые, которыми будут удивлять посетителей дельфинария летом.
Еще симпатичная собака по кличке Тэрри присматривает за подопечными тренеров дельфинария.
Тэрри дельфины тоже дразнят. Ну, а тут сразу компания в их владения заявилась.
Больше всего дельфинам понравился человек с большим фотоаппаратом. Они следили за каждым его шагом, контролируя всю фотосессию, стараясь при этом перекричать друг друга. Мне так и слышалось в их криках: але, на берегу, я здесь! Наводи камеру поточнее на меня! И не отвлекайся давай…
Когда же мы с директором перешли в соседний бассейн — в тот, где обычно как раз разворачивается водная шоу-программа, примчавшись следом за нами, дельфины показали маленькое представление. Сначала один выпрыгнул из воды, затем другой. А потом уже пара дельфинов повторила трюк: мы, мол, синхронно так можем сделать. Успели нас заснять? Нет? Повторяем! И следует еще один синхрон.
Что характерно, в воду дельфины заныривали без брызг. Но, как заметил наш провожатый, есть в дельфинарии один хитрец, который, выпрыгивая из воды, старается затем бахнуться в воду плашмя, чтобы брызги повыше и подальше разлетелись.
Ну, артист, разве будешь его за это осуждать!
2013
БОТАНИКА ВОЙНЫ: ДЕРЕВО С ФУГАСНЫМ СНАРЯДОМ
Получив тревожный сигнал на телефон службы спасения 101 из Барвиновки [это Любимовский сельсовет Михайловского района Запорожской области], где, как уверял позвонивший, обнаружен подозрительный предмет, очень похожий на боевой снаряд, районные спасатели действовали оперативно и строго по инструкции: выехали на место, чтобы идентифицировать найденный предмет и принять решение, как с ним быть дальше. Ведь предмет мог оказаться обычной, только ржавой, водопроводной трубой, например.
— Приехав в село, — объяснил начальник Михайловского районного сектора ГУ ГСЧС Украины подполковник службы гражданской защиты Роман Романенко, — мы сразу поняли, что имеем дело не с ржавой трубой, а с артиллерийским снарядом калибра 76-ть миллиметров времен Отечественной войны, который находился внутри части ствола сухого тополя, спиленного на дрова местными жителями. По срезу дерева было видно, что цепь бензопилы при работе даже задела медный ободок снаряда. К счастью, выше взрывателя. Иначе, если бы пилившая ствол цепь прошла сантиметров на пять ниже — по взрывателю, который однажды, при выстреле, уже был, как говорят в таких случаях артиллеристы, взведен — поставлен на боевой взвод, последствия предугадать было бы невозможно.
— Это был бронебойный снаряд?
— Нет, фугасный. Последствия взрыва поэтому, повторюсь, если бы снаряд взорвался, были бы более серьезными.
— Снаряд наш или немецкий?
— У немцев в ту войну не было 76-миллиметровых орудий. Это однозначно наш боеприпас.
— Можно предположить, что этим снарядом осенью 1943 года по немецкой пехоте пальнул танк Т-34?
— Или танк, или наше 76-миллиметровое орудие. Но снаряд угодил в молодой тополь и застрял в нем. Причем тополь имел тогда значительный диаметр. Иначе снаряд его просто-напросто бы снес. Еще как мы разобрались на месте, снаряд вошел в тополь под углом, но входного отверстия после него не осталось.
— Получается, тополь залечил рану…
— Получается так. Залечил и продолжал расти — все там же за селом, где он был ранен.
Как объяснил далее подполковник, подобных снарядов — неразорвавшихся, не просто много на территории Запорожской области, где осенью 43-го шли жесточайшие бои, а очень много. А совсем недавно в селе Новое Поле, что тоже в Михайловском районе, трактор при вспашке поля зацепил плугом… 100-килограммовую неразорвавшуюся авиабомбу. Причем плуг ее не только зацепил, но и перевернул. Но, что и спасло тракториста, взрыватель он не задел.
А вообще, по данным пресс-службы ГУ ГСЧС, с начала нынешнего года на территории Запорожской области спасатели обнаружили 2291 боеприпас. Только артснарядов найдено [и утилизировано, как и в случае с барвиновским] 756 штук.
Получается, что земля — самое мирное существо во вселенной, если по отношению к нашей планете подходит такое слово, таит в себе… смерть. Но она в земле не изначально пребывала — ее мы, люди, туда упрятали. Самые разумные, как мы о себе говорим, существа во вселенной.
***
Хозяин тополя со снарядом внутри Леонид Петрович человеком оказался доброжелательным. Непосредственно от него мы и услышали историю, которую я назвал ботаникой войны.
Оказывается, метрового размера чурбак спиленного за селом тополя пытались распилить несколько раз. И несколько раз сделать это не удавалось: цепь тупилась. При этом понять, почему это происходило, было невозможно: чурбак достаточно толстым был, когда цепь бензопилы цепляла металл в нем, она… просто тупилась. Ни металлического скрежета, ни тем более, искр при этом не случалось.
Когда же чурбак почти был распилен — держался только на кусочке сердцевины, мужики вставили в распил клин и… не поверили глазам своим: почти в центре расколовшегося пополам чурбака красовался артиллерийский снаряд.
Мужики не робкими оказались — не разбежались, а сразу же сообщили о находке в службу спасения.
Что было дальше, уже поведал подполковник Роман Романенко. Мне же остается добавить к его рассказу только собственные впечатления.
Осмотрев внимательно распил, я увидел, как тополь боролся с инородным — смертельно опасным телом, которым его «наградила» война: он не только затянул древесиной входное отверстие, но и постарался изолировать снаряд, укутав его чем-то вроде… коры, что ли.
Тополь боролся за жизнь, как только мог. Все послевоенные годы, пока выплескивал зеленую листву в голубые небеса за Барвиновкой.
Ботаника войны, однако.
2016
Поделиться книгой: