Жена Его Сиятельства

Спорить с графом оказалось бесполезно. Если он сказал, что дом дышит стариной, значит, так оно и есть, а запах плесени ей только мерещится. И Джулия сдалась. История рода была единственной страстью Уильяма. Долгими зимними вечерами он рассказывал Джул о многочисленных предках, о славном прошлом Норреев, о первом графе Уэнсфилде, о его заслугах перед короной. Джулия слушала мужа, но думала вовсе не о делах давно минувших дней, а о самых простых вещах - о грядущем Рождестве, о подарках близким, о том, что неплохо было бы переделать одно из прошлогодних платьев и выбрать новый набор для вышивания. Лорд Норрей, довольный внимательной слушательницей, пускался в красочные описания давних сражений, а Джул кивала в нужных местах и с тоской ждала окончания очередной лекции. Разумеется, ни о каком ремонте речи больше не заходило, и ей приходилось мириться с тяжелой, старомодной обстановкой особняка. В Вуллсхеде даже современного газа не было. Граф не разрешал «уродовать» дом трубами и рожками, и обитателям замка приходилось пользоваться свечами и масляными лампами.

 Скинув на руки служанки мокрый плащ, Джулия неспешно направилась к своей комнате. Узкие коридоры, каменные стены, полутьма - все это навевало уныние и давило, забирая из сердца тепло и радость. Проходя мимо открытой двери кабинета, Джул услышала негромкий голос графа:

 - Дорогая, зайдите ко мне.

 Она вошла в полумрак покоев и прищурилась. Низкое осеннее небо почти не давало света, и в кабинете было темно.

 - Вы что-то хотели, милорд? - Поинтересовалась она, глядя на мужа.

 Уильям сидел в глубоком кресле, и ноги его были укутаны теплым пледом. Видно, опять больные суставы мужа ныли на погоду. Джулия нахмурилась. С обострением подагры, характер Уильяма становился просто невыносимым. И ведь граф знал, что Вуллсхед - не самое подходящее место для его здоровья, но все равно упорствовал, не желая уезжать в Лондон. Джул вспомнила столичный особняк - современный, светлый, сухой, - и вздохнула. Ей не терпелось вернуться в Найтсбридж и забыть о старом замке до следующей зимы, когда наступит время очередной ежегодной «повинности».

 - Думаю, вам будет интересно узнать, что я составил новое завещание, - веско произнес граф. - В нем я указал вас единственной наследницей всего моего состояния, при условии, что, в течение пяти, последующих после моей смерти лет, вы не выйдете замуж. Мистер Бинглоу заверил это завещание, а Мэри и Тобиас поставили свои подписи, так что, оно имеет законную силу, - супруг окинул Джул цепким взглядом и холодно улыбнулся. - Вы можете идти, миледи. - Он откинулся на спинку кресла и подтянул повыше клетчатый плед. - И постарайтесь сегодня не опоздать к обеду.

 Джулия задумчиво посмотрела на мужа. Похоже, тому доставляет удовольствие ее мучить. Каждый раз, он указывает в завещании все новые условия. В прошлый раз, лорд Норрей пожелал, чтобы его вдова провела в одиночестве три года. Сейчас, речь идет уже о пяти годах. Наверное, в следующем завещании этот срок увеличится до десяти лет. Джул незаметно усмехнулась. Бедный Уильям! Он так боится, что без него она будет счастлива!

 Она тихо прикрыла за собою дверь и медленно направилась к своим покоям. Со стен темного коридора на нее смотрели многочисленные предки графа. Гордые аристократы, их жены и дети. Властные, полные осознания собственной значимости, с характерными тонкими губами и выдающимися вперед подбородками - отличительными чертами всех Норреев. Джул порой казалось, что Уэнсфилды не одобряют выбор своего потомка.

«Эта выскочка? - Слышались ей презрительные возгласы высокомерных аристократов. - Ей не место рядом с нами!»

 Нет, в чем-то они были правы. Она, действительно, совсем не подходила на роль графини. Да, и не стремилась к этому. Джулия никогда не мечтала о титулах и богатстве, её, вообще, вполне устраивала тихая деревенская жизнь в имении отца. Утренние прогулки по холмам, визиты к соседям, долгие беседы с викарием. Ах, как же она скучала по прежним, размеренным денькам! Если бы не этот брак… Если бы Уильям женился на Лиззи, за которой ухаживал…

«Если бы он женился на Лиз, то имение уже давно ушло бы с молотка, - тут же парировал внутренний голос. - А родители вполне могли оказаться в работном доме».

Грустно хмыкнув, Джулия свернула к лестнице, но тут ее взгляд случайно задержался на одной из картин. Светлые волосы, темно-синий камзол, пышное жабо, пенящиеся кружева манжет - изображенный на портрете молодой мужчина пристально смотрел на нее льдисто-голубыми глазами, и Джул готова была поклясться, что в них читался неподдельный интерес. Неизвестный лорд выглядел удивительно живым. Казалось, ещё немного, и он выйдет из позолоченной рамы и склонит голову в старомодном поклоне.

Джулия нерешительно остановилась, разглядывая странный портрет. Ей даже захотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что под ее ладонью - всего лишь холст. Она уже протянула руку, и, в этот момент, в окно заглянул заблудившийся солнечный лучик. Он пробежал по стене, коснулся картины, подчеркнул тонкую сеточку кракелюров, пересекающих искусно выписанное лицо, высветил легкие мазки кисти, подчеркнул яркий цвет радужки. Джулия усмехнулась. Как глупо! Все-таки, этот старый замок странно на нее влияет. Вечно ей что-то мерещится!

 Покачав головой, она поднялась по лестнице и отправилась к себе. До обеда оставалось не так уж много времени, и ей следовало поторопиться - Уильям терпеть не мог, когда она опаздывала.

 - Клара, подготовь синее платье, - входя в свои покои, распорядилась Джулия.

 - Слушаюсь, миледи.

 Проворная горничная тут же исчезла в гардеробной, а Джул подошла к зеркалу и принялась вынимать из волос шпильки. Длинные, густые пряди, цвета верескового меда, рассыпались по ее плечам.

 - Ваше сиятельство, не торопитесь. Я сейчас помогу.

 Клара, повесив платье на спинку кровати, кинулась к хозяйке и забрала из ее рук щетку.

 - Ох, миледи, какая все-таки красота! - Не удержалась от восторженного восклицания горничная. - Послал же Господь такое богатство! Не волосы, а огонь, так и горят ярким пламенем, чисто золото.

 Джул улыбнулась. Ее тронуло искреннее восхищение Клары. В браке с лордом Норреем, Джул почти забыла о том, что она молодая, красивая женщина, и сейчас, похвала служанки оказалась особенно приятной. К сожалению, с самых первых дней замужества, Джулии пришлось понять, что ей не стоит принимать чьи-либо комплименты или уделять внимание посторонним мужчинам. Закрытые наряды, минимум общения с противоположным полом, немногословные беседы с престарелыми родственницами мужа, редкие визиты к родителям - вот и все, что было доступно молодой графине Уэнсфилд.

 Лорд Уильям Дэвид Норрей, девятнадцатый граф Уэнсфилд, просвещенный аристократ и либерал, оказался дьявольски ревнив, и его супруге пришлось смириться не только с собственническими замашками графа, но и с многочисленными ограничениями, появившимися в ее жизни сразу после замужества.

 - Ну, вот, миледи, готово, - довольно улыбнулась горничная, закрепляя последнюю шпильку. - Вы у нас настоящая красавица!

 Джул внимательно посмотрела в глаза своему отражению. Красавица... Так-то оно так, да, только кому ее красота нужна? Усмехнувшись, она дождалась, пока Клара поможет ей с платьем, и, не оглядываясь, покинула свои покои.

ГЛАВА 2

 - Вы опоздали, миледи, - строго заметил лорд Норрей, недовольно пожевав губами. Стоящий у буфета дворецкий вытянулся ровнее и уставился поверх головы графа, стараясь не смотреть на Джулию.

 - Простите, милорд, - примирительно улыбнулась Джул, подходя к своему стулу и дожидаясь, пока Боссом его отодвинет. - Как вы себя чувствуете? Нога больше не беспокоит? - поинтересовалась она, раскладывая салфетку.

 - Благодарю, дорогая, сегодня мне гораздо лучше, - лорд Норрей многозначительно взглянул на Джулию. - Да, я отправил своего поверенного к сэру Джорджу, он просмотрит кредитные бумаги и сообщит мне о выплаченных процентах. Ваш отец сумел разумно распорядиться ссудой. Меня это радует, - медленно произнес граф, наблюдая, как Боссом разделывает седло барашка.

 Джул невозмутимо выслушала мужа и вежливо кивнула. О, за последние годы она вполне научилась не выказывать своих эмоций. Хотя, новость была чудесной. Папенька выплатил все долги, и больше не будет зависеть от графа, а значит, ее жертва не была напрасной! Прежняя Джул уже радостно хлопала бы в ладоши, нынешняя же леди Джулия лишь склонила голову и чуть улыбнулась.

 - Достаточно, Боссом, - лорд Норрей жестом остановил слугу, выкладывающего на его тарелку кусочки баранины и гарнир.

 Граф Уэнсфилд пригубил вино и принялся за ужин, а Джул, глядя на капельки жира, застывающие на куске мяса, с трудом преодолевала омерзение. К сожалению, ей приходилось разделять многовековую любовь Норреев к седлу барашка, приготовленному по особому семейному рецепту. И это несмотря на то, что она терпеть не могла баранину, и муж это прекрасно знал. К слову, граф знал о ней все - что она любит и что ненавидит, он был осведомлен обо всех ее передвижениях и тратах, а так же, о содержании писем и разговоров. И с особым удовольствием играл на ее слабостях. А вычислить их для него оказалось нетрудно. Лорд Норрей, несмотря на возраст, обладал гибким умом и твердой памятью. Джул часто поражалась точности его суждений о людях или о происходящих в стране событиях.

 - Дорогая, вам не понравилась баранина? - Блеклые голубые глаза пристально взглянули на Джулию, заставляя ее отвлечься от размышлений.

 - Я не голодна, милорд, - постаралась спокойно ответить она.

 - Джулия, твой плохой аппетит меня огорчает, - укоризненно покачал головой Уильям. - Надеюсь, ты помнишь, что мне не желательно расстраиваться?

 Он наблюдал за женой из-под полуопущенных век, тщательно пережевывая мясо.

 Под этим внимательным взглядом, Джул подцепила вилкой кусочек ненавистной баранины и отправила его в рот, мысленно удивляясь хорошему аппетиту мужа. Странное дело - несмотря на возраст, Уильям легко справляется с тяжелой пищей. И зубы у него не болят. И желудок работает исправно.

 Она через силу проглотила ещё один кусочек. Нет, все-таки редкостная гадость эта баранина!

 Граф, глядя на усилия Джулии, удовлетворенно улыбнулся и негромко произнес:

 - Меня радует ваша забота о моих нервах, дорогая, - он подозвал Боссома и велел подавать десерт. - Да, кстати, Джулия, вечером я буду ждать вас у себя, - добавил он, дождавшись, пока слуга выйдет из столовой.

 Графиня ничего не ответила, только слегка кивнула. Кто бы знал, как тяжело давалась ей подобная невозмутимость! Но Уильям не терпел проявления эмоций, и она научилась их скрывать.

- Да-да, вот здесь. И опустись ниже. М-мм... Хорошо. Не останавливайся.

 Тихие стоны и ритмичные поскрипывания кровати раздавались из спальни лорда Норрея.

 - Ну, же, дорогая, не торопись. Да, вот так... И ещё немного выше. Умница! А теперь, сожми сильнее. Не так! Джулия, ну, как можно быть такой неловкой?! Ты хочешь, чтобы у меня остались синяки?

 Граф Уэнсфилд приподнялся на постели и разгневанно уставился на жену. Джулия, не поднимая глаз, продолжала разминать больную ногу мужа, стараясь не реагировать на его слова. За пять лет брака она успела привыкнуть к постоянному брюзжанию старого графа.

 - Дорогая, я устал от вашей невнимательности, - рассерженно проворчал лорд Норрей. - Я много раз просил вас быть аккуратнее. После вашего массажа у меня все болит. Вот, о чем вы сейчас думаете? Как выгоднее потратить мои деньги? Или мечтаете о том времени, когда станете свободной?

 Граф пристально уставился на жену и, приподняв ее подбородок, заставил Джул оторваться от созерцания его распухших суставов.

 - О, похоже, я не ошибся! Это гневное выражение... И румянец... А сколько огня во взоре! Вы страстная женщина, Джулия. Боюсь, будь я моложе, мне не удалось бы удержаться от искушения.

 Лорд Норрей провел ладонью по лицу супруги и обвел указательным пальцем контур ее губ, чуть прихватывая нижнюю.

 - Жаль, что я встретил вас так поздно, - словно про себя, заметил он. - Ваше тело, ваш темперамент... Вы идеальны, дорогая, - его рука скользнула к скромному вырезу темно-синего платья.

 Граф медленно коснулся кружева, спустился ниже, к выступающим холмикам груди, ласково, словно в забытьи, погладил их и прерывисто вздохнул.

 - Сними его, - тихо приказал он.

 - Что?

 - Сними это чертово платье!

 - Милорд! - Джул возмущенно взглянула на мужа. - Вы не можете...

 - Я все могу! - Раздраженно перебил ее супруг. - Раздевайся! Я хочу видеть, то, за что заплатил немалые деньги.

 - Уильям, но вы сами сказали, что не прикоснетесь ко мне.

 Джулия растерянно смотрела на мужа. С самой брачной ночи, он ни разу не приходил к ней в спальню и никогда не требовал исполнения супружеского долга. Что нашло на него сегодня?!

 - Я имею полное право иметь вас так, как мне захочется, - разгневанно процедил граф, особо выделяя слово «иметь». - Хватит упираться, снимайте ваше проклятое платье.

 - Мне нужна горничная, милорд, - упрямо посмотрела на него Джул. - Сама я не справлюсь с застежками.

 - Подойдите ближе, - повел плечом граф. - Я не настолько стар, чтобы не суметь раздеть женщину.

 Лорд Норрей, подтянув жену к себе, резко дернул шнуровку ее пышного платья.

 Джул, закусив губу, терпела грубые прикосновения мужа, понимая, что не в силах сопротивляться его законному желанию - граф, как супруг, имел полное право видеть ее обнаженной. Правда, от осознания этого легче ей не стало.

 Переступив через нижние юбки, она прикрыла руками выступающую над корсетом грудь и опустила голову, пряча заалевшие щеки. Несмотря на законность брака, Джулия чувствовала себя униженной. Даже в первую брачную ночь она не была так взволнованна. Тогда, она была готова к тому, чтобы исполнить супружеский долг, но сейчас... Джул так привыкла к фиктивности собственного замужества, что забылась и перестала опасаться графа. Она крепко сжала тонкую кружевную отделку и закрыла глаза. Пусть супруг делает все, что хочет. Ей все равно!

 А лорд Норрей, тем временем, встал с постели и обошел жену, скользя внимательным взглядом по аппетитным формам, тонкой талии, полновесным бедрам и изящным щиколоткам своей супруги. Красавица. Какая же она красавица! Жаль, что нельзя воспользоваться этой красотой. Но полюбоваться-то он может? Граф медленно провел рукой по упругим ягодицам девушки, скрытым белоснежными панталонами, переместил ладонь ниже, коснувшись полоски кожи над чулками, чуть поднялся вверх, достигнув жаркой развилки между бедер супруги, и ощутил соблазнительную мягкость нежных, заманчивых складочек.

 Пальцы графа дрогнули, поглаживая податливую плоть. Он пристально посмотрел на жену, продолжая ласково касаться средоточия ее женской сути. С каждым его движением, щеки Джулии алели все ярче, а дыхание становилось все более прерывистым. Девушка стояла с закрытыми глазами, не глядя на него, и лорд Норрей внезапно разозлился. Ему не понравилось, что супруга пытается скрыть свои мысли.

 - Посмотри на меня, - резко приказал он.

 Джулия выполнила то, что он потребовал. Она подняла взгляд. Сквозь сверкнувшие слезы, граф увидел в нем негодование и стыд.

 - Приятно? - вкрадчиво спросил лорд Норрей.

 Девушка молчала.

 - Ну, же, Джулия, ответь. Тебе приятно, когда я касаюсь тебя вот так?

 Лорд Норрей увеличил нажим, уверенно находя нужную ему точку.

 - Говори, - приказал он.

 - Нет, - с ненавистью посмотрела на него жена.

 - Нет? - усмехнулся граф. - А так? - он неожиданно надавил сильнее, и Джул не смогла удержать сдавленный стон.

 - О, да, дорогая, - довольно улыбнулся лорд Норрей. - А теперь, вот так, - и он потянул завязки ее панталон. Настойчивая рука оказалась внутри, коснулась мягких курчавых волосков, слегка погладила их и скользнула глубже. - Однако вы не так холодны, как пытались изображать, миледи, - понимающая усмешка искривила тонкие губы лорда. - Ну, же, Джули, не сдерживайте себя.

 Палец проник в узкое лоно и принялся исследовать его, вскоре, к нему добавился второй, а граф пристально наблюдал за лицом жены.

Джулия вновь прикрыла веки и закусила губу, пытаясь выровнять сбивающееся дыхание, но это не помогло. Граф точно знал, что она сейчас испытывает. Еще бы! Тысячи невероятных ощущений зарождались у нее внутри, лишая воли и гордости, заставляя желать чего-то неизвестного, мощной волной скручивающегося внизу живота.

 Лорд Норрей с интересом следил за сменой эмоций жены. Стыд, просыпающаяся чувственность, томление, и, наконец, возбуждение. Джулия чуть застонала, подавшись к его руке, не в силах сопротивляться изощренной ласке.

 - Тш-ш, дорогая, не так быстро, - шепнул лорд Норрей. - Медленнее, вот так.

 Он слегка повернул руку, вырывая из уст супруги тихий всхлип.

 О, да, граф Уэнсфилд не зря когда-то слыл одним из самых искусных любовников Лондона. Самодовольная усмешка коснулась тонких губ. Он знал, как пробудить потаенные желания женщины. Сейчас, Джулия была полностью в его власти. Притянув ее к себе, он высвободил из корсета упругую грудь и сжал одну из вершинок. А его пальцы все продолжали свою искушающую ласку, ни на минуту не оставляя в покое жаркую глубину между бедер жены. Взгляд графа скользнул по телу Джулии, медленно прошелся по комнате и остановился на старинном зеркале, угрюмо сверкающем позолоченной рамой в темном углу спальни. Лорд Норрей вздохнул и распустил стянутые в узел волосы девушки. Яркие рыжие пряди рассыпались по ее плечам, и граф довольно улыбнулся, заметив, как поверхность зеркала подернулась рябью. Что ж, его усилия не пропали даром. Дело осталось за малым.

 Он размеренно подводил жену к разрядке, не отрывая глаз от старинной рамы, и довольно вслушиваясь в тихие стоны Джулии. А та совсем потерялась в незнакомых ощущениях. Девушка тяжело, надсадно дышала, полностью отдавшись в его власть, и тихо постанывала, в такт непрекращающимся движениям.

 Граф чуть увеличил темп, заставляя жену стонать все громче, и наконец, резко нажал большим пальцем на хорошо известную ему точку, вынудив Джулию вскрикнуть. А спустя мгновение, графиня мелко задрожала и обмякла в его руках, обессиленно откинувшись ему на грудь.

 Джул не могла понять, что с ней случилось, но думать о произошедшем не было ни сил, ни желания. Приятная истома охватила все ее тело, лишая воли и разума, заставляя приникать к мужу и ощущать его поддержку. Она сама не знала, что чувствует сейчас по отношению к Уильяму. Мысли путались, затухающая дрожь наслаждения приятной волной смывала остатки стыда, а впервые испытанные странные желания продолжали будоражить кровь.

 - Ну, что ж, миледи, с вашим страстным темпераментом мы разобрались, - словно сквозь вату, услышала Джул насмешливый голос графа. - Теперь, вам больше нет нужды изображать в моем присутствии чопорную леди. Мы оба с вами знаем, что вы вовсе не так холодны, как пытаетесь показать, - Уильям хмыкнул и едко добавил: - Думаю, ваш будущий супруг сполна оценит все прелести вашего бурного нрава, и ему придется постараться, чтобы держать вас в узде.

 Джулия резко отстранилась от мужа. Ее словно ледяной водой облили. Боже мой, что она вытворяла?! Как могла так забыться? Она умоляюще посмотрела на графа, но тот лишь насмешливо улыбнулся в ответ и покачал головой.

 - Боюсь, моя дорогая, мне придется принять во внимание вашу страстную натуру, - Уильям цепко ухватил ее за руку и сжал запястье. Массивные перстни больно впились в нежную кожу. - Отныне, вам запрещено покидать пределы Вуллсхеда. Выезжать вы можете только в моем сопровождении.

 - Милорд, а как же Лондон? Ведь мы собирались вернуться в столичный особняк через две недели, - не смогла сдержать свое возмущение Джул. Несправедливое обвинение мужа, его неприятное недоверие, постоянные упоминания о будущем супруге... Как она могла так забыться? Ведь, знала же, что граф никогда и ничего не делает просто так! Ну, почему тело так не вовремя ее предало?! Неужели, теперь придется расплачиваться за минутную слабость?

 - О, нет, миледи, - невозмутимо улыбнулся лорд Норрей, и в глазах его блеснул холодный огонек. - Мы остаемся в Вуллсхеде. До Рождества.

 Джулия молча посмотрела на мужа и отвернулась. Она не хотела показывать свою слабость. Нет уж. Хватит с нее! Уильям не дождется ее слез и унижений. Он знает, как она не любит этот старый замок. Не может не знать. И если граф думает, что сумел ее задеть, то он ошибся. Джул выдержит. Обязательно выдержит. Это все такие пустяки, по сравнению с тем, что отец, наконец-то, свободен от всех своих долгов, и ее семье больше не грозит нищета!

 Джулия потупилась и склонила голову перед мужем.

 - Как вам будет угодно, милорд.

 Лорд Норрей одобрительно посмотрел на супругу. Растет девочка. Научилась скрывать свои мысли и не показывать характер. Молодец. В будущем это умение ей обязательно пригодится.

 - Да, Джулия, ты ведь так и не завершила массаж. Придется постараться и заново растереть мою ногу, - строго добавил он, с удовольствием наблюдая за тем, как потемнели глаза жены.

 - Хорошо, милорд, - ровно ответила графиня. - Вы позволите мне одеться?

 - Накинь мой халат, - милостиво разрешил граф, указав рукой на яркий бархатный баньян.

 Джулия подхватила с кресла теплое разноцветье, быстро продела руки в длинные рукава и запахнула тяжелые полы, а затем, невозмутимо подошла к сидящему на постели мужу и аккуратно нанесла на его колено едко пахнущую мазь.