Ложный диагноз

— Ладно, валяй, попробуй. — Он надел ободок на голову, сложил руки на груди и улегся.

Не дождавшись эффекта, Касуэлл почесал плечо, устроился поудобнее и поправил на голове ободок. По-прежнему ничего не происходило. Разве что мысли вернулись в привычную колею.

«Магнессен! Ты шумный, несносный болван! Ты отвратительный…»

«Добрый вечер, — прозвучал у него в голове шепот. — Я ваш механопсихотерапевт».

Касуэлл вздрогнул от неожиданности и покраснел от смущения.

«Привет. Я просто… Я всего лишь…»

«Ну конечно, — успокаивающе проговорил „Регенератор". — С кем не бывает! Я сейчас сканирую находящиеся в вашем подсознании материалы — с целью анализа, диагностики, прогнозирования и лечения. И я прихожу к выводу…»

«Какому?»

«Прошу подождать. — Машина молчала несколько минут, а потом осторожно заключила: — Бесспорно, это весьма и весьма необычный случай».

«В самом деле?» Касуэлл был польщен.

«Да. Судя по коэффициентам… Хотя я не уверен…» Механический голос слабел, на панели тускнела мигающая лампочка.

«Эй, в чем дело?!»

«Такая путаница! — ответил аппарат. — Но, разумеется, — заговорил он окрепшим мысленным голосом, — необычная природа заболевания не может поставить в тупик компетентную психотерапевтическую технику. Сколь бы ни был сложным симптом, это не более чем внешнее проявление, знак, указывающий на существование внутренней проблемы. Все без исключения симптомы укладываются в широкое русло апробированной теории. Поскольку данная теория эффективна, постольку симптомы не могут не укладываться в это русло. Исходя из этого предположения, мы и будем действовать».

У Касуэлла голова пошла кругом.

«Ты и правда знаешь, что надо делать?»

Лампочка засветилась ярче — машина, похоже, обиделась.

«Современная механопсихотерапия — точная наука, не допускающая серьезных ошибок. Давайте начнем со словесных ассоциаций».

«Приступай».

«Дом?»

«Жилище».

«Собака?»

«Кошка».

«Флифл?»

Касуэлл помедлил, обдумывая незнакомое слово. По звучанию оно вроде марсианское… но может быть и венерианским, и даже…

«Флифл?» — повторила машина.

«Марфуш», — брякнул Касуэлл первое, что взбрело в голову.

«Громко?»

«Сладко».

«Зелено?»

«Мать».

«Танагойес?»

«Патаматонга».

«Арридес?»

«Нексотесмодрастика».

«Чтиснохельгноптецес?»

«Ригамару латасентрикпропатрия!» — выпалил Касуэлл.

Последним набором звуков он гордился — надо обладать незаурядным умом, чтобы измыслить этакое.

«Гм… — протянул „Регенератор рекс“. — Паттерн соответствует. Впрочем, он всегда соответствует».

«Что еще за паттерн?» — спросил Касуэлл.

«Ваш случай классический, — ответила машина. — Фим-мания, осложненная сильным дварк-желанием».

«Правда? А я думал, у меня тяга к убийству».

«Термин „тяга к убийству" ни с чем не соотносится, строго ответил „Регенератор". — А потому я вынужден его игнорировать как бессмысленный набор звуков. Вас же попрошу учесть следующее: фим-мания — вещь абсолютно естественная. Помните об этом. Но в раннем возрасте она замещается ховенд-отвлечением. И если по какой-либо причине индивидуум лишен этой базовой реакции на среду обитания…»

«Не вполне уверен, что понимаю тебя», — перебил Касуэлл.

«Стоп! Давайте-ка сразу договоримся: вы пациент, а я механопсихотерапевт. Вы обратились ко мне со своей проблемой, и вам требуется лечение. Но вы не можете рассчитывать на помощь врача, если сами не помогаете ему».

«Ладно, попробую», — буркнул Касуэлл.

До сего момента он купался в теплом сиянии собственного превосходства. Речи машины казались ему довольно смешными. И если на то пошло, Касуэлл мог бы с ходу указать механопсихотерапевту на несколько ошибок в его работе.

Но вдруг эта благостная самоуверенность испарилась, и он увидел себя каким есть — один-одинешенек, беспомощное существо, затерявшееся в жестоком мире собственных страстей, напрасно ищущее покоя и утешения.

И чтобы их обрести, он готов подвергнуться любым пыткам.

Логика подсказывает, что нельзя перечить психотерапевту. Эти машины не вчера изобретены, и они знают, что делают. Касуэлл будет помогать врачу, каким бы абсурдным ни казалось лечение дилетанту.

«Но ясно уже сейчас, — мрачно подумал Касуэлл, ерзая на кровати, — что мне придется куда труднее, чем ожидалось».

Поиски исчезнувшего покупателя были недолгими, и успехом они не увенчались. На людных нью-йоркских улицах его обнаружить не удалось, и никто из опрошенных не вспомнил рыжеволосого, красноглазого коротышку с черной терапевтической машиной в руках.

Слишком уж типичное зрелище.

Из полиции по вызову незамедлительно явились четверо детективов во главе с нервным молодым лейтенантом Смитом. Смит едва успел спросить менеджера: «Сэр, почему у вас нет ярлычков на товаре?» — как в дверной проем между полицейскими протиснулся высокий, нескладный, некрасивый человек с глубоко посаженными водянистыми глазами. Одежда, давно забывшая глажку и стирку, висела на нем точно ржавая жесть.

— Что вам нужно? — спросил лейтенант Смит.

Уродливый дылда отвернул лацкан и показал серебристый значок:

— Джон Рэт, «Дженерал моторс», отдел безопасности.

— А… Простите, сэр. — Лейтенант козырнул. — Вот уж не ожидал от вашего отдела такой оперативности.

Рэт на это лишь хмыкнул.

— Лейтенант, вы искали отпечатки? Покупатель мог трогать другие аппараты.

— Сразу же проверили, сэр.

Не часто сотрудники отделов безопасности «Дженерал моторс», «Дженерал электрик» или Ай-би-эм снисходили до личного участия в расследованиях. И если в такой ситуации местный полицейский покажет, что у него варит котелок, можно будет надеяться на перевод в промышленный сектор…

Рэт удостоил мистера Фоллансби и Хаскинса взглядом, таким же пронизывающим и бесстрастным, как луч радара.

— Выкладывайте все как на духу. — Он достал из бесформенного кармана блокнот и карандаш.

С мрачным выражением лица, не обронив ни единого слова, Рэт выслушал рассказ. Потом запихал блокнот обратно в карман и сказал:

— Психотерапевтическая медтехника — наша гордость, вручив покупателю не ту машину, вы посягнули на этот священный принцип, а заодно нарушили общественный порядок и бросили тень на репутацию фирмы.

Менеджер покорно кивнул, а затем вонзил убийственный взгляд в несчастного подчиненного.

— Начнем с того, — сказал Рэт, — что марсианская модель не должна была стоять в этом зале.

— Я могу объяснить, — затараторил менеджер. — Нам была нужна демонстрационная модель, и я послал в компанию заявку, но там…

— Это можно расценивать, — невозмутимо перебил Рэт, — как самую настоящую преступную халатность.

Менеджер и продавец обменялись затравленными взглядами. Оба сразу подумали о принадлежащем «Дженерал моторс» исправительном доме, где проштрафившиеся работники до конца своих дней в зловещем безмолвии компонуют микросхемы для карманных телевизоров.

— Впрочем, это вне моей юрисдикции. — Рэт перевел грозный взгляд на Хаскинса. — Вы уверены, что покупатель ни разу не упомянул свою фамилию?

— Нет, сэр, то есть да, я уверен! — стуча от страха зубами, ответил продавец.

— Он вообще ничьих имен не произносил?

Хаскинс уткнулся лицом в ладони. Потом резко опустил руки и взволнованно доложил:

— Да! Он хотел кого-то убить. Своего друга.

— Кого именно? — с пугающим хладнокровием допытывался Рэт.

— Фамилия его друга… Дайте вспомнить… Магнетон? Да, точно, Магнетон! Или Моррисон?.. О господи!..

На лице сыщика отразилась крайняя степень недовольства. Из людей никудышные свидетели. Толку меньше чем ноль, так и норовят направить расследование на ложный путь. Его бы воля, к каждому человеку приставил бы робота — для надежности.

— Неужели он не сказал ничего существенного?

— Дайте подумать! — Лоб Хаскинса избороздили глубокие морщины.

Рэт ждал. Мистер Фоллансби вдруг кашлянул.

— Мистер Рэт, я вот что подумал. Об этой марсианской машине. Если пациент — землянин, его манию убийства она не будет лечить как манию убийства.

— Конечно не будет. На Марсе мания убийства неизвестна.

— Что же она тогда будет лечить? Может, возьмет да откажется от заведомо бесполезной попытки? В этом случае покупатель просто вернет «Регенератор», ну, жалобу подаст — и все уладится…

Мистер Рэт отрицательно покачал головой.

— «Регенератор» обязан приступить к лечению, если признаки психоза налицо. А он непременно обнаружит таковые. Землянин, даже здоровый как бык, по марсианским меркам законченный псих.

Фоллансби снял пенсне и торопливо протер.

— Что же в таком случае будет делать машина?

— Найдет среди марсианских болезней ближайший аналог и попытается его устранить. Вероятно, она диагностирует фим-манию с различными осложнениями. А вот к чему это приведет, я предсказать не берусь. Да и не знаю того, кто возьмется, не было еще похожих случаев. Навскидку могу предложить два варианта: пациент сразу отказывается от процедур, и в этом случае его мания остается ничуть не ослабленной; либо он принимает услуги марсианского психотерапевта и лечится.

Мистер Фоллансби вмиг приободрился:

— Ага! Лечение все-таки возможно!

— Вы не поняли меня, — сказал Рэт. — Он может получить лечение — от несуществующей марсианской болезни. Но попытка лечить несуществующую болезнь приведет лишь к построению иллюзорной конструкции из ложных посылок. Это даст обратный эффект: машина будет усугублять психоз, вместо того чтобы ослаблять его.

Мистер Фоллансби застонал от отчаяния и прислонился к «Психосоматике» производства компании «Белл».

— В итоге, — заключил Рэт, — пациент будет убежден, что он марсианин. Разумеется, психически здоровый марсианин.

— Я вспомнил! — закричал вдруг Хаскинс. — Он говорил, что работает в «Нью-Йоркском скоростном транспорте»! Да-да, говорил!

— А вот это уже ниточка. — Рэт потянулся к телефону.

Испытывая несказанное облегчение, Хаскинс стер с лица пот.

— Я еще кое-что вспомнил. Надеюсь, это облегчит вам поиск.