Двор холода и звездного света

Снег начался, когда я уходил на рассвете, возможно, к тому времени, как я вернусь, земля уже будет покрыта снежным покровом. У меня не было возможности спросить у Фейры об этом во время нашего короткого разговора по связи несколько минут назад, но, надеюсь, она пойдет со мной на прогулку. Позволит мне показать ей, как город Звездного света блестит под свежевыпавшем снегом.

Действительно, мой мэйт и город, казались далеким миром от шума и гама стоявшем в лагере, под названием Убежище от ветра, расположенном на широком, высоком горном перевале. Даже бодрящий ветер, который проносился между вершинами, опровергал само название лагеря, взбивавшись снежные сугробы, не мог удержать Иллирийцев от их ежедневных дел.

Для воинов это были: тренировка в различных кольцах, которые располагались на краю небольшой долины, для тех, кто не занимался патрулированием.

Мужчины, которые не хотели идти по этому пути, стремились к различным профессиям: торговец, кузнец или сапожник. Женщин же ожидала нудная работа.

Они не видели в этом ничего особенного. Никто из них. Но их задачами, как для взрослых, так и для молодых, оставались: приготовление пищи, уборка, воспитание детей, пошив одежды, стирка… в выполнении таких задач читалась честь, гордость и хорошо проделанная работа. Но не тогда, когда женщины должны были делать это. И если они отказывались от своих обязанностей, то одна из полудюжины лагерных матерей или мужчины, контролирующие жизнь, могли наказать их.

И так было, пока я не узнал об этом месте, и о собратьях моей матери. Мир возродился после войны прошедшей месяцами ранее, стена была разрушена, и все же некоторые вещи не изменились. Особенно здесь, где изменения происходили медленнее, чем таяние ледников, разбросанных среди этих гор. Традиции, уходящие вглубь тысячелетий, оставались безнаказанными.

До нас. До сих пор.

Мои мысли витали далеко от шумного лагеря, за пределами тренировочных колец, где мы стояли, я научился изображать безразличие, пока Кассиан спорил с Дэвлоном.

— Девушки заняты подготовкой к Солнцестоянию, — произнес Лорд лагеря, скрестив руки на груди. — Женщинам нужна вся возможная помощь, которую они только могут получить, тогда все будет готово вовремя. Они смогут приступить к тренировкам на следующей неделе.

Я потерял счет тому, сколько вариантов этого разговора у нас было за десятилетия.

Ветер ерошил темные волосы Кассиана, но его лицо оставалось серьезным, когда он сказал воину, который неохотно обучал нас,

— Девушки могут помочь своим матерям после того, как закончат тренировки. Мы сократим занятия до двух часов. Остаток дня будет свободным для того, чтобы помочь в подготовке.

Дэвлон скользнул своими карими глазами туда, где я стоял.

— Это приказ?

Я удержал его взгляд. И, несмотря на мою корону, мою силу, я старалась не вспоминать испуганного мальчика, которым я был пять веков назад, в тот первый день, когда Дэвлон швырнул меня в тренировочное кольцо.

— Если Кассиан говорит, что это приказ, то значит так оно и есть.

Я подумал, что в течение стольких лет на протяжении, которых мы ведет баталию на эту тему с Дэвлоном и Иллирийцами, мне давно было пора ворваться в их разум и заставить согласиться.

И все же были какие-то границы, которые я не мог, и не хотел пересекать. И Кассиан никогда меня не просил бы об этом.

Дэвлон хмыкнул.

— До часа.

— До двух, — возразил Кассиан, слегка махнув крыльями, он был серьезно настроен сегодня утром, попросив поддержать его.

Это должно было быть ужасно, если мой брат просил меня прийти. Чертовски ужасно. Возможно, наше постоянное присутствие здесь было необходимо, чтобы Иллирийцы не забывали такие вещи, как последствия.

Но война повлияла на всех нас, и восстановление после нее, с людьми просящими встретиться с нами, с другими королевствами Фейри, заглядывающими в мир без стены… у нас не было ресурсов, чтобы разместить кого-то здесь. Пока. Возможно, следующим летом, если климат это позволит.

Дружки Дэвлона сражались в ближайшем тренировочном кольце, поглядывая на Кассиана и меня. Мы погубили достаточно их в кровавом обряде на протяжении столетий, поэтому они все еще держались в стороне, но… этим летом истекали кровью и воевали именно Иллирийцы. Которые понесли наибольшие потери, приняв на себя основной удар Хэйберна и Котла.

То, что воины смогли выжить, было свидетельством их мастерства и управления Кассиана, но с изолированными и сидевшими здесь без дела Иллирийцами, эта утрата начала превращаться во что-то уродливое. Опасное.

Никто из нас не забыл, что во время правления Амаранты несколько военных отрядов с радостью поклонялись ей. И я знал, что никто из Иллирийцев не забыл, как мы первые несколько месяцев после ее падения, выслеживали и убивали этих изгоев.

Да, присутствие здесь было необходимо. Но чуть позже.

Дэвлон заговорил, скрестив мускулистые руки.

— Парням необходимо отличное Солнцестояние, после всего, что они пережили. Пусть девушки подарят им это.

Этот придурок точно знал, какое оружие лучше использовать, физическое и словесное.

— Два часа в кольце каждое утро, — сказал Кассиан с тем же жестким тоном, что даже я не стал бы возражать. Он не разорвал взгляда с Дэвлоном. — Парни могут помочь украсить, убраться и приготовить. У них же тоже две руки.

— Некоторые так и делают, — сказал Дэвлон. — И не все вернулись домой с ними.

Я чувствовал, больше, чем видел, глубокую рану в душе Кассиана.

Это было ценой его командования нашими войсками: каждую травму, смерть, шрам… он воспринимал их все как свои ошибки. И находясь вокруг этих воинов, видя, оторванные конечности и тяжелые травмы все еще исцеляющиеся или, которые, возможно, никогда не исцелятся…

— Они будут тренироваться в течение девяноста минут, — сказал я, успокаивая темную силу, которая начала бурлить в моих венах, ища путь высвободиться, убрав замершие руки в карманы.

Кассиан, мудро, притворился удивленным, широко расправив крылья. Дэвлон открыл рот, но я прервал его, прежде чем он смог выкрикнуть что-то действительно глупое.

— Полтора часа каждое утро, затем они делают работу по дому, мужчины же бросают тренировки, когда они захотят.

Я взглянул на постоянные палатки, небольшие каменные и деревянные домики, разбросанные вдоль широкого прохода и на кроны деревьев позади нас.

— Не забывай, что и среди женщин, Дэвлон, тоже есть потери. Возможно, не рук, но их мужья, сыновья и братья были на тех полях сражений. Каждый помогает подготовиться к празднику, и каждый получает возможность тренироваться.

Я дернул подбородком Кассиану, указывая ему следовать за мной до дома через лагерь, в котором мы теперь устроили базу. Внутри него не было ни одной поверхности, где я бы не брал Фейру… кухонный стол был моим самым любимым, все благодаря тем необузданным дням после того, как мы впервые разделили связь, когда я едва мог стоять рядом с ней спокойно.

Как давно это было, какими далекими казались те дни. Словно жизнь назад.

Мне срочно был нужен отпуск.

Снег и лед хрустели под нашими сапогами, когда мы шли к узкому двухэтажному каменному дому у кромки леса.

Не отпуск, для того, чтобы отдохнуть или сходить куда-то, а просто, чтобы провести больше времени, а не несколько часов, в одной постели с моим мэйтом и забыться в ней. В последние дни, казалось, было и то, и другое. Что было совершенно неприемлемо. И заставило меня совершить около двадцати глупостей.

На прошлой неделе, я так отчаянно нуждался в ее ласках и вкусе, что я взял Фейру во время полета из дома Ветра в городской дом.

Так высоко над Веларисом… в неведение от всех. Это потребовало осторожного маневрирования, и я планировал в течение нескольких месяцев сделать это с ней, наедине в небе, мне потребовался все лишь один взгляд в эти сине-серые глаза, чтобы я приступил к расстегиванию ее штанов.

Мгновение спустя, я был внутри нее, и мы почти врезались в крышу… вел себя как Иллирийский мальчишка. А Фейра только смеялась.

Это не самый лучший мой поступок, и я не сомневался, что натворю еще чего похлеще до зимнего солнцестояния, если не найду хотя бы день отдыха.

Я подавил свое растущее желание, пока оно не стало ничем иным, как смутным ревом в глубине моего разума, и не разговаривал, пока мы с Кассианом не переступили через входную дверь.

— Есть что-нибудь еще, о чем я должен знать?

Я потопал отряхивая снег с сапог на пороге и вошел в дом. Этот кухонный стол стоял посередине гостиной. Я прогнал образ Фейры склонившейся над ним.

Кассиан выдохнул и закрыл за собой дверь, затем убрал крылья и прислонился к ней.

— Назревает раздор. С таким количеством кланов, собирающихся на Солнцестояние, это станет шансом для них, чтобы внести еще больше смуты.

Мерцание моей силы было огнем, ревущим в камине. Это был едва ли шепот магии, но ее освобождение подорвало способность держать все под контролем, всю эту темную силу. Я встал у этого проклятого стола и скрестил руки.

— Мы уже сталкивались с этим дерьмом раньше. Разберемся снова.

Кассиан покачал головой, темные волосы на его плечах засияли от бледных лучей света, пробивающегося через окна.

— Это не так, как раньше. Раньше, ты, я и Аз… мы ненавидели то, кем мы являемся. Но на этот раз… мы отправили их сражаться. Я отправил их, Рис. И теперь недовольны не только воины… но и женщины. Они верят, что мы с тобой отправили их на юг в качестве мести за их обращение с детьми; они думают, что мы специально поставили некоторых мужчин в линии фронта в качестве расплаты.

Не хорошо. Совсем не хорошо.

— Значит, мы должны с этим разобраться. Выяснить, откуда у всего этого растут ноги и мирно покончить с этим, — пояснил я, когда он поднял брови. — Мы не можем просто уйти от этого.

Кассиан почесал челюсть.

— Нет, мы не можем.

Это не было бы похоже на охоту на тех изгоев из военных отрядов, которые терроризировали любого на своем пути. Совершено не похоже.

Он посмотрел на тусклый дом, на огонь потрескивающий в камине, на то, как мы наблюдали за готовящей моей матерью во время нашего обучения. Старая, знакомая боль заполнила грудь. Весь этот дом, каждый его дюйм, был полон прошлого.

— Многие из них придут на Солнцестояние, — продолжил он. — Я могу остаться здесь, присмотреть за вещами. Может раздам подарки детям и женщинам. Вещи, которые им действительно нужны, но они слишком горды, чтобы попросить.

Это была хорошая идея. Но…

— Это может подождать. Я хочу, чтобы ты вернулся домой к Солнцестоянию.

— Я не против…

— Я хочу, чтобы ты вернулся домой. В Веларис, — добавил я, когда он открыл рот, чтобы извергнуть какую-то Иллирийскую лоялистическую чушь, в которую он все еще верил, даже после того, как они с ним обращались. — Мы проведем Солнцестояние вместе. Все вместе.

Даже если бы мне пришлось отдать им прямой приказ, как Высший Лорд.

Кассиан наклонил голову.

— Что с тобой происходит?

— Ничего.

Что касается того, что произошло, да, мне было на что жаловаться. То, что мой мэйт просыпалась каждую ночь, не было насущной проблемой. Кроме нас самих.

— Рана настолько глубока, Рис?

Конечно, он видел это насквозь.

Я вздохнул, нахмурившись на старый, испачканный сажей потолок. Мы тоже праздновали Солнцестояние в этом доме. У моей матери всегда были подарки для Азриэля и Кассиана. Для последнего, в первое Солнцестояние, которое мы здесь провели, он впервые получил какой-либо подарок. Я все еще видел слезы, которые Кассиан пытался скрыть, когда открывал подарки, и мокрые от слез глаза моей матери, когда она смотрела на него.

— Я уже хочу перейти к следующей неделе.

— Уверен, что твоя сила не может сделать это за тебя?

Я сравнял его взгляд с землей. Кассиан лишь подарил мне дерзкую ухмылку.

Я никогда не переставал благодарить за них… мои друзья, моя семья, которые видели мою силу и не бежали, не трепетали от страха. Да, иногда я мог напугать их до усрачки, но мы все делали это друг с другом. Кассиан пугал меня больше, чем я хотел признать, и последний раз это было всего несколько месяцев назад.

Дважды. Дважды, за несколько недель, это произошло.

Я все еще видел, как Азриэль тащил его с поля битвы, как кровь текла по его ногам и то, как рана Каса выглядела, словно зияющая пасть, разрывающая его тело пополам.

И я все еще видел, как Фейра позволила мне проникнуть в ее разум, чтобы показать, что именно произошло между ее сестрами и Королем Хэйберна. Все еще видел Кассиана, раненного и истекающего кровью на земле, умоляющего Несту бежать.

Кассиан еще не говорил об этом. О том, что происходило в те минуты. О Несте.

Кассиан и сестра моего мэйта вообще не разговаривали друг с другом.

Неста успешно закрылась в какой-то занюханной квартире через Сидру, отказываясь контактировать с каждым из нас, за исключением нескольких коротких визитов к Фейре каждый месяц.

Я должен найти способ исправить это.

Я видел, как это съедало Фейру. Я все еще успокаивал ее после кошмаров о том дне в Хэйберне, когда ее сестры были превращены против их воли. Кошмары о том моменте, когда Кассиан был близок к смерти, и Неста нависала над ним, защищая от смертельного удара, и Элейн… Элейн, которая взяла кинжал Азриэля и убила Короля Хэйберна.

Я потер переносицу.

— Сейчас это слишком тяжело. Мы все стараемся отвлечься и держаться рядом.

Аз, Кассиан и я снова отложили на потом, наши ежегодные пятидневные каникулы в хижине. Отложили их на следующий год… снова.

— Приезжай домой на Солнцестояние, и мы сможем сесть и придумать план на предстоящую весну.

— Звучит как торжественное мероприятие.

С моим двором Грез, так было всегда.

Но я заставил себя спросить:

— Является ли Дэвлон одним из возможных повстанцев?

Я жаждал, чтобы это все было неправдой. Я обижался на мужчину и его отсталость, но он был честен с Кассианом, Азриэлем и мной. Он относился к нам также, как и к чистокровным Иллирийским воинам. Все еще делал так для всех бастардов, рожденных под его командованием. Из-за его абсурдных представлений о женщинах мне хотелось его задушить. Развеять в тумане. Но если его вдруг пришлось бы заменить, только мать знала, кто смог бы занять его место.

Кассиан покачал головой.

— Я так не думаю. Дэвлон запрещает все подобные разговоры. Но это только делает их более скрытными, что затрудняет поиск того, кто распространяет эту чушь.

Я кивнул. У меня была встреча в Цесере с двумя Жрицами, которые пережили резню Хэйберна год назад о том, как обращаться с паломниками, которые хотели приехать из-за пределов нашей территории. Опоздание не станет убеждающим фактором отложить этот разговор до весны.