Абризонд

Уолтер Йон Уильямс

Абризонд

Веспанус из Роэ, школяр-архитектор, желая посетить город Оккул в стране под названием Калабранд, покинул Эскани в начале года и отправился вверх по течению Димвера, глубокой реки, несущей свои воды через Абризондскую теснину к заливным лугам Пекса — той земли, где Веспанусу пришлось просидеть среди скучных плешивых пустошей всю студеную зиму, ожидая, пока откроется перевал.

Местные баржевики заявили, что раннее путешествие таит в себе слишком большую опасность для их судов, поэтому Веспанус пустился в путь по берегу реки верхом на муле по кличке Твест, спокойном создании кремовой масти. Ледяной Димвер с ревом несся слева от Твеста, который с умиротворенным видом шел вперед. В тени скал еще лежал снег, но тропа была вполне проходимой. По мутным водам проплывали большие куски льда, и Веспанусу пришлось признать, что они и в самом деле представляли угрозу для барж.

Морозными ночами Веспанус упражнялся в архитектурном мастерстве, и, повинуясь приказам хозяина, его мэдлинг Хегадиль каждый вечер строил теплый уютный домик с конюшней для мула и каждое утро разбирал и то и другое. Таким образом, Веспанус проводил ночи в относительном комфорте, развалившись на узорчатых простынях, покуривая флюм и листая какой-нибудь гримуар в те моменты, когда наркотический дым не навевал ему приятные фантазии.

На третий день своего восхождения Веспанус заметил на горизонте укрепленный замок с башнями и понял, что добрался до земель, принадлежавших протостратору Абризонда. Об этом властителе его предупреждали баржевики: «Грабитель, грубый и алчный, питающий странную слабость к красивым нарядам и склонный взимать немыслимые пошлины с каждого путешественника, чей путь лежит через теснину». Веспанус спросил, нет ли маршрутов, которые вели бы в обход владений грозного протостратора, но таковые означали лишние недели в пути, и поэтому Веспанус смирился с неизбежной утратой значительной части своих наличных средств.

Так или иначе, протостратор его приятно удивил. У Амбиуса — так протостратора звали на самом деле — была лысеющая круглолицая голова, а вокруг шеи экстравагантный воротник из паутинного кружева, и за несколько ночей приятного гостеприимства он не попросил ни гроша. Его интересовали только новости из Пекса и слухи про эсканийских воевод, о чьих делишках он, похоже, был весьма осведомлен. Он также хотел знать, что сейчас носят, какие песни поют, какие пьесы и театральные представления посещают и какие стихи сочиняют. Веспанус изо всех сил старался угодить хозяину: он пел мягким тенором, аккомпанируя себе на осмианде; он рассуждал о запретных любовных интригах воевод, изображая глубокие познания, коих на самом деле не имел; он также описал роскошный гардероб Деспуэны из Шозе, которую мельком увидел во время шествия к Эсканийской гильдии черных магов, ибо древний обычай обязывал ее принимать в этом шествии участие каждые девятьсот девяносто девять дней.

— Увы, — сказал Амбиус, — я образованный человек. Будь я обычным грабителем и дикарем, сидел бы себе с радостью тут, в своем гнезде над Димвером, и наслаждался тем, что блеск моих сокровищниц становится все ярче. Но теснина вынуждает меня тосковать по утонченным благам цивилизации — по шелкам, песням и городам. Ни единого города не видел я за последние тринадцать лет, с того самого дня, как занял свое нынешнее положение, — ведь если я отправлюсь в Пекс или Калабранд, то мгновенно лишусь головы за то, что покусился на несправедливую и неразумную государственную монополию по взиманию налогов. Поэтому мне приходится утешаться теми признаками культуры, которые удается добыть. — Он деликатным жестом указал на картины, висевшие на стене, на пологи из шкуры манка и на свое роскошное, хотя и достаточно эксцентричное одеяние. — Таким образом, я обречен пребывать здесь, взимая дань с путешественников тем же самым образом, который применяли другие протостраторы до меня, а о далеких городах мне остается лишь мечтать.

Веспанус, у которого дилемма протостратора не вызывала большого сочувствия, пробормотал несколько слов утешения.

Амбиус просветлел.

— И все же, — продолжил он, — я известен своим гостеприимством. Любой поэт, артист или целая труппа найдут здесь сердечный прием. С них я дань не беру — при условии, что они станут посланцами цивилизации и с охотой возьмутся меня развлекать. А благородным господам вроде вас, — он кивком указал на Веспануса, — я, без сомнения, всегда рад.

Веспанус поблагодарил хозяина, но не преминул заметить, что утром уезжает в Калабранд. Амбиус хитро прищурился в ответ.

— Я так не думаю, — сказал он. — Надвигается буря.

Буря пришла, как и было предсказано; внутренний двор засыпало снегом, а по крыше то и дело оглушительно стучали градины, вследствие чего Веспанус провел еще две не лишенные приятности ночи в гостях у протостратора. На третий день, вновь поблагодарив хозяина, он оседлал Твеста и продолжил свой путь через теснину.

Полдня спустя, изучая простиравшуюся впереди тропу, он заметил в просвете между зубцами горного хребта красный отблеск солнечных лучей на металле. Приглядевшись, он убедился, что блестело там многое — уздечки и стремена, наконечники копий, хрустальные кончики огненных стрел и знамена, на которых виднелась эмблема экзарха Калабрандской марки.

Веспанус развернул Твеста и погнал его обратно к замку протостратора так быстро, как только позволяла неровная местность. Прибыв на место, он сообщил изумленному Амбиусу, что экзарх продвигается к теснине вместе с большим войском.

Амбиус прикусил верхнюю губу.

— Не думаю, — сказал он, — что вы соблаговолите остаться и почтить меня участием в обороне.

— Хотя смерть под знаменами протостратора Абризонда немало прославила бы мое имя, — произнес Веспанус, — боюсь, я оказался бы бесполезен во время осады. Увы, я стал бы всего лишь еще одним голодным ртом.

— В этом случае, — продолжил Амбиус, — вы не могли бы передать моему агенту в Пексе послание, согласно которому ему следует нанять отряд воинов? Должен признаться, что в данный момент под моим командованием не так много людей.

— Я заметил, — отозвался Веспанус, — но счел невежливым обращать на это внимание.

— Я обычно набираю полный гарнизон весной, — сказал Амбиус, — и распускаю большую его часть поздней осенью. Помимо сложностей, связанных с довольствием для солдат в зимний период, всегда есть опасность, что воины, вынужденные проводить в казармах скучные и монотонные зимние дни, вознамерятся развеять свою тоску посредством мятежа, в ходе которого я буду убит, а один из их капитанов станет новым властителем. По этой причине зимой я держу при себе только тех солдат, отсутствие амбиций у которых проверено годами скучной службы, не отмеченной блестящими успехами.

— Рад, что вы проявили такое благоразумие, — ответил Веспанус, — хотя в нынешних обстоятельствах оно и кажется мне несвоевременным.

Амбиус опять прикусил верхнюю губу.

— Мне пришлось прибегнуть к таким мерам из-за сложного жизненного опыта, — пояснил он, — ибо тринадцать лет назад именно я был тем амбициозным капитаном, который убил предыдущего протостратора в канун Нового года и бросил его тело в Димвер с вершины Ониксовой башни.

— Не сомневаюсь, что перемены были к лучшему, — тактично произнес Веспанус. — Но если вы хотите, чтобы я передал ваше письмо, всячески рекомендую предоставить его сейчас, ибо я не испытываю никакого желания встречаться с армией экзарха.

Амбиус дал ему письмо; Веспанус вновь пустился в дорогу, оседлав Твеста, и не поручал мэдлингу строить убежище, пока не стало совсем темно и на востоке не взошло бледное созвездие Лейкоморфа. Утром он осторожно выглянул из окна, опасаясь летающих шпионов, и лишь потом вышел из дома, чтобы подготовить Твеста к новому дневному переходу. Однако ему удалось проехать лишь сотню ярдов, а затем в тумане, поднявшемся над Димвером, показались очертания войска, похожего на змею, ползущую по тропе в каких-то двух лигах от него. Посреди блистающего оружия он разглядел цыплячье-желтые с голубым знамена Пекса.

Проклиная свою злосчастную судьбу и неудачливость, Веспанус вновь погнал мула вверх по склону холма и сумел добраться до Абризондского замка как раз в тот момент, когда по другую сторону от него появились разведчики Калабранда. Его пустили внутрь, и там он сразу заметил, что крепость подготовилась к военным действиям. Тут и там лежали взрывокамни, предназначавшиеся для сбрасывания на головы атакующим. На стенах виднелись солдаты, вооруженные стрелометами и огненными жезлами и выглядевшие знатоками своего дела, хотя им не хватало воодушевления и были они большей частью среднего возраста. Шпили на крышах и башнях заново смазали ядами, чтобы защититься от нападения летающих врагов. Слуги, получившие отличное снаряжение из обширных дворцовых хранилищ, слушали торопливые указания о том, как следует применять оружие.

Веспанус нашел Амбиуса на наблюдательном посту в Ониксовой башне и увидел, что протостратор облачился в искусный полный доспех темно-голубого цвета со шлемом, увенчанным поднявшимся на дыбы клыкастым ящером. Веспанус сообщил о появлении второго войска и стал наблюдать, как Амбиус задумчиво ходит по комнате из угла в угол.

— Предположим, Пекс и Калабранд могли начать войну друг с другом, — сказал он, — и каждая сторона вознамерилась захватить противника, перейдя через теснину, таким образом, они оказались здесь исключительно случайно.

— Думаете, такое возможно? — с надеждой спросил Веспанус.

— Нет, — ответил Амбиус. — Не думаю. — Он внимательно посмотрел на Веспануса. — Я так понял, вы сведущи в тавматургии? — спросил он.

— Мне знакомо только кое-что из низшей магии, — сказал Веспанус, — и я намеревался попасть в Оккул, чтобы продолжить свое обучение, но армия Калабранда преградила мне дорогу.

— Знаете ли вы какие-нибудь заклинания или чары, которые могли бы пригодиться в нынешних обстоятельствах?

— Я позаботился о заклинаниях, при помощи которых можно справиться с каким-нибудь разбойником или деоданом, но мне и в голову не пришло, что сражаться нужно будет с целыми армиями. И в любом случае я уже сказал вам, когда наслаждался вашим сердечным гостеприимством, что моя главная специальность — архитектура.

Амбиус нахмурился.

— Архитектура, — мрачно повторил он.

— Я создаю здания фантастической природы: сначала, следуя желаниям клиента, я проецирую призрачный образ, в точности повторяющий то, каким должно выглядеть законченное здание. Затем при помощи одного из малых сандестинов — тех, которых называют мэдлингами, — на протяжении нескольких часов идет строительство, материалы для которого берутся в любых подходящих частях хроносферы. Клиенту остается лишь обставить дом, но даже это я могу устроить за умеренную плату.

Амбиус прищурился.

— А может ли ваш мэдлинг разрушать постройки? Осадные сооружения, к примеру?

— Любой сандестин это сможет. Но я боюсь, что если послать Хегадиля против столь хорошо вооруженного войска, то любой толковый чародей сумеет изгнать или убить существо, прежде чем оно успеет выполнить задание.

Амбиус кивнул.

— В моем кабинете есть маленькая коллекция гримуаров, собранная протостраторами, которые жили и умерли здесь до меня. В них содержатся заклинания и чары, которые могут оказаться полезными для того, кто ведет войну, хотя должен признаться, что смысл большей их части от меня ускользает. Я не очень сведущ в вопросах магии и полагаюсь в значительной степени на противозаклятия, амулеты и прочие защитные инкунабулы.

— Вероятно, мне следует ознакомиться с этими гримуарами, — сказал Веспанус.

— Вы в точности предвосхитили мою просьбу, — ответил Амбиус.

Амбиус привел Веспануса в свои личные покои, для чего пришлось обезвредить некоторое количество ловушек — лишь теперь Веспанус начал понимать истинные причины паранойи своего хозяина, — а затем они оказались в маленькой уютной комнате с ковром из шкуры медвепрыгуна и книжными полками вдоль стен.

Веспанус с интересом посмотрел на узкий подоконник, где стояла хрустальная колба, в которой находилась отчаянно жестикулировавшая темноволосая женщина миниатюрного размера.

— У вас есть миникин? — спросил он. — Она умеет показывать фокусы?

— Это моя жена, — сказал Амбиус с весьма преувеличенной небрежностью. — Шесть лет назад она попыталась занять мое место, уменьшив меня, но я сумел заманить ее в ловушку первым. До тех пор пока колба цела, она сохраняет свой нынешний размер, а ее впечатляющие чародейские силы полностью подавлены.

— Помогите! — тонким голосом прокричала маленькая женщина.

— Гримуары, — произнес Амбиус, взмахнув рукой, — покоятся вон на той полке.

Веспанус притворился, что не заметил трех нимф на полке перед рядом гримуаров, — эти бронзовые статуи, изображавшие соблазнительных дам, способны были превращаться в настоящих, веселых и нежных женщин, что в значительной степени объясняло, как Амбиус утешается в отсутствие жены или, точнее, в ее весьма сокращенном присутствии. Веспанус изучил гримуары, большинство из которых претендовали на авторство великого Фандааля, но были написаны, несомненно, кем-то менее известным. Он бегло просмотрел содержание нескольких томов и выбрал три.

— Вы позволите?.. — спросил он.

— Разумеется, — ответил Амбиус.

Они покинули личные покои протостратора — Амбиус при этом вновь привел в действие ловушки — и направились через внутренний двор к Ониксовой башне. Именно в этот момент над замком вспыхнуло блистающее желтое зарево, чье сияние напомнило о солнце в эпоху его бурной молодости. Веспанус ладонью заслонил глаза от света и мысленно перебрал весь свой маленький запас заклинаний в надежде отыскать то, что можно было бы применить в такой ситуации.

Солдаты, охранявшие замок, тотчас же вскинули оружие и открыли огонь; полыхающие дротики со свистом проносились сквозь разлившееся над их головами сияние и, летя по высокой дуге, падали где-то далеко за крепостными стенами.

— Прекратить огонь, недоумки! — рявкнул Амбиус. — Прекратить огонь! Это иллюзия, а не враг, которому можно прострелить сердце!

Веспанус изумленно взглянул на хозяина. Несмотря на свой изысканный гардероб и культурные пристрастия, Амбиус выкрикивал приказы, словно прирожденный командир. Веспанус напомнил себе, что Амбиус был профессиональным воином, пока не возвысился до нынешнего положения.

Повинуясь ему, солдаты на укреплениях один за другим умерили свою жажду насилия. Интенсивность сияния уменьшилась в достаточной степени, чтобы можно было разглядеть очертания двух мужчин, которые парили в чем-то похожем на блистающую хрустальную сферу. Решительный седоволосый человек, судя по имевшимся на его одеянии желто-голубым цветам Пекса и красно-белым цветам правящей семьи, был, как предположил Веспанус, базилевсом-отцом этой страны. Он и впрямь слегка напоминал собственный профиль на монетах. Другой человек, более худощавый и в плаще, на котором виднелась знакомая Веспанусу эмблема, был, по всей видимости, экзархом.

Оба смотрели на Амбиуса сверху вниз, самодовольно и презрительно.

— Амбиус Узурпатор, — произнес экзарх, — тебя признали преступником. Если ты не сдашь свою крепость, свою собственную персону и свой бестолковый гарнизон, готовый с радостью палить во все стороны, на тебя обрушится гнев наших объединенных армий.

— Не вижу причин, по которым я должен предоставить вам все перечисленное, — ответил Амбиус, — но взамен с удовольствием могу предложить: придите и возьмите.

Базилевс-отец Пекса улыбнулся.

— Я догадывался, что ты поведешь себя именно так.

Амбиус изобразил поклон.

— Я стремлюсь доставлять удовольствие своим гостям, — сказал он и снова поклонился. — Возможно, ваши величества почтили бы меня своим присутствием на ужине здесь, в замке. Осмелюсь заявить, что мои застолья весьма хороши.

— Из чувства разумной предосторожности, — отозвался базилевс-отец, — боюсь, мы вынуждены отклонить приглашение. Ты добился нынешнего положения, предав человека, который властвовал над тобой, и мы не можем рассчитывать на то, что моральный облик узурпатора за прошедшее время улучшился.

Амбиус пожал плечами.

— Вам так нравился мой предшественник, что на подготовку мести за него ушло тринадцать лет?

Экзарх склонил бритую голову.

— Мы предполагали, что ты продержишься не дольше своих предшественников, — произнес он. — Хотя мы осуждаем то рвение, с которым ты собираешь дань, по праву принадлежащую нам, мы не можем не оценить твое упорство по достоинству.

— В связи с упомянутой вами данью возникает интересный вопрос, — сказал Амбиус. — Предположим, вам удастся захватить мою крепость — и кто же из вас двоих ее займет? Кто будет взимать налоги, а кто уйдет домой с пустыми руками? Короче говоря, кто из вас займет мое место?

Веспанус понял, что Амбиус нащупал больное место. Тот, кто захватит замок, сможет грести деньги из теснины, а остальным придется с этим смириться. Хотя нельзя было исключать, что командующие войсками договорились о совместном владении и разделе богатств, Веспанус не мог себе представить, что два таких амбициозных правителя сумеют сколько-нибудь долго соблюдать подобное соглашение.

Когда Амбиус задал свой вопрос, базилевс-отец и экзарх обменялись взглядами, а потом посмотрели на протостратора, и на их лицах вновь появились раздражающе высокомерные улыбки.

— Крепость не достанется никому, — заявил экзарх.

— Вы выберете третью сторону? — спросил Амбиус. — Как же вы гарантируете ее верность?

— Нет никакой третьей стороны, — сказал экзарх. — Когда мы захватим замок, то разрушим его до основания. Каждый из нас сосредоточит свое внимание на заставах, расположенных по обеим сторонам теснины, а местность будет патрулироваться, чтобы какой-нибудь новый выскочка не отстроил замок Абризонд заново.

Амбиус ничего не сказал в ответ, но Веспанус догадался по тому, как он прикусил верхнюю губу, что это заявление было одновременно неожиданным и до крайности неприятным. Не оставалось никаких сомнений в том, что Амбиус понял: он, его крепость и его сокровища обречены.

С учетом всего перечисленного Веспанус решил воспользоваться шансом обеспечить собственную безопасность.

— Господа! — крикнул он. — Могу ли я обратиться к вам?

Правители повернули к нему каменные лица и ничего не сказали.

— Я Веспанус из Роэ, школяр-архитектор, — произнес Веспанус. — Я направлялся в Оккул, чтобы продолжить свое обучение, и заехал сюда переночевать, а теперь по стечению обстоятельств оказался среди осажденных. Поскольку я никоим образом не связан с этой войной, хотелось бы узнать, нельзя ли мне миновать расположение войск и отправиться по своим делам, предоставив сторонам решать свой спор, как они сочтут нужным.

Соратники по войне выглядели совершенно не заинтересованными в проблемах людей вроде Веспануса.

— Ты можешь уйти, — ответил экзарх, — если согласишься предоставить нам подробные сведения о замке и его защитниках.

Веспануса охватило горькое отчаяние.

— Едва ли я смогу предать того, кто оказал мне гостеприимство, — возразил он. — Не так открыто! У протостратора тогда будут все основания не отпускать меня или причинить мне вред.

Безразличие обоих правителей раздражало его сверх всякой меры.

— Сомневаюсь, что это наша проблема, — сказал базилевс-отец.

Веспануса переполнила кипучая ярость. Ему захотелось плюнуть на властителей, и он этого не сделал лишь потому, что определенно не смог бы плюнуть так высоко.

Они сбросили его со счетов! Уделив ему лишь одно мгновение, оба решили, что от него не стоит ждать ничего особенного: ни угрозы их власти, ни помощи протостратору — ничего такого, что заслуживало бы их внимания. Еще никогда в жизни его так не оскорбляли.

Парящие властители вновь обратились к Амбиусу.

— Ты не воспользовался предложением сдаться, — произнес базилевс-отец. — Следовательно, мы немедленно начнем развлекаться.

В тот же момент голубая молния ударила с неба, целясь прямо в Амбиуса. Он без малейшего удивления поднял руку, на которой был браслет с выгравированной идеограммой, и молния, отразившись, ударила в землю возле Веспануса. Того отбросило на пятнадцать футов, и приземлился он самым недостойным образом, но в остальном не пострадал. Он вскочил на ноги, отряхнул с одежды грязь и устремил яростный взгляд на двух спокойных властителей.

— Замечу исключительно ради приличия, — начал Амбиус, — что вы сами обвинили меня в предательстве и сами же первыми прибегли к вероломству. Также не могу умолчать относительно того, что призыв воздушного убийцы, снабженного эфирными ботинками и заклятием лазурного свертывания, едва ли повернется язык назвать неожиданным ходом.

Экзарх нахмурился.

— Прощай, — сказал он. — Полагаю, у нас не будет другой возможности побеседовать.

— Я должен согласиться с тем, что дальнейшие переговоры представляются излишними, — ответил Амбиус.

Иллюзорная сфера вновь засияла, сделавшись ярче тусклого красного солнца Старой Земли, и исчезла без следа. Амбиус недолго вглядывался в небо, вероятно ожидая еще одного нападения воздушного убийцы, потом пожал плечами и направился к Ониксовой башне. Веспанус ринулся за ним, горя желанием вновь обрести утраченное достоинство…

— Надеюсь, вы не в обиде, — сказал он, — что я попытался самоустраниться с поля боя.

Амбиус удостоил его беглым взглядом.