Черный лебедь

Из всего, что Настя не любила в милиции, — ее казенный дух служебных помещений. А здесь комфорт, приятный налет евростиля. И решеток на окнах нет.

— Верно заметила, — кивнул Сергей. — Мне тоже это нравится.

— И кем ты хочешь, чтобы я работала?

— Э-э, — замялся Сергей. — С бумагами.

— Понятно, что с бумагами. А кем?

— Секретаршу мою видела? Еле уговорил Надю выйти сегодня на работу. Увольняется она.

— Ну, спасибо.

— И оклад неплохой. Шесть тысяч в месяц плюс премия. Я понимаю, для Москвы это мало, но здесь не Москва. Нет, ты, конечно, можешь отказаться. Но, поверь, скучать не придется. А там если раскрутимся, то и штаты расширим. Или уволится кто. Детективом, конечно, работать интересней. А мы расширимся. Работы много, тенденция роста налицо.

— Что за работа? Неблагополучных мужей выслеживать?

— Что-то вроде того, — кисло улыбнулся Сергей. — Но есть и очень интересные дела. Сегодня утром клиент один был. Про графа Сокольского слышала?

Настя заинтересованно свела брови к переносице.

— Так вот, от него заказ поступил. А это уже показатель уровня.

— Что за заказ?

— Извини, но сказать не могу.

— Но я же узнаю. Если секретарем твоим стану.

Настя нормально воспринимала слово «секретарша». Но в отношении себя сочла его неприемлемым. Что-то было несерьезное и даже вульгарное в этом определении.

— Вот когда станешь, тогда и поговорим.

— Хорошо, я согласна.

— Что, заинтриговало? — поддел ее Сергей.

— Да нет, выбора нет. Хотя…

Она нарочно затянула паузу, и он повелся на нее.

— Что хотя?

— Вчера мне предложили должность воспитателя. И знаешь где? В усадьбе графа Сокольского.

— Та-ак, это интересно, — встрепенулся Сергей.

Теперь и она могла его поддеть.

— Что, заинтриговало?

— Врать не буду — да. Я так понимаю, ты отказалась?

— В разговоре с мамой да. А так нет. Прямо сейчас могу позвонить дяде Вите.

— Кто такой дядя Витя?

— Управляющий имением графа Сокольского.

— Твой родственник?

— Родной дядя. Правда, мы с ним мало общаемся. Но факт есть факт.

— Даже не знаю, случайность это или закономерность. Вчера тебе предложили одну работу, сегодня мне — другую, но все сводится к графу Сокольскому.

— И что за работа?

— Пропала жена графа Сокольского.

— Давно?

— Да уже больше месяца.

— И что, ее только что начали искать?

— Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы в нашей столице. Пожарные — это личная охрана, милиция — это милиция. Ну, фотографы — это папарацци, их, правда, никто не вызывал, да и нет их пока, но на труп слетятся, как мухи. Да и не про них сейчас разговор. Частные сыскные силы тоже задействованы, то есть мы. Тоже будем искать.

— Труп?

— Почему труп?

— Ты же только что про труп сказал?

— Ну да. Все может быть. Интуиция подсказывает, что может.

— Может, она с любовником удрала. Что говорит по этому поводу Сокольский?

— Этого я не знаю. Лично не общался.

— А заказ?

— Сокольский, возможно, и знать про нас не знает. Человек от него был. Заместитель начальника охраны. Даже не начальник, а заместитель. Он-то и поставил задачу. Цена вопроса — тысяча долларов в неделю.

— Странный какой-то способ оплаты, — заметила Настя. — А если ты целый год будешь искать?

— То заработаю пятьдесят две тысячи долларов. Но дело в том, что я носом буду рыть землю, чтобы раньше всех найти пропавшую. Это наша репутация, это наш престиж. Да и призовые — о-хо-хо! — тридцать тысяч. Правда, шансов у нас почти нет. В охране у господина Сокольского есть опытные сыскари, и они, конечно же, лучше владеют ситуацией. У наших бывших коллег из УВД больше возможностей. Я так думаю, им также обещан гонорар.

— А мы в какой степени владеем ситуацией?

— В объеме официальной информации. Фамилия, имя, отчество пропавшей, год рождения и так далее, и тому подобное. Ты вот насчет любовника сказала, так мне кажется, что эта версия имеет право на существование. Но развить эту версию я не могу. Абсолютно никаких зацепок на этот счет. Заказчик характеризует ее как женщину исключительной порядочности и высокой морали. А как он еще может ее характеризовать, если она жена его босса?

— Но хоть какие-то зацепки есть?

— В том-то и дело, что нет. Голый номер. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Проснулись, а хозяйки дома нет. Как будто корова языком слизнула.

— Дом расположен на берегу озера.

— Знаю. Водолазы прочесали все озеро. Труп нашли. Но чужой. И далеко от дома. Ныряльщик какой-то, за корягу зацепился, потому и не всплыл. Происшествие как минимум годичной давности, к нашему делу не имеет никакого отношения.

— Усадьба должна охраняться. Кто-то же должен был что-то видеть.

— Кто-то что-то, может, и видел. Но никто ничего не говорит. Была хозяйка — и нету. В общем, если есть в этой истории подводные камни, то мы ничего про них не знаем. Я, конечно, могу организовать опрос тех же охранников. Но вряд ли меня подпустят к самому хозяину дома. Был бы я официальным лицом, а так всего лишь какой-то частник. Ну а если и подпустят, то вряд ли что я узнаю.

— Откуда такие мрачные прогнозы?

— Интуиция. И опыт сыскной работы. Чем больше я думаю об этом деле, тем сильнее склоняюсь к мысли, что нас привлекли к этому делу чисто для проформы. Не буду утверждать, но вполне возможно, что хозяин просто-напросто избавился от своей жены. Может, разругались вдрызг. Может, молодого тела барин возжелал. Избавился от жены, а теперь изображает убитого горем мужа. В общем, я бы очень хотел, чтобы ты взялась за это дело.

— В качестве секретарши? — усмехнулась Настя.

— В качестве засланного казачка. Звони своему дяде, пусть он принимает тебя на работу. Кого ты там воспитывать должна?

— Не знаю. Но вряд ли самого Сокольского. У него есть сын или дочь?

— Сын. В октябре достигнет полного совершеннолетия. Но пока что всего двадцать лет.

— Всего?

— Ну, по сравнению со мной еще пацан. Да и ты уже не молодая.

— Спасибо за комплимент, — возмущенно повела бровью Настя.

Еще вчера ей было все равно, как она выглядит. Но сегодня зашевелилась в голове извилинка, отвечающая за внешний вид. Хотя не так уж и сильно хочется соответствовать условным идеалам и стандартам современности. Но и не соответствовать тоже нет желания. Слишком молодая она для того, чтобы хоронить себя. Это для девиц юных двадцать четыре года — уже возраст, а для нормальных людей — еще молодость.

— Ну, по сравнению с этим, — Сергей заглянул в свои записи, — Юрием Всеволодовичем. Но, поверь, выглядишь ты гораздо моложе.

— А ты его видел?

— Нет. Но я знаю, что ты выглядишь очень-очень молодо.

— Скажи еще, что не родилась.

— Если б ты не родилась, я бы с тобой не разговаривал. И дядя Ваня твой тебя бы к себе не звал.

— Дядя Витя, — поправила Настя.

— А по отчеству? Так, на всякий случай.

— Стогов Виктор Алексеевич. Особые приметы — отсутствует нижняя часть левой ноги. В качестве замены используется протез фирменного английского производства, подарок хозяина.

— И должность у него, я так понимаю, солидная.

— Более чем. Управляющий всем имением. А это не только усадьба. Это еще сорок гектаров пахотных земель.

— При чем здесь земли?

— А у графа Сокольского свой личный аграрно-промышленный комплекс.

— Насколько я знаю, он занимается металлом.

— Да, он крупный акционер металлургического комбината. А сельское хозяйство — это хобби. А может, дань уважения к прошлому. Ведь он обрабатывает земли, принадлежавшие его далеким предкам. Или не таким уж и далеким.

— Это все лирика. А кто управляет домом? Должна быть экономка. А может, все держалось на хозяйке дома.

В глазах Сергея вспыхнули знакомые Насте огоньки. Верный признак, что он мысленно нащупал какую-то версию.

— Это ты о чем?

— Может, у хозяйки дома и у Виктора Алексеевича был амур?

— И что?

— Почему именно твой дядя предложил тебе работу воспитателя? И куда делась прежняя воспитательница?

— Может, никуда не делась, — усмехнулась Настя.

Ей стало весело оттого, что и в ее голову пришло такое же нелепое предположение.

— Может, она сейчас живет с хозяином дома. Это продолжение твоей версии о молодом теле, которое возжелал барин.

— Да, глупое это дело — судить-рядить. Поэтому, чтобы мы не оказались в шкуре глупых баранов, давай звони своему дяде. Какой там оклад тебе предлагают?

— Две тысячи. Долларов.

— Проси в евро, — не моргнув глазом посоветовал Сергей. — Разница покроет потерю в деньгах, которые ты могла бы получать здесь.

— Я так понимаю, что ты платить мне ничего не будешь? — усмехнулась Настя.

— Не, ну если ты будешь настаивать.

— Не буду. Я же не скряга. Как некоторые.

— Да, я скряга. Но поверь, в душе я очень щедрый человек.

И хороший друг, мысленно добавила Настя. Он заставлял ее работать, он вызволял ее из плена махровой апатии.

Глава 2

Гладкая асфальтированная дорога, липы стройными рядами по обе стороны. Машина приближалась к усадьбе графа Сокольского. Если бы Настя ехала сюда в карете, возможно, она бы прониклась духом старины. А пока никаких ощущений.