Форпост на Миссисипи

Такие катера могут быть многофункциональными – они маленькие и быстрые, попасть в них из пушек очень тяжело, а они смогут проникать в самые защищённые бухты и стоянки для уничтожения противника. Вооружать их в первую очередь необходимо нарезными пушками. Кроме того, они должны иметь возможность ставить мины на пути движения вражеских кораблей. Ну а также на них можно предусмотреть использование новых типов оружия, например ракет. И в их функции должна входить разведка.

Ну и последний тип корабля, который нам пока не под силу построить, но который можно начинать проектировать и обдумывать. Речь идёт о ледоколе. Его назначение понятно из названия – он должен разбивать лёд и обеспечивать движение кораблей сквозь ледяные поля. В первую очередь в портах, тогда во Владивостоке у нас будет круглогодичная навигация.

– Да, Григорий Иванович, планов у вас… чрезвычайно много, – высказал своё мнение Киреевский.

– А я ведь ещё не закончил обрисовывать проблемы флота, Алексей Михайлович. Всё сказанное затрагивает корабли. А есть задачи, который должен решать экипаж. В первую очередь это касается стрельбы из новых пушек. Комендоры должны попадать в цель максимум с третьего залпа при любой погоде и волнении на море. У нас может просто не хватить кораблей, противник нас задавит количеством. Поэтому и необходимо максимально быстро уничтожить любой вражеский корабль, оказавшийся в зоне досягаемости наших пушек. Мы не можем вести огонь по одной цели до бесконечности. Так что надо учить артиллеристов стрелять точно при любой погоде. Учиться, учиться и ещё раз учиться.

Следующая задача будет стоять перед учёными и оружейниками. Необходимы зажигательные снаряды, чтобы даже от одного его попадания корабль противника вспыхивал как спичка. Сейчас все корабли деревянные, и огню есть где разгуляться. Вот примерно такие я вижу задачи, стоящие перед флотом, оружейниками и промышленниками. Понимаю, что никто мне сейчас ничего не скажет, но я говорил это только для вашего ознакомления с предстоящими планами. Надеюсь, Алексей Михайлович соберёт отдельное совещание, на котором флотские офицеры, оружейники, промышленники обсудят их и примут решение, что делать. Ну и меня, естественно, пригласите, послушаю и поучаствую с удовольствием.

– Так точно, господин командующий, – ответил Киреевский.

– Теперь давайте обсудим наши финансы, что нам ещё необходимо сделать. Григорий Иванович, расскажи нам о том, что в этой области у нас происходит.

– В общем-то, здесь мы не особо преуспеваем, но на расходы нам пока хватает. Деньги на выплату жалования есть, всем выплачиваем своевременно. Остальные расходы сведены к минимуму, пользуемся предложенной вами системой расчетов между компаниями, это позволяет значительно уменьшить потребность в наличных деньгах. В этом году мехов добыли где-то на четыре миллиона рублей. Да ещё золотишка намыли двенадцать пудов, и это только с одного места.

Хорошим подспорьем является торговля нашим товаром – бумагой, спичками, свечами, керосиновыми лампами, стеклом. Продаём все дорого, и при этом товар берут очень хорошо. Но если предполагается значительно увеличивать объёмы производства, да вдобавок будет расти численность населения, могут возникнуть трудности с наличностью. Хорошо, что сейчас есть прямая дорога на Иркутск, в нём вся торговля мехами и происходит.

Мы можем уже в этом году туда доставить нашу добычу и всё разом продать. Сам поеду, как только река позволит. Да и золотишко местные купцы возьмут. А обратно соль можно везти, она нам очень нужна.

– Понятно, как всегда денег не хватает. Вы, Григорий Иванович, всех зверей особенно не выбивайте, а то в скором времени охотиться не на кого будет. Дайте некоторым лежбищам время восстановиться. А нам придётся увеличивать добычу золота. Николай Иванович, надо бы ещё несколько драг сделать, по отзывам, хорошо себя показали. Пару штук в Павлодар отправьте, пора за Благодатную браться. Надо будет продумать, как охрану на приисках организовать, да и вообще, определить общий порядок работы. Займитесь этим. А то ведь желающих намыть золото на дармовщинку всегда хватает.

– Будет сделано, – ответил Корнилов. – Только вот охраной хорошо бы кто-нибудь другой занялся, кто в этом лучше разбирается.

– Да, конечно, это Ненашеву больше подходит.

– Понял, организуем.

Я немного помолчал, мысленно оценивая, что ещё надо сделать, и потом продолжил. Если наши товары пользуются таким спросом, то надо бы их делать больше. Наверное, для этого надо и дополнительные фабрики построить. Если самим сил не хватает, можно купцов со стороны пригласить в этом деле поучаствовать. Мол, от вас деньги и люди, от нас технология и готовое производство. Доходы пополам. Да не только в изготовлении спичек. Надо такой подход использовать и при производстве других товаров, например, свечей. Но вот к оружию и кораблям допускать никого не будем.

Стоит подумать и о шитье одежды. Кулибин свою швейную машину сделал, так надо теперь налаживать их выпуск, да не просто так продавать, а создавать мастерские по изготовлению одежды. Ту же форму для армии шить. Да и не только форму, а и обувь. И опять же привлекать купцов, пусть своим капиталом участвуют и людей нам приводят. Вообще, как мне кажется, пора налоги начинать брать. Нам армию и флот содержать надо, людей кормить, а тут денег не хватает.

Пусть этот налог окажется небольшим, например десять процентов, но зато каждый будет знать, что он вносит свой вклад в развитие края. И кроме того, платежи можно брать и с мастерских, и с прибыли купцов. Опять же не стоит обирать никого, но показать, что государство за всем следит, надо. Льготный период прошёл, пять лет мы дали всем для обустройства, так что пора долги возвращать.

Мне кажется, Григорий Иванович, у вас, как знатока купеческих душ, совместно с Норыгиным Василием Иевлевичем должно получиться разработать несколько законов, касающихся налогообложения. Самое главное – надо определить, сколько и за что брать. А остальное потом подправят специалисты. И не забудьте обеспечить тем купцам, что будут строить новые заводы и мастерские, льготы по налогам на вновь построенных фабриках на первые, например, три года.

Главное – не испугать купцов и не взять лишнего, да и людей не стоит чрезмерно обирать. Но что-то подобное вводить надо. Во всех странах такое практикуется.

Совсем забыл, хорошо, что вспомнил. Нужно немного расширять наш промысел. Речь идёт о китобоях. Пора начинать охоту на китов. Они и жир дадут, а он применение себе везде найдёт, и мясо. Кстати, Алексей Михайлович, на таких китобоях можно идею катероносца и обкатать. Принцип простой – на большом корабле размещается несколько катеров, вооружённых гарпунной пушкой.

Эти катера сбрасываются в море и ищут китов, добыв одного, тянут его на корабль-матку. Там кита разделывают, жир вытапливают, мясо заготавливают впрок, что там ещё, китовый ус, спермацет, всё должно идти в дело. А сами катера опять уходят искать добычу. Конечно, выбивать всех китов подчистую не надо, но какую-то их часть можно взять безболезненно. Да и на моржей можно охотиться. Жир в дело, кожу на сапоги, кость на продажу.

Ещё, по имеющимся докладам, у нас хорошо стала расти картошка, так Андрей Иванович?

– Да, в некоторых местах лучше растить именно её, – ответил Лобанов.

– Так вот, я подумал, что можно запасать сушёную картошку. Мы потом с вами отдельно поговорим на эту тему, технологию вы отработаете и подготовите нужное оборудование. Сухую картошку очень удобно перевозить и можно долго хранить. Да и продаваться, как мне кажется, она будет хорошо. Особенно если наладить засолку рыбы. Как я понял, с поставками соли не будет никаких трудностей.

И следом за этим возникает ещё одна проблема, которую придётся решать, – тара. Нужны бочки и ящики для транспортировки готового продукта. Так что придется строить завод по производству бочек и прочей тары с использованием паровых машин.

Сумбурно как-то получилось, но иначе никак, деньги такая вещь, что затрагивая их, приходится заниматься самыми разными проблемами. Вполне возможно, что мы ещё к ним вернёмся, нам также придётся проводить отдельное совещание по всем этим вопросам, а пока мне хотелось бы обсудить дела наши армейские. Вам слово, Николай Иванович.

– Мы сейчас пытаемся действовать на трёх направлениях – формируем индейскую армию, укрепляем китайскую границу, вернее, стараемся её обозначить, и обеспечиваем внутреннюю безопасность силами ополчения. На западном побережье Америки уже действует первая сотня под командованием Катлиана, у нас проходят обучение ещё две. По хребту Лаоелин устроены заставы, обозначающие границу с Китаем. По нашей оценке, события будут развиваться таким образом – китайцы полезут, мы их натиск отобьём, они полезут ещё и ещё, но каждый раз получат отлуп.

Затем пришлют делегацию для дипломатического урегулирования конфликта. И вот тогда можно пытаться устанавливать границу. Со своей стороны мы взяли под контроль Амур на всём протяжении, в местах впадения притоков с нашей стороны поставлены остроги. Так что позиция такая – граница проходит по течению Амура, начиная с верховий, затем от устья Сунгари по хребту Лаоелин мимо озера Ханко к побережью Тихого океана, – закончил доклад Ненашев.

– Не забудьте во время дипломатических переговоров потребовать право плавания по Сунгари и торговли в ближайшем к устью китайском городе, – вступил в разговор Шелехов.

– А вы лучше выделите на переговоры кого-нибудь из специалистов, тогда всем ясно станет, что требовать.

– Хорошо, будет вам такой человек.

– Кроме того, одним из условий должно стать наше проникновение в Корею, или как она там называется, Чосон? – высказал я своё мнение. – Так вот, кроме этого нами должен быть выкуплен залив Маземпо, что там находится сейчас – не знаю, это, кстати, вам необходимо обязательно уточнить, Алексей Михайлович. Там должна быть наша база. И китайцы, раз они сейчас контролируют Корею, должны дать на это согласие. Извините, что перебил, продолжайте Николай Иванович.

– Так вот, – продолжил Ненашев – основная проблема в том, что не хватает людей. Фактически мы сейчас можем воевать исключительно в обороне, и только благодаря превосходству в оружии. Новые винтовки, гранаты, картечницы, мины и пушки позволяют удерживать более многочисленного противника. Вести наступательные действия мы не можем.

– Это всё понятно, – опять вмешался я. – Мне кажется, господа, нам пора вводить обязательную воинскую повинность. Если раньше мы отбирали добровольцев, то сейчас любому, выбравшему местом жительства Дальроссию, необходимо будет отслужить в её армии три года. Или обязательное пребывание в ополчении десять лет, чтобы как минимум один день в неделю привлекался на учения и освоение оружия.

Ну и конечно выполнение мобилизационных предписаний, по команде собраться и отправиться, куда скажут. Службу в армии Дальросии должна проходить и молодёжь, достигшая восемнадцати лет.

Только после того, как человек отслужит в армии, для него будет открыта возможность дальнейшего обучения, организации своего дела или работы в органах управления. Ничто другое нам пока не по силам. Так что некоторое время вам, Николай Иванович, придётся обходиться тем, что есть. Или используйте индейцев, проведите им полевые учения в условиях боевых действий. А мы все будем искать возможности, как пополнить армию.

– Так точно, господин командующий.

– Смотрю ты, Николай Иванович, после каждого выступления всё печальней делаешься, – обратился я к Корнилову.

– Так разве непонятно? Мне-то всё ясно, строить и строить надо. Новые фабрики, мастерские, верфи, делать станки, и прочее, прочее, прочее.

– Не совсем так, Николай Иванович, но близко к истине. Просто строить недостаточно. Нужно делать это как можно быстрее и без особых затрат. Нужна листовая сталь для строительства кораблей. Поэтому завод должен выдавать её именно того размера и толщины, что нужны корабельщикам. Придётся вам дополнительно с Андреем Ивановичем договориться, какие размеры и для какого материала нужны в дальнейшем производстве.

Это называется стандартизация и унификация. Я понимаю, что такая работа не на один год, на неё не хватит и человеческой жизни, но начинать надо сегодня. И на эту тему нам также надо будет говорить отдельно.

Но могу сказать, что вне очереди, как самое первостепенное дело у вас должно стоять строительство ещё одного завода по производству пороха, двух патронных заводов, на которых должны выпускаться в том числе и снаряды, и пары заводов по выпуску нарезного и гладкоствольного оружия. Каждый день они должны выдавать десяток винтовок и ружей, полностью удовлетворять потребность в патронах, гранатах и снарядах, да ещё работать на арсенал. Конкретные мощности производства определит Ненашев.

Следующая, не менее важная задача – строительство кораблей. Но здесь своё слово должны сначала сказать корабельщики, а пока нужно наращивать выпуск всего лучшего из того, что есть. Ну и не стоит забывать, что всё наше превосходство базируется на машинах. Нужны станки и паровые машины. Вот самый приближённый перечень необходимого.

Что надо будет строить, в какие сроки, в какой последовательности, и какой материал окажется необходим в дальнейшем, станет ясно после тех совещаний, что проведёт каждый из вас, господа. Кстати, мы совсем забыли озадачить Андрея Ивановича. Так вот, чтобы зря не терять время, сразу скажу, что нам надо. Записывайте, Андрей Иванович. Нужны новые, более мощные моторы, для начала паровые, но пора осваивать дизеля и паровые турбины.

Нужны спроектированные новые корабли, а также машины для выполнения различных задач на земле – тракторы, экскаваторы, прицепы, сельскохозяйственные машины. Нужно новое оружие – пушки и ружья, нужна технология получения металлического патрона, многозарядные винтовки, новые технологии, обеспечивающие получение высококачественного металла, а также новых его видов. Я надеюсь, Андрей Иванович, что из услышанного сегодня вы сделаете правильные выводы и с проектом работ подойдёте ко мне. Мы вместе с вами и Николаем Ивановичем над ним поработаем и потом проведём отдельное совещание с привлечением специалистов.

– Понятно, Григорий Иванович. Через два дня проект будет готов для обсуждения.

– Отлично! Теперь же я хотел немного затронуть ещё один вопрос, касающийся в первую очередь привлечения новых поселенцев. Когда я был в Петербурге, большим успехом пользовались мои рассказы о самых различных областях нашей жизни.

Так что думаю, нам пора организовать выпуск газеты, пусть она называется «Вести Дальроссии». В ней должны помещаться информационные материалы обо всём происходящем у нас в крае, а также художественное описание его красот и особенностей. Ну и можно подумать об издании приложения, в первую очередь затрагивающего вопросы географии и этнографии. Будет хорошо, если эти газеты в достаточно большом количестве свободно начнут поступать в Иркутск и оттуда расходиться по всей стране.

Думаю, над изданием газеты может поработать Меньшов. Так что жду и от вас предложений, Михаил Петрович. Только прошу учесть, что материал, особенно касающийся повседневной жизни, должен подаваться таким образом, чтобы вызывал желание сюда приехать и самому принять участие в делах.

На этом считаю, что наше предварительное, ознакомительное совещание можно считать законченным. Михаил Петрович, на минутку задержитесь. Меня там должен ждать ещё один очень напряжённый разговор, так что я вас попрошу в моём доме организовать дружеский ужин и на него пригласить Ненашева и Киреевского. Да и сами подходите. Только не надо это особо афишировать. Ну и естественно, никакой прислуги.

– Сделаю, Григорий Иванович. Время ужина – через два часа?

– Да, думаю, к этому времени я освобожусь.

А разговор мне предстоял действительно очень трудный. Я наконец-то нашёл человека, который подходил для работы главным контрразведчиком. Речь шла и о разведке, и о контрразведке, и о внутреннем сыске. Много, конечно, задач для одного человека, но где найти столько специалистов. А нужного мне человека звали Ренев Степан Михайлович, бывший ротмистр, одно время служивший в полицейской драгунской команде, а затем разжалованный и отправленный на перевоспитание в Дальроссию.

С ним произошла очень страшная история. Его семья, жена и дочка, были убиты то ли во время какой-то поездки за городом, то ли прогулки, сказать не могу, узнать мне это не удалось. Степан Михайлович провёл самостоятельное расследование и нашёл этих бандитов, после чего в одиночку убил их без всякого суда и следствия. Но с этим всё оказалось не так просто, у разбойников был покровитель, чьи секретные и неблаговидные поручения они выполняли. Грязная и отвратительная личность, но доказать никто ничего не сумел, да и то некоторые подробности вспыли уже после окончания следствия.

Этот покровитель, как оказалось какой-то дворянчик, оказался далеко не так прост и имел связи с англичанами, чьи приказы, по-видимому, и исполнял. Но и это были только предположения, ничего установить и доказать не удалось. Но благодаря английскому золоту, которым воспользовался дворянчик, Степана Михайловича обвинили в превышении полномочий и зверствах в отношении мирных жителей (а кем же считать убитых, если не было следствия, а может они просто мимо проходили?), после чего разжаловали и отправили на каторгу. Вот так он и попал в эти места. И не было у него теперь больших врагов, чем англичане.

– Здравствуйте, Степан Михайлович. Присаживайтесь. Хотел бы с вами переговорить, и если найдём взаимопонимание, поручить очень трудную работу.

– Мне не надо никакой работы, и делать я ничего не буду.

– Даже так! Но может быть, вы торопитесь? А если я скажу, что вам предстоит заняться выявлением и уничтожением врагов Дальроссии, среди которых в первую очередь числятся англичане? Вы останетесь при своём мнении?

– Что? Так вы хотите, чтобы я боролся против выродков рода человеского? Не шутите так, адмирал!

– По спискам каторжан, отправленных на Сахалин, среди них есть и такие, вернее не сами англичане, а работавшие на них люди. Сейчас, похоже, многие из них покинули каторгу и осели в обжитых местах. Англичан очень интересует всё, что здесь происходит, они на это не жалеют средств и по своей привычке хотят устанавливать везде свои порядки и правила. Мне этого не надо. А вам?

– Бодливой корове бог рогов не даёт. Один раз пободался, и без рогов остался.

– Если наши цели совпадут, я вам помогу. Вы, наверное, знаете уже, что я порой принимаю необычные решения. Так вот, это одно из них. Я сильно не люблю англичан, а также преданных им людей, поверьте, у меня есть определённые причины, о которых не буду распространяться. Так вот, мне они на этой территории не нужны, разве что на Сахалине, и то исключительно на угольных шахтах.

– Боюсь поверить, что это правда. Неужто Бог услышал мои молитвы?

– Думаю, что дело не в молитвах. Многие иностранные государства при всей их внешней привлекательности являются противниками России. И сейчас они проявляют интерес ко всему, происходящему здесь, для чего запускают сюда своих агентов. И мне нужен человек, который сможет их выявлять. Это могут быть не только англичане, но и представители других национальностей. А кроме того, необходимо отправлять своих агентов для наблюдения за происходящим в странах противника. И обеспечить порядок во всех поселениях.

Работы много, причём совершенно разноплановой. Я понимаю, что со всем вам одному не справиться, хорошим началом будет вообще организация хоть какой-то службы. Некоторые подобные подразделения, полиция существуют в отдельных поселениях, они созданы усилиями местных руководителей. Так что вначале у вас будет на что опереться. Но подчеркиваю, главным должна стать борьба с внешними агентами.

Если вы согласны взяться за это дело, то мы продолжим разговор, нет – расстанемся.

– Я так понимаю, что в мою задачу не входит уничтожение обнаруженных агентов?

– Нет, вам предстоит их выявление и нейтрализация. Решение об их дальнейшей судьбе будут принимать соответствующие органы. Но не думаю, что им будет очень весело, мне почему-то кажется, что каторга на Сахалине окажется для виновных самым мягким наказанием.

– Ну что же, господин адмирал, я приму ваше предложение и возьмусь за эту работу.

– Отлично, тогда отправляйтесь в штаб Ненашева, там вас устроят на ближайшую ночь, прошу привести себя в порядок, как положено офицеру русской армии, и завтра в десять часов мы продолжим более подробно рассмотрение стоящих перед вами задач. До свидания, Степан Михайлович.

Закончив наш не слишком обильный, но вкусный ужин, мы со стаканами чая, вернее рома с чаем, переместились ближе к камину. И хоть я в своём доме бывал редко, обходясь комнатой отдыха в резиденции наместника, порядок в нём поддерживался. А сегодня Михаил Петрович расстарался, так что всё оказалось просто прекрасно.

– Вы наверное думаете, зачем я вас пригласил, да ещё в таком непонятном составе и по такому поводу как выпить рюмку чая. Не ломайте голову. Просто я хотел бы обсудить некоторые особенности дел, происходящих в столице. Ради Бога не волнуйтесь, я не буду вас вовлекать ни в какой заговор и настраивать против государя. Но кое-что там мне показалось странным, а так как вас я считаю наиболее близкими соратниками, не поделиться своими мыслями я не мог.

Самое первое, что мне бросилось в глаза, сначала в столице и потом, по мере развития ситуации, в других местах, это противостояние между государем и дворянством. Поймите меня правильно, я не поддерживаю дворянство, я присягал государю и свою клятву не нарушу. Но если прежде все привилегии имела аристократия, её представители получали чрезвычайно дорогие подарки, земли и крепостных из казны, имели особое положение, то сейчас всё начинает несколько меняться, и принимаемые решения дают приоритет государству.

– С чего вы это взяли, Григорий Иванович? – спросил Ненашев.

– Самое главное – изменён порядок престолонаследия. Если раньше дворянство путём мятежа или заговора могло посадить на трон того, кто им угоден, то сейчас такой возможности нет. Наследником при любом повороте событий станет старший сын императора. Так что дворянство лишилось главного своего оружия – возможности ставить угодного правителя. А другим ограничением явился запрет на продажу крепостных без земли.

Здесь стоит вообще вспомнить, что дворянам были жалованы земли, а на них посажены крестьяне, чтобы аристократия могла оказать поддержку государю, сформировав ополчение и приведя его под руку царя. А теперь, продав крепостных, дворянин оказывался не в состоянии оказать реальную поддержку своему правителю, то есть предавал его, или можно сказать, что противопоставлял свои личные интересы государственным. То есть в этом случае нарушен первоначальный принцип, который и определял само понятие дворянства.

И вот, похоже, начинается борьба между императором и дворянством. Жалованная грамота уничтожена, льготы отменяются, и бывшим хозяевам жизни приходится привыкать к новым условиям. Гвардейские офицеры, никогда не видевшие армейского строя, вынуждены ходить на службу, осваивать артикулы и шагистику. Прочие представители дворянства должны теперь думать не о своих интересах, не брать взятки и набивать свой карман, а заботиться об интересах государства, что их совершенно не устраивает. Вот такое противостояние и намечается в столице и по всей земле русской.

Это понятно, но вот зачем вы нам это всё говорите, Григорий Иванович? – спросил Киреевский.

– Не знаю, наверное накипело на душе и захотелось с кем-то поделиться наболевшим, облегчить её страдания. Да и меры какие-то принять надо. Я вот для себя определился – я императору присягал, и присяги не нарушу.

– Да и мы тоже присягали на верность трону, и тоже не собираемся нарушать присягу, – ответил Киреевский.

– Я не сомневался в таком решении. Но давайте говорить честно – государю предстоит очень тяжёлая борьба. Причём даже не со своими дворянами, а с их помощниками за границей. Ведь начиная свои реформы, император уводит государство от той пропасти, в которую по своей жадности и глупости её чуть не завлекли воры и казнокрады, выдающие себя за его верных сторонников. Даже не знаю, что вам сказать. Когда я просил вас собраться здесь, меня буквально разрывало от слов и мыслей, хотелось обсудить многое, а вот сейчас всё это кажется лишним и мелким.

– Понимаю вас, Григорий Иванович, – заговорил Ненашев. – Просто окончательно убедившись, что мы ваши сторонники, вы успокоились, и теперь уверены, что у вас крепкий тыл и можно не ожидать предательского удара сзади.

– Наверное вы правы, Николай Иванович. Видимо, я просто рад, что оказался не настолько одинок в этом мире, как мне представлялось. Но всё равно, нужно обсудить одну проблему. Как мне кажется, вольно или невольно, нам придётся вмешаться в эту борьбу. И поэтому я хотел бы иметь специальное подразделение, а возможно даже не одно, умеющее действовать в самых разных условиях – во время абордажа, в дебрях лесов, в городских трущобах и лабиринтах дворцов.

Таких бойцов не должно быть много, но за счёт своей подготовки и умения они обязаны справляться с численно превосходящими их обычными солдатами. А про само подразделение не стоит знать слишком большому количеству людей, его существование надо держать в тайне. И оно должно иметь возможность быстро добраться до любого места, в котором потребуется их присутствие. Так что для них всегда должен быть готов вместительный, хорошо защищённый, быстроходный пароход, не привлекающий при этом к себе лишнего внимания.

– Вы хотите вмешаться в дворцовые интриги? – спросил Киреевский.

– Нет, Алексей Михайлович, не хочу. Но предпочитаю иметь в рукаве козырь, который могу бросить в нужный для меня момент на стол.

– Я думаю, это вполне уместное решение в сложившихся обстоятельствах. И надо будет создать такое подразделение, тем более, что нам есть где его использовать и учить. Как думаешь, Николай Иванович?

– Правильное решение, – отозвался Ненашев. Много надёжных и обученных солдат найти сразу будет трудно, но с чего начинать – имеется.

Вот так состоялось моё сближение со своими соратниками. Скажем так, оно назревало давно, но никто не решался перейти определённую грань в наших отношениях. Но это произошло, и теперь я ощущал большую поддержку с их стороны.

Глава 6

Хребет Лаоелин, декабрь 1797 г., прапорщик Жирохин

Ну вот, кажется, начинается. Нас пытаются атаковать три тысячи китайцев. Честно говоря, очень страшно. Да и не только мне, у многих солдат дрожат руки, и они готовы броситься бежать.

– Не дрейфь, братцы! – закричал я, обращаясь к своим бойцам. – Не возьмут нас китаёзы. Позиция у нас крепкая, узкоглазым надо через хребет перебираться, да потом вверх на нас в атаку идти. А мы на пути у них мины поставили, так что не пройдут они, соберутся в кучу. Вы главное стреляйте в них без промаха и быстро. От этого всё будет зависеть. Цели под гранаты у нас пристреляны, так что не боись, сдюжим.

Мои уверенные слова и описание наших преимуществ несколько успокоили солдат. Да и что другого от них ожидать? Как-никак, у многих первый бой, опыта нет, у меня, кстати, тоже. Но всё когда-то бывает в первый раз, главное – остаться при этом живым и невредимым. А позиция была действительно хороша, сейчас становилось понятно, что противник мог двигаться только по одному маршруту. И тот не очень способствовал быстрому продвижению.

Мы разместились на небольшой высотке, располагающейся на расстоянии до километра от склона, по гребню которого и проходила граница. Противнику, чтобы преодолеть границу, надо было взобраться на довольно-таки крутой обрыв. После него путь к нам проходил опять по склону, правда уже гораздо более пологому. Фактически получалась своеобразная лощина с крутыми откосами. Пройти через границу в других местах было невозможно, там везде были обрывы.

Так что это оказалось единственное место, где с минимальными усилиями можно было перебраться на нашу сторону. А мы на пути движения ещё организовали минное поле.

Наступающих китайцев вовремя заметил дежурный наряд при обходе границы и подал сигнал тревоги. Теперь осталось только проверить, насколько хороши наши винтовки и гранаты, и как мы умеем ими пользоваться. Китайцы, судя по тому, что мне удалось разглядеть, были вооружены в основном холодным оружием, но не редкостью было и огнестрельное, правда такое старинное, что трудно себе представить, как из него можно стрелять. И было среди атакующих несколько небольших пушек, которые скорее представляли опасность для них самих.

Так, кажется, китаёзы взобрались на склон, стали собираться в кучу, готовясь к атаке на наши позиции. Дистанция составляла порядка семисот метров, так что пора. Появилась первая цель, тем более рубеж был пристрелян во время тренировок.