Помоги проекту - поделись книгой:
Нет, это газеты… Мальчишка – всего лишь разносчик газет.
– Мадам? – обратился он к Ауре и, ухмыльнувшись, протянул руку.
Мальчик ушел с монетой в кармане, а Аура прочла: «Специальный выпуск. Несколько часов назад Германия объявила войну России. Во Франции началась мобилизация…» Такие новости давно уже никого не удивляли.
Что-то выпало из окна гостиницы на мостовую. Что-то белое. Чепчик горничной? Аура шагнула вперед, чтобы получше рассмотреть, но тут перед ней промчался автомобиль.
Мостовая была пуста.
«Джиллиан… – в отчаянии подумала Аура. – Я больше не хочу быть одна».
Но она одна.
Повернувшись, Аура пошла вниз по улице.
Глава
2
Пустыня пела. Пела голосом ветра.
Тесс прислушивалась к песне и даже, казалось, понимала слова. Сказки «Тысячи и одной ночи», мифы езидов, курдов и арабов, легенды тех далеких времен, когда люди верили в джиннов. Тесс сидела на песке по-турецки, хотя ее тысячу раз просили так не делать. «Осторожнее, не то скорпион заползет под платье!» Впрочем, это стало поводом избавиться от нарядов, которые ей вручили по приезде. Тесс обрадовалась и стала носить штаны, хотя профессор часто говорил, что это вызывало недовольство местных рабочих, не привыкших видеть девушек в мужской одежде.
Перед Тесс открывался прекрасный вид на всю территорию раскопок. Из песка посреди глубоких рвов выступали желтые руины – сверху они казались исполинскими буквами давно забытого языка. Сложно представить, что несколько тысячелетий назад тут высился процветающий город Урук, столица Междуречья. Может быть, где-то здесь, в тени величественного зиккурата или под куполом башни, какие можно увидеть на картинках в книжках про Аладдина и Харун ар-Рашида, и стоял трон Гильгамеша.
Тесс приходила сюда одна. Она любила сидеть в одиночестве, слушая ветер и шорох песчаных вихрей, проносившихся под склоном. Здесь, наверху, перед ней проплывали видения. Удивительные видения.
Например, рыцарь.
Последнее время он часто являлся Тесс – обычно далеким ярким отблеском на горизонте бескрайней персидской пустыни. В его серебристых латах отражались лучи солнца. Порой рыцарь подъезжал ближе, и Тесс могла разглядеть светлый плюмаж над закрытым забралом, хвост белого скакуна и следы копыт на песке. До слуха доносились фырканье коня и лязг доспехов.
– Опять его ждешь?
Тесс подняла взгляд. Перед ней стоял Джиан. Должно быть, она смотрела прямо сквозь него. Неудивительно, что у брата такой озабоченный вид, если она не замечает ничего вокруг. Впрочем, у Джиана всегда такой вид.
Зря Тесс рассказывала брату о рыцаре.
– Нет, – твердо ответила она. – Просто хотела побыть одна.
– Мне уйти?
– Да нет. – Она указала на место рядом с собой. – Садись.
– А скорпионы? – улыбнулся Джиан.
– Будем надеяться, они не такие уж лакомки и не тронут двоих бледнолицых.
Джиан, усмехнувшись, сел у ее ног. Вообще-то бледностью отличалась только Тесс: она унаследовала от матери белую кожу и светлые волосы, которые собирала в конский хвост. Приехав в пустыню, Тесс стала каждый день замечать на носу новые веснушки – Джиан не упускал случая ее подразнить. Почти все считали, что Джиан – родной брат Тесс, хотя на самом деле он приходился ей кузеном. Однако Тесс не чувствовала разницы: Джиан – сын Ауры, а Аура ей как вторая мать.
– Что, надоело склеивать старые горшки? – насмешливо спросил Джиан.
У него были иссиня-черные волосы и густые брови. На рубашке цвета хаки – пятно от утреннего кофе, но здесь на такое не обращали внимания.
Тесс улыбнулась брату, хотя ей не понравился его тон. В последнее время во всех словах Джиана сквозил сарказм, и Тесс это раздражало. Они всегда ладили, но что-то ей подсказывало, что первая ссора не за горами.
Профессор Гольдштейн, начальник археологической экспедиции, с которым Аура познакомилась, когда подробно изучала легенду о Гильгамеше, предложил Тесс поработать на раскопках древней гончарной мастерской. Рабочие наткнулись на нее всего несколько месяцев назад. Тесс провела немало времени, собирая из черепков древние сосуды – сначала просто забавы ради, но вскоре ассистент профессора заметил, что она делает это довольно ловко. С тех пор Тесс поручили восстанавливать редкие находки. Неплохо для пятнадцатилетней девочки!
Тесс чувствовала, что Джиан завидует важности доверенного ей дела. Он был на год старше, но занимался лишь тем, что приглядывал за мальчишками, сыновьями местных жителей, которым поручали выносить корзины с песком и искать там ценные вещи. Некоторые хитрецы прятали находки под одеждой. В обязанности Джиана входило обыскивать их, и, конечно, маленькие бедуины его недолюбливали. Джиан с достоинством выполнял свою неприятную работу, но втайне злился на профессора.
Впрочем – Тесс знала это наверняка, – Джиан винил в своем положении отнюдь не Гольдштейна. Вот уже несколько недель он все чаще разражался гневными тирадами: мол, Аура просто избавилась от них с Тесс. Именно теперь, когда на родине наконец стало происходить что-то интересное! Тесс же, напротив, боялась грядущей войны. Ее радовало, что Аура отправила их к профессору Гольдштейну в Месопотамию. Ей нравилась пустыня, нравилось работать на раскопках. А рабочие, которые украдкой разглядывали Тесс, потому что никогда не видели такой белокожей и светловолосой девушки, ее нисколько не беспокоили.
– Ты сама знаешь, рыцарь не придет, – произнес Джиан, не глядя на сестру.
Она нахмурилась:
– Я же сказала, что не жду его.
– Ты правда видела его?
– Я никогда тебе не врала. И не вру.
– Но откуда посреди пустыни взяться рыцарю в доспехах? Это же ненормально!
Тесс надула губы, как маленькая девочка:
– Зря я тебе о нем рассказала!
Джиан ничего не ответил, и это обеспокоило Тесс даже больше, чем его упреки и замечания в духе «это же ненормально!». Они оба ненормальные, и Джиан знал это не хуже ее. Разве нормально видеть воспоминания давно умерших предков? Или помнить события, пережитые кем-то сотни лет назад?
– Я тут размышлял…
– О чем?
– О рыцаре.
– Господи, Джиан!
– Нет, серьезно. Ты знаешь, откуда он взялся?
– Ты имеешь в виду воспоминания Нестора и Лисандра?
Джиан кивнул.
– Нет, – ответила Тесс. – Не думаю. Я видела его собственными глазами. Это не воспоминание и уж точно не плод моей фантазии. К тому же мы видим прошлое только вместе.
Тесс чувствовала: Джиана что-то беспокоит. Неужели брат что-то скрывает? Но у них никогда не было тайн друг от друга. Только поэтому Тесс и рассказала Джиану о рыцаре.
– А вдруг… тебе
– Ты о чем? Мы же поклялись…
– Оставить прошлое в покое. Я помню.
Голос Джиана звучал как-то виновато. Тесс не могла понять, что с ним такое. Или ей показалось? Она и сама в последнее время изменилась. Появление рыцаря напугало ее.
– Просто мысли вслух, – добавил Джиан.
Однако Тесс не хотела вот так отпускать брата. Недосказанности она не терпела – слишком уж хорошо они знали друг друга.
– Мы поклялись больше никогда не погружаться в воспоминания. Мы оба поклялись, Джиан. Ты же согласился. – Тесс пыталась заглянуть брату в глаза, но он отвернулся, устремив взгляд на руины. – Ты жалеешь об этом?
– Нет, – ответил Джиан, чуть помедлив. – Не жалею.
Тесс фыркнула:
– Я больше не хочу видеть эти воспоминания, чьи бы они ни были. Большинство из них страшнее моих самых жутких кошмаров.
Тесс и Джиан часто видели преступления Нестора и Лисандра, совершенные на пути к вечной жизни. Оба были учениками рыцаря-тамплиера Морганта и от него узнали, как противостоять смерти. Все трое заводили дочерей, и впоследствии девушки, едва достигнув совершеннолетия, тоже рожали дочерей от собственных отцов. И так из поколения в поколение – бесконечная цепь кровосмешений. Когда рождались девочки, матерей убивали, а из их крови получали эликсир бессмертия. Столетие за столетием.
Сколько отнятых жизней и пролитой крови!
– Ненавижу это место, – произнес Джиан.
Проследив за взглядом брата, Тесс посмотрела на раскопки: остатки стен торчали, словно обломки зубов; меж ними кишели люди.
– Не вини Ауру. Она хотела как лучше.
– Благими намерениями… – презрительно парировал Джиан. – Мать просто решила от нас отделаться. От меня уж точно.
– Не говори ерунды!
Джиан повернулся, и Тесс ужаснулась, увидев в его глазах ненависть – темную ледяную ярость.
– Она бросила меня, как и отец. И это она виновата в том, что он ушел. Ей нет оправданий.
Тесс хотела возразить, но промолчала. Аура подмешала цветок Гильгамеша Джиллиану в еду, сделав того бессмертным вопреки его желанию. Джиллиан никогда не хотел бессмертия, и тем не менее Аура эгоистично пошла против его воли. Да, из любви, но она все равно поступила неправильно, и все это понимали.
Тесс, однако, боялась, что это понимают все, кроме Джиана. Тот обвинял мать только в том, что в восемь лет остался без отца, проявляя такой же эгоизм, как и она. А теперь, мол, Аура избавилась и от него самого, отправив на край света. Бесполезно что-то доказывать Джиану. Тесс могла бы напомнить о грядущей войне, об опасности, грозящей замку Инститорисов… Но, лишь взглянув на брата, поняла, что это бессмысленно.
– Когда-нибудь тебе придется ее простить, – сказала она.
– Почему это?
– Потому что… она твоя мама.
«Как же наивно звучат эти слова», – тут же подумала Тесс.
Джиан засмеялся, и Тесс стало не по себе от его леденящего смеха.
– Моя мама… – прошептал он. Хотел добавить что-то еще, но промолчал.
Тесс положила руку брату на плечо и испугалась – тот оцепенел, словно она была ему чужая. Но лишь на мгновение – и вот он снова прежний Джиан, человек, которого Тесс знала лучше всех на свете и любила как брата. Придвинувшись к сестре, Джиан положил голову ей на плечо.
Тесс прислушивалась к шелесту песчаных вихрей и разглядывала рисунки ветра на песке, ища в них ответы, словно шаман в пепле от костра.
Отблеск света на склоне. Блик солнца на стали.
Но то оказались лишь несколько рабочих, тяжело шагающих к месту раскопок с инструментами на плечах.
– Тесс!
– Что?
Джиан поднял голову и посмотрел ей в глаза – такие же голубые, как у него.
– Если кто-то совершил ошибку, – неважно какую… Как думаешь, можно ли ее исправить? Каким-то образом…
Тесс молча рассматривала брата, отчаянно желая проникнуть в его мысли. Подумав, она нашла ответ, который вряд ли понравится Джиану.
– Если знаешь, что это ошибка, и все равно совершаешь ее… Нет, думаю, нельзя.
Бросив неопределенный взгляд на сестру, Джиан поднялся.
– Я возвращаюсь в лагерь.
– Джиан!
Он остановился.
– Что?
– Ты же расскажешь мне… Что тебя так гнетет?
Джиан грустно улыбнулся:
– Я тебя люблю, Тесс.
И поспешил спуститься со склона. Он шел, взрывая ногами песок. Тот бесшумно оседал, будто вслед за Джианом от Тесс уходила и сама пустыня.
Тесс на миг зажмурилась.
Блеск стали вдалеке. Как вспышка.
«Боже, что же с нами происходит?»
Фырканье лошади. Может, просто ветер.
«Что происходит
Этой ночью ей снова не уснуть. Как и всегда в последнее время.
Поделиться книгой: